Комментарий к постановлению Верховного суда Украины №05-3342 св 00 от 18 сентября 2000 г.
Данное постановление имеет четыре аспекта: уголовно-процессуальный, международно-правовой, конституционный и политико-правовой.
Действия милиционеров были направлены на проведение обыска, т.е. следственного действия, заключающегося в "принудительном обследовании находящихся в ведении определенного лица помещений, сооружений, участков местности и других объектов с целью отыскания и изъятия предметов и документов, могущих иметь значение для дела, либо обнаружения разыскиваемых лиц и трупов, проводимое при наличии данных о том, что они скрыты в названном месте или у обыскиваемого лица". То есть, специальное издание особо подчеркивает принудительный порядок проведения обыска. Следовательно, обыск относится к т.н. мерам процессуального принуждения.
Под процессуальным принуждением наука понимает "совокупность предусмотренных уголовно-процес-суальным законом мер принудительного воздействия, призванных обеспечить исполнение обязанностей участников уголовного процесса и надлежащее выполнение задач уголовного судопроизводства". С точки зрения милиционеров их действия полностью отвечали приведенному определению: закон (ст. 181 УПК) требует присутствия обыскиваемого во время обыска, ломать двери квартиры намного труднее, чем заставить хозяина их открыть и т.д.
Однако они не учли, что существуют пределы процессуального принуждения, которые не только защищают законные права и интересы граждан, но и упорядочивают и дисциплинируют деятельность государственных и должностных лиц, проводящих расследование.
Пределы принуждения при обыске определяются тремя элементами: возможными средствами принуждения, объектом обыска и кругом обыскиваемых лиц. Последний элемент был соблюден полностью: принуждение действительно было применено в отношении лица, указанного в постановлении следователя о производстве обыска, и т.о. не вызывает особых сомнений. В отношении остальных элементов действия работников милиции не выдерживают критики.
Средства принуждения, применяемые агентами государства во время обыска, обычно ограничены следующими: вскрытием запертых помещений и хранилищ, если владелец отказывается добровольно их открывать, и запретами лицам, находящимся в помещении, в котором проводится обыск, лицам, приходящим в это помещение, покидать его, сноситься друг с другом или иными лицами до конца обыска. Также следователь вправе произвести принудительный личный обыск лица, которое присутствует при обыске, без вынесения дополнительного постановления. Однако этот перечень выработан практикой и не является строго обязательным для лица, производящего обыск. Куда убедительнее выглядят аргументы, связанные с пределами пространственного характера. В постановлении о производстве обыска, которое должно быть санкционировано прокурором или судьей, указывается точное место проведения обыска. Это ограничивает место применения мер принуждения при обыске точно определенным в постановлении объектом обыска (помещением, местностью и т.д.). Таким образом, действия милиционеров, применивших насилие к обыскиваемому лицу в подъезде дома, явно нарушили пределы процессуального принуждения при производстве обыска.
Однако, Верховный Суд указывает на нарушение Конституции и Европейской конвенции о правах человека, а не Уголовно-процессуального Кодекса. Почему? Вероятно, тому есть две причины. Во-первых, те рассуждения которые приведены выше, являются лишь неофициальным толкованием статей УПК, в законе точного и недвусмысленного ответа на исследуемые вопросы. Кроме того, для целей уголовного процесса двухминутное задержание лица вряд ли выглядит сколько-нибудь существенным нарушением, достойным быть отмеченным в уголовном деле. Во-вторых, от незаконных мер публично-правового принуждения в первую очередь пострадали честь и достоинство личности, т.е. о данном нарушении необходимо говорить языком правовых норм защиты прав человека, т.е. в первую очередь норм Конституции и международных договоров о защите прав человека.
Международно-правовой аспект данного решения тесно связан с конституционным и выражается в том, что Верховный Суд установил, наряду с нарушением ст. 29 Конституции еще и нарушение ст.5 Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод. Такое непосредственное применение статьи международного договора Украины стало возможным благодаря ст. 14 Закона Украины "О международных договорах Украины" от 22 декабря 1993 г. и ст. 9 Конституции Украины, которые включают международные договоры Украины в национальное законодательство и тем самым позволяют украинским судам прямо и непосредственно ссылаться в своих решениях на договоры как на источники национального права.
Необходимо отметить, что Конвенция представляет собой не "контрактное", а "правотворческое" соглашение. Основной целью участников таких договоров является не столько создание взаимных субъективных прав и обязанностей, сколько объективных прав для своих граждан с корреспондирующими им обязанностями государств их соблюдать. Следовательно, Конвенция была изначально разработана как самоисполнимый договор, т.е. договор, который может применяться национальными судами без (или до) включения соответствующих норм во внутреннее законодательство.
Однако все же Конвенция — международное соглашение и ее "международность" проявляется в первую очередь в том, что она устанавливает не просто гарантии защиты прав человека, а минимальные гарантии, равные для всех участников договора, при этом не требуя от государств одинаковости в тех мерах, которые они предпринимают для соблюдения Конвенции. Таким образом, для сохранения эффективности инструмента специальному органу — Европейскому суду по правам человека — предоставлено исключительное право осуществлять толкование статей Конвенции применительно к конкретным делам. Впоследствии практика Суда, значительно расширившись и углубившись, стала набором правил, конкретизирующих нормы Конвенции. Эти правила государства должны соблюдать для полной реализации указанных норм под страхом выплат значительных компенсаций, назначаемых Судом жертвам нарушений. Т.е. украинский суд прежде чем применить ст.5 Конвенции должен был обратить внимание на то, как ее толкует Европейский суд.
