Савенко Сергей против Украины

© Перевод Украинского Хельсинского союза по правам человека

Дело поддерживалось Центром стратегической защиты Харьковской правозащитной группы

Официальное цитирование – Sergey Savenko v. Ukraine, no. 59731/09, § …, 24 October 2013

Официальный текст (анг)

ПЯТАЯ СЕЦИЯ

СЕРГЕЙ САВЕНКО ПРОТИВ УКРАИНЫ

(Заявление № 59731/09)

РЕШЕНИЕ

СТРАСБУРГ

24 октября 2013

Решение станет окончательным при обстоятельствах, изложенных в статье статьи 44 § 2 Конвенции. Оно может быть отредактировано.

По делу Савенко против Украины,
Европейский Суд по правам человека (Пятая Секция), на заседании Палаты в составе:
Mark Villiger, председателя,
Angelika Nußberger,
Boštjan M. Zupančič,
Ganna Yudkivska,
André Potocki,
Paul Lemmens,
Aleš Pejchal, судей,
и Claudia Westerdiek, секретаря секции,
Заседая за закрытыми дверями 1 октября 2013 года,
вынес в тот же день следующее решение:

ПРОЦЕДУРА

1. Дело было открыто по заявлению (№ 59731/09) поданному против Украины в Суд на основании статьи 34 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее – Конвенции) гражданином Украины, г-ном Сергеем Александровичем Савенко (далее - заявитель), 29 октября 2009 года.
2. Заявителя представлял г-н А. Бущенко, адвокат, практикующий в Харькове. Правительство Украины (далее - Правительство) представлял уполномоченный Министерства Юстиции Украины, г-н Н. Кульчицкий.
3. Заявитель утверждал, по смыслу статьи 3 Конвенции, что он подвергся жестокому обращению со стороны сотрудника колонии, и что не было эффективного расследования инцидента. Он также жаловался на нарушение статьи 13 Конвенции, что он не имел эффективных средств правовой защиты, в том числе и положенных гражданских средств защиты, в отношении его утверждений о жестоком обращении.
4. 12 марта 2012 года заявление было направлено Правительству.

