MENU
Гаряча лінія з пошуку зниклих безвісти в Україні
Документування воєнних злочинів в Україні.
Глобальна ініціатива T4P (Трибунал для Путіна) була створена у відповідь на повномасштабну агресію Росії проти України у лютому 2022 року. Учасники ініціативи документують події, у яких є ознаки злочинів згідно з Римським статутом Міжнародного кримінального суду (геноцид, злочини проти людяності, воєнні злочини) в усіх регіонах України

Государство и уголовный иск

29.04.2011    джерело: iuris-civilis.ru
Марк Болдырев
по мнению автора, сейчас государство Украины представляет собою именно репрессивную машину, актуально имеющую имманентный интерес к репрессиям. И это вполне последовательно реализуется в законодательстве Украины. Явно и совершенно неприкрыто. И поскольку не осталось никого даже из оппозиции, кто поднял бы голос против этого, я с горечью вынужден констатировать, что надобности в таком государстве, какое описано в конституции Украины никто на Украине не ощущает.

Обозревая окружающую действительность, наблюдая её явления и формы их, весьма и весьма полезно, как мне представляется, пытаться понять природу этих явлений, извлекать из сосудов форм существо, выяснять начала. В противном случае, принимая волка в овечьей шкуре, которая то и дело, впрочем, сползает с него, за овцу, легко можно оказаться в положении, когда стадо «овец», якобы опасаемое пастухом, пообедает этим пастухом за милую душу. Сказать при этом: «И поделом ему!» всё же не поворачивается язык.

Но вот беда: как только начинаешь говорить о принципах, о началах, то есть о вещах довольно отвлечённых, многим людям становится совершенно скучно. К несчастью, корни дуба интересуют не столь многих. А зря. Право же зря. Всё же следует вспоминать время от времени кому именно принадлежит утверждение о сухости теории и зеленеющем древе жизни1, и с какой такой целью это утверждение сделано.

Точно так же, читая законы любого государства, неплохо выделять их принципы и поверять их с Конституцией, например.

Итак, вот две нормы:

из Конституции Российской Федерации:

Статья 2 Человек, его права и свободы являются высшей ценностью. Признание, соблюдение и защита прав и свобод человека и гражданина — обязанность государства.

из Конституции Украины:

Стаття 3.

Людина, її життя і здоров'я, честь і гідність, недоторканність і безпека визнаються в Україні найвищою соціальною цінністю.

Права і свободи людини та їх гарантії визначають зміст і спрямованість діяльності держави. Держава відповідає перед людиною за свою діяльність. Утвердження і забезпечення прав і свобод людини є головним обов'язком держави.Статья 3.

Человек, его жизнь и здоровье, честь и достоинство, неприкосновенность и безопасность признаются в Украине наивысшей социальной ценностью.

Права и свободы человека и их гарантии определяют содержание и направленность деятельности государства. Государство отвечает перед человеком за свою деятельность. Утверждение и обеспечение прав и свобод человека является главной обязанностью государства.

(текст в переводе на русский языкоригинальный текст)

Бесспорно, что норма украинской Конституции написана подробнее, российская норма более лапидарна. Но дело сейчас не в исследовании формы положительной нормы. Можно обратить внимание, что эти нормы схожи по крайней мере в том, что для всего государства, а следовательно, и для любого его института высшими ценностями, — на украине — социальными, в России — просто высшими, — являются именно права и свободы человека, и обязанностью государства, а равно и любого его института является защита и гарантирование их, как минимум. Причём точно так же обязанностью является и их признание.

Обратим внимание, что сказанное вовсе не такое уж общее место. Вот что о цели существования государства говорил, например, такой вовсе неглупый и весьма авторитетный человек, как В.И. Ленин (и что многие из нас повторяли на занятиях):

…всякое государство есть машина подавления одного класса другим и что самая демократическая буржуазная республика есть машина для угнетения пролетариата буржуазией.

