Станица Луганская
На первый взгляд, если абстрагироваться от поврежденных и разрушенных зданий, Станица Луганская такой себе вполне мирный провинциальный городок. Конечно, если не учитывать военнослужащих, которые повсюду, и блокпостов, расположенных посреди узких жилых переулков.
С самого утра жизнь там кипит: люди торопятся за гуманитаркой, получить пенсию, отправить письма родственникам, запастись консервами и другим продовольствием. Многие идут в поселковый совет, попросить депутата составить акт о повреждении имущества, в которое попал осколок снаряда во время ночного обстрела. В общем, жизнь кипит с самого утра и до наступления сумерек. Как только начинает смеркаться – люди куда-то пропадают: кто идет к себе домой прятаться в погреб, кто – в сырое и промозглое бомбоубежище (последним повезло меньше, их дома, как правило, разбиты во время предыдущих обстрелов). Большинство населения – люди пожилые, хотя местами встречается и молодежь. Детей почти нет – родители уже вывезли их в безопасное место подальше от бомбежек. Главный вид транспорта – велосипед. Многие просто ведут нагруженные гуманитарной помощью и прочим продовольствием велосипеды в руках.
В общем, атмосфера грустная, но не безнадежная. Большинство людей уверены в том, что снаряды попадают с территории, подконтрольной боевикам «ЛНР». Тем не менее, все понимают, что размещение блокпостов ВСУ посреди мирных кварталов вовсе не способствует мирной жизни населения. Вообще, обстрелы обычно ведутся как по расписанию: кто-то начинает в 22.00, затем следует ответ. Потом снова вступают первые. Нам, с непривычным к обстрелам слухом, трудно было распознать виды вооружения, из которых велась стрельба. Местные же легко могут сказать: «Так, сейчас стреляют из миномета. А вот ГРАДы вступили». К сожалению, сомневаться в достоверности их слов не приходится. Обычно стрельба длится не более 1 часа. В итоге обе стороны довольны: получат боевые выплаты, хотя фактически боевые действия в активной фазе не ведутся. Недовольно только мирное население: снова придется стеклить вылетевшие окна, чинить шифер на крыше и приводить в порядок огород, в который прилетел снаряд. Вообще, стрельба, принося разрушения материальные, гораздо сильнее вредит здоровью психологическому и вообще моральному состоянию населения. Почти все они в разговоре ведут себя как жертвы. Многие просто не понимают, за что им так достается. Большинство жителей Ст. Луганская рады уже тому, что кто-то приехал их выслушать и обратить на них внимание. Люди чувствуют себя брошенными.
Со всего общения с жителями поселка мне запомнилось несколько человек:
1. Городовиков Иван Михайлович. Мужчине 86 лет. Живет фактически на линии разграничения (его дом расположен возле железнодорожного полотна: по одну сторону железной дороги территория, контролируемая правительством Украины, по другую - нет). Работал в модельном цеху на заводе. Несмотря на свой возраст, вполне крепок и ум ясный. В 2014 году ходил выпасать свою единственную корову. По пути корова куда-то отошла, он за ней просто не поспел. Отправился ее разыскивать и наступил на растяжку. Осколки попали в ногу и живот. Дополз до дома, в котором лежала парализованная жена. Кое-как набрал номер скорой помощи. Экипаж по приезду решил передать его на лечение в Луганск (тогда это было еще возможно). Передача Ивана Михайловича экипажу скорой помощи города Луганска происходила на мосту, по которому в то время проходила линия разграничения. После двух недель лечения в больнице, Иван Михайлович вернулся домой. Обстрелы велись регулярно. Мужчина смеется: «Нам очень повезло с дислокацией: снаряды с обеих сторон, как правило, только перелетали через нас, не принося нам особого беспокойства». Со временем все изменилось: стрелять стали и по ним. Были выбиты окна, сарай зияет дырами от осколков. Говорит, скорее всего, это «ЛНР»: недалеко от его дома расположен блокпост ВСУ. Ивана Михайловича изредка проведывает взрослый сын. Второй его сын пропал без вести при неясных обстоятельствах.
2. Склярова Дина Васильевна. Женщина жила на улице с живописным названием «Москва-Донбасс». Эта улица была подвержена наиболее сильным обстрелам: уцелели на ней лишь единичные дома. Большинство разрушено до фундамента. 18 августа 2014 года около 10 часов утра был обстрел. Спустя 30 минут он немного поутих. Муж Дины Васильевны, судья Скляров Пётр Николаевич, вышел на балкон, чтобы оценить разрушения. В этот момент обстрел возобновился. Осколок снаряда попал прямо в живот Петру Николаевичу. Началось сильное кровотечение, были повреждены внутренние органы. Экипаж скорой помощи приехал через 7 минут (это при непрекращающихся разрывах снарядов). Мужчина умер, не приходя в сознание. Кроме того, 2 и 3 июня 2014 года в результате обстрелов сгорели дом, гараж и автомобиль, стоящий в нем, которые принадлежали мужу Дины Васильевны.
Больше всего ужасает то, что таких историй множество. И у всех есть какие-то особые обстоятельства: мать с двумя детьми, один из которых инвалид детства; пожилая семейная пара, чьи дети вынуждены были уехать в другой город после того, как все три дома, принадлежавшие семье, были разрушены; просто пожилая женщина без поддержки родственников. Список длинный.
Тем не менее, люди в поселке не отчаиваются. Одна пожилая женщина пригласила нас пойти к ней обедать. Голодные командировочные не привыкли отвечать отказом на предложения такого характера. В общем, явились мы к ней, прихватив с собой какую-то еду, взятую еще в Харькове. Было видно как она старалась: доставала консервы, открывала тушенку, жарила картошку. На все наши протесты по поводу перевода на нас продуктов, которых и так немного, лишь посмеивалась. В дорогу нас провожали вместе с мужем. В общем, всюду душевные люди есть. И на линии разграничения тоже.