ФАКТЫ

I. ОБСТОЯТЕЛЬСТВА ДЕЛА

5. Заявитель родился в 1975 году. Во время подачи жалобы, заявитель отбывал наказание в Темновской исправительной колонии № 100, в Харьковской области.6. 10 июля 2008 года заявитель был помещен в карцер в виде наказания за дисциплинарное нарушение, совершенное в колонии. Другой заключенный был также помещен в ту же камеру за совершение дисциплинарного нарушения.
7. По словам заявителя, 11 июля 2008 года первый заместитель начальника колонии отвел его в подсобное помещение и спросил о предполагаемой незаконной деятельности других заключенных. Когда заявитель отказался дать какую-либо информацию, заместитель начальника заковал его руки за спиной, толкнул на матрац, надел пластиковый пакет ему на голову. Когда заявитель прогрыз отверстие в пакете, заместитель начальника бросил на него несколько матрацев и, по-видимому, прыгнул на них. Заявитель потерял сознание. Когда он пришел в себя, то заметил на предплечьях повреждения от наручников.
8. 14 июля 2008, во время встречи со своим адвокатом, заявитель написал жалобу о жестоком обращении 11 июля 2008 года и описал упомянутые выше обстоятельства.
9. 15 июля 2008 года адвокат заявителя подал жалобу в прокуратуру Харьковской области. В тот же день заявителя осмотрел врач, который отметил, что заявитель имел повреждения на предплечьях. Заявитель объяснил врачу, что повреждения были от наручников, надетых на него 11 июля 2008 года.
10. 18 июля 2008 года заявитель был осмотрен медицинским экспертом, который имел около года опыта. Во время медицинского осмотра, заявитель пояснил, что он сам нанес себе повреждения с помощью грубой веревки. Эксперт отметил ссадины на обоих предплечьях и выразил мнение, что повреждения могли быть нанесены во время, указанное заявителем, а именно 11 июля 2008 года, и могли быть вызваны либо металлическими наручниками, либо грубой веревкой. Эксперт классифицировал повреждения, как легкие.
11. 19 июля 2008 года заявитель написал заявление, что он сам нанес себе телесные повреждения, используя грубую веревку, которую он оторвал от половой тряпки. Его сокамерник заявил, что заявитель сам нанес себе телесные повреждения, используя веревку, которую он сделал из половой тряпки. Его сокамерник также пояснил, что заявитель втер соль в кожу предплечий, чтобы усугубить травмы. Заместитель начальника тюрьмы утверждал, что в отношении заявителя не применялось никакого физического или психологического давления.
12. 21 июля 2008 года заявитель написал заявление о том, что события, которые он описал в своей жалобе от 14 июля 2008 года, были вымышленными, и что он сам нанес себе телесные повреждения на предплечьях, чтобы сфабриковать обвинение против администрации колонии.
13. 25 июля 2008 года, в результате доследственных проверок, прокуратура по надзору за соблюдением законов при исполнении уголовных наказаний, отказала в возбуждении расследования касательно утверждений заявителя о жестоком обращении, установив отсутствие состава преступления. Прокурор отметил, что заявитель отказался от своих первоначальных утверждений о жестоком обращении, заявив, что травмировал себя сам, и сокамерник заявителя подтвердил, что заявитель нанес телесные повреждения самостоятельно, используя веревку, оторванную от половой тряпки; в медицинском заключении предполагалось, что травмы могли быть нанесены либо металлическими наручниками, либо веревкой, как подтвердил заявитель. Поэтому, утверждения о жестоком обращении были необоснованными.
14. 28 июля 2008 года заявитель объяснил в письменной форме своему адвокату, что сотрудники колонии оказывали на него психологическое давление, в результате которого он заявил, что травмировал себя сам.
15. Адвокат заявителя обжаловал решение от 25 июля 2008 г. в прокуратуру Харьковской области, утверждая, что заявитель отказался от своей жалобы по принуждению, и что доказательства, подтверждающие решение были недостоверными.
16. В письме от 15 января 2009 Харьковская областная прокуратура сообщила адвокату заявителя, что его жалоба на решение от 25 июля 2008 была отклонена как необоснованная.
17. 26 января 2009 года адвокат заявителя обжаловал решение от 25 июля 2008 года в Киевский районный суд города Харькова. Адвокат заявил, что прокуратура не провела расследования причин изменения мнения заявителя и не расследовала, было ли это изменение добровольным. Он отметил, в этой связи, что заявитель был под контролем лица, против которого он подал свою первоначальную жалобу. Адвокат заявил, что после оспариваемого решения, заявитель подтвердил свое первоначальное утверждение о жестоком обращении, и сослался в этой связи на свое заявление от 28 июля 2008 года. Кроме того, сокамерник заявителя не был подробно допрошен об инциденте, а медицинская экспертиза не была полной.
18. 23 марта 2009 года, по просьбе адвоката заявителя, медицинский эксперт, чей опыт превысил тридцать семь лет, осмотрел медицинскую документацию о телесных повреждениях заявителя. Эксперт составил свой отчет, в котором заключил, что повреждения заявителя не могли быть нанесены нитью или веревкой; не было никаких признаков применения соли на пораженные участки кожи; и начальные утверждения заявителя о том, что травмы были вызваны металлическими наручниками, соответствуют объективным медицинским данным.
19. 12 мая 2009 года суд оставил в силе решение от 25 июля 2008 г. как законное и обоснованное. Он отметил, что: в ходе доследственных проверок заявитель отрицал свои исходные заявления о жестоком обращении; его заявление о том, что он сам себя травмировал, согласуется с другими доказательствами по делу, которые не могли быть опровергнуты медицинским заключением от 23 марта 2009 года; и утверждения заявителя о том, что он травмировал себя, чтобы сфабриковать обвинение против администрации колонии опровергли доводы адвоката. Утверждения, что заявитель был уязвим во время доследственных проверок, посчитали беспочвенными, необоснованными и надуманными. Адвокат заявителя обжаловал это решение.
20. 4 июня 2009 года апелляционный суд Харьковской области отклонил апелляцию как необоснованную. Он отметил, что в итоге заявитель отказался от своей жалобы о жестоком обращении, и она была опровергнута другими доказательствами по делу. Суд пришел к выводу, что прокуратура справедливо отказалась возбудить расследование, и суд первой инстанции принял законное и обоснованное решение.
21. 14 декабря 2009 года Верховный суд отклонил кассационную жалобу адвоката заявителя как необоснованную.

