MENU
Гаряча лінія з пошуку зниклих безвісти в Україні
Документування воєнних злочинів в Україні.
Глобальна ініціатива T4P (Трибунал для Путіна) була створена у відповідь на повномасштабну агресію Росії проти України у лютому 2022 року. Учасники ініціативи документують події, у яких є ознаки злочинів згідно з Римським статутом Міжнародного кримінального суду (геноцид, злочини проти людяності, воєнні злочини) в усіх регіонах України

Подібні статті

Харьков: Митинг в защиту парка ГорькогоХарьков: В парке Горького – новые масштабные вырубкиЗнищення дерев у парку ім. Горького в Харкові (оновлено, виправлено)Год существования «Зеленого фронта»: итоги и перспективыНочное нападение на защитников парка в ХарьковеДокументи на дорогу через Парк ГорькогоЭволюция проекта дороги через Парк ГорькогоВідповідь Міністерства навколишнього природного середовища на запит щодо харківського Парку ім. ГорькогоГосэкоинспекция проверит законность вырубки деревьевПрезиденту Украины: Спасите наш Парк Горького!Вирубка дерев і затримання їхніх захисників у Харківському центральному паркуВідкрите звернення Української Гельсінської спілки з прав людиниЕкологи просять Платіні зупинити побиття харків’ян «задля» Євро-2012Акція солідарності з харків’янами проти міліцейського свавілля у справі вирубки ЛісопаркуЗаявление харьковских журналистовНа учасників акції проти вирубки дерев в Харкові напали 30 невідомихЗаявление А. Ведмидского ЭГО Печенеги о событиях на месте вырубки паркаАкція солідарності з харківянами проти міліцейського свавілля у справі вирубки ЛісопаркуУ Харкові вирубують відомий парк. Люди воюють з міліцією та бульдозерамиХарків’яни! Долучайтесь до збору підписів на захист Лісопарку!

Если бьют менты – почему не бить другим?

16.07.2012   
Евгений Соловьёв, координатор ХООО «Зелёный фронт»
Избитый 12 июля в парке Горького Евгений Соловьёв описывает события того вечера: «Сейчас, когда я уже дал необходимые показания в милиции, прошёл судмедэкспертизу, считаю необходимым постараться в точности восстановить картину: как это произошло. И постараться разобраться, почему это произошло.

Сейчас, когда я уже дал необходимые показания в милиции, прошел судмедэкспертизу, считаю необходимым постараться в точности восстановить картину: как это произошло. И постараться разобраться, почему это произошло.

Итак, 12 июля. Где-то в 18:30 я созвонился с Игорем Рассохой (координатор ХООО «Зеленый фронт»), который сообщил мне, что днем в парке опять произошла вырубка, снова «партизанским методом»: по быстренькому нарубили деревьев на краю площадки и сбежали. В 19:00 – я уже на месте. Вместе с Рассохой рассматриваем свежие срезы – срублено 20 деревьев, все кроме одного (засохшего) были в хорошем и даже отличном состоянии, большинство – приличного возраста, если судить по диаметру стволов. Хотя многие деревья были зашипованы, рубщики сумели преодолеть эту «неприятность» – такие деревья были срублены практически на уровне земли, так что виднелись места, где бензопилой «счесан» грунт при вырубке дерева (На заметку «неизвестным негодяям», шипующим деревья. Хорошо бы повбивать шипы у основания дерева так, чтобы их острия находились даже ниже уровня грунта. Ну и погуще, насколько это возможно!). Между тем, на другой стороне вырубленной площадки вовсю кипит работа: уже огорожена металлической изгородью одна площадка, гудят две больших машины-бетономешалки, рабочие заливают фундамент. При этом, как обычно, стройплощадка никак обозначена не была, если не считать протянутую с одной стороны метров на 50, местами волочащуюся по земле, ленточку.