Где есть подавление, там не может быть свободы, равенства и проч. Поэтому Энгельс и говорил: «пока пролетариат ещё нуждается в государстве, он нуждается в нём не в интересах свободы, а в интересах подавления своих противников; а когда становится возможным говорить о свободе, тогда государство, как таковое, перестаёт существовать»

Полное Собрание Сочинений В.И.Ленина 5-е изд. — М.: Издательство политической литературы, 1967

Согласитесь, несколько разные точки зрения, не так ли? А ведь речь идёт о таком труде как «Пролетарская революция и ренегат Каутский» и надо признать, что в чём-в чём, а и в революции, и в пролетариате, и в государстве, и в ренегатстве2 В.И. Ленин разбирался не хуже нас с вами. И, тем не менее, сейчас мы имеем конституции, в которых цель и задачи государства обозначены, как бы это выразиться, несколько иначе, чем их было видно в позапрошлом веке. Да и в прошлом тоже.

Так что к текстам конституционных норм ещё и поэтому стоит отнестись с великим вниманием.

Теперь, уж простите за длинные вступления, ещё одна почти историческая справка. Почему «почти»? — именно потому, что, как будет видно из последующего, эта «история» начала чудовищно появляться во вполне уже настоящем.

Примерно до 1985 года в юриспруденции, во всяком случае в советской, существовала и обсуждалась так называемая «теория уголовного иска». Если быть кратким, то теория эта сводится к тому, что процесс уголовный рассматривается как специальный случай гражданского процесса. Особенность уголовного процесса видится в этой теории только в том, что особенный истец — государство претендует на применение репрессии по отношении непременно к особому ответчику — индивидууму, а последний — защищается. Опять-таки, не надо думать, что подобное воззрение на природу уголовного преследования есть нечто совершенно советское. Как раз наоборот: теория эта существовала веками — вспомните, хотя бы названия процессов в англосаксонской традиции, а также и то, что это в привычных нам условиях романо-германского права наименования гражданских и уголовных дел существенно различаются, а в США, Великобритании и массе других государства — нет. После ряда работ действительно выдающихся правоведов прошлого века на этой теории был поставлен, казалось бы, жирный крест. Казалось, что навсегда. Лично я увидел именно в работах академика С.С. Алексеева чёткое и логическое доказательство того, что природы гражданского и уголовного процесса, как и природы гражданского и уголовного права существенно разные: первичным является право гражданское, а уголовное существует только как обеспечительное, вторичное, особенное и только государственное3. Вне государства возможен процесс гражданский, а вот процесс уголовный — нет. Во всяком случае в праве. Следовательно, отсюда напрашивается и вывод, что в фундаментальных правилах регулирование гражданского процесса и процесса уголовного никак совпадать не могут, и что проведение каких бы то ни было параллелей между ними есть порок. Порок, который непременно даст о себе знать4.

Вам скучно? Да, я заметил уже, что пока говоришь о принципах, многие люди относятся к разговорам с полным безразличием, правда, вот когда тот или иной такой «безразличный» принцип начинают вполне последовательно воплощать в действительность, о! тогда почти всем всё становится не так уж «фиолетово». Между прочим, так было, в частности и с евгеникой, принципы которой самым последовательным образом воплощали в жизнь германские нацисты.

Теперь ясно, наверное, что формула ст. 2 Конституции России или ст. 3 Конституции Украины, по крайней мере в первой её части, например, есть одно из блистательнейших достижений человеческой мысли нашего времени. Отрекаться от неё значит, именно становиться по отношению к нашей цивилизации ренегатом.

Да? Вы согласны? Но вот берём нынешнее законодательство Украины, причём именно с тем трендом, которому оно было подвергнуто в последнее время. Заметим, что «прогрессивное человечество» никак не выражает своего протеста.

Согласно УПК Украины для пересмотра приговоров, вступивших в законную силу, есть две инстанции: во-первых, кассационная — её мы оставим в покое, а во-вторых… ну, то, что в России именуется надзорной. Кстати, полагаю, что именно название «надзорное производство», «надзорная инстанции» значительно точнее отражает существо вещей. На Украине это именуется «виключне» — «исключительное». Не собираюсь, однако, заниматься спором о названиях как таковых, в конце концов, дело не в них. Так вот, одним из оснований для пересмотра вступившего в силу, и, быть может, вообще даже исполненного приговора в порядке вот такого исключительного производства является, например, решение ЕСПЧ, которое установило обязательным и прямым для любого института Украины образом несоответствие приговора, скажем, Конвенции о защите прав человека и основных свобод. Конкретнее: установлено, что вообще было нарушено право на справедливый суд. Возможно такое? — да сколько угодно!

