MENU
Гаряча лінія з пошуку зниклих безвісти в Україні
Документування воєнних злочинів в Україні.
Глобальна ініціатива T4P (Трибунал для Путіна) була створена у відповідь на повномасштабну агресію Росії проти України у лютому 2022 року. Учасники ініціативи документують події, у яких є ознаки злочинів згідно з Римським статутом Міжнародного кримінального суду (геноцид, злочини проти людяності, воєнні злочини) в усіх регіонах України

Опис фактів

17.12.2002   

В Запорожье осуждены два милиционера, которые незаконно задержали и избили следователя прокуратуры, а потом издевались над ним всю ночь. На судебном заседании потерпевший не настаивал на строгом наказании. Подсудимые были приговорены к трем годам лишения свободы условно, с лишением права занимать должности в органах милиции сроком на три года. За лечение потерпевшего в больнице с виновных взыскана 851 гривня.

("Популярные ведомости", №33, 16 серпня 2001 р.)

* * *

Павла Івановича Отченашенка, голову Одеської обласної організації Всеукраїнського товариства політв’язнів та репресованих, мешканця Білгород-Дністровського, по поверненню із Всесвітнього форуму українців двоє вимагачів грошей у кафе вдарили по голові, заточили в наручники і потягли. в Причорноморський райвідділ внутрішніх справ м.Одеси.

Чоловіка похилого віку зі струсом мозку та серцевим нападом кинули на добу в камеру. У проханні Павла Івановича надати швидку допомогу чи повідомити рідних брутально відмовили. А щоб в’язень самосуду швидше "розколовся" на замовлену суму, спровадили його до камери двох дрібних кримінальних авторитетів. Про пережите в ніч на 24 серпня (!) Павло Отченашенко розповідав: "Я пройшов совєтські тюрми і табори. Але навіть там, при тій системі, такого не бачив".

3 вересня електронні ЗМІ повідомили, що колегія МВС України відправила у відставку керівний склад обласного і міського управлінь міліції. Ще й управління СБУ у Одеській області змінить керівника.

("Україна і світ сьогодні", №36, 8-14 вересня 2001 р.)

Див. також– "Україна молода", №167, 14 вересня 2001 р.

* * *

7 сентября возле своего дома работниками Ореховского РОВД (Запорожская обл.) были задержаны муж и сын Натальи Пономаренко, первого секретаря Ореховского райкома Социалистической партии Украины, а также несовершеннолетний Максим Лебедь. С момента задержания и более чем трехсуточного содержания задержанных под стражей работниками милиции были допущены грубые нарушения статей 46, 106, 107 Уголовно-процессуального кодекса Украины.

В ночь задержания в райотделе в ходе допроса всех задержанных избивали работники райотдела, которые пытались под пытками добиться "чистосердечного признания" в якобы совершенных кражах. Отец и сын Пономаренко получили тяжкие телесные повреждения, а М.Лебедь находится в больнице Орехова с сотрясением мозга и другими травмами.

("Товарищ", №37, вересень 2001 р.)

* * *

До попередньої інформації:

В ночь с 6 на 7 сентября нынешнего года муж Николай и сын Виталий первого секретаря Ореховского (Запорожская обл.) райкома Социалистической партии Украины Наталии Пономаренко, а также несовершеннолетний учащийся ПТУ Максим Лебедь были задержаны работниками РО УМВД и через несколько суток после пыток в милицейских застенках попали на больничную койку.

Примерно в 4 часа утра, пишет в заявлении прокурору Ореховского района Максим Лебедь, два милиционера достали из сейфа боксерские перчатки и начали бить. Били по почкам, в грудь, в живот, лицо и затылок, пока парень не упал. Падая, он ударился о стенку головой и потерял сознание.

Из заявления Виталия Пономаренко прокурор Ореховского района узнал, что, кроме боксерских перчаток, на нем "орлы" испытали палки и противогаз.

Николаю Пономаренко нанесли удары в грудь, живот и пах.

Максим Лебедь и Виталий Пономаренко госпитализированы с сотрясением мозга. М.Лебедь написал прокурору: "Опасаясь за свою жизнь и здоровье, я сказал: "Давайте подпишу все, что захотите". И подписал, хоть и не осознавал, что, не читая.". В.Пономаренко тоже подписал то, что требовали. Не эти ли доказательства предъявят суду начальник РО УМВД Ю.Подлиянов и прокурор района О.Васюк? (Напомним, что им предлагалось признаться в нераскрытых кражах).

Следователь РО УМВД Римма Казимирчук на жалобу избитых милиционерами, улыбнувшись, спросила: "Хотите, чтобы я сама вас всех била?". В больнице конвоир сказал дежурному врачу: "Какие могут быть жалобы, им в милиции еще придется ночевать". Не торопится проводить служебное расследование и начальник Ореховского РО УМВД Юрий Подлиянов.

("Товарищ", №38, вересень 2001 р.)

* * *

Сейчас на постах ГАИ появились усиленные наряды спецподразделений милиции, которые в пылу борьбы с международным терроризмом и наркоторговлей в старых совдеповских традициях "шмонают" автомобили и личные вещи пассажиров, обыскивают и облапывают женщин.

