Она останется с нами

К заседанию Итальянской секции Международной Амнистии, посвященному годовщине гибели Анны Политковской, состоявшемуся 6 октября 2007г. в Триесте

В августе 1996г., во время штурма г.Грозного, одного из наиболее трагических эпизодов первой чеченской кампании, когда мы метались в попытках отыскать хоть какие-то средства, чтобы помочь бегущим от войны людям, мне неожиданно позвонила Анна Политковская.

Ей хотелось к первому сентября опубликовать в «Общей газете», где она тогда работала, большой портрет чеченского ребенка, который с букетом цветов идет в московскую школу. Такой наивный способ борьбы с чеченофобией она придумала.

Я ответила, что, к сожалению, чеченские ребятишки, оказавшиеся в Москве, не пойдут в этом году в школу. Московские власти недавно постановили, что учиться в столице могут только те дети, родители которых имеют в Москве регистрацию, по-старому говоря - прописку. А у их родителей не только нет в Москве прописки, но и никакого представления о том, чем накормить своих детей на ужин. Идет штурм Грозного, люди бегут оттуда, куда глаза глядят. Никто не встречает их ни в Москве, ни в других городах. А наша организация собирает средства у друзей и знакомых, чтобы помочь беженцам прокормится хотя бы три-четыре дня.

На следующий же день Анна Политковская пришла к нам в приемную, принесла собранные в редакции деньги, взяла интервью у нас и наших посетителей. За этим посещением последовал ряд ярких статей, написанных по материалам правозащитных организаций, о положении и чеченских и других беженцев в Москве.

С того звонка началось наше знакомство, а потом и сотрудничество, которое длилось до последних дней жизни Анны Политковской. Во вторую чеченскую Чечня уже стала основной темой Анны и местом, куда она ездила постоянно, Чечня преобразила ее, стала сутью ее жизни.

Ее статьи о второй чеченской кампании были для многих единственной возможностью узнать правду, если желание знать ее у них еще сохранилось. Она не просто писала, она вмешивалась в судьбы, в ситуации, требовала ответа от следователей, прокуроров, военных. Ей угрожали, и не только в Москве звонками и письмами, но и на месте в Чечне угрожали немедленной расправой. Не думаю, что Аня не боялась – просто то, что происходило вокруг было так страшно, что свой собственный страх уходил куда-то на задний план, становился неважным.

Анна отзывалась на каждый призыв о помощи, каждый стон боли. Нашей последней совместной работой было интервью, которое Анна взяла у меня в августе прошлого года. Это было через месяц после того, как в ночь с 12 на 13 июля 2006г. на границе Чечни и Дагестана была уничтожена группа молодых ребят, которых провокаторы заманили туда, переодели в камуфляж  и повели в Чечню, где их встретил шквальный огонь.

Информация о предотвращенном террористическом акте прошла по всем зарубежным агентствам и не могла не восприниматься как большая победа в борьбе с терроризмом, теперь уже грозящим Чечне из-за ее пределов, поскольку, по словам Рамзана Кадырова, в Чечне уничтожили почти всех бандитов.

Вербовали ребят в Хасавюртовском районе Дагестана, куда я приехала 16 августа и где за два дня обошла 17 семей, переживших в июле страшную трагедию. Матери рассказывали мне, как их сыновей зазвали на море, чтобы поговорить о судьбе чеченского народа, и выдали за боевиков. Младшему из них было 14 лет. Тринадцать мальчишек погибло, пятеро были ранены и чудом спаслись.

Приехав в Москву, я обнаружила, что кроме запроса в прокуратуру с требованием не судить оставшихся в живых, а расследовать провокацию, ничего писать не могу. Тогда я позвонила Ане, рассказала о своей поездке и предложила взять мои заметки для своей работы. Аня тут же приехала, мы вместе разобрали мои записи, и через день вышла статья, в которой была рассказана правда о кровавой хасавюртовской бойне.

Так она писала – быстро и истово, не давая себе отдыха и не зная к себе жалости. Анна требовала такого же напряжения и от нас – тех, кого принято называть правозащитниками. Она имела на это право.

Ее голос звучал уже так громко, что его слышали в дальних уголках нашего небольшого земного шара. И он звучит сегодня, звучит, благодаря тому, что был подхвачен сотнями голосов во всем мире.

Мне очень хотелось бы, чтобы тысячи людей со всего мира приехали в Москву 7 октября этого года. Просто, чтобы пойти на кладбище, пройти по улицам Москвы с портретами Анны Политковской. Чтобы показать тем, кто поверил словам Президента России о том, что «ее влияние на политическую жизнь в России было минимальным», как они ошибаются.

Ее влияние будет шириться, ее статьи будут противостоять равнодушию и пассивности, будить совесть. Анна Политковская останется с нами. Голос ее будет звучать еще долго – пока есть те, кому нужна защита, чья боль не утолена. Ее статьи будут читать новые поколения, и это поможет им принять на себя груз ответственности за то, что происходит в нашем мире.