Европейский суд по правам человека

пятая секция

МИРОНЕНКО против Украины

(Заявление № 15938/02)

Решение

Страсбург
18 февраля 2010

В деле Мироненко против Украины,

Европейский суд по правам человека (Пятая секция), заседая Палатой в составе судей:

П. Лоренцен, председатель,

Р. Ягер,                                             K. Юнгвирт,

Р. Марусте,                                       М. Виллигер,

И. Берро-Лефевр,                             М. Буроменский, ad hoc судья,

и К. Вестердик, секретарь секции,

После обсуждения за закрытыми дверями 26 января 2010 года, провозглашает следующее решение, принятое в указанный выше день:

ПРОЦЕДУРА

1. Данное дело основано на заявлении (№ 15938/02) против Украины, поданном в Суд в соответствии со статьей 34 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее — «Конвенция») гражданкой Украины г-жой Екатериной Степановной Мироненко (далее — «заявитель») 3 апреля 2001 года.

2. Заявителя, которому была оказана юридическая помощь, представлял г-н А. Лесовой, адвокат, практикующий в Симферополе. Украинское правительство (далее — «Правительство») представлял его уполномоченный, г-н Ю. Зайцев, Министерство юстиции.

3. 13 декабря 2005 года Суд постановил уведомить Правительство об этой жалобе. Было также решено рассмотреть вопрос о приемлемо­сти одновременно с рассмотрением жалобы по существу (статья 29 §3).

ФАКТЫ

I. конкретные ОБСТОЯТЕЛЬСТВА ДЕЛА

4. Заявитель родился в 1938 году и проживает в г. Лозовая Харьковской области.

5. Обстоятельства дела, представленные сторонами, могут быть изложены следующим образом.

6. 10 июля 1998 года сын заявителя, г-н Ю. М., был найден мертвым в своем доме, где он жил один.

7. 10 и 11 июля 1998 года милиция допросила родственников, соседей и друзей г-на Ю. М. Им сообщили, что покойный г-н Ю. М. жил один, и не было известно, чтобы он состоял с кем-либо в плохих отношениях. По словам заявителя, осмотр места преступления не проводился.

8. 11 июля 1998 года было проведено вскрытие. Судебно-медицинский эксперт сделал вывод, что г-н Ю. М. умер от черепно-мозговой травмы, вызванной ударом по голове тяжелым предметом, и что травма могла быть результатом падения с высоты собственного роста. Никаких других телесных повреждений выявлено не было. Эксперт также отметил, что в момент смерти г-н Ю. М. был трезв.

9. 17 июля 1998 года следователь С. отказал в возбуждении уголовного дела по факту смерти сына заявителя на основании вышеупомянутого отчета о вскрытии.

10. 5 октября 1998 года, однако, было возбуждено уголовное дело после того, как милиция получила от заявителя, ее второго сына и нескольких других лиц информацию, что накануне смерти г-н Ю. М. устроил в своем доме вечеринку с несколькими своими знакомыми, и что двое из них, г-н З. и г-н К., жестоко избили его.

11. Г-н З. и г-н К. были арестованы. Милиция допросила лиц, которые предоставили эту информацию или были очевидцами драки. Следователь также отдал распоряжение провести дополнительную судебно-медицинскую экспертизу для выяснения времени и причины смерти г-на Ю. М.

12. 29 декабря 1998 года судебно-медицинская экспертиза подтвердила выводы, изложенные в первом отчете о вскрытии. Эксперт также отметил, что характер травмы головы не позволяет идентифицировать объект, которым была нанесена эта травма.

13. Во время дополнительного допроса свидетелей событий 8 июля 1998 года, они отказались от своих показаний.

14. После этого г-н З. и г-н К. были освобождены, а 26 марта 1999 года уголовное дело было прекращено за отсутствием состава преступления, учитывая, что на теле г-на Ю. М. не было никаких признаков борьбы, и что участники событий отрицали, что во время вечеринки произошел какой-либо конфликт.