Что означает такое решение ЕСПЧ?

Совершенно очевидно, что оно означает констатацию, простую и безапелляционную, того, что государство, скажем, Украина совершенно противоправно лишило человека его свободы — раз, и нарушило его право на справедливый суд — два. То есть совершило в отношении этого человека прямой откровенный деликт. Тут, кажется, двух мнений уже и быть не может5.

Однако каков же порядок восстановления прав этого человека, который ныне стал предусмотрен именно на Украине?

Оказывается, детали этого порядка таковы: во-первых, сам этот человек должен попросить некий государственный суд, предусмотренный изменчивым до невозможности в ходе всевозможных «реформ» законодательством, осуществить пересмотр приговора, во-вторых, этот человек должен непременно обращаться туда по довольно сложной форме, описанной в этом самом законодательстве, изменяющемся, — подчеркну, — с калейдоскопической быстротой, в-третьих, обращение должно быть осуществлено строго в установленные сроки. Ну, тут ни дать ни взять — реализация того же самого механизма, который существует в делах гражданских: носитель интереса обращается в срок, предусмотренный для защиты этого интереса, к государству. Правда, нюанс: к тому же самому государству, которое уже однажды совершило в отношении этого человека мерзость, а то, что именно совершило, и что именно мерзость — обсуждению не подлежит.

Теперь опять вернёмся к теории.

С чего вообще начинается исковое производство как таковое, в своём существе? — начинается оно с того, что некий субъект проявляет интерес, противоречащий интересу другого субъекта и желает этот интерес реализовать. Именно интерес и противоречие интересов и являются главной движущей силой и необходимыми условиями всего искового производства. Если интерес утрачен, или считается, что он утрачен, само это производство подлежит прекращению. Если интересы перестали противоречить дург другу — также производство заканчивается.

Следующий вопрос, на который надобно ответить, вот какой: «Кто является инициатором уголовного процесса, если исключить процесс частного обвинения?» Ответ простой и очевидный: государство и только государство.

А тогда стоит очень внимательно присмотреться: а есть ли у государства вообще хоть какой-то интерес в возбуждении уголовного процесса.

Если следовать определению государства как машине подавления, скажем, одного класса другим классом — это не столь важно, важно, что именно машине подавления, — то тогда понятно, что вся «теория уголовного иска» базируется именно на допущении, что государство изначально имеет имманентный интерес ограничивать свободу индивидуума, а последний в суде защищается от таких притязаний. Тогда всё действительно правильно: есть прямая и жёсткая параллель между гражданским процессом и процессом уголовным — носителем интереса восстановления нарушенных государственной машиной свободы и права является индивидуум, он и обращается в суд за восстановлением. Сроки для проявления интереса в таком случае вполне оправданны, как оправдано и то, что именно носитель интереса к восстановлению нарушенных прав и свобод и должен обращаться за их защитой. Тут, правда, остаётся открытым вопрос, отчего же это надо обращаться с нижайшей просьбой о защите именно к тому, от кого, собственно, и следует защищаться? Однако, отодвинем и этот вопрос как требующий куда как более основательного пересмотра вообще представления о суде как государственном институте. Сейчас важен вывод о том, что как раз ленинская формула существа государства в качестве машины именно репрессий есть прямое основание как для «теории уголовного иска», так и для порядка, который, например, установлен на Украине для пересмотра приговоров в порядке, — уж простите великодушно, но буду называть по-русски, — надзорного производства. Даже и в том случае, когда уже к этому моменту установлено, что государство: следствие, прокуратура, суды повели себя самым препаскудным образом.

А теперь оторвёмся от ленинского определения государства и посмотрим в актуальное положительное законодательство всё той же Украины. Да, в ту самую ст. 3 Конституции Украины, текст которой приведён выше.