II. ПРИМЕНИМОЕ НАЦИОНАЛЬНОЕ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВО

22. Соответствующие положения Уголовно-процессуального кодекса 1960 года можно найти в решении по делу «Давыдова и другие против Украины» (№№ 17674/02 и 39081/02, § 112, 1 июля 2010 года).

ПРАВО

I. ЗАЯВЛЕННОЕ НАРУШЕНИЕ СТАТЬИ 3 КОНВЕНЦИИ

23. Заявитель жаловался, что он подвергся жестокому обращению со стороны сотрудников колонии, и что не было проведено эффективное расследование инцидента. Он ссылался на Статью 3 Конвенции, которая гласит следующее:
“Никто не должен подвергаться ни пыткам, ни бесчеловечному или унижающему достоинство обращению или наказанию...”

A. Приемлемость

24. Суд отмечает, что эта жалоба не является явно необоснованной по смыслу статьи 35 § 3 (а) Конвенции. Кроме того, суд отмечает, что она не является неприемлемой на каких-либо других основаниях. Следовательно, она должна быть объявлена приемлемой

B. Существо дела

1. Процессуальные обязательства по смыслу статьи 3 Конвенции

(a) Аргументы сторон

25. Правительство утверждало, что национальные власти приняли все разумные меры для того, чтобы выполнять свои процессуальные обязательства по статье 3 Конвенции. Они уточнили, что рассмотрение жалобы заявителя было проведено своевременно и тщательно; были соблюдены требования независимого расследования.
26. Заявитель не соглашался и утверждал, что государство расследовало его утверждения о жестоком обращении неэффективно.

(b) Оценка суда

27. Суд повторяет, что когда человек подает обоснованную жалобу о жестоком с ним обращении со стороны государственных органов, в нарушение статьи 3 Конвенции, это положение, в совокупности с общей обязанностью государства по смыслу статьи 1 Конвенции, косвенно требует проведения эффективного официального расследования. Расследование, которое рассматривают как «эффективное», должно быть способным привести как к установлению фактов дела, так и к установлению и наказанию виновных. Это не гарантия результата, а одно из средств. Власти должны предпринять все доступные им необходимые меры для обеспечения доказательств по делу, в том числе, в частности, показаний свидетелей, судебно-медицинской экспертизы, и так далее. Любой недостаток расследования, который подрывает его способность установить причину повреждений или ответственных лиц, может привести к нарушению этого стандарта, а также требований о своевременности и разумной оперативности, подразумеваемых в данном контексте (см. среди прочих источников Assenov and Others v.Bulgaria, 28 October 1998,§§ 102 et seq., Reports of Judgments and Decisions1998-VIII, and Mikheyev v. Russia, no. 77617/01, § 107 et seq., 26 January 2006).
28. Что касается настоящего дела, Суд считает, что заявитель подал в национальные суды обоснованную жалобу о жестоком обращении, которая стала основанием для возникновения их процессуальной обязанности по смыслу статьи 3 Конвенции, провести эффективное расследование заявления. Кроме того, Суд отмечает, что доводы заявителя были расследованы с помощью доследственных проверок без возбуждения полноценного расследования. Тем не менее, Суд ранее постановлял в различных контекстах, что это следственное производство не соответствует принципам эффективного средства правовой защиты по следующим причинам: следователь может выполнить только ограниченное количество процессуальных действий в рамках этого производства; жертвы не имеют официального статуса, в результате чего исключается их эффективное участие в процессе; любые доступные жертвам средства защиты, в том числе требования о возмещении ущерба, ограничивали шансы на успех и могли считаться теоретическими и иллюзорными (see Davydov and Others, cited above, §§ 310-312; Golovan v. Ukraine, no. 41716/06, § 75, 5 July 2012; and Savitskyy v. Ukraine, no. 38773/05, § 105, 26 July 2012).
29. Затем Суд отмечает, что, отказываясь возбудить расследование, прокуратура опиралась на отказ заявителя от его жалобы на жестокое обращение. Суд постановил, что лица, содержащиеся под стражей, могут быть подвержены давлению. Это фактор актуален для настоящего случая, который возник из жалобы заключенного о том, что он подвергся жестокому обращению со стороны заместителя начальника колонии, а последний продолжал исполнять свои должностные обязанности в течение всего рассмотрения дела. Суд считает, что государственные органы должны были тщательно изучить причины изменения мнения заявителя и четко установить, что отказ от первоначальной жалобы был добровольным. Следует отметить, что власти были определенно осведомлены о последующем утверждении заявителя о том, что отказ был совершен из-за оказываемого на него психологического давления. Тем не менее, кажется, что власти полагались на первоначальный отказ от жалобы на жестокое обращение, не изучив должным образом обстоятельства, при которых эта жалоба была получена.
30. Кроме того, суд считает, что власти должны были принять дополнительные меры, чтобы прояснить медицинские заключения о причинах повреждений заявителя, поскольку медицинские заключения от 18 июля 2008 года и 23 марта 2009 года не дали единого ответа на этот вопрос. Не было проявлено должного старания касаемо установления конкретных обстоятельств заявленного жестокого обращения касательно заявителя со стороны заместителя начальника колонии.
31. В данных обстоятельствах Суд считает, что государство не приняло необходимые меры, направленные на эффективное расследование утверждений о жестоком обращении. Таким образом, была нарушена статья 3 Конвенции в ее процессуальном аспекте.

2. Заявленное жестокое обращение

(a) Аргументы сторон

32. Правительство заявило, что утверждение заявителя о жестоком обращении не было подтверждено соответствующими доказательствами и, следовательно, факты утверждаемые заявителем не могли быть установлены вне разумных сомнений. Напротив, выводы государственных органов, предполагающие, что повреждения заявителя были нанесены им самим, были должным образом обоснованы и подкреплены соответствующими доказательствами.
33. Заявитель возражал и заявил, что доказательства используемые властями, чтобы отклонить его утверждение о жестоком обращении, были недостоверными. В частности, заявитель и его сокамерник находились в уязвимом положении, утверждая, что повреждения были нанесены им самостоятельно. В то время как медицинское заключение 18 июля 2008 предполагало, что повреждения на предплечьях, возможно, были нанесены либо металлическими наручниками, либо веревкой, в другом заключении от 23 марта 2009 года четко указывалось , что повреждения были вызваны металлическими наручниками, и таким образом оно подтверждало версию событий заявителя.

(b) Оценка суда

34. Суд повторяет, что статья 3 Конвенции категорически запрещает пытки и бесчеловечное или унижающее достоинство обращение. Жестокое обращение должно достигнуть минимального уровня жестокости, чтобы подпадать под действие статьи 3. Оценка этого минимума относительна: она зависит от всех обстоятельств дела, таких как продолжительность пыток, их физические и психологические последствия и, в некоторых случаях, пол, возраст и состояние здоровья жертвы. В отношении лица, лишенного свободы, применение физической силы, которая не является необходимым следствием его собственного поведения, унижает человеческое достоинство и, в принципе, является нарушением права, установленного статьей 3 (see Labita v. Italy [GC], no. 26772/95, §§119-20, ECHR2000-IV).
35. При оценке доказательств, Суд применяет стандарт доказывания «вне разумного сомнения» (see Ireland v. the United Kingdom, 18 January 1978, § 161, Series A no. 25). Тем не менее, доказательство может следовать из совокупности достаточно сильных, ясных и согласованных выводов или аналогичных неопровержимых предположений. Когда события в деле полностью или в значительной степени относятся к сфере исключительной компетенции властей, как в случае с лицами, находящимися под их контролем в местах лишения свободы, возникают обоснованные предположения фактических обстоятельств в отношении телесных повреждений во время такого содержания под стражей. Несомненно, бремя доказывания может рассматриваться, как возложенная на власти обязанность обеспечить удовлетворительное и убедительное объяснение (see Ribitsch v. Austria, 4 December1995, § 34, Series A no. 336, and Salman v. Turkey [GC], no. 21986/93, § 100, ECHR 2000-VII).
36. В данном случае заявитель предоставил довольно детальные описания методов жестокого обращения, предположительно используемых против него заместителем начальника колонии. Его версия событий, в которых участвовал сотрудник колонии, использовавший физическую силу и специальные средства сдерживания (в частности, наручники и полиэтиленовый пакет), оказывая на него физическое и психологическое давление, показывает, что жестокое обращение, если оно действительно произошло, было вполне достаточным, чтобы подпадать под действие статьи 3 Конвенции.
37. Учитывая, что в отношении лица, которое находится под контролем властей в колонии, было заявленное жестокое обращение, Суд считает, что государство обязано в соответствии со статьей 3 Конвенции, обеспечить удовлетворительное и убедительное объяснение предполагаемых событий. Соответственно, отказ государства выполнить это бремя доказывания может побудить Суд принять версию заявителя
38. В этом отношении, Суд отметил, что на основании доступных по делу доказательств, государственные органы установили, что раны на запястьях заявителя были нанесены им самостоятельно, в присутствии другого заключенного, который находился в карцере в то же время. Далее они пришли к выводу, что утверждение о том, что заявитель подвергся жестокому обращению со стороны сотрудника колонии, было необоснованным.
39. Суд отмечает, что имеющееся медицинское заключение свидетельствуют о том, что в соответствующий период времени заявитель получил повреждения на запястьях. Согласно заключению от 18 июля 2008 года, который был основан на непосредственном осмотре заявителя, повреждения могли быть вызваны либо металлическими наручниками, либо веревкой. Отсюда следует, что это заключение поддерживает версию событий, как властей, так и заявителя. Между тем, второе заключение от 23 марта 2009 года составленное на запрос адвоката заявителя на основании медицинской документации, исключил веревки как причину повреждений, тем самым опровергая версию властей. В этих обстоятельствах нельзя заключить, что медицинские данные не подтверждали заявлений о том, что повреждения были нанесены самостоятельно веревкой или жгутом. Напротив, можно предположить, что это доказательство на самом деле было в пользу утверждений заявителя об использовании наручников.
40. Власти далее опирались на пояснения заявителя, сделанные им между 18 и 21 июля 2008 года и на пояснения сокамерника заявителя. Эти показания исключали использование наручников и предполагали, что повреждения были нанесены самостоятельно. Однако достоверность этих доказательств сомнительна для суда, потому что, как отмечалось выше, заявитель и его сокамерник находились под контролем лица, против которого была подана жалоба о жестоком обращении. Кроме того, заявитель впоследствии отказался от этих пояснений, утверждая, что они были ложными и были даны под давлением.
41. К тому же, из этого не следует, что власти не создали соответствующих условий, чтобы объяснить, каким образом заявитель нанес себе повреждения. В частности, пояснения заявителя и его сокамерника по этому поводу не совпадают полностью, и не было выяснено до конца, использовал ли заявитель соль, чтобы усугубить травмы, а если да, то где он взял ее в карцере. Так же, не была осмотрена половая тряпка, с целью поддержать или опровергнуть версию событий, отстаиваемую властями.
42. В свете вышесказанного, Суд считает, что власти не смогли обеспечить правдоподобное объяснение происхождения повреждений, найденных на заявителе в тот период времени , и не убедительно опровергли утверждения заявителя о жестоком обращении со стороны сотрудника колонии. По этой причине Суд считает, что государство должно нести ответственность за предполагаемое жестокое обращение, которое должно быть классифицировано, как бесчеловечное и унижающее достоинство.

43. Следовательно, была нарушена статья 3 Конвенции в материальном аспекте.

II. ЗАЯВЛЕННОЕ НАРУШЕНИЕ СТАТЬИ 13 КОНВЕНЦИИ

44. Заявитель жаловался на отсутствие средств правовой защиты, в том числе, гражданских, по жалобе на жестокое обращение по смыслу статьи 3 Конвенции, как это предусмотрено статьей 13 Конвенции, которая гласит:

“Каждый, чьи права и свободы, признанные в настоящей Конвенции, нарушены, имеет право на эффективное средство правовой защиты в государственном органе, даже если это нарушение было совершено лицами, действовавшими в официальном качестве.”

A. Аргументы сторон

45. Правительство утверждало, что заявитель имел в своем распоряжении эффективные средства правовой защиты по поводу его жалобы на жестокое обращение. Соответственно, не было нарушения статьи 13 Конвенции.
46. Заявитель утверждал, что расследование его жалобы было неэффективным, и ему не был доступен гражданский иск о компенсации вреда.

B. Оценка суда

47. Суд отмечает, что эта жалоба не является явно необоснованной по смыслу статьи 35 § 3 (а) Конвенции. Кроме того, он отмечает, что она не является неприемлемой на каких-либо других основаниях. Поэтому жалоба должна быть признана приемлемой.
48. Однако, учитывая доводы Суда относительно процессуального аспекта статьи 3 Конвенции и фактов данного дела, жалоба по статье 13 не дает основания для отдельного вопроса. Следовательно, Суд считает, что не стоит рассматривать жалобу по смыслу статьи 13 Конвенции отдельно.

III. ПРИМЕНЕНИЕ СТАТЬИ 41 КОНВЕНЦИИ

49. Статья 41 Конвенции предусматривает:
“Если Суд объявляет, что было нарушение Конвенции или Протоколов к ней, а внутреннее право Высокой Договаривающейся Стороны допускает возможность лишь частичного устранения последствий этого нарушения, Суд, в случае необходимости, присуждает справедливую компенсацию потерпевшей стороне.”

A. Компенсация вреда

50. Заявитель потребовал выплатить ему 15000 евро (EUR) в качестве компенсации нематериального вреда.
51. Правительство посчитало это требование необоснованным.
52. Суд считает, что заявитель испытал страдания и беспокойство в связи с нарушением. Руководствуясь справедливыми основаниями, как того требует Статья 41 Конвенции, Суд присуждает заявителю 7000 евро в качестве компенсации морального вреда.

B. Компенсация издержек и расходов

53. Заявитель также потребовал выплатить ему 7,313.6 евро в качестве компенсации расходов, понесенных им на представительство в национальных органах и Суде. Он попросил, чтобы любое вознаграждение по этому требованию выплачивалось непосредственно на банковский счет его представителя.
54. Правительство посчитало это требование необоснованным и чрезмерным.
55. Учитывая прецедентную практику, Суд отмечает, что заявитель имеет право на возмещение расходов и издержек только в той мере, насколько они действительно имели место, были необходимыми и являлись разумными. В данном случае, принимая во внимание имеющиеся на рассмотрении Суда документы и вышеуказанные критерии, он считает разумным присудить 1,000 евро в качестве компенсации понесенных судебных расходов и издержек. Последняя сумма должна быть выплачена непосредственно на банковский счет представителя заявителя (см, например, Hristovi v. Bulgaria, no. 42697/05, § 109, 11 October 2011, and Singartiyski and Others v. Bulgaria, no. 48284/07, § 54, 18 October 2011).
C. Пеня
56. Суд считает, что сумма процентов должна рассчитываться на основе предельной процентной ставки Европейского центрального банка, к которой следует добавить три процентных пункта.

НА ЭТИХ ОСНОВАНИЯХ СУД ЕДИНОГЛАСНО

1. Признает жалобу приемлемой;

2. Постановил что была нарушена статья 3 Конвенции в ее материальном аспекте;

3. Постановил что была нарушена статья 3 Конвенции в ее процессуальном аспекте;

4. Постановил что нет необходимости рассматривать жалобу по статье 13 Конвенции отдельно;

5. Постановил
(a) что государство-ответчик обязано в течение трех месяцев со дня вступления настоящего постановления в силу согласно Статье 44 § 2 Конвенции, выплатить заявителю следующие суммы в гривне по курсу на дату исполнения постановления:
(i) 7,000 евро (семь тысяч евро), а также любой налог, который может быть применен к данной сумме;
(ii) 1,000 евро (одна тысяча евро), а также любой налог, который может быть применен к данной сумме, в качестве компенсации издержек и расходов, для перечисления на банковский счет адвоката заявителя, г-на А. Бущенко;
(b) с момента истечения вышеупомянутых трех месяцев до выплаты на указанную сумму начисляется пеня в размере предельной кредитной ставки Европейского центрального банка в этот период с добавлением трех процентных пунктов;

6. Отклоняет оставшуюся часть требований заявителя относительно компенсации.
Составлено на английском языке и объявлено в письменном виде 3 ноября 2011 года в соответствии с правилом 77 §§ 2 и 3 Регламента Суда.

Клаудиа Вестердик                                                                                                                           Марк Виллиджер
Секретарь                                                                                                                                           Председатель