15. В письме от 19 апреля 1999 Харьковская областная прокуратура сообщила заявителю, что расследование проводилось следователем С., которому не удалось всесторонне, полно и объективно установить все обстоятельства преступления и выявить всех участников событий.

16. В письме от 30 июня 1999 года Харьковская областная прокуратура сообщила заявителю, что они установили, что расследование было неполным, и что против следователя С. возбуждено дисциплинарное производство.

17. В письме от 29 сентября 1999 года заместитель начальника Харьковского областного управления милиции сообщил заявителю, среди прочего, что они установили, что имели место задержки в расследовании, которое не было завершено, и что в этой связи следователь С. был привлечен к дисциплинарной ответственности.

18. 29 октября 1999 года судебный эксперт повторил те же выводы, и заявил, что с такими травмами г-н Ю. М. все равно был в состоянии двигаться в течение нескольких часов.

19. 30 октября 1999 года следователь снова прекратил производство по делу. Он установил, что судебно-медицинская экспертиза не выявила никаких признаков борьбы или самообороны на теле г-на Ю. М. Кроме того, г-н В. М. отказался от своих показаний об избиении, утверждая, что дал их из страха перед милицией. Эта версия подтверждалась также тем фактом, что лица, осматривавшие дом г-на Ю. М., не обнаружили там никаких признаков борьбы.

20. 1 ноября 1999 года решение о прекращении уголовного дела было отменено по жалобе заявителя на то, что сотрудники милиции, которые первыми прибыли в дом г-на Ю. М., не были допрошены в отношении места преступления. Следователю также было поручено провести реконструкцию событий преступления с г-ном К., который был последним, кто видел г-на Ю. М. живым.

21. 11 февраля 2000 года дополнительная судебно-медицинская экспертиза заключила, что травмы не могли быть вызваны падением с высоты собственного роста.

22. В письме от 14 марта 2000 года Харьковское областное управление милиции проинформировало заявителя о результатах последней судебно-медицинской экспертизы и снова сообщило, что следователь С. был признан ответственным за задержки в расследовании.

23. 30 мая 2000 года следователь приостановил уголовное дело на том основании, что личность человека или людей, ответственных за смерть сына заявителя, не была установлена​​.

24. 27 февраля 2001 года еще одна судебно-медицинская экспертиза отметила, что травмы могли быть вызваны несколькими ударами гладким твердым предметом.

25. 13 декабря 2001 года очередная судебно-медицинская экспертиза заключила, что травмы могли быть вызваны единичным ударом или несколькими ударами по голове тяжелым предметом, и не могли быть получены в результате падения с высоты собственного роста или ударов кулаками.

26. В письме от 17 ноября 2003 года начальник следственного отдела Харьковского управления милиции сообщил заявителю, что следователи С. и Д., которые занимались этим делом, были наказаны за преждевременное решение о прекращении и приостановлении уголовного дела, а также за задержки в проведении необходимых след­ственных действий.

27. 9 сентября 2005 года следователь назначил дополнительное расследование. Дело все еще находится на рассмотрении.

II. ПРИМЕНИМОЕ НАЦИОНАЛЬНОЕ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВО

28. Соответствующие положения Конституции гласят:

Статья 3

«Человек, его жизнь и здоровье, честь и достоинство, неприкосновенность и безопасность признаются в Украине наивысшей социальной ценностью».

Статья 27

«Каждый человек имеет неотъемлемое право на жизнь.

Никто не может быть произвольно лишен жизни. Обязанность государства —защищать жизнь человека…»

29. Соответствующие положения Уголовно-процессуального кодекса гласят:

Статья 4. Обязанность возбуждения уголовного дела и раскрытия преступления

«Суд, прокурор, следователь и орган дознания обязаны в пределах своей компетенции возбудить уголовное дело в каждом случае обнаружения признаков преступления, принять все предусмотренные законом меры к установлению события преступления, лиц, виновных в совершении преступления, и к их наказанию».

Статья 94. Поводы и основания к возбуждению уголовного дела

«Поводами к возбуждению уголовного дела являются:

1) заявления или сообщения… отдельных граждан;

…

5) непосредственное обнаружение органом дознания, следователем, прокурором или судом признаков преступления.