19:00. К месту вырубки подтягиваются другие зеленофронтовцы. Ясинский, Гуденко, Шкурат и другие активисты «Зеленого фронта». Игорь Гуденко хочет пройтись вокруг и поснимать на видео происходящее. Несмотря на, скажем так, не очень интеллигентный вид рабочих, мыслей о возможности каких-либо экстремальных ситуаций нет – мы никому не мешаем, только фиксируем на камеру, тем более, что на другом конце площадки собралось около 10 наших товарищей. К сожалению, мы недооценили степень «отмороженности» большинства этих особей с повадками урок. Но мы с Гуденко об этом не знали, поэтому спокойно шли по периметру площадки, Гуденко снимал, я шел рядом. Но когда мы дошли до угла площадки, противоположного месту последней вырубки, находившемуся, можно сказать, в эпицентре текущих строительных работ, на нас начали «наезжать». Причем в буквальном смысле этого слова – какой-то рабочий завел мини-погрузчик и поехал на нас сзади. Не подавая никаких сигналов, он едва не наехал на Гуденко, потом демонстративно направил погрузчик на меня, а остановившись в полуметре, выскочил из кабины и начал при помощи двух-трехэтажного мата рассказывать, как мы ему мешаем. Производимые в этот момент работы (как я уже говорил выше – заливка фундамента) не требовали никакого участия в оных данного погрузчика, и нет сомнений, что начал он ездить как раз в нашем направлении именно «благодаря» нашему появлению. Тем не менее, мы освободили ему дорогу, а я посоветовал водителю убрать из его речи матерные слова, перейти на вы, и, желательно, с употреблением слова «пожалуйста». Тем временем к нам подошло еще несколько человек из числа рабочих, которые также не очень стеснялись в выражениях. Невысокого роста парень лет 30, судя по манере поведения – то ли их руководитель, то ли «хозяин», не матерился, но с ходу обвинил нас в том, что мы воры, крадем стройматериалы, достал из кармана мобильный и начал снимать нас на видео как бы «в ответку». Собственно, против этого мы никак не возражали – пускай себе снимают. Еще один, в черной футболке заорал, что мы не имеем права его снимать без его согласия. В ответ на что я попросил его представиться (себя я назвал), мотивируя это тем, что сложно вести какие-либо разговоры с анонимом. Еще пара человек достали мобильные телефоны, и начали нас демонстративно снимать, приблизившись при этом на расстояние вытянутой руки. К сожалению, вот этот момент я проморгал. Потому что нас с Гуденко в течение нескольких секунд окружили 6–7 «рабочих», прижав к ограде строящейся «спортплощадки», так что и сбежать уже не было никакой возможности. А вот для чего это было сделано, стало вскорости ясно, как божий день. Вначале один из них, в черной футболке (тот самый, который очень заботился о законности видеосъемки собственной физиономии), демонстративно вымазал руки в растворе с цементом и вытер их об меня, явно провоцируя. Я не отреагировал (точнее – отреагировал лишь словесно, стараясь быть подчеркнуто вежливым), но вечер уже явно «перестал быть тихим и томным»… Еще один «рабочий», высокий, в красной футболке, весьма сявотского вида, начал очень агрессивно размахивать руками перед лицом Гуденко (примерно в 10–15 см), а когда я пытался загородить от него руками камеру, стал орать угрозы и бить по рукам. При этом он попытался уже целенаправленно выхватить у Гуденко камеру, когда я его перехватил, он ударил меня в челюсть, а я обхватил его руками и повалил на землю. Он молотил меня руками в грудь, но я его не отпускал, тогда же почувствовал удар ногой под лопатку – один, второй… дальше был удар ногой в голову. Дальше, судя по количеству ударов, еще человека три решили поиграть мной в футбол. В то же время зачинщик драки, навалившись на меня пузом, пытался также ударить еще раз кулаком по голове. Ну что ж, раз пошли бои без правил – не имея возможности отбиться, я вцепился в него зубами рядом с пупком – он взвыл от боли.

…Еще пара ударов ногами в голову – я уже перестал чувствовать боль. В глазах помутилось. После чего какое-то время (может быть, секунд 5–10) несколько человек стояли надо мной лежачим и «отрабатывали» ногами. Сквозь уходящее сознание услышал крики «Держи его – у него камера!» – судя по всему, «рабочие» пытались поймать Гуденко и устроили на него облаву.

…Через несколько минут я открыл глаза, но не мог встать. Болела шея, так что невозможно было поднять голову, очень сильно болел бок (боль усиливалась при малейшем движении), кружилась голова. Сильно хотелось пить…

* * *

«Скорая» ехала долго – говорят, более 40 минут. За это время появившаяся милиция успела снять пояснения с фигурантов очередного (боюсь, не последнего) инцидента, причем, судя по звукам (головы повернуть я не мог), т. н. «рабочие» не стеснялись проявлять свою агрессию к зеленофронтовцам даже в присутствии милиции. В 4-й неотложке, выполнив все формальности (рентген, УЗИ, томография), врачи решили – раз нет очевидных патологий (переломов, трещин, повреждений внутренних органов) – значит, я не их клиент и должен отправляться домой на своих двоих. То, что в результате множественных ушибов я в течение нескольких часов не мог подняться, а мышцы шеи из-за боли не могли как следует держать голову в вертикальном положении – значения не имело. Увы, но это так, и сложно сказать, является ли это результатом каких-либо указаний свыше или обычным отношением персонала 4-й неотложной больницы, работающей по принципу «конвейера», к обычным пациентам, гражданам Украины. На мой взгляд, если верно последнее, это во сто крат хуже и страшнее.

* * *

Несмотря на поздний час и усилившееся головокружение, надо было обязательно подъехать в ЦОМ Дзержинского райотдела на улице Ромена Роллана и дать пояснения по поводу инцидента, а также взять направление на судмедэкспертизу. Тем более это было необходимо, так как со стороны «рабочих» (особенно со стороны укушенного мной гопника) уже прозвучало обвинение в том, что это, оказывается, мы с Гуденко бросились на 6–7-х амбалов и затеяли драку. Домой я приехал уже во 2-м часу ночи.

P. S. Благодарю всех, кто беспокоился обо мне и моем здоровье. Спасибо большое, через пару дней я чувствую себя более-менее сносно. Голова (тьфу-тьфу) уже не болит, грудная клетка цела, повреждений позвоночника и основания черепа (чего я очень боялся в связи с ощущениями шеи в первый день) тоже нет. По поводу головы врачами рекомендовано полежать пару дней и понаблюдаться, сделать кой-какую профилактику, по поводу всего остального – прописаны обезболивающие.

Только во время судмедэкспертизы узнал, что множество ударов мне нанесли в корпус (со спины и с боков) – я их совершенно не чувствовал в момент нанесения, с какого-то момента я ощущал только удары по голове. Эксперт насчитал только на спине (начиная от области лопаток и кончая поясницей) 14 следов таких ударов – кровоподтеков, ссадин, гематом, а всего их – более 20. Теперь я понимаю, почему в течение 2–3 часов после таких вот «процедур» в парке Горького я без посторонней помощи не мог не только встать, но даже и сесть. Большое счастье, что ни один из этих 14 (или больше) ударов не попал в позвоночник. К слову, почти полтора десятка следов на спине – замечательное «подтверждение» версии наших оппонентов о том, что я на них «напал». В общем и целом – надеюсь, что за недельку-другую окончательно приду в норму.

 Поділитися