MENU
Гаряча лінія з пошуку зниклих безвісти в Україні
Документування воєнних злочинів в Україні.
Глобальна ініціатива T4P (Трибунал для Путіна) була створена у відповідь на повномасштабну агресію Росії проти України у лютому 2022 року. Учасники ініціативи документують події, у яких є ознаки злочинів згідно з Римським статутом Міжнародного кримінального суду (геноцид, злочини проти людяності, воєнні злочини) в усіх регіонах України

«Меня допрашивали, раздели и били». Похищенный в Донецкой области журналист «Новой» освобожден

13.05.2014    джерело: hro.org
Корреспондент российской «Новой газеты» Павел Каныгин, которого задержали и ограбили боевики самопровозглашенной «Донецкой народной республики» (ДНР), рассказал подробности произошедшего.

Корреспондент российской «Новой газеты» Павел Каныгин, которого задержали и ограбили боевики самопровозглашенной «Донецкой народной республики» (ДНР), рассказал подробности произошедшего.

По словам корреспондента, он и немецкий журналист Штефан Шолль были задержаны «ополченцами» накануне вечером в кафе в Артемовске. Представители «ополчения» предъявили ему претензии, касающиеся освещения голосования по референдуму в городе.

Об этом сообщает телеканал "Дождь".

Журналиста «Новой» отвезли на блокпост, где раздели и отобрали деньги, компьютер и мобильный телефон. После этого его отвезли на другой блокпост, где он потерял сознание после удара от одного из ополченцев. Журналист очнулся уже в гостинице в Донецке.

«Павел Каныгин вышел на связь с редакцией, ждет встречи с коллегами», — говорится в сообщении на сайте «Новой газеты».

Ранее сообщалось, что журналист похищен в Артемовске, оттуда его повезли в Славянск.

Корреспондент радиостанции «Эхо Москвы» Илья Азар написал в своем твиттере, что за Каныгина требовали выкуп. «Каныгин ночью прислал смс, что его похитили, вроде бы его возили в Славянск, коллега заплатил выкуп 1000$, обещали отпустить, но тел вне доступа», — написал Азар.

Журналист украинского телеканала Hromadske.tv Мустафа Найем опубликовал скриншот переписки с Каныгиным за несколько минут до того, как у него отняли телефон. «Меня похитили, требуют 30 тыс долл… Сейчас заберут тел», — написал Каныгин в 04:05 по местному времени.

Павел Каныгин освещал ситуацию на юго-востоке Украины, где проходила спецоперация по освобождению ряда городов от вооруженных сторонников федерализации. Накануне Каныгин вел хронику референдума о самоопределении, проходившего в Донецкой области.

Расшифровка рассказа Павла Каныгина в эфире телеканала "Дождь".

«Я очнулся в гостинице в Донецке. То ли они меня вырубили, то ли подсыпали снотворное. Я купил дешевый телефон чтобы сообщить, что всё нормально. Они забрали все деньги, и все, что было у меня, и у моего коллеги Штефана Шолля»

На вопрос ведущего «При каких обстоятельствах вы были задержаны?» Павел Каныгин ответил:

«Это было в Артёмовске. На референдуме сложилась интересная ситуация – мэр не поддержал этот референдум, всячески препятствовал его проведению, не предоставлял помещение. Потом сам внезапно исчез, его нигде не могли найти, было подозрение, что он похищен. Я передавал сообщение об этом на сайт «Новой газеты».

<...>

Павел сообщил, что в информации для «Новой от отметил, что бюллетени для референдума имеют «любительский» вид, на них нет водяных знаков, такие бланки могут быть напечатаны на любом принтере. Кроме того, он отметил, что на участок для голосования приходят в основном «зрелые» люди, что почти не видно молодежи.

«Когда мы со Штефаном сидели ужинали в кафе, к нам подошли несколько человек из этих ополченцев, предъявили претензии, почему я пишу такие вещи»

<...>

Павел объяснил, что он освещает событие объективно, что в его сообщении нет ничего оскорбительного. «Ополченцы с последним не согласились.

«Они повели меня на главную площадь, там к ним подключились еще какие-то люди, тоже ополченцы. Снова пришлось объяснять то же самое. Люди подходили еще и еще, и все закончилось, как в анекдоте про Гоголя и Пушкина, а через несколько минут меня обвинили в том, что я – ЦРУ, Госдеп, что я работаю на Правый сектор.

Потом неожиданно посыпались удары, даже какие-то женщины старались меня ударить, какие-то мужики меня дергали, говорили, что я – не из славян, что в Славянске со мной будут разбираться якобы эфэсбэшники. Я не знаю, что это значит, но такой пассаж прозвучал.

Отвезли меня на какой-то блок-пост, который. как я понял, находился между Артемовском и Славянском. Там меня раздели, все забрали – компьютер, телефон, кошелек, документы.. Снова начался этот допрос. Сказали, что сейчас меня отвезут в Славянск, в подвал к другим заложникам, а потом будут выменивать меня на своих арестованных товарищей.

Прошло какое-то время... Сказали, что сейчас меня свяжут и повезут. В итоге меня не связали, а просто заломили руки и стали укладывать в багажник машины. Кто-то сказал: «Да чего в багажник, давайте так». В итоге меня бросили на пол машины, отвезли на какой-то отнесенный от дороги блок-пост. Там какие-то люди снова стали задавать вопросы, стали копаться в моем телефоне, компьютере <...> В списке контактов у меня были пометки вроде «про-украинский депутат» или «про-российский активист». Они спросили: «Что значит «про-украинский»? Ты что, падла, работаешь на хунту!?»

<...>

«Потом еще какие-то боевики встряли в этот допрос, сказали, менять его не будем, а возьмем с этого шпиона 30 тысяч долларов. Снова бросили меня в машину, снова повезли куда-то. Я сказал, что я должен позвонить в газету чтобы собрать эти деньги. Их это поставило в тупик, потому что они не хотели давать мне телефон. Но с собой у меня этих денег не было.

Они угрожали, что сейчас вывезут меня в лес и пристрелят. Я пытался делать им предложения вроде «возьмите мои вещи, компьютер». Отвечали: «Заткнись, урод, сейчас тебя пристрелим». Посовещавшись, они пришли к тому, что забирают у меня всё, все деньги, какие у меня были – 50 тысяч рублей. Сказали чтобы я взял все деньги у Штефана, который остался в Артемовске». <...> Разозлились, что не могут забрать деньги с моей карточки, потому что там стоит лимит снятия 200 гривен в сутки. Ударили меня в челюсть, посадили в машину, мы снова поехали.

Дальше – ничего не помню. Проснулся в Донецке. Мне позвонили с «рецепшн», спросили, буду ли я оформлять свое пребывание в гостинице».

 

 

 

 Поділитися