Дело может быть возбуждено только в тех случаях, когда имеются достаточные данные, указывающие на наличие признаков преступления».

ПРАВО

I. ЗАЯВЛЕННОЕ НАРУШЕНИЕ СТАТЬИ 2 КОНВЕНЦИИ

30. Заявитель жаловался на то, что государственные органы не провели эффективного расследования по факту смерти ее сына, ссылаясь на статью 2 Конвенции, которая гласит, в соответствующей части:

«1. Право каждого лица на жизнь охраняется законом…»

A. Приемлемость

31. Суд отмечает, что жалоба не является явно необоснованной по смыслу статьи 35 §3 Конвенции. Кроме того, Суд отмечает, что она не является неприемлемой по каким-либо другим основаниям. Поэтому она должна быть признана приемлемой.

B. Существо дела

32. Заявитель жаловался на то, что расследование не было всеобъемлющим и было проведено с существенными задержками, которые были признаны национальными властями. Она считает, что государственные власти продемонстрировали нежелание найти виновных в смерти ее сына. Она также утверждала, что результаты судебно-медицинских экспертиз были сфальсифицированы, и что у нее не было доступа к материалам уголовного дела.

33. Правительство утверждало, что национальные власти приняли все необходимые меры для установления обстоятельств смерти сына заявителя. Тот факт, что расследование не было успешным, можно объяснить трудностями в установлении точного времени смерти заявителя, тем, что он жил один, вел себя нормально, не вызывая ничьих подозрений, и, возможно, был жив в течение нескольких часов после получения травм.

34. Суд повторяет, что обязательство защищать право на жизнь в соответствии со статьей 2 Конвенции, в сочетании с общей обязанностью государства по статье 1 Конвенции «обеспечить каждому, находящемуся под [его] юрисдикцией, права и свободы, определенные в Конвенции», по умолчанию требует проведения эффективного официального расследования в случае смерти человека в результате применения силы (см., с соответствующими изменениями, Kaya v. Turkey, judgment of 19 February 1998, Reports of Judgments and Decisions 1998-I, p. 324, §86). Основной целью такого расследования является обеспечение эффективного применения национального законодательства, защищающего право на жизнь. Форма расследования для достижения этой цели может отличаться в различных обстоятельствах. Однако, независимо от используемых методов, власти должны действовать по собственной инициативе, как только дело попадет в сферу их внимания. Они не могут возлагать на ближайших родственников обязанность подать официальную жалобу или взять на себя ответственность за проведение любых следственных мероприятий (см., например, с соответствующими изменениями, Ílhan v. Turkey [GC], № 22277/93, §63, ECHR 2000-VII). Это не обязательство результата, но обязательство действия. Власти должны предпринять все разумные шаги для сбора доказательств по делу. Любой недостаток расследования, который подрывает его способность установить причину смерти или ответственных лиц, может привести к нарушению этого стандарта (см. Gongadze v.Ukraine, № 34056/02, §176, ECHR 2005-XI).

35. Существует также требование о своевременности и разумной безотлагательности в данном контексте (см. Yaşa v. Turkey, judgment of 2 September 1998, Reports 1998‑VI, pp. 2439-40, §§102-104, and Ҫakıcı v. Turkey [GC], № 23657/94, §§80, 87 and 106, ECHR 1999‑IV). Следует признать, что могут существовать препятствия или трудности, которые препятствуют прогрессу расследования в конкретной ситуации. Однако безотлагательное реагирование властей путем расследования случаев применения силы со смертельным исходом или исчезновения обычно можно рассматривать как имеющее огромное значение для обеспечения общественного доверия к принципу верховенства права и предотвращения каких-либо признаков сговора или терпимости к незаконным действиям (см., McKerr v. the United Kingdom, № 28883/95, §§108–115, ECHR 2001‑III, и Avşar v. Turkey, № 25657/94, §§390–395, ECHR 2001‑VII).

