Бюлетень "Права Людини", 1999, #10

Проведенню конференції передувала велика підго¬товча робота. База даних вчителів, які отримували від ХПГ літературу з прав людини, та база даних вчителів, чиї учні брали участь у трьох всеукраїнських конкурсах з прав людини, містять в собі відомості про більш ніж 500 осіб. Була підготовлена анкета з питаннями про попередній досвід у викладанні прав людини, наявність авторських методичних матеріалів, деякі деталі проведення уроків тощо, в анкеті було прохання визначити, чи погіршився стан з правами людини в Україні сьогодні порівняльне з 1987 роком.

Анкета містила в собі також питання про наявність у власному розпорядженні літератури з прав людини і текстів міжнародних угод з прав людини, учасницею яких є Україна. Було розіслано 150 анкет і за відповідями на запитання анкети запрошено 100 учасників. Всі, хто відповів на анкету, отримали від ХПГ літературу і документи, яких опитуваний не мав — на конференції у Києві або поштою. Кожний отримав брошури з серії ООН «Права людини. Виклад фактів», брошуру «АБВ. Викладання прав людини у початковій та середній школі», американський посібник в перекладі українською мовою «Національні стандарти основ громадянських прав і держави», збірник кращих есеїв учасників 1-го та 2-го Всеукраїнських конкурсів з прав людини «Права людини: моя власна думка», випуски журналу «Права людини в Україні», тексти Європейської Конвенції з прав людини та Європейської соціальної хартії. На конференції розповсюджувались також чергові числа бюлетеня ХПГ «Права людини» та перші два числа нового видання ХПГ «Громадянська освіта». На конференції відбувся жвавий обмін думками щодо викладання прав людини у школі. Запам’яталися виступи Валерія Дубровського з Севастополя, Сергія Куксенка з Черкаської області, Надії Ащенко з Київської області, Валерія Пивницького з Луцька, Світлани Харитонової з Дрогобича, Сергія Рябова з Києва та інших. Учасники конференції наполягали на тому, що викладання прав людини необхідно пов’язувати з подіями сьогодення, і воно буде успішним тільки тоді, коли викладач має, умовно кажучи, правозахисну точку зору на події. Прищепити гідність і повагу до особистості, толерантність може тільки толерантна людина, яка поважає гідність інших. Було зазначено, що навчання правам людини не¬від’ємне від виховання прав людини, що головну увагу слід приділяти не вивченню чисельних документів з прав людини, — це слід залишити тільки для старших класів — а вихованню почуття гідності до себе і інших. Лунали думки про необхідність звернення до державних органів з метою вирішення питань громадянської освіти на державному рівні — і заперечення, що головне в цій справі — громадська ініціатива. На конференції були представлені нові технології в галузі громадянської освіти, пов’язані з використанням комп’ютерів. Учасники конференції з великим зацікавленням зустріли демонстрацію представником ХПГ Олександром Сердюком елементів мультімедійної комп’ютерної гри «Європейська Конвенція з прав людини», яка створюється ХПГ. Учасники конференції висловили побажання проводити такі зустрічі регулярно і домовились про співпрацю і обмін інформацією через бюлетень ХПГ «Громадянська освіта», обговорили майбутні видавничі та інформаційні проекти.

Конференція проходила в приміщенні Київської обл-держадміністрації, і це привело до сумного курйозу: охо-ронці не пустили в приміщення другого секретаря посольства США Браянта Тріка та журналістів з газети «День» і журналу «Пік», хоча вони були включені до списку учасників. Проте кореспондент Бі-Бі-Сі Наталія Баландіна зуміла подолати охорону і взяла декілька ін¬терв’ю у учасників конференції. Так що слухайте Бі-Бі-Сі!

Сегодня мы представляем вам свидетельские показания жителей Косово, собранные сотрудниками одной из самых авторитетных в мире  правозащитных организаций — Human Rights Watch. С этой информацией вы можете познакомиться в Интернет, на Web-сайте Human Rights Watch: http://hrw.org/russian

Очевидцы свидетельствуют об убийстве сорока албанцев югославскими силами безопасности. Вечером 2 апреля Human Rights Watch  взяла интервью у шести беженцев, которые рассказали, что в пятницу, 26 марта югославские военные расстреляли сорок албанцев-мужчин у деревни Велика Круза. В течение прошедшего года жители деревни, находящейся на шоссе между городами Даковица и Призрень, якобы сочувствовали Армии Освобождения Косово. Human Rights Watch опасается, что мужчины были убиты в ответ за якобы имевшую место поддержку албанских мятежников. Шесть свидетелей — трое мужчин и три женщины — ехали семь дней на тракторе через горы, пока добрались до пропускного пункта возле населенного пункта Кукс, на севере Албании, где Human Rights Watch  взяла у них интервью. Один из мужчин был ранен шрапнелью в ноги и поясницу.

Беженцы рассказали, что югославские пехотинцы пришли в деревню после полудня в четверг, 25 марта, на следующий день после начала бомбардировок НАТО. Один из свидетелей пас в поле коров и получил огнестрельное ранение, когда он бежал к деревне. По его словам, в ту ночь он спрятался с пятью другими людьми, и на следующее утро они были обнаружены югославскими силами безопасности в зеленой камуфляжной униформе. «Они собрали нас вместе с остальными жителями деревни», — сказал 64-летний X.S. — «Затем, примерно в 7 часов утра, они отделили молодых мужчин и расстреляли их из автоматов». Пять других свидетелей — C.R., мужчина 47 лет, N.G., мужчина 77 лет, R.R., женщина 50 лет, Z.R., женщина 50 лет и X.G., женщина 65 лет, рассказали аналогичные истории. 3 апреля Бі-Бі-Сі передала эксклюзивный материал о возможном массовом убийстве в деревне Велика Круза. Пленка, вынесенная с территории Косово видеооператором-любителем и подвергшаяся редакции, показывает тела семи молодых мужчин, которые, согласно Бі-Бі-Сі , были «убиты выстрелами в голову при попытке к бегству». Согласно рассказу видеооператора, больше ста человек были убиты в результате орудийного обстрела сербами. Он сказал Бі-Бі-Сі : «Одна группа сербов находилась на вершине холма. Остальные подошли сзади. Сербы схватили наших мужчин и затем убили одного за другим». Видеооператор передал Бі-Бі-Сі  список из двадцати шести жертв, многих из которых он знал лично. Он утверждал, что тел было 31, но пять из них были сожжены до неузнаваемости. Последовательные и правдоподобные отчеты убийств в Велика Круза дополняют показания трех других беженцев, опрошенных Human Rights Watch  30 и 31 марта. Они сказали, что видели по крайней мере пятнадцать албанцев убитыми на дороге в районе Велика Круза. Согласно показаниям беженцев, убийства произошли возле армейского контрольно-пропускного пункта на шоссе между деревнями Зрче и Велика Круза.

Несколько дней назад два международных журналиста собрали показания свидетелей из Мала Круза, другой деревни в нескольких милях к югу от Велика Круза. Корреспондент CNN Кристиан Аманпур взял интервью у беженца с сильными ожогами, который сказал, что был помещен в кучу из 112 тел, которую югославские военные облили бензином и подожгли. Тем не менее, он выжил и сумел добраться до границы. 30 марта корреспондент Нью-Йорк Таймс Джон Кифнер взял интервью у другого свидетеля из Мала Круза. Беженка N.Z. заявила, что видела массовое убийство, однако не предоставила никаких деталей («Kosovars Flee to Beat Serb Deadline of Death», The New York Times, March 31). В статье говорилось, что ее свидетельства «согласуются с другими показаниями, данными беженцами», и с показаниями, имеющимися у ОБСЕ. Основываясь на собственных исследованиях, а также на репортажах международной прессы, Human Rights Watch  полагает, что имели место два независимых массовых убийства в двух деревнях, Велика Круза и Мала Круза. Возможно, что убийства были совершены в ответ или в отместку за якобы имевшую место поддержку, оказанную жителями Армии Освобождения Косово. Исследователи Human Rights Watch установили, что подобные ответные убийства происходят сейчас на юго-западе Косово и постоянно происходили в течение последнего года конфликта.