В отношении данного дела Верховный суд имел в виду п. 1 b статьи 5, запрещающий лишение свободы иначе как в случае законного ареста или задержания лица за невыполнение законного решения суда или с целью обеспечения любого обязательства, предписанного законом. Действительно, действия должностных лиц не были законными. Кроме того, в данном случае у обыскиваемого нет обязанности присутствовать при обыске, если с самого начала его не было в месте проведения — закон предусматривает альтернативную процедуру специально для такого случая — обыск производится в присутствии понятых и с участием представителя жилищно-коммунальных служб, которые обеспечивают его законность и объективность проведения.
Однако, в данном случае имеет место некоторая проблема, связанная с толкованием Судом термина "лишение свободы". Дело в том, что Суд далеко не всякое ограничение свободы передвижения готов признать лишением свободы. Вначале, следует исходить "из конкретной ситуации и принимать во внимание ряд критериев, таких, как: тип, продолжительность, последствия и условия исполнения рассматриваемой меры". Основными критериями, которыми руководствуется Суд в таких пограничных ситуациях с краткими сроками ограничения свободы, зачастую является учет целей действий государства, а не их последствий. В своем основополагающем значении лишение свободы предполагает потерю независимости и контакта с внешним миром. Кроме того, Суд признает, что полиции и службам дознания необходимо дать возможность выполнять свою работу. Поэтому их деятельности в общественных интересах, вероятно, повредило бы, если бы случайное задержание слишком легко квалифицировалось как лишение свободы.
В практике Суда и Европейской комиссии по правам человека (органа, ранее рассматривавшего все дела о нарушении Конвенции, прежде чем направить их для дальнейшего разрешения по существу. Сейчас упразднен, его полномочия перешли к Суду) имели место сходные случаи. В частности, Комиссия признала нарушением кратковременное задержание для принудительной проверки крови, однако другие случаи, в том числе для проведения обыска, не привели к ограничению свободы, достаточному для констатации лишения свободы (хотя, следует отметить, что в указанном случае обыска — задержание было проведено с соблюдением внутреннего законодательства). Поэтому нельзя полностью быть уверенным, что в случае рассмотрения этого дела Европейским судом, он бы вынес решение, признающее действия милиционеров "лишением свободы", подпадающим под действие ст. 5.
Таким образом, ссылка Верховного суда на ст. 5 в связи с незаконным задержанием не выглядит так убедительно, как того хотелось бы. Однако, следует отметить, что Европейская конвенция, как и иные международные документы такого характера, устанавливает лишь минимальный уровень защиты прав, и то, что она не применима к такой ситуации, вовсе не означает, что решение Верховного суда не верно.
Конституционный аспект данного решения связан с тем, что решение Верховного суда основано на ст. 29 Конституции, защищающей право каждого на свободу и личную неприкосновенность. Статья конституции содержит сходные со ст.5 Конвенции гарантии (право быть проинформированным о мотивах задержания или ареста, право оспорить арест в суде и т.д.), но они применяются к более узкому числу случаев – в статье упомянуто только арест или содержание под стражей. Однако, статья 29 Конституции Украины предоставляет более глубокую степень защиты, данного права чем ст. 5 Европейской конвенции о правах человека. Комментируемое решение показывает, что гарантии этой статьи Конституции распространяются и на такую пограничную ситуацию, как задержание на несколько минут с целью доставить обыскиваемое лицо к месту обыска. Свое отражение в решении нашла и не упомянутая в нем статья 8 о прямом действии норм Конституции. Таким образом, Верховный суд показал пример использования своего собственного толкования этой статьи: "Поскольку Конституция Украины, как указано в ст.8, имеет наивысшую юридическую силу, а ее нормы являются нормами прямого действия, суды при рассмотрении конкретных дел должны оценивать содержание любого закона или иного нормативно-правового акта с точки зрения его соответствия Конституции и во всех необходимых случаях применять Конституцию как акт прямого действия". Т.к. соответствие Уголовно-процессуального Кодекса, принятого в 1961 г., действующей Конституции Украины вызывает большие сомнения, то применение непосредственно конституционных норм к данному делу выглядит вполне обоснованно.
Данное постановление, имеет все шансы стать важным прецедентом. Официальная доктрина не признает в Украине действия такого источника права как прецедент. Однако, как это блестяще продемонстрировано в книге В.М. Брынцева "Неофициальный судебный прецедент", мнение вышестоящего суда по тому или иному вопросу толкования права, оказывает большое влияние на процесс принятия судьями нижестоящих судов решений по конкретным делам. Поэтому ссылка адвоката в судебных прениях на практику Верховного суда, вряд ли может быть отброшена судом как факт, не имеющий к делу отношения.
В этом, собственно и заключается политико-правовое значение исследуемого решения. Оно является одним из немногих примеров удачного сочетания судами Украины двух основных принципов правового государства: верховенства права и защиты прав человека, кроме того, в нем предпринята, пускай и не очень удачная, однако ж попытка непосредственного применения международных стандартов защиты прав человека, что несомненно есть знаковым событием, знаменующим постепенное осознание судьями (пускай пока только на самом высоком судебном уровне) необходимости реализации международных обязательств Украины в области прав человека. В свете последнего утверждения крайне многозначительно выглядит постановка в одном ряду статьей Конституции и Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод.
Если данное постановление получит достаточную известность в среде юридической общественности, оно, вероятно, сможет оказать благотворное влияние как на правосознание, так и на развитие юридической практики в Украине.