Скажите, как согласуется тезис о том, что государство есть машина подавления прав и свобод, с текстом названной нормы Конституции Украины? или России? — Да никак! Это прямо противоположные положения: либо государство является именно машиной подавления либо оно есть механизм защиты и обеспечения. Быть и тем и другим в своей изначальной природе оно не может. Ранжирование функций подавления (репрессии) и защиты установлено именно Конституцией: высшей целью и вообще смыслом функционирования и существования является именно защита и гарантии, а вот репрессии носят лишь подчинённый, вспомогательный характер. И тогда надо вообще признать, что государство может возбуждать и вести уголовный процесс лишь по необходимости и лишь и в той мере, в какой такой процесс является именно обеспечивающим высшую функцию государства. Какую? — смотри в Конституцию! Интерес же государства в репрессиях и подавлениях как таковых в этом случае по-просту отсутствует. И следовательно, никакой аналогии между уголовным и гражданским процессом нет и быть не может: один начинается с явления существующего интереса и произвола в его выражении (не в форме выражения, а именно в выражении!), другой — строго по необходимости, то есть вообще вне свободы.

А между тем, правила пересмотра приговоров по основаниям нарушения, скажем, права на справедливый суд происходит, как мы видим, на Украине предусматривают само начало производства именно строго по инициативе носителя нарушенного права и при том, что он сам обратится в суд Украины же да ещё и с соблюдением срока, который установило государство Украина. Обратится к Украине за исправлением гадости, которую сделало государство Украина.

Во что может выливаться подобное расхождение?

Приведу только один пример.

Представьте себе. что некий Б. был осуждён украинским судом к лишению свободы и находится в местах лишения свободы. Теперь представьте себе, что ЕСПЧ установил, что этот самый Б. был лишён свободы вообще не тем судом, который вправе выносить приговор по его делу. Мало того: суд, вынесший приговор вполне осознавал, что ему это дело не подсудно. Может такое быть? — Не только может, но даже и есть.

Этот человек, узнав о том, что ЕСПЧ принял такое решение, решил уйти из мест лишения свободы, исходя именно из двух вещей: прямой юрисдикции ЕСПЧ на территории Украины и Конституции украины, которая устанавливает, что никто не может быть подвергнут наказанию иначе как по приговору суда, вынесенному в установленном законом порядке, а лишение свободы, простите, есть именно наказание. Этот человек, назовём его Б., взял, собрал вещи да и пошёл себе. Его убил часовой… Хорошо, не будем так грустно — его не убивал часовой и этот человек ушёл. Он скрылся от наказания? — От какого, простите? По какому такому приговору, вынесенному в установленном законом порядке? Искать его надо? — А на каком таком основании? А что делать начальнику колонии?

И в довершение всего что делать начальнику колонии или начальнику СИЗО, если этот человек не обратился в срок за отменой приговора, а есть только решение ЕСПЧ? С одной стороны, начальник колонии отпустить этого человека не может, ибо всякие инстрюкции, явно противоречащие Конституции, не позволяют, надо ждать решения соответствующего национального суда с отменой судебного акта, вынесенного не в соответствии с законом, а решения такого не будет!, а с другой… а с другой и удерживать его в колонии или СИЗО этот самый начальник колонии тоже не имеет ни малейшего права, ибо и Конституция Украины имеет прямое действие, и решение ЕСПЧ прямую юрисдикцию, не требующую опосредования никаким национальным судом. А списывать деньги на прокорм этого человека, простите, на каком основании начальник колонии должен?

Что, простите? это уже начало вызывать недоумение? недовольство? но ведь именно те изменения, которые произошли в законодательстве всё той же Украины, совершенно чётко отражают именно концепцию теории уголовного иска, являются её более или менее последовательной реализацией и как-то вот так не вызывали особо ожесточённых протестов на уровне как раз принципов! К примеру, не нашлось никого, кто обратился бы в Конституционный суд Украины за решением вопроса: а как вообще установление подобного срока, за которым исправление государством неправа, исходящего от государства же, становится невозможным, и как вообще необходимость именно обращения того, чьи права нарушены, согласуется именно со ст. 3 Конституции Украины, которая как раз определяет, что вообще цель существования государства, а не индивидуума, как раз и заключается исключительно в признании, защите и гарантировании прав и свобод. С той самой статьёй, которая как раз и определяет весь контекст толкования любой нормы положительного права этого государства.