На днях в Харькове произошел случай, весьма типичный и для других регионов и постов. Гаишник остановил автомобиль, проверил документы у водителя, после чего передал эстафету бойцу "Беркута". Двухметровый "шкаф" попросил у водителя разрешения осмотреть автомобиль, после чего стал самостоятельно рыться в багажнике и личных вещах пассажиров. Водитель решил поинтересоваться, на каком основании это все происходит. Тут же на него вылили ведро непечатных идиоматических оборотов и стали "винтить в кандалы". Все это происходило средь бела дня, на посту. В присутствии изрядного количества людей ни в чем не повинный человек в глазах общественности вдруг стал преступником, бандитом или, хуже того, террористом. Дальше были звонки, вызволение из кандалов, "разбор полетов" у начальства. Ясное дело, что "беркутовское" начальство стало выгораживать своего, ссылаясь на кучу статей в законе о милиции, должностные инструкции, необходимость борьбы с преступным миром и мировым терроризмом.

И тут возникает несколько вопросов. Вопрос первый –конституционный.

Конституция Украины (ст.30) не допускает проникновение в жилище или в иное владение лица, осмотр или обыск иначе, как по мотивированному решению суда. Конституция является Основным законом страны, а потому все иные законы и инструкции, которые ей противоречат, –вне закона.

Вопрос второй– "по понятиям".Как можно объяснить заявление того же бойца "Беркута" с харьковского поста, что он воевал в Чечне? Наемник, что ли, и на чьей стороне? Разве наемников у нас принимают в органы внутренних дел? И еще: как вам нравится угроза пострадавшему водителю, сделанная в приватной беседе: "Я сниму форму, и мы с братками придем тебя пристрелим!". Оборотень? Кто у нас отвечает за рядовых сотрудников милиции? Таких оборотней кто-то же принимает на работу? Понесет ли какое-либо наказание этот боец, а заодно и его командир, в соответствии с законом?

Вопрос третий –идейный. Понимает ли милиция, что она относится к сфере обслуживания, с тем лишь отличием, что она предоставляет специфический вид услуг – безопасность, а платит за это нация в целом? Думается, нет. Потому что верят они в свою безнаказанность. Потому что судиться с милицией очень тяжело.

("Харьковскій телеграфЪ", №27, 24.09-30.09 2001 р.)

* * *

В суде Ватутинского района Киева завершается рассмотрение уголовного дела по обвинению двух сотрудников районного управления милиции в избиении судьи Апелляционного суда Киева Василия Шиманского. Адвокат подсудимых выразил желание увидеть журналиста газеты "Сегодня", пристально следившей за развитием этого дела. В суд идти пришлось. Это заняло полдня. Тревожит мысль: если этот почин подхватят другие адвокаты, то всем журналистам, берущимся освещать острые темы, грозит дефицит рабочего времени.

("Сегодня", №211, 21 вересня 2001 р.)

* * *

И вот приговор оглашен. Судья Ирина Дегтярь признала милиционеров виновными в совершении преступления, предусмотренного ст.365 ч.2 УК Украины "Превышение власти или служебных полномочий, сопровождаемое насилием.". Оба стража порядка приговорены к 3-м годам лишения свободы, но с испытательным сроком. Оба виновника остались без своих званий – один без офицерского, другой без сержантского. После испытательного срока экс-милиционеры не смогут работать в правоохранительных органах в течение еще 3-х лет. Осужденные, по всей видимости, будут обжаловать приговор.

("Сегодня", №214, 25 вересня 2001 р.)

* * *

В Константиновке Александрийского района Кировоградской области около полуночи на дискотеке в клубе два сотрудника патрульно-постовой службы затеяли ссору с местными парнями. Во время ссоры сержант выхватил табельный пистолет и выстрелами из него ранил в ноги ди-джея и еще одного парня. Оба милиционера задержаны.

("Рабочая газета", №159, 31 жовтня 2001 р.)

* * *

Киевлянину Сергею Полышному отказано в возбуждении уголовного дела против милиционеров, которые, как утверждает потерпевший, избили его 8 апреля нынешнего года. Вместо уголовной ответственности правоохранители привлечены к дисциплинарной. Конфликт произошел в кафе, после чего Сергей оказался в Институте нейрохирургии с диагнозом "черепно-мозговая травма и ушибы мягких тканей лица".

Стороны, которым пришлось позже разбираться с участием прокуратуры, суда и милицейского начальства, по-разному описывают произошедшее в тот день. Следователь районной прокуратуры, проверявший материалы служебного расследования, отказал в возбуждении уголовного дела. "Никто из работников милиции гражданина Полышного С.А. во время попыток его задержать не бил", – сказано в постановлении. Имела место лишь профессиональная неграмотность работников милиции при задержании лица, на которое указала заявительница (жена милиционера) как на правонарушителя. За это, согласно приказа начальника районного управления внутренних дел, все трое работников патрульно-постовой службы привлечены к дисциплинарной ответственности. В то же время Генеральная прокуратура пришла к выводу, что решение в отказе в возбуждении уголовного дела надо отменить и провести дополнительное изучение всех обстоятельств.

В своем письме заместитель Генерального прокурора Украины Сергей Винокуров отметил, что телесные повреждения Полышным были получены как раз во время конфликта с милиционерами.

Так что все еще только начинается.

("Сегодня", №257, 15 листопада 2001 р.)

* * *

16 жовтня цього року у райцентрі Талалаївка (Чернігівська обл.) порушив правила дорожнього руху – виїхав на тротуар перед райдержадміністрацією, щоб не збити пішохