Почем фунт базарного места?

Уже больше года северодонецкий центральный рынок является ареной многочисленных и ожесточенных конфликтов. У участников их различные цели и несопоставимые интересы. Одни, идут на все тяжкие и открыто злоупотребляют служебным положением в стремлении прибрать к рукам этот один из самых доходных городских объектов. Другие, пользуясь сложившейся здесь ситуацией директорского межвременья и собственной мимолетной властишкой, стремятся не забыть себя любимых. Да и своих людей пристроить на хлебные места. Третьи же в результате действий первых и вторых лишаются возможности заработать для себя далеко не легкую копейку.

Сегодня же речь пойдет о тех частных предпринимателях, которые торгуют на центральном рынке продовольственными товарами.

Сами предприниматели считают, что их проблемы начались с планов дирекции рынка установить холодильники у прилавков, на которых торгуют колбасами, маслом, сырами и другой скоропортящейся снедью. Как потребитель, не могу не одобрить это желание. Собственно, предприниматели тоже не были против. Вопрос у них возник другой: кто должен оплачивать покупку этих самых холодильников?

Читателям надо пояснить, что последний год директора на рынке менялись, как в калейдоскопе. И знали, что люди они здесь очень даже временные. Но, что значит быть временным, руководя предприятием, дневной оборот которого составляет не одну тысячу долларов? Какие уж тут холодильники, хватило бы не забыть себя.

Поэтому администрация рынка потребовала, чтобы холодильники для рынка предприниматели купили за свои деньги. А кто не хочет — вот вам Бог, а вот порог.

Впрочем, администрация рынка требует сегодня от предпринимателей платить за многие другие вещи. Например, оплату аренды весов в тех случаях, когда люди пользуются собственными. Если же два продавца, торгующих рядом, пользуются одними весами, то каждый из них платит, как за отдельные весы. Впрочем, случались совсем уж анекдотические случаи, когда весов у рынка на всех не хватает. Тогда предпринимателям прямо предлагают принести свои … и заплатить за их пользование рынку. Кстати, совсем не мало, 60 грн. в месяц.

Кроме весов продавец продовольственными товарами оплачивает:

аренду находящегося в подвале холодильника — 250 грн. в месяц. Если же холодильник ломается, то и его ремонт;

аренду складского помещения (клетки в подвале) — 200 грн. в месяц;

оплату услуг рынка (так называемая плата за место) — 300 грн. в месяц.

Добавьте сюда платный туалет, платный подъезд машины с продуктами или за тарой к зданию рынка и прочее, прочее.

Если вспомнить, что на центральном торгует примерно две тысячи человек (конечно, не все продуктами питания), то ясно, о каких оборотах здесь идет речь. Только ради Бога не дайте себя обмануть, что будто бы эти деньги рынок зарабатывает для городского бюджета. "Что ты, что ты", — говаривал незабвенный Аркадий Райкин. Рыночный сбор, идущий в бюджет, составляет 2-4 грн. с торгового места в день. Куда идут остальные деньжищи, если дирекция рынка утверждает, что на счете предприятия денег нет? И даже на проведение санобработки помещений (для борьбы с крысами) предлагает … скинуться тем же предпринимателям.

По мнению предпринимателей, цены на рыночные услуги в Северодонецке — одни из самых высоких в округе. Кроме того, предприниматели считают, что в действительности никаких услуг нет, а плата за место - это не более чем назначенный директором рынка размер дани. И вот уже несколько месяцев они пытаются добиться, чтобы предоставили калькуляцию затрат рынка на услуги предпринимателям, которой только и должны определяться размеры платы за услуги. Не дают. Ни на устные обращения, ни на письменные, ни на заявления в прокуратуру и письма в исполком. Страшная северодонецкая тайна — эта самая калькуляция.

Однако вернемся к первоисточнику конфликта, к холодильникам. Кто-то возможно скажет и так: "Правильно требует рынок! Холодильники нужны для торговли продуктами, пусть и покупают те, кто торгует". Не буду спорить, может быть и так. Если бы не одна тонкость. Администрация рынка категорически отказывается подписывать с предпринимателями какой-либо договор на использование или аренду торгового место. Считает, что на рынок делать это не обязан. Примерно в этом духе ответил на коллективное обращение предпринимателей и прокурор города. Что, мол администрация рынка на свое разумение предоставляет или не предоставляет предпринимателю то или другое место для торговли. Хозяин мол, барин. Вы, мол, торговцы, никто, а они, хозяева рынка, все.

Обращаюсь к нормальному, среднему читателю: Вы заплатили бы 2000 гривен за оборудование холодильником торгового места, с которого Вас завтра могут выставить?

Кстати, стоит рассказать и историю с этим письмом, она весьма поучительна. Подписали его 90 человек, торгующих продуктами питания. В письме люди просили защитить их права, и попутно провести проверку финансовой деятельности предприятия. Поскольку, по мнению авторов, здесь вполне может быть, что воруют.

Как водится, проверять письмо пришел работник прокуратуры г.Корявый. Но единственный вопрос, с которым он обращался к подписантам письма— кто писал бумагу? Мои собеседники, не имеющие юридического образования, возмущались. Неужели, мол, г.Корявый не знает, что автором письма является лицо, его подписавшее? Наивные! Господин Корявый закон знает хорошо. Он знает не только закон, но и как его обходят, как используют не с целью защиты прав людей, а чтобы разделаться с неугодными. Не так много времени прошло с тех пор, как главный законозащитник города эксначальник милиции М.Фролов пытался засудить пенсионера А.Новохатского за подписание им коллективного письма-жалобы на Фролова. И суд относился к этим попыткам очень даже благожелательно.

Не получив ответа на самый судьбоносный вопрос — кто писал? — помощник прокурора вначале уединился с директором, а потом и вовсе отбыл, оставив письменный след. В виде разъяснения, незатейливая суть которого — "мордой не вышли, чтобы правду искать". А директору была оставлена еще одна бумага — копия заявления граждан в прокуратуру. Видимо, чтобы директор на досуге выяснил то, что не смог Корявый — кто вредную бумагу написал?

Нет, и г.Корявый, и большинство других работников прокуратуры — грамотные и нормальные люди. Но надо их понимать — не могут они, защищая гражданина, бороться с кланом. Когда ко мне в приемную приходят люди с жалобами на действия властей или связанных с ними "жучков", я им не советую обращаться в прокуратуру. Неблагодарное это дело. Совет один — обращайтесь в приемную Ю.Иоффе, очень часто после этого у народных обидчиков бывают неприятности. И еще думайте, за кого голосуете. Чтобы потом не мучаться, думая, куда обратиться за помощью. Всем нам помогать должен был бы городской совет и городской голова, и если этого не происходит, то думайте, почему и что делать!

Но мы опять отвлеклись от холодильника. Покупать его при отсутствии гарантии, что место останется за тобой — глупо. Конечно, год назад, при прежнем директоре — Малюте — договоров аренды торгового места тоже не было, но тогда предприниматель мог быть уверен в том, что его никто не заберет. И мог смело вкладывать деньги в обустройство. Малюта не была временщиком, она чувствовала себя хозяйкой, и иметь дело с постоянными людьми ей было выгодно. Кстати, и крыс она травила сама, и холодильники ремонтировала, и оборудование для обустройства душевых и туалетных комнат в подвале — завезла. Если что нужно было для рынка — покупала сама, а не принуждала это делать клиентов.

По-другому ведут себя временщики. Весною этого года, под предлогом организации надлежащего торгового соседства, начался "великий передел" торговых мест. Людей начали изгонять с их мест, в лучшем случае — переводить на другие. А на освободившихся появились другие лица, хотя бы и с тем же ассортиментом товаров, что у изгнанных. Возможно, эти новые люди были чем-то близки директору и его команде, возможно — по другой какой причине.

Да и сегодня, когда кого куда надо уже поставили, предприниматель не может быть уверенным в том, что торговое место у него завтра сохранится. По существующим здесь порядкам, место могут отобрать, если предприниматель не появится на торговом месте несколько дней. Например, уедет на отдых или заболеет. Понятно, что в таких условиях предпринимателю не очень хочется покупать холодильник.

Разговор наш был долгим и сумбурным. Как часто у бывает в таких случаях, в кучу валилось все: личные обиды на дирекцию и друг на друга, подозрения в том, что кто-то ворует и требование разоблачить и посадить, жалобы на действительно нарушаемые права. Главное из которых — право на уважение человеческого достоинства, уважение личных и хозяйственных интересов граждан, волею судеб ставших рыночными торговцами.

На мой взгляд, обеспечить эти права достаточно легко. Для этого надо:

обязать рынок заключить договора с торговцами, с оговоренными обязанностями сторон. Тогда люди будут защищены, а их отношения с рынком - равноправными;

содействовать созданию и сотрудничать с профсоюзом рыночных торговцев, это наиболее реальная возможность решать разногласия между ними и властью в конструктивном диалоге;

изгонять из государственных органов чиновников, которые заведомо извращают законы, используют их исключительно как средство против граждан.

Будь я городским головою, то первым делом ввел бы должность городского омбудсмена, единственной обязанностью которого была бы защита законных прав людей. И возбуждение дел по отстранению от должности чиновников, сознательно эти права нарушающих.

Увы, нынешняя северодонецкая власть исповедует другие принципы взаимоотношений с северодончанами: отношение барина со смердами, пахана с мужиками. Конечно, и в таких условиях можно защищать свои интересы, особенно материальные. Можно пойти и униженно и благодарно попросить сюзерена. Он может отказать, а может и смилостивиться. Не потому, конечно, что человек имеет право, предусмотренное законом, а потому что он — добрый барин.

Аналогично городскому голове ведут себя и начальники меньшего ранга. Других, отличных от него по стилю руководства, г-н Грицишин не потерпит. В результате незащищенность человека, его зависимость от прихоти вышестоящих, его преднамеренное унижение — это стиль работы всей системы управления городом. И то, что рассказали мне на центральном рынке — всего лишь один из многочисленных эпизодов безобразного отношения к людям у нас в городе.