В реальности на Украине произошёл тихий государственный переворот6: законодательство этого государства, регулирующего судебную систему, в самой своей сердцевине, в принципе, в самих своих началах полностью перестало реализовывать принцип ст. 3 Конституции Украины. И это значит, — уж как хотите, так и оценивайте мои слова, слова иностранца, — что государственность Украины, та, которая очерчена её Конституцией, потерпела крах. Сейчас государство Украины представляет собою именно репрессивную машину, актуально имеющую имманентный интерес к репрессиям. И это вполне последовательно реализуется в законодательстве Украины. Явно и совершенно неприкрыто. И поскольку не осталось никого даже из оппозиции, кто поднял бы голос против этого, я с горечью вынужден констатировать, что надобности в таком государстве, какое описано в конституции Украины никто на Украине не ощущает.

И это — приговор. Государство, возникшее прежде всего из выражения воли населения на ущемление и отрицание прав сотен миллионов людей7, пришло к своему закономерному итогу: оно стало отрицать и подавлять права и свободы своих собственных граждан. И тогда уже не нашлось никого, кто поднял бы голос в их защиту.

Произошло всё так, как в известном стихотворении Эмиля Густава Фридриха Мартина Нимёллера :

„Als die Nazis die Kommunisten holten, habe ich geschwiegen; ich war ja kein Kommunist.

Als sie die Sozialdemokraten einsperrten, habe ich geschwiegen; ich war ja kein Sozialdemokrat.

Als sie die Gewerkschafter holten, habe ich nicht protestiert; ich war ja kein Gewerkschafter.

Als sie mich holten, gab es keinen mehr, der protestieren konnte.“

А чтобы россиянам не показалось, что это никаким боком не относится к ним, замечу, что, во-первых, injustice anywhere is a threat to justice everywhere8, а во-вторых, всё дело — в принципах, как бы споры о них ни казались отвлечёнными и скучными. Принципы же национальности не имеют.

Меня могут спросить, согласившись, что существующий порядок на Украине явно не такой как «надо»: «А как надо?» Я готов ответить на этот вопрос. Причём и о том, что надо делать в самой ближайшей перспективе, и о том, что надо делать радикально, стратегически. Но именно ответить. А отвечают на вопрос или на просьбу — уж я-то государству и стране Украины точно ничем не обязан. И только в том случае, когда такой ответ не будет метанием бисера. А бисер как раз на Украине, к моему большому сожалению, я, как выяснилось, метал и, как выяснилось, неоднократно.

В оригинале:

Grau, teurer Freund, ist alle Theorie

Und grün des Lebens goldner Baum.

 

Ренегат (лат. renegatus, от renego — отрекаюсь) — изменивший своим убеждениям, перешедший в лагерь противников; изменник, отступник.

Заметим, что одним из самых последовательных сторонников и поборников теории уголовного иска был такой неслабый юрист как А.Я. Вышинский . Весь его «Курс уголовного процесса» вместе с признанием как «царицей доказательств», являющимся именно аналогом мировой сделки в гражданском процессе, построен именно на базе этой теории. А этот деятель, уж простите, совсем не С.М. Пискун .

Опять-таки: наберите в Яндексе или Гугле словосочетание «уголовный иск» и вы сами увидите как современные судьозусы пишут рефераты, поминая всуе именно теорию уголовного иска.

Или незачем говорить о юрисдикции.

Впрочем, не совсем тихий: So this is how liberty dies… with thunderous applause. — Star Wars: Episode III — Revenge of the Sith

Стою на этом: референдум о государственной самостоятельности Украины есть прямое отрицание целого ряда прав и свобод соотечественников, которые проживали на момент референдума за пределами территории Украины. Кстати, именно это соображение в своё время и остановило россиян от проведения подобного референдума.

Dr. Martin Luther King, jr.

 Поділитися