По словам беженцев, опрошенных вчера сотрудниками Human Rights Watch, сербские власти продолжают массовое выселение албанского населения Приштины. Тысячи жителей столицы Косово Приштины доставляются пассажирскими поездами на границу Македонии. Показания албанских беженцев, собранные Human Rights Watch в Македонии, неоспоримо свидетельствуют о практике насильного изгнания албанцев из следующих районов Приштины: Враньевчи, Ташлихсхи, Драгодан и Дардания. Утверждения беженцев весьма последовательны и описывают организованное массовое изгнание.

Беженцы рассказывали одну и ту же историю: полиция и полувоенные люди в масках ходили от двери к двери и говорили албанцам, что они должны немедленно уехать. В некоторых случаях они угрожали убийством, если албанцы не повинуются. По выходе на улицу, говорили беженцы, жители направлялись полицией к центральной железнодорожной станции в Приштине, хотя некоторым было разрешено уехать на личных автомобилях. Боковые дороги были заблокированы вооруженной полицией и полувоенными. Свидетели рас-сказывали о тысячах людей, собранных на станции, и о вооруженной полиции, оцепившей район станции. Большое количество людей погрузили на пассажирский поезд, направлявшийся к македонской границе, где медленно работающие пропускные пункты создают многотысячные толпы беженцев. Один из беженцев рассказал Human Rights Watch , что он был одним из двадцати восьми пассажиров, затолканных в купе, рассчитанное на восьмерых пассажиров. Несколько беженцев также описывали, как людей грузили на автобусы и грузовики на железнодорожной станции, что наводит на мысль, что станция используется как центральный сборный пункт для организованного выселения. Беженцы были свидетелями того, как полиция оттаскивала людей от машин и избивала их. Большинство из опрошенных показали, что полиция и, в особенности, полувоенные люди требуют валюту для безопасного проезда, а также в открытую грабят драгоценности и автомобили. Были также рассказы о разграблении албанских магазинов. Никто из опрошенных беженцев не видел кого-либо застреленным или убитым полицией, хотя все утверждали, что слышали частые выстрелы и взрывы во время их выселения.

Многочисленные очевидцы подтверждают убийства в районе Велика Круза.

В минувшие выходные сербские силы безопасности убили по крайней мере пятнадцать косовских албанцев на шоссе между городами Печь и Призрень.

В различных интервью, проведенных 30 и 31 марта в Албании, три албанских беженца сообщили Human Rights Watch , что они видели по меньшей мере пятнадцать убитых албанцев на шоссе Печь-Призрень в районе деревни Велика Круза. Их показания согласуются с двумя другими свидетельствами, предоставленными Нью-Йорк Таймс и местной албанской правозащитной организацией.

Согласно показаниям всех беженцев, опрошенных Human Rights Watch , убийства произошли возле полицейского и армейского пропускного пункта на шоссе между деревнями Зрче и Велика Круза. Они сказали, что конвой беженцев из города Печь был остановлен в этом месте.

Один из свидетелей из г. Печь, B.T., сказал, что он был выгнан из его дома в воскресенье и посажен в автобус, следовавший к албанской границе в составе конвоя. Автобус был остановлен на пропускном пункте в Зрче, где солдаты вытащили из автобуса от десяти до пятнадцати мужчин, отвели в сторону и расстреляли. Он рассказал Human Rights Watch :

— Мы выехали из Печь в 11 часов утра. В деревне Зрче конвой остановился на шоссе. В конвое было 50 автобусов и грузовиков. В автобус нас было затолкано около 100 человек. Там были солдаты по сторонам дороги и повсюду припаркованные бронетранспортеры. Несколько солдат стали указывать на людей: «Ты, ты и ты — выходите из автобуса».

Они отвели их в сторону на 10 —  15 метров, так что они скрылись из виду. Мы слышали выстрелы. Они все были молодые ребята... Когда мы поехали, я видел кровь на дороге. Там были повсюду солдаты.

Другой очевидец, N.L., в воскресенье утром был выгнан из его дома в Дарданья, пригороде города Печь. Он сказал, что полиция потребовала от жителей деньги, и конфисковала многие вещи, в том числе и его машину.

Полиция заставила его сесть с семьей в автобус, направлявшийся в сторону албанской границы через Призрень. Он сказал Human Rights Watch :

Когда наш автобус приехал в район Велика Круза, я увидел мертвые тела на дороге. Там их было около 15, мужчины разных возрастов. Еще там были полицейские, стоявшие повсюду. Рядом с ними была группа примерно из 200 мужчин, а дальше по дороге — группа примерно из 200 женщин. Одному человеку удалось попасть в наш автобус, и он сказал, что тела на дороге — это мужчины, убитые сербами.

Другой беженец, R.R. из деревни Селина, сказал, что он входил в большую группу людей, которых заставили идти с субботнего вечера до воскресного утра от его деревни до шоссе Печь-Призрень, возле Велика Круза. Он рассказал Human Rights Watch :

— Они постоянно говорили, что они собираются убить нас, что они подыскивают подходящее место, чтобы убить нас. Они говорили: «Где же ваша Америка? Где НАТО? Почему Лондон и Германия не приходят, чтобы защитить вас?»

Когда мы вышли на шоссе, они отделили несколько мужчин. Мимо проезжали автобусы, следовавшие из г. Печь, и они видели это. Грузовики подъехали, чтобы забрать нас. В то время, как мы погружались, они отделили двоих человек и убили их. Один из них был Vefair Rexhepi из деревни Селина. Он был нем и не мог сказать ничего по-сербски, поэтому они застрелили его. Другой человек был Nait Kabashi из деревни Обтеруша. Я видел это.

В статье в выпуске Нью-Йорк Таймс от 31 марта («Kosovars Flee to Beat Serb Deadline of Death») говорится о 55-летней женщине, Naxhije Zymi, видевшей массовое убийство в Мала Круза в пятницу. В статье говорится, что ее свидетельства «соответствуют показаниям других беженцев» и показаниям, имеющимся в распоряжении ОБСЕ.

Albanian Human Rights Group, албанская неправительственная организация, в свою очередь опросила беженцев, говоривших об убийствах в Велика Круза, Члены семьи Gega из г. Печь рассказали Группе, что они были выгнаны из дома сербскими полицейскими, которые затем расстреляли двух сыновей, Gjelal (35 лет) и Arbnor(31 год). На дороге в Призрень у Велика Круза они сказали, что видели семь или восемь тел, все мужчины. Исходя из согласованности показаний различных очевидцев, Human Rights Watch  считает, что по меньшей мере 15 человек были убиты в районе Велика Круза. В свою очередь, другие правозащитные организации, а также Международный Уголовный Трибунал по бывшей Югославии, также призвали определить других очевидцев и продолжить поиск свидетельств инцидента.

Другие свидетели рассказали Human Rights Watch  об отдельных убийствах в районе городов Печь и Призрень, очевидцами которых они стали, однако Human Rights Watch  не в состоянии подтвердить их показания. Скорее всего, происходили отдельные убийства с целью запугать албанцев и тем принудить их покинуть Косово. Слухи о зверствах весьма эффективно заставляют людей спешно и без сопротивления уехать. Все опрошенные беженцы были запуганы и травмированы и верили угрозам, что они будут убиты, если останутся.

В целом, убийства выглядят направленными на запугивание населения либо на наведение порядка в колоннах беженцев, либо для изъятия вещей и денег. Мародерство и грабежи происходят повсеместно.

Многие беженцы рассказывали Human Rights Watch, что полиция и военные требовали деньги или вещи, угрожая расправой.

Последние сообщения с Балкан не оставляют сом-нений: этнические чистки, практиковавшиеся сербской армией и полицией в ходе борьбы с албанскими сепаратистами, с началом бомбовых ударов НАТО по Югославии переросли в широкомасштабные преступления против человечности, каких Европа не знала со времен Второй мировой войны.

Вина нынешнего белградского режима в этих пре­ступлениях очевидна и признана всем миром, кроме ряда российских политиков и российских средств массовой информации. Но как оценить действия лидеров Запада, публично провозгласивших своей целью пре-дотвращение гуманитарной катастрофы на Балканах, — и фактически спровоцировавших эту катастрофу?

Если до начала бомбардировок кто-то из натов-ских политиков всерьез полагал, что воздушные налеты на Югославию могут остановить уничтожение албанского населения Косово сербскими формированиями, то это — вопиющая профессиональная некомпетентность.

Если же речь шла о том, чтобы «наказать Милошевича за неуступчивость», то это — вопиющая безответственность. «Наказанными» оказались в первую очередь сотни тысяч косовских албанцев. Позиции же Милошевича внутри страны, по всей видимости, лишь укрепились.

Другой побочный результат военной акции НАТО — увеличение вероятности коммунистического реванша в ряде стран, в том числе и в России. Влияние антизападных, фундаменталистских сил на внешнюю и внутреннюю политику России весьма значительно уже сейчас; в нынешней обстановке оно грозит стать решающим. После этого события могут начать развиваться в непредсказуемом и очень опасном направлении.

Разумеется, ответственность за судьбу российской демократии несет не руководство НАТО, а граждане России. Разумеется, никакие общеполитические соображения не могут перевесить необходимости предотвратить массовые убийства. Но пока что, нисколько не облегчив положение косовских албанцев, натовские политики поставили под угрозу перспективы сближения Востока с Западом, «третьего мира» — с развитыми демократическими странами.

Североатлантический альянс попал в ту же самую ловушку, в которую четыре года назад угодило российское руководство, попытавшись силой устранить режим генерала Дудаева в Чечне. Но позорная чеченская война лишь дискредитировала молодую российскую демократию. Новая война на Балканах грозит подорвать авторитет демократии как таковой.

Бессилие международного сообщества мирными средствами заставить правительство Югославии соблюдать нормы гуманитарного права в Косово стало свидетельством тому, что сложившаяся система международных отношений крайне несовершенна. Но военная акция, разрушающая эту систему, оказалась столь же бессильной.

Несколько лет назад нам казалось, что падение коммунизма приведет к установлению нового мирового порядка, основанного на праве. Этого не произошло.

Двадцатый век заканчивается так же, как и начался: балканскими войнами. Помнит ли человечество, что одна из таких войн переросла в мировую?

Единственная разумная и нравственная политика сегодня — использовать любой, даже минимальный шанс, позволяющий приостановить военные действия, прекратить насилие над мирным населением, вернуться к переговорному процессу, каким бы трудным и даже унизительным не казался такой шаг тому или иному участнику конфликта. Но, по всей видимости, для осуществления такой политики ни у одной из сторон, прямо или косвенно участвующих в конфликте (в том числе, и у России), не хватает ни воли, ни мужества, ни здравого смысла, ни элементарного человеколюбия.

Нагорода  кубинському диктатору

(заява Севастопольської правозахисної групи)

Президентові України

П. Леоніду Кучмі

Міністрові закордонних справ України

П. Борису Тарасюку

Високоповажний пане президенте, шановний пане міністре!

Звернутися до вас нас змусило повідомлення, розповсюджене вчора засобами інформації про те, що кубинському лідерові Фіделю Кастро було присвоєно державну нагороду України — орден Ярослава Мудрого 1 ступеню.

Не маючи жодних заперечень щодо офіційних мотивів цього кроку українського керівництва та відзначаючи велику допомогу, надану Україні Республікою Куба в прийнятті на оздоровлення дітей, що постраждали внаслідок аварії на Чорнобильській АЕС, тим не менш вважаємо це рішення помилковим, таким, що наносить шкоду міжнародному авторитетові України і може бути витлумачено як підтримка режиму Кастро. На наш погляд допустимою формою висловлення вдячності могли бути певні заходи економічного, гуманітарного, іншого характеру, проте, аж ніяк не присвоєння державної нагороди керівникові держави.

Ви не можете не знати про ті жахливі порушення прав людини, що систематично відбуваються на Кубі. Диктаторський режим Кастро за роки свого правління перетворив Кубу на острів в’язниць. Політичні репресії, переслідування інакомислячих, нескінченний потік біженців — все це реалії сьогоднішньої Республіки Куба. Також змушені констатувати, що Президент України продовжує порочну радянську практику широкої роздачі державних відзнак, нагород, звань... Такими діями фактично дискредитовано значення українських державних нагород. Вважаємо, що жодна людина, для якої принципи демократії та прав людини не є порожніми словами, не може носити одну і ту ж нагороду разом з кубинським диктатором Фіделем Кастро.

Виходячи з принципу обмеженого суверенітету держави та наголошуючи на тому, що порушення прав людини не є внутрішньою справою однієї держави, Севастопольська правозахисна група засуджує рішення керівництва України про нагородження Фіделя Кастро державним орденом України.

З почуттям стурбованості,

Роман Романов

Виконавчий директор Севастопольської правозахисної групи

Теперь узбекские власти добрались до Киева. 15 марта в столице Украины Киеве арестованы Юсуф Рузимурадов, член Центрального Совета партии «Эрк», и Мухаммад Бекчанов, брат Мухаммада Салиха, член Центрального Совета партии «Эрк». В квартиру, где они проживали, без предъявления каких-либо документов, подтверждающих их полномочия, нагрянули украинские и узбекские милиционеры. Они провели обыск и отобрали книги, кассеты, относящиеся к деятельности партии «Эрк». Милиционеры вели себя очень вызывающе и грубо, изъяли солидную сумму денег, заработанных путем коммерческой деятельности. Над Юсуфом Рузимурадовым и Мухаммадом Бекчановым нависла опасность экстрадиции.

Общество содействия соблюдению прав человека в Центральной Азии констатирует, что открытое и наглое попрание законности и прав человека узбекскими властями обретает опасные масштабы, и считает обвинения в адрес религиозных групп и демократической партии «Эрк» полностью беспочвенными. Общество призывает правозащитные организации и демократические СМИ выступить с осуждением действий властей Узбекистана и требует немедленного и безоговорочного освобождения всех незаконно арестованных, в том числе в Ташкенте Мамадали Махмудова, Рашида Бекчанова и в Киеве Мухаммада Бекчанова, Юсуфа Рузимурадова.

Наводимо текст скарги, що надійшла до нашої організації із Донецька зберегаючи при цьому стиль документу.

Обращаются к Вам работники СИ №1 г. Донецка, т.к. больше обращаться некуда. Мы лишены права участия в демократических партиях, общественных движениях и профсоюзах. Наши права и свободу отстаивать некому.

В условиях современности, когда общественное мнение привлечено к нуждам и потребностям охраняемого нами спецконтингента (заключенных ) мы решили обратить Ваше внимание на  условия работы и существования наиболее незащищенной категории служащих.

Начнем с того, что нам не обеспечены элементарные условия работы:

1. Грубо нарушается устав несения внутренней службы контролеры осуществляют беспрерывный над-зор за спецконтингентом бессменно 12 часов, после чего, перерабатывают 4-5 неоплачиваемых часов, на проведении обысков и занятиях по спецподготовке, отсутствуют перерыв и столовая.

2. Посты не оборудованы санузлом и умывальником, что грубо нарушает санитарно-гигиенические условия труда.

3. Работники, несущие службу на постах туберкулезно больных, ВИЧ инфицированных, венерических больных, не обеспечены дезинфицирующими средствами, не проводится дезинфекция постов и камер, отчего повышена заболеваемость среди сотрудников туберкулезом, средства на лечение которого не выделяются, оплата за вредность — 10 гривен. При проведении обысков камер, в которых находятся кожно-венерические и туберкулезные больные, сотрудники не обеспечиваются средствами от попадания инфекции. Посты больных не изолированы от содержащихся здоровых.

4. Выдача пайков производится по завышенным ценам, несвоевременно (за 1996 г.), продуктами, не являющимися необходимыми (сок). На уклоняющихся от получения оказывают давление вплоть до увольнения. Предвзятое отношение, лишение персональной надбавки, необоснованные увольнения лиц, несогласных с руководством, явно выказывающих свои демократические взгляды, пытающихся отстаивать права человека.

5. Принуждение личного состава к приобретению за свой счет форменного обмундирования, фотосредств, канцтоваров. Незаконное изъятие удостоверения личности, лишение льгот на проезд.

6. Несмотря на своевременное перечисление, задерживают выдачу заработной платы.