36. Суд отмечает, что в данном случае эффективности расследования смерти сына заявителя был нанесен серьезный вред на начальном этапе. Похоже, что местные власти поспешили предположить, что сын заявителя нанес травмы сам себе, и отказали в возбуждении уголовного дела на этом основании. Из материалов дела не следует, что на начальном этапе был проведен тщательный осмотр места преступления и соответствующая судебно-медицинская экспертиза, помимо вскрытия. Сотрудники милиции, которые первыми прибыли на место преступления, не были допрошены в течение более года, и реконст­рукция событий преступления не проводилась (см. пункты 7 и 20 выше). Правительство не продемонстрировало, что на начальном этапе расследования были тщательно исключены любые другие возможные причины смерти сына заявителя. Хотя три месяца спустя следователь рассмотрел вопрос об участии г-на З. и г-на К. в убий­стве сына заявителя, никакие другие версии, как представляется, не рассматривались до получения результатов судебно-медицинской экспертизы от 11 февраля 2000 года, которая пришла к выводу, что предыдущие экспертизы были ошибочными, и смертельные травмы, полученные сыном заявителя, не были нанесены им себе самостоятельно.

37. Суд далее отмечает, что отказ следователя в возбуждении уголовного дела несколько раз отменялся как незаконный, и что имел место ряд задержек в расследовании, общая продолжительность которого не может быть разумно оправдана. Между тем, эти задержки в расследовании снизили шансы на его успех и завершение.

38. Наконец, Суд отмечает, что перечисленные выше недостатки были признаны национальными властями (см. пункты 15, 16, 17, 22 и 26 выше).

39. В свете этих обстоятельств, Суд пришел к выводу, что государственные органы не провели эффективного расследования по факту смерти сына заявителя. Соответственно, имело место нарушение процессуального аспекта статьи 2 Конвенции.

II. ПРИМЕНЕНИЕ СТАТЬИ 41 КОНВЕНЦИИ

40. Статья 41 Конвенции гласит:

«Если Суд объявляет, что имело место нарушение Конвенции или Протоколов к ней, а внутреннее право Высокой Договаривающейся Стороны допускает возможность лишь частичного устранения по­следствий этого нарушения, Суд, в случае необходимости, присуждает справедливую компенсацию потерпевшей стороне».

A. Ущерб

41. Заявитель потребовал выплатить ему 50 000 евро (EUR) в качестве компенсации нематериального вреда.

42. Правительство сочло это требование чрезмерным. 

43. Принимая решение на справедливой основе, как того требует статья 41 Конвенции, Суд присуждает заявителю 8000 евро в качестве компенсации нематериального вреда.

B. Расходы и издержки

44. Заявитель не выдвинул требований в этой части. Соответ­ственно, Суд считает, что нет необходимости присуждать заявителю какую-либо компенсацию в этой связи.

C. Пеня

45. Суд считает разумным, что пеня должна быть основана на граничной кредитной ставке Европейского Центрального Банка, к которой следует добавить три процентных пункта.

На основании этого Суд единогласно

1. Объявляет заявление приемлемым;

2. Постановляет, что имело место нарушение статьи 2 Конвенции в ее процессуальном аспекте;

3. Постановляет:

a) государство-ответчик должно выплатить заявителю, в течение трех месяцев с даты, когда судебное решение станет окончательным в соответствии со статьей 44 §2 Конвенции, 8000 (восемь тысяч) евро, плюс любые налоги, которые могут быть начислены на эту сумму, в качестве компенсации нематериального вреда, в переводе в национальную валюту государ­ства-ответчика по курсу, действующему на день выплаты;

b) с момента истечения вышеупомянутых трех месяцев до выплаты, на вышеуказанную сумму начисляется пеня, равная граничной кредитной ставке Европейского Центрального Банка в этот период, плюс три процентных пункта;

4. Отклоняет единогласно оставшуюся часть требований заявителя в отношении компенсации.

Составлено на английском языке и зарегистрировано в письменном виде 18 февраля 2010 года, в соответствии с Правилом 77 §§2 и 3 Регламента Суда.