Демократия по-северодонецки

ЭПИЗОД 1. УВОЛЬНЕНИЕ ТЕРЛОВОГО

Осенью 1998 года у Луганской областной организации НДП появился новый лидер – заместитель председателя облгосадминистрации Василий Надрага. Одновременно вступили в НДП и вошли в правление областной организации известный северодонецкий предприниматель Сергей Муранов и глава облгосадминистрации Александр Ефремов. В городе Северодонецке до этого времени активно действовала довольно боевая парторганизация НДП (возглавляемая Анатолием Терловым), издававшая собственную газету "Акцент", и жестко критиковавшая северодонецкого мэра Владимира Грицишина.

В ноябре 1998 года В.Надрага уведомил правление северодонецкой городской организации НДП о жалобе на ее действия. Жалоба подана северодонецким городским головой В.Грициши-ным губернатору. По этой информации губернатор поручил В.Надраге решить проблему "в интересах НДП". Через несколько дней после этого А. Терловой, работавший преподавателем северодонецкого музыкального училища (муниципального учреждения культуры) получил приказ об увольнении в связи с сокращением штатов.

Профком музучилища вначале не дал согласия на увольнение, посчитав, что по уровню квалификации и другим профессиональным показателям, Терловой не подлежит сокращению. Кроме того, сам губернатор издал к тому времени распоряжение, запрещающее увольнение работников бюджетной сферы области. С этими аргументами Терловой и обратился к своему областному партийному руководству, рассчитывая на помощь.

Однако решать проблему никто особенно не спешил. В.Надрага прибыл в Северодонецк только в январе — уже после того, как профком "убедили", что увольнение Терлового означает спасение училища. В итоге согласие было дано — увольнение состоялось.

Беседа между представителем губернатора и мэром продолжалась, со слов первого, полтора часа… В перерыве Надрага убедил Терлового отказаться от должности председателя правления городской организации НДП в пользу С.Муранова. В тот же вечер в служебном кабинете последнего была проведена встреча В.Надраги с членами правления городской организации Терловым, Светиковым, Кириченко и Коротковым. Вот что рассказал нам тогда В.Надрага о результатах своих переговоров с городским головой (заметим, что часть беседы Надраги и Грицишина проходила в присутствии С.Муранова).

Грицишин якобы заявил, что это по его приказу уволили Терлового; что уволит он и Светикова, и вообще доведет их обоих до психушки. Для урегулирования конфликта Грицишин потребовал, чтобы Терлового сняли с должности руководителя городской парторганизации НДП, и чтобы Светиков отозвал иски о защите чести и достоинства, поданные на редакцию газеты "Сєвєродонецькі вісті" за две клеветнические публикации 1997 года. И, наконец, Терловой должен был публично (на страницах "Северодонецких вистей") покаяться, заявив, что все написанное о Грицишине газетой "Акцент" — ложь. На этих условиях Грицишин обещал восстановить Терлового на работе. В.Надрага такие обязательства (кроме покаяния) во время переговоров дал.

Лично для меня, как правозащитника, особенно возмутительным было то, что говорилось в кабинете городского головы. Соглашение, принятое за спиной уставного органа управления городской организации, попирало элементарные нормы внутрипартийной демократии. Поэтому я высказал возмущение произошедшим непосредственно во время встречи с Надрагой. А на следующий день, по моему настоянию, правление городской организации приняло и направило в исполком и губернатору А.Ефремову решение, дезавуирующее соглашение между областным руководством НДП и городским головой Северодонецка.

Точка в этой истории была поставлена на заседании правления областной организации НДП, на котором я рассказал все, о чем шла речь в кабинете северодонецкого городского головы. В том числе и о заявлении Грицишина, что это по его указанию был уволен Терловой. В.Надрага не отрицал самого факта такого разговора, но сказал, что у него нет свидетелей. К моему удивлению, члены правления не только остались равнодушными к чудовищному, на мой взгляд, факту нарушения прав человека, но даже пытались выкриками с мест сорвать мое выступление. В результате был принят уникальный вердикт: обязать правление северодонецкой городской организации отменить свое решение и принять другое, устраивающее областное руководство (по сути — изменить свои убеждения). Что касается Терлового, то его формально поутешали и порекомендовали решать проблему восстановления на работе через суд. После этого я счел невозможным свое дальнейшее пребывание в НДП.

А Терловой до сих пор безработный!

ЭПИЗОД 2. РАССКАЗ ТКАЛИЧА

25 сентября 2000 года в Луганске состоялось очередное заседание круглого стола политических партий. Заседание прошло в украинско-канадском центре луганского педагогического университета и было посвящено проблемам свободы слова. Было представлено большинство ведущих СМИ области.

Сенсационное заявление за круглым столом сделал глава областной организации Украинского народного Руха Валентин Ткалич. Заметим, что в 1996-1998 годах Валентин Васильевич работал помощником северодонецкого городского головы и курировал работу правоохранительных органов.

В самом начале своего выступления В.Ткалич сказал, что хочет покаяться перед находящимся на встрече Алексеем Светиковым, которому он, работая в Северодонецке, угрожал. Замечу, что летом 1997 года мне действительно пришлось подавать жалобу в городской отдел СБУ и горотдел милиции по факту угроз с его стороны, но поскольку в этих органах работают исключительно "нормальные", по выражению Грицишина, люди, то никаких последствий не было.

Валентин Васильевич рассказал также о том, что Светиков в 1997 году редактировал "небольшую газетку" "Акцент", которая регулярно и остро критиковала мэра Северодонецка Владимира Грицишина. И тогда, мол, Грицишин поручил местным бандитам "перехва-тить Светикова возле подъезда дома, вывезти в лес, избить и подвесить на дереве головой вниз".

Должен сказать, что заявление Валентина Ткалича подтвердило информацию, которую я имел ранее и которой тогда не поверил. Летом 1997 года на квартире известной политической деятельницы Северодонецка Н.Ярош, со мною встретился местный "авторитет" и попросил опубликовать в газете информацию о жестоком избиении в горотделе милиции одного из его парней (эта информация действительно была опубликована в одном из номеров "Акцента"). Именно тогда он и рассказал мне историю о "заказе на Светикова. Причем, в заказе особо акцентировалось условие "не доводить дело до мокрухи". На всякий случай исполнитель пришел посоветоваться к "авторитету", который, имея собственные интересы, запретил исполнение заказа.

Повторюсь: тогда я в эту историю просто не поверил, посчитав, что таким образом меня побуждают к сотрудничеству. Но то, что сказал Валентин Васильевич (публично, при большом числе свидетелей), серьезно меняет ситуацию. Да и та угроза, которая была высказана Ткаличем в помещении исполкома летом 1997 года, вполне, может быть, спасла мне жизнь. Или здоровье. Ибо повторенный заказ после жалобы на эту угрозу становился рискованным. Спасибо, Валентин!

Увы, самое удивительное, что произошло после заявления В.Ткалича, — полное игнорирование этой чудовищной информации присутствующими на встрече представителями масс-медиа. Ни одна газета даже словом не обмолвилась о происшедшем! Люди, что происходит с нашей страной?

ЭПИЗОД 3. "ПЛОХОЙ ИНСТИТУТ"

В ноябре 2000 г. среди студентов Северодонецкого технологического института начали циркулировать слухи, что мэр города В.Грицишин дал ректору, профессору Н.Ф.Тюпало срок в полгода, чтобы уволить Светикова. Увы, эти слухи имеют под собой основание.

Все началось 2 ноября, когда коллегия по гражданским делам Луганского областного суда отклонила кассационную жалобу северодонецкого горисполкома и обязала его выплатить референту народного депутата Украины Анненкова С.Дьякову 1,5 тыс. грн. за ущерб, нанесенный неправомерными действиями.

Случайно на этот же день 2 ноября была назначена к кассационному рассмотрению жалоба В.Сакиры, в котором я официально представлял интересы последнего как работник общественной приемной КВУ. Естественно, безвозмездно.

В этот же день из исполкома (мне неизвестно, кто конкретно) позвонили в Северодонецкий технологический институт и потребовали уволить Светикова за прогул. Почему, мол, он в рабочий день позволяет себе ходить по судам.

На следующий день с меня потребовали объяснительную "в связи с фактом отсутствия на рабочем месте". Такую объяснительную я предоставил, но через канцелярию под роспись на своей копии.

19 ноября директора института Н.Тюпало и председателя профкома Н.Котляра вызвали к В.Грицишину, в кабинете которого присутствовали секретарь городского совета Н.Талдонов и первый заместитель председателя исполкома А.Моисеенко, а также два адвоката. Здесь В.Грицишин, не выбирая выражений, полчаса добивался от дирекции института издания приказа об увольнении Светикова. Одна из ключевых фраз, сказанных "мэром-демократом", звучала так: "Что за "плохой" (сказано было, конечно, другое слово) институт, в котором не могут уволить какого-то доцента!".

Однако администрация института, заранее проконсультировавшись с юристом облсовета профсоюза работников образования, не нашла оснований не только для увольнения, но даже для вынесения взыскания. И тогда присутствовавший на встрече адвокат высказал компромиссное предложение — не продлевать со Светиковым контракт, который заканчивается будущим летом. Что устроило обе стороны.

P.S.Мы искушенные люди и знаем, что будет после этой публикации. Материал будет передан в Генеральную прокуратуру, из которой приедут "нормаль-

ные", по выражению В.Грицишина, люди и напишут "нормальную" отписку. Мол, факты, изложенные в материале "Демократия по-северодонецки", не подтвердились. Наш независимый от правосудия суд сочтет, что факты, обнародованные мною, не доказаны, и примет обвинительное заключение. Но я иду на это сознательно, ибо когда с человеком происходит то, что описано выше, не надо бояться неправедного суда.

Считаю своим долгом рассказать людям, что и как произошло. Ибо рано или поздно в нашей стране наступит время очищения, когда негодяями будут названы действительные негодяи, а преступники займут положенное им место на задворках общества. И надо, чтобы люди знали и помнили — кто и что делал в наше смутное время.