7. Замалчивание и укрывательство фактов нападения спецконтингента на личный состав с последующим увольнением пострадавшего по ложно указанным причинам. Еще убедительно просим обратить внимание на вышеперечисленные нарушения во избежание массовых актов протеста с нашей стороны. Наше письмо просим считать не требованием привилегированного положения среди трудящихся всей страны, т.к. понимаем трудную и сложную обстановку в современных экономических условиях. Наше письмо — людей, доведенных до отчаяния — призвано найти законные пути в разрешении конфликтной ситуации. Считаем, что удовлетворить выдвинутые требования возможно силами аппарата УИН УМВД Украины в Донецкой области.

До листа доданий аркуш з підписами 174 працівників СІЗО.

Коментар ПЛ. За останні півтора роки до Харківської правозахисної групи надійшли декілька колективних скарг від працівників таких служб, без яких жодне суспільство не може існувати.

Перша скарга надійшла від колективу швидкої допомоги Харківського району Харківської області. Лікарям місяцями затримували зарплатню, скорочували ставки, машини швидкої допомоги перебували у поганому технічному стані і їх кількості явно недостатньо для обслуговування великого району, більшість медичного обладнання застаріла та недосконала.

Нам вдалося трохи допомогти лікарям — борги по зарплатні частково погасили, але більшість проблем, на жаль, залишилася. Коли читаєш такі  колективні листи, відчуваєш особливий біль та безсилля, бо за сотнею тих лікарів, хто звернувся до нас — тисячі хворих, які чекають на елементарну допомогу.

Зараз ми отримали скаргу від працівників слідчого ізолятору. У цій скарзі знову перелічується безліч проблем, серед яких і невиплата зарплатні, і погані умови праці та інші. Зневажання до проблем персоналу СІЗО неприпустиме. За ними тисячі людей позбавлених волі, найбезправніших наших співгромадян, повсякденне існування яких залежить від тих, хто за ними наглядає. Держава не має права залишати людей таких професій сам на сам із своїми проблемами — це варварство. Хаос і безладдя з’їдають нас і роблять жорстокими і нечулими до чужих  страждань. Бо якщо лікар не може декілька годин виїхати на виклик до хворого, то чого варта його професійність? Засмиканий, одурілий від безладдя контролер СІЗО просто не зможе бути врівноваженим, щоб сумлінно виконувати свої обов’язки, його негаразди принесуть ще більше страждання тим, хто ще не визнаний винним, але вже позбавлений волі. Серед ув’язнених є і багато таких, які потрапили в міста ув’язнення через недосконалість нашого законодавства і жорстокість взаємовідносин у нашому суспільстві.

Харківська правозахисна група звернулася з листом про перевірку скарги і вжиття відповідних заходів до Генеральної прокуратури України.

В начале апреля 1995 года, мой сын, Дадашьянц Сергей Гервандович (украинец, родился в городе Чернигове в 1974 г, с 2-х летнего возраста рос без отца), приехал  домой в отпуск, в не очень нормальном состоянии: подбит глаз, набиты брови (шрамы остались до сих пор), искривлен и разбит нос. Кроме этого, явно очень простужен. Как увидела — испугалась, хотя синяки были уже несвежими. Стала расспрашивать, он сначала отмалчивался, потом оказал, что это один солдат себе вены резал, а Сережа его останавливал, вот он его и задел. Я не поверила и хотела ехать в часть разбираться, но он очень меня просил этого не делать и стал рассказывать, какие хорошие люди нач.штаба Горошкин, и командир дивизии Делидов, и что он их очень уважает и не хочет им неприятностей. Все уладится и так, и, если я хочу, чтобы он дослужил нормально, никуда ехать не надо, а то будет еще хуже. Вообще, он меня уговорил и успокоил, хотя я все равно повела его в больницу, чтобы сделать снимок носа и провести курс лечения, поскольку у него было очень затруднено дыхание носом и стали мучить головные боли. В больнице поставили диагноз: острый гайморит и ОРЗ. Пройдя курс лечения, он, тем не менее, стал очень нервничать, и было по всему видно, что в часть ему возвращаться не хочется. До этого случая он мечтал поступить в военный университет им. Говорова на факультет «Автоматика систем управления», и ему в части обещали содействие после первого года службы. 25 апреля 1995года он вышел из дома, чтобы вернуться в часть и пропал. Больше я его не видела до 31 марта 1999 г. Через несколько дней ко мне приехал его друг Антон Митухин и рассказал, что Сережа  все это время жил у них в общежитии ХПИ. Потом он попросил кое-какие вещи и паспорт у одного из них и сказал, что ему надо уехать, а вещи и документы он потом перешлет. Но прошла неделя, а от Сережи никаких вестей. Я очень испугалась за сына и мы с ребятами решили, что его надо побыстрей вернуть. И они по моей просьбе написали заявление в Киевский райотдел о пропаже сумки с вещами и паспорта. Я думала, милиция его быстро разыщет, а остальное мы уже уладим. Заявление было написано как-будто он сумку с вещами и паспорт украл.

Где-то через неделю сумка нашлась и паспорт тоже. Как выяснилось, с сумкой он и до вокзала не доехал. Он очень похож на «нерусского» — отсюда и все неприятности, его задержали, забрали военный билет и сумку и вели в райотдел, но он потихоньку отстал и убежал. За сумку не переживал — решил, что, если есть документы, то хозяев найдут. Так и вышло. Но дело о якобы краже сумки до сих пор не закрыто. Да я и не хотела этого, ведь Сережу не нашли, и я думала, что его в милиции убили.

Я несколько раз ездила в Киевский райотдел, писала заявление о всесоюзном розыске, но надо мной все смеялись, хотя заявление и фотографию взяли. В военкомат боялась обращаться, думала, найдется, а потом уже и с военкоматом уладим. Теперь получается, что я собственного сына посадила в тюрьму, поскольку следователь мне объяснил его задержание именно этим уголовным делом.

А Сережа, оказывается, поехал куда глаза глядят и доехал аж до города Волгограда, в котором и жил все это время под фамилией Зезекало Сергей Гервандович. Не хотел называть свою, чтобы думали что он «нерусский». В октябре месяце он впервые был задержан, как проживающий без паспорта, и УВД г. Волгограда послало запрос на Украину по его месту жительства (он дал настоящий адрес) — ответа они не получили. После этого такие же запросы посылались в 1996 г., 1998 г., и только в 1999 г. такой запрос попал ко мне в руки 29 марта, совершенно случайно. Сережа не совершил за эти 4 года никакого преступления ни в России, ни на Украине. Его задерживали без документов, проверяли и отпускали. Все это мне рассказала следователь УВД г. Волгограда. А задерживали его потому, что он несколько раз пытался выехать на Украину без документов. Он писал письма домой, писал друзьям, но письма без обратного адреса на границе выбрасывают, а он думал, что он уже никому не нужен. Все эти годы ко мне приезжали не раз представители части и военкомата и все в один голос уговаривали рассказать — где Сережа! Но что я могла ответить, я была в отчаянии и только плакала, Все говорили, что если Сережа сам добровольно вернется в армию, он просто будет дослуживать и разберутся, почему он убежал. Показывали мне приказы, амнистии и постановления.

Я верила и обещала, что как только Сережа появится я его сама приведу в военкомат!

25 марта мне позвонил знакомый из нашего линейного отдела милиции, что пришла телетайпограмма о Сереже из г. Волгограда. 31 марта я уже была в Волгограде. 1 апреля мы уехали домой на Украину, и сразу же по приезде Сережа явился в облвоенкомат с явкой с повинной. Там сказали, чтобы он находился дома до решения всех вопросов и позвонить в свой райвоенкомат. Он так и сделал. Райвоенком попросил его приехать в военкомат г. Лозовой для допроса. Сережа поехал и его оттуда отвезли в г. Харьков и посадили на «губу». Как мне объяснили, дело дали очень молодому следователю (23 года), а он его сразу арестовал, а мне сказал что Сереже грозит от З до 5 лет, не просто дисбата, а даже тюрьмы. Он, мол дезертир и изменник Родины. Вы, если у Вас есть дети, понимаете мое состояние, тем более, что Сережа мне до этого говорил, что если его вернут в армию, он будет проситься в военный университет, если разрешат, представляете, его наивность.

Неужели у нашего государства такие бездушные чиновники! Они же только вред наносят, делают все чтобы молодежь не верила  Вам, людям в погонах, блюстителям власти, должно же быть какое-то снисхождение таким молодым и глупым парням, которые кроме, как себе, никому ни капельки вреда и не сделали. И если Украине нужны умные хорошие солдаты, то пусть Сережа опять отслужит 1,5 года, но какая от него польза в  тюрьме, уже не говоря об исковерканной судьбе. Сережа повзрослел, теперь он был бы хорошим солдатом. Тем более, что он хорошо учился в школе, специально занимался английским языком, закончил почти с красным дипломом спецучилище по монтажу электрорадиооборудования, отлично знает компьютеры, поступил в институт, но пришлось оставить. Не смогла я его учить на свои 80 грн., заболела, совсем не было денег, вот он и пошел работать. Говорил — пойду в армию, там и выучусь. Мечтал ракеты в космос запускать. Да, он смалодушничал, струсил, но разве, живя в Волгограде, без документов, без родителей он себя не наказал?! На целых 4 года.

И тем не менее, он не стал вором или наркоманом, не спился! Он работал с утра до вечера, чтобы с голоду не пропасть. Думал, что не нужен уже никому, ни маме, ни папе, ни Украине. Он так обрадовался, что может вернуться домой, а тут ему сразу — уголовник, преступник, изменник! Как же так, а как же приказы, постановления, амнистии?

Мне говорят — надо выкупать, а за что? Я всего лишь пожарный инструктор и моя зарплата 80 грн, и ту не получаю уже 4 месяца, а отца у него, считай, нет. Одноклассники собрались писать прошение президенту, а я просто — в отчаянии.

Ради всего святого, помогите ! Мой сын никакой угрозы для общества не представляет, из него мог бы получиться хороший военный инженер. О нем очень хорошо отзывались в части, за что же его сажать в тюрьму!?

С уважением Зезекало Л. А.

Коментар «ПЛ»: До Харківської правозахисної групи та до Харківської обласної спілки солдатських матерів часто звертаються батьки військовослужбовців або самі юнаки, які залишили свої частини із-за нестатутних відносин у різні роки. У квітні-червні 1998 року Генеральна прокуратура разом з Міністерством оборони зробили гуманну і корисну справу, звернувшись до дезертирів з пропозицією зробити явку з повинною, звільнивши їх від кримінальної відповідальності, якщо до втечі солдат підштовхнули несприятливі умови служби (нестатутні відносини, хвороби та ін.). Ця акція мала успіх: тільки у Харкові і області з’явились з повинною 17 осіб, які зараз повернулись у суспільство. У Харкові батьки часто звертаються саме до ХОССМ з запитаннями, що буде, якщо їх син явиться з повинною. До останнього часу ми впевнено казали, що хлопець, який залишив частину із-за нестатутних відносин і з’явився сам, відповідати не буде, але останнім часом Харківська військова прокуратура, порушивши справу проти юнака, який з’явився з повинною, повідомила нас, що акція щодо звернення дезертирів тривала два місяці і була припинена у серпні. Але ж Міністерство оборони продовжує через військкомати закликати дезертирів до явки з повинною.

Ми впевнені, що акція повинна продовжуватись, бо значна частина дезертирів переховувалась у різних країнах СНД і про акцію нічого не знала. Акція сприяє декриміналізації суспільства, бо юнаки, які не мають документів, — це легка здобич криміналітету. Але після декількох карних справ, що були порушені проти харків’ян, які з’явилися з повинною у різних регіонах, ми не будемо мати морального права разом з військкоматами радити іншим юнакам так вчиняти, і ця робота буде зведена нанівець.

Ми просимо Генеральну прокуратуру надати нам офіційну відповідь: що буде з юнаками, які покинули частину через нестатутні відношення, не робили кримінальних злочинів і з’явились з повинною у свій військкомат. Нам здається, що дії Міністерства оборони, Генеральної прокуратури та Спілок солдатських матерів мали б бути узгоджені, бо ніхто не зацікавлений в тому, щоб дезертири переховувались.

В последнее время наша организация обратилась со своими предложениями по реформированию армии во многие инстанции, потому что мы твердо уверены: перемены в армии необходимы, они назрели.

К нам часто обращаются журналисты различных изданий с просьбой прокомментировать те или иные события, высказать свое мнение о состоянии вооруженных сил. К сожалению, ни наши оценки, ни проблемы, которые мы поднимаем, не нашли в центральной печати своего отражения. Поэтому мы решили высказать свое мнение сами.

На встрече с Президентом Украины рабочая группа ХОССМ предложила ряд мер по реформированию вооруженных сил.

Мы сделали это по следующим причинам.

По нашим наблюдениям, качество призыва, т.е. здоровье и интеллектуальный уровень призывников, не улучшается, а ухудшается. Но мы отнюдь не торопимся обвинять в этом Министерство обороны. Наоборот, нынешний Министр обороны, Центральное медицинское управление и Управление по воспитательной работе заняли жесткую  и непримиримую позицию по отношению к призыву юношей, страдающих определенными болезнями, а также к неуставным отношениям в армии. У нас есть прекрасные части и в Вооруженных силах, и в МВД, и в Национальной гвардии, но общая ситуация остается тревожной, и причины этого в кризисе всего общества.

Взять, например, очень сложную проблему: призыв в армию больных юношей, которая прочно связана с тремя составляющими — общим кризисом здравоохранения, снижением уровня жизни широких слоев населения, снижением образовательного уровня подростков. Подростковые врачи, которые, по идее, должны знать все о состоянии здоровья молодых людей, из-за перегрузок, связанных с сокращениями штатов, часто едва успевают проводить диспансеризацию, делать необходимые прививки. А если учесть огромную документацию, которую ведет подростковый врач, становится ясно, что дать точную медицинскую характеристику каждому юноше они просто не в состоянии. Подростковая служба регламентируется устаревшим законодательством, проект нового приказа по подростковой службе  «застрял» в министерствах и ведомствах, в результате чего нагрузки на подросткового врача все время увеличиваются, ставки уменьшаются, а эффективность обследования падает. Вот и приходят часто в военкомат на приписку призывники с чистыми карточками, что отнюдь не означает отсутствие заболеваний, иногда тяжелых, часто совершенно не совместимых с армией. Можно спросить, неужели больной ребенок, затем больной юноша может нигде и никогда не лечиться? Оказывается, может. Мы часто сталкиваемся с тем, что родители, иногда это мать-одиночка, не имея никаких средств на лекарства, годами лечит своего сына у знахарей, не обращаясь к врачу. А юноши с психическими отклонениями часто вообще не подозревают о своих болезнях, впрочем, как и их родственники. Врач из медкомиссии военкомата, не услышав жалоб, посмотрев на чистую карточку может искренне ошибаться. Мы сталкиваемся с ошибками чаще, чем с проявлениями кор-рупции, возможно, потому, что к нам, как правило, обращаются малоимущие. Часто молодые люди скрывают, что стоят на учете в детской комнате милиции, естественно, скрывают, что употребляют наркотики. Наркоманов и лиц с нарушениями поведения, с судимостями Министерство обороны в армию брать запрещает, но контроль за психическим и физическим  состоянием подростков отсутствует. Подросток — «дитя улицы» —  может не иметь судимости и при этом употреблять наркотики, нигде не учиться и не работать, и принести в армию законы и логику улицы. В этой ситуации офицеры сталкиваются с нездоровыми физически и трудными в психологическом плане юношами. Нужно очень любить свою работу, чтобы, месяцами не получая зарплату, работая с трудными подростками, чего-то добиться. Обследование и лечение у нас, вопреки всем декларациям, платное. Поэтому дети из малоимущих  семей, которыми часто некому и некогда заниматься, попадают в армию больными чаще всего. Большинство развитых стран, включая многие страны Азии, пользуются страховой медициной, которая дает возможность малоимущим обследоваться на нормальном уровне бесплатно. У нас  дальше бесконечных разговоров о реформах в медицине дело не идет. Мы даже сталкивались с тем, что в некоторых медицинских учреждениях требовали оплатить обследование по направлению военкоматов, что является прямым нарушением закона. В военкоматах чаще всего нет квалифицированных психологов, т.к. их ставки сокращают в первую очередь, в поликлиниках их тоже обычно нет. Школа давно перестала быть тем контролирующим учреждением, которое раньше хуже или лучше занималось воспитанием подростка при обязательном десятиклассном или профессионально-техни-ческом образовании. Во-первых, молодые люди из малообеспеченных семей обычно уходят из школы после 9-ого класса, а часто и раньше. Хорошо, если они учатся в ПТУ, а то просто перебиваются случайными, часто сомнительными, заработками. Но даже, если они учатся, требования к поведению и обучению за последнее время резко снизились, поэтому характеристики, которые молодые люди приносят в военкоматы, чаще всего очень формальны. Все перечисленное вынудило нас даже выступить в средствах массовой информации с обращением к родителям и учителям, но услышат нас, как всегда, только те, кто хочет и может услышать.

Мы говорили о социальных причинах, приводящих в армию больных подростков. Эти же причины, плюс материальное положение офицеров, приводят к неус-тавным отношениям. Иногда мы слышим от родителей убежавшего от дедовщины солдата: «Мы думали, что  армия его исправит». Это, как правило, говорят родители тех детей, которые до армии вели асоциальный образ жизни или имели нарушения форм поведения и стояли на учете в милиции. Очень часто при судебно-медицинской экспертизе оказывается, что у молодого человека есть психические нарушения. Родители, способствуя попаданию молодого человека в армию, тем самым создают психотравмирующую ситуацию для своего сына и, в какой-то степени, осложняют психологический климат в части. Все это касается самой среды, самой ткани нашего существования.

Коррупция — очень страшная вещь, но на наших глазах не меньший вред обороноспособности, да и всему обществу в целом, приносят безответственность и некомпетентность. Например, больных призывников годами обследуют, давая все новые отсрочки, тратя государственные, т.е. наши с вами деньги, непонятно на что, в то время как грамотное решение основного специалиста поставило бы точку во время работы первой же медкомиссии. По нашим наблюдениям, чаще всего это происходит с неврологическими больными, с больными, имеющими эндокринные нарушения или иммунодефицит. У нас есть случай, когда больной с иммунодефицитом обследуется уже 2 года и до сих пор не комиссован. Есть случаи, когда призывники имеют пограничные неврологические или психические нарушения. И никто из членов медкомиссии не берет на себя смелость признать его однозначно больным или здоровым. При нашем постоянном дефиците бюджета остается только развести руками: конечно, никаких денег на зарплату офицерам не хватит, если относиться к бюджету по принципу: «все вокруг народное, все вокруг мое».

С безответственностью мы сталкиваемся и в случаях дедовщины. Там, где офицеры, несмотря на все трудности, работают, дедовщина никогда не принимает крайних форм. Наоборот, когда мы знакомимся со всякого рода ЧП — убеждаемся, что причиной их, как правило, бывают небрежность медработников или безответственность командиров. Иногда бывает, что перевод в другую часть настолько меняет положение солдата, что он хочет служить и благополучно служит до конца призывного срока. В хорошей части даже не очень здоровый солдат не чувствует себя изгоем, а при нынешней социальной ситуации и положении в здравоохранении военный госпиталь — иногда единственное место, где юношу обследуют и пролечат. Поэтому, говоря о вооруженных силах, мы говорим о клубке острых социальных проблем.

Нас разочаровало первое слушание проекта нового Закона о воинской повинности, т.к. новый вариант Закона не решает ни одной насущной проблемы, более того, может способствовать появлению новых.

Нужно повысить интеллектуальный уровень при-зывников, но при этом нельзя призывать в армию студентов, как это предлагается в одном из вариантов закона. Совсем недавно студенты показали, что они могут быть серьезной и достаточно организованной силой. Во всяком случае, в борьбе за восстановление льгот на проезд в транспорте они добились успеха. Идея призывать студентов в армию крайне непопулярна и в студенческой среде, и в среде преподавателей и, вообще, среди городского населения. Но дело не только  в том, что эта идея непопулярна и может вызвать массовые протесты, она еще и вредна, т.к. объективно снижает стратегическую обороноспособность страны. Высшая  школа готовит квалифицированных специалистов, способных участвовать в разработке новых технологий, в ускоренном развитии которых так нуждается Украина.

По данным социологического опроса, опубликованным в газете «День», 76% населения Украины выступают за создание профессиональной армии. Но проект Закона о воинской повинности этого не предусматривает. Косметические же меры, вроде призыва в армию студентов, ни к какому улучшению не приведут. Они не уменьшат коррупцию при призыве, а, возможно, даже увеличат ее, не исключат попадание в Вооруженные Силы нездоровых призывников. Особую тревогу вызывают попытки пересмотра ст.17 настоящего Закона о воинской повинности в сторону сокращения оснований для отсрочек. Мы давно считаем, что ст.17 нуждается в коррекции, но именно потому, что она не соответствует нынешним социальным условиям. В нашей экономической ситуации призыв в армию единственного кормильца в  семье, где есть еще дети, особенно нездоровые, инвалиды, даже при работоспособной матери, ставит семью в катастрофическое положение. Мы сталкиваемся с тем, что такие семьи, оставшись без кормильца, без средств к существованию, тут же начинают остро нуждаться в помощи государства, районных, областных администраций, депутатов. Оказывается, что государству гораздо выгоднее и проще не брать таких юношей в армию. Кстати, эти юноши, как правило, хотят служить, т.к. домашние проблемы им зачастую решать тяжелее, чем служить. Так мы столкнулись с проблемой семьи В., где старший сын был единственным кормильцем. Мать из-за болезни младшего 11-летнего ребенка практически не работала, бабушка-инвалид нерегулярно получала пенсию. Проводив старшего сына в армию, мать осталась без средств к существованию, без денег на лечение ребенка. Естественно, пришлось обращаться в районную администрацию, областную, выделять средства на обследование ребенка, что лишь в небольшой степени помогло им, т.к. ни средств, ни работы у матери нет.

Все это говорит о том, что проблемы армии нельзя решать в отрыве от социума, механически выдергивая отдельные факты. Ни к чему, кроме новых осложнений это не приведет. Поэтому мы предлагаем подойти с другой стороны: решать проблемы с точки зрения социума, определив баланс интересов между обществом и Вооруженными Силами. Только баланс интересов может привести к какому-то положительному результату, иначе новый закон будет принят впустую.

Констатация наших бед может занять еще больше места в этой статье, но мы хотим привлечь внимание политиков, депутатов, исполнительной власти, чтобы всем вместе решать существующие проблемы. Как мы уже говорили, воли и желания Министерства обороны при таком нагромождении и переплетении социальных проблем достаточно для их решения, тем более, что другие ведомства, в частности, Минздрав, на наш взгляд, такую волю не демонстрируют, да и законодательная база не соответствует современным потребностям.

Решению проблемы могло бы способствовать создание профессиональной армии. Вместо трудоемкого поиска здоровых призывников, коррупции и некомпетентности при призыве, армия отбирала бы самых лучших, самых здоровых — психически и физически — юношей. Выбрать здоровых, идущих в армию с охотой, во много раз легче, чем исключить из общей массы призывников больных. Да и к отбору можно привлечь военных врачей, которые будут заинтересованы в качестве призыва — им ведь потом лечить.

Но даже сейчас, пока никто не нашел необходимые миллионы на полную профессионализацию армии, начать хотя бы поэтапный переход на профессиональную основу, ввести оборонный налог, как это сделали наши прагматичные соседи — поляки и другие страны Европы. Оборонный налог — это определенная сумма, которую вносит юноша призывного возраста в бюджет, если он не может или не хочет по каким-то обстоятельствам служить в армии. Оборонный налог должен быть обязательно дифференцированным, т.к. молодой  коммерсант и юноша, который помогает малообеспеченным родителям, брату, сестре не должны платить одинаковую сумму. В ряде стран начальная сумма оборонного налога составляет в год одну минимальную зарплату. Это как бы точка отсчета. Освобождаются от оборонного налога те, кого по закону не призывают, т.е. 6,7,8 степень ограничения по болезни или те, кто имеет родителей-инвалидов, или является единственным кормильцем в многодетной семье, где есть младшие дети и т.д.

Деньги, поступающие в бюджет от выплат оборонного налога, должны использоваться на нужды обороны. В этой ситуации резко сократится коррупция  при призыве, естественно уменьшатся случаи неуставных отношений, а главное, служить будут те, кто хочет, а кто не хочет, будут им помогать, т.е. тоже участвовать в общем деле.

Есть и частные предложения: восстановить в полном объеме подростковую службу, т.к. подростками необходимо заниматься вплотную. Ввести в военкоматах должности психологов с необходимой квалификацией и опытом.

А главное, но это уже из области благих пожеланий: и врачам, и депутатам, и родителям, и военным, понять простую истину: чужих детей не бывает — они все наши.

Рабочая група ХОССМ

 «Український комітет «Гельсінкі-90» — найстаріша в Україні неурядова організація з питань прав людини, національний комітет в Україні Іnternational НеІsinki Federation for human rights, звертаються до Вас із проханням докласти зусиль до порятунку двох людей, чиє життя знаходиться під загрозою.

15 березня 1999 року у Києві із брутальними порушеннями встановленої юридичної процедури було за­хоплено двох громадян Узбекистану. Юсуф Рузимурадов та Мухаммад Бекчанов — відомі узбецькі політики, члени Центральної Ради опозиційної партії «Ерк». З 1995 року вони перебували в Україні фактично як політичні біженці, оскільки в Узбекистані члени опозиційних угруповань піддаються жорстоким репресіям, і їхнє життя знаходилося у постійній небезпеці.

15 березня 1999 року до їхньої київської квартири без ордера вдерлись українські та узбецькі міліціонери і вивезли Рузимурадова та Бекчанова у невідомому напрямку. Їхнє місцезнаходження невідоме, і є всі підстави очікувати їхньої екстрадиції до Узбекистану.

Ні в якому разі не розглядаючи питання про при-четність чи непричетність Рузимурадова та Бекчанова до «підривної діяльності» в Узбекистані, ми змушені наголосити такі моменти:

по-перше, затримання Рузимурадова та Бекчанова здійснено всупереч встановленій українським законодавством процедурі, і з юридичного боку може бути кваліфіковане лише як незаконне викрадення людей, тобто один із найганебніших злочинів, засуджуваних світовим співтовариством як один з проявів міжнародного тероризму; гадаємо, нема потреби пояснювати Вам, до яких політичних та юридичних наслідків може призвести подібний вчинок — достатньо згадати недавні події, пов’язані із справою Оджалана (при тому, що екстрадиція Оджалана була юридично незрівнянно більш обґрунтованою, аніж захоплення — називати цю процедуру «арештом» означає повністю ігнорувати існуючі закони України — Рузимурадова та Бекчанова);

по-друге, екстрадиція Рузимурадова та Бекчанова може бути здійснена лише у судовому порядку, шляхом розгляду запиту Узбекистану про їхню видачу у відкритому судовому засіданні, згідно зі встановленою в Україні процедурою, до того ж їм має бути надана мож­ливість скористатися послугами адвоката, оскаржити судове рішення у судах усіх інстанцій, включно із Вер­ховним Судом України та Європейським Судом з прав людини; так само лише український суд повинен розглядати будь-які звинувачення, висунуті проти них правоохоронними органами Узбекистану, та вирішувати, чи достатні пред’явлені докази для притягнення їх до від­повідальності, оскільки міжнародне законодавство пе­редбачає екстрадицію злочинців (а злочинцем людину може визнати лише суд!), а не будь-якої особи за свавільним бажанням каральних органів. Для порівняння згадаємо зовсім недавній світовий досвід — питання про екстрадицію Піночета розглядається усіма судовими інстанціями Великої Британії протягом багатьох місяців, притому що його участь у інкримінованих діях майже незаперечна; не треба пояснювати, як на цьому фоні виглядає Україна, де, схоже, подібні складні проблеми розв’язуються поза судовою процедурою шляхом таємних угод між спецслужбами;

по-третє, йдеться про екстрадицію політичних емігрантів із країни — члена Ради Європи до країни, влада якої, за свідченням багатьох міжнародних організацій, регулярно вчиняє розправи над опо­зиціонерами, де більше тисячі активістів партії «Ерк» (до керівництва якої належать і Рузимурадов та Бекчанов) утримуються у в’язницях за свою політичну діяльність, де до них постійно застосовують тортури та відмовляють у адвокатському захисті та своєчасному справедливому суді; неважко передбачити, як це відіб’ється на репутації України в очах цивілізованого світового співтовариства — ми ризикуємо прирівняти себе до одіозних країн із фашистськими та комуністичними диктаторськими ре­жимами, і це відбувається саме тоді, коли Україна і без того з великими труднощами зберегла своє членство у Раді Європи;

нарешті, не можна ігнорувати той факт, що в разі екстрадиції Рузимурадову та Бекчанову загрожує смертна кара, яка нині широко практикується в Узбекистані, при цьому немає жодної надії на те, що їм буде надана можливість захистити свої права в узбецькому суді (оскільки всі інші члени партії «Ерк» були засуджені з брутальними порушеннями — не лише міжнародних, але навіть недосконалих узбецьких правових норм).

Незаконна екстрадиція Рузимурадова та Бекчанова створить украй небезпечний прецедент. В Україні тепер перебувають тисячі політичних емігрантів та біженців із Узбекистана, інших держав Центральної Азії, Афганістана, Білорусі, Росії, Грузії, Чечні тощо. Видача Рузимурадова та Бекчанова на батьківщину означатиме, що всіх цих людей позбавлено права притулку, кожного з них у будь-який момент можуть викрасти та віддати катам на тортури. Вважаємо, що таке брутальне попрання не лише букви, але й самого духу міжнародних угод із прав людини неприпустиме і має бути негайно зупинене.

Просимо Вас зрозуміти всю серйозність ситуації, що склалася, і особисто втрутитися у її розв’язання. Просимо негайно (бо екстрадиція може бути вчинена у будь-який момент, і тоді практично не буде шансів врятувати життя двох людей, яким сьогодні ще можна до­помогти!) використати Ваш авторитет і зупинити свавілля, передати вирішення долі Рузимурадова та Бекчанова законним судовим інстанціям.

Пам’ятайте: від Вашої рішучості та небайдужості залежить життя двох людей та доля всіх тих, хто завтра може стати наступною жертвою сваволі!

Від справедливого вирішення долі Рузимурадова та Бекчанова залежить також міжнародний престиж та авторитет України як правової держави, а таким чином значною мірою стабільність та безпека України. Принести все це у жертву заради сумнівної «дружби та співпраці» українських та узбецьких спецслужб — занадто дорога ціна, як з погляду моралі, так і здорового глузду.

Із сподіванням на розуміння та підтримку,

Ю. Мурашов, голова Українського комітету «Гельсінкі-90»;

Є. Дикий, виконавчий директор Комітету

Коментар «ПЛ»: На жаль, керівництво країни залишило без уваги звернення і українських, і міжнародних правозахисних організацій. Узбецькі дисиденти були передані в Узбекістан, а їхні родини стали об’єктом брутального тиску з боку українських правоохоронців. Ці ганебні події красномовно свідчать про реальне, а не деклароване, ставлення правлячої верхівки України до захисту прав людини.

Защита прав человека стала его вторым призванием. Он — руководитель рабочей группы МОПЧ, член президиума этой организации, работает он также в Международной Амнистии и в Хельсинкской гражданской ассамблее. Группу Рыбалки отличает высокая эффективность — им удается выигрывать многие, казалось, даже безнадежные дела.

В настоящее время академик Рыбалка обратился к нам с просьбой опубликовать ряд документов, касающихся его гражданского иска. Иск необычный, т.к. ответчиками по иску являются: Прокуратура Автономной Республики Крым, Служба безопасности Крыма, Верховный Суд автономии.

Первое исковое заявление по возмещению морального и материального ущерба Анатолий Николаевич подал в Киевский районный суд г. Симферополя в 1996 г. по месту жительства. Часть материального ущерба была возмещена, однако Анатолий Николаевич продолжал настаивать на полной компенсации материального возмещения морального ущерба перечисленными ответчиками.

В 1997 г. он подал второе исковое заявление в тот же Киевский районный суд г. Симферополя. Суд отказал в принятии искового заявления, т.к. в числе ответчиков значился Верховный Суд крымской автономии. Верховный Суд Автономной Республики Крым подтвердил это решение, разъяснив, что в случае, если в числе ответчиков есть высшая судебная инстанция Крыма, подсудность должен определить Верховный Суд Украины.

Своим постановлением Верховный Суд Украины передал дело для рассмотрения в Одесский областной суд, а тот направил дело для рассмотрения по существу в Одесский суд Центрального района.

Все это тянется с ноября 1997 г. (дата подачи иска) до сих пор. Только в Одесском суде Центрального района дело лежит без рассмотрения почти год.

Анатолий Николаевич очень занят и не очень здоров. Он не может часто ездить в Одессу. Общая экономическая и социальная обстановка в Украине привела к тому, что суды сейчас перегружены, и, в первую очередь, рассматриваются уголовные дела. Задержка при рассмотрении гражданских исков в суде на 3-4 месяца, когда люди ждут своей участи в СИЗО чуть ли не годами, объяснима. Но задержка рассмотреия почти на год вызывает тревогу.

Мы надеемся на то, что областной суд г. Одессы и Верховный Суд Украины возьмут под контроль порядок слушания этого необычного для судебной практики дела. Харьковская правозащитная группа обратилась с запросом в обе инстанции с просьбой разъяснить сложившуюся ситуацию с рассмотрением дела.

14 квiтня 1999 р. у м. Нiжин відбулися громадські слухання щодо проектiв добудови Хмельницького та Рiвненського реак­то­рiв та закриття ЧАЕС. Учасники слухань прийняли таку резолю­зію:

1. Пропонуємо Урядові України зняти гриф «для службового користування» з енергетичної програми України, ознайомити громадян України з даною програмою та з планами щодо закриття ЧАЕС та пiдтримати  кампанiю громадських слухань на рiвнi органiв мiсцевого самоврядування.

2. Звертаємося до Верховної Ради з пропозицiєю зняти термiн давностi по Чорнобильських злочинах.

3. Вимагаємо, щоб Уряд України через засоби масової iнформацiї дав своїм громадянам повний звіт про витрати коштів, які надійшли з усіх джерел на ліквідацію наслідків аварії на ЧАЕС.

4. Звертаємося до Уряду України з вимогою припинити добудову ядерних реакторів на ХАЕС та РАЕС, як таку, що відбувається з порушеннями законодавства, немає техніко-економічного обгрунтування та позитивних висновків експертиз.

5. Вимагаємо відмовитись від будівництва нових АЕС, як уже зробили майже всі країни світу, або вирішити це питання на всеукраїнському референдумі.

6. Замість добудови двох ядерних реакторів на ХАЕС та РАЕС пропонуємо направити кошти на розвиток та впровадження енергозберiгаючих технологій та альтернативних видів енергозабезпечення.

7.   Звертаємося до Союзу наукових та технічних об’єднань України з проханням з’ясувати можливість проведення ними громадської експертизи щодо доцільності i законності добудови блоків ХАЕС-2 та РАЕС-4.

8. У зв’язку з відсутністю державних експертиз звернутись до органів прокуратури України з проханням з’ясувати законність дій «Енергоатому» щодо  добудови даних блоків, а також з’ясувати, за які кошти сьогодні ведеться добудова.

9. Уряд має пояснити, на які цілі йдуть кошти від підвищення тарифів на електроенергію.

10. Уряд повинен пояснити громадянам — чому не вживаються заходи до підприємств, які продають про­дукцію за кордон, але не платять за електроенергію.

11. Для попередження аварійних ситуацій, пов’я­заних з людським фактором, підтримати вимоги працівників АЕС щодо неприпустимості затримки заробітної плати. Пропонуємо своєчасно виплачувати зарплатню з коштів, передбачених для надзвичайних ситуацій.

12. Вимагаємо невідкладного вирішення проблем водозабезпечення працюючих АЕС та пошуку альтернативних варіантів щодо зменшення скиду відпрацьованих вод з систем водопостачання у річки та водоймища аж до його припинення, з урахуванням потреб населення та інших водокористувачів у зонах впливу атомних станцій.

13. Звертаємося до працівників засобів масової інформації з вимогою різнобічно висвітлювати результати екологічних експертиз та інформацію недержавних громадських організацій.

14. Запропонувати Ніжинським міській та районній Радам звернутись до Держкоменергозбереження та недержавних громадських організацій, що працюють в цій галузі, з пропозицією розробити для Ніжина та району програму енергозбереження та самозабезпечення енергiею.

15. Створити комітет для продовження роботи після слухання.

Інформацію підготував Сергій Федоринчик

Прежде всего — огромные слова благодарности всем тем, кто своими обращениями, протестами, письмами помогал Василию бороться за этот день, за законность, за свои права. Нет возможности назвать сейчас всех поименно. Но огромнейшие тома ваших обращений, жалоб и протестов составляют более половины пресловутого «дела против Чайкина».

Коротко хронология событий судебного заседания 17 апреля: 17 апреля к 10 часам 30 минутам никто, кроме председателя Краснодарской краевой ассоциации по защите прав человека Василия Раковича и направленного Международным историко-просветитель-ским, правозащитным и благотворительным обществом «Мемориал» краснодарского адвоката Евгения Гайдаш, в судебное заседание не явился. Ни одна из так называемых потерпевших, на основании показаний которых местные правоприменительные органы обвиняют Василия Чайкина, в судебное заседание вновь не явилась. Работники милиции и прокуратуры заявили, что обеспечить явку «потерпевших» в суд они не могут потому, что, как выразился один из сержантов: "Та черт их знает — где они".

В 10 часов 40 минут медицинский работник Ленинградской райбольницы Тамара Пономарева сообщила, что В.Чайкина вновь привозили в больницу с приступом стенокардии и гипертоническим кризом. Врачи дают заключение, что необходима его срочная госпитализация. В 10 часов 45 минут работники милиции сообщили, что не могут привезти В.Чайкина в суд, поскольку он «уже не держится на ногах».

Защитник В.Чайкина Евгений Гайдаш сказал, что появились основания заявить повторное ходатайство об изменении заключения под стражей на подписку о невыезде и отправился в кабинет, где находились судья С.Пазюра и помощник прокурора Д.Голодько. В 11 часов 15 минут работники милиции все же доставили своего узника в суд и судебное заседание продолжилось. Евгений Гайдаш заявил ходатайство об изменении В.Чайкину применяемого два года ареста на подписку о невыезде. К ходатайству приобщил еще одно новое — сегодняшнее заключение врачей с диагнозом: гипертоническая болезнь 2-ой степени с частыми гипертоническими кризами; ишемическая болезнь сердца, стенокардия напряжения 2-ой степени (вот уж действительно опытный адвокат — накануне при наличии уже одного заключения главврача о необходимости госпитализации больного Чайкина, он сделал судье С.Пазюре предложение, которое на первый взгляд казалось бы не в интересах больного — провести повторное его медицинское освидетельствование, а сегодня использовал это новое заключение, как решающий аргумент!).

Защитник В.Ракович поддержал ходатайство Е.Гайдаша об изменении применяемого к В.Чайкину содержания под стражей на подписку о невыезде, сказав, что имеющиеся медицинские документы подтверждают необходимость лечения, а судя по состоянию здоровья Чайкина, лечение его в условиях СИЗО дает лишь отрицательные результаты. Поэтому необходимо изменить меру пресечения.

Помощник прокурора Д.Голодько согласился с заявленным ходатайством, сказав: «Стало очевидным, что если Чайкина не лечить, то из-за его состояния здоровья мы вообще никогда не сможем рассмотреть это дело. Так что нужно изменить арест на подписку о невыезде, чтобы он подлечился, а дело приостановить»

Суд определил: удовлетворить заявленное адвокатом Е.Гайдашем ходатайство, В.Чайкина из под стра¬жи освободить, изменив применяемый к нему арест на подписку о невыезде; дело приостановить до выздоровления подсудимого.

Василий Чайкин был очень рад. Благодарил своих защитников и просил передать слова искренней благодарности всем, кто помогал ему в эти трудные дни бороться за свои права и человеческое достоинство. На автомашине скорой помощи его отправили в Ленинградскую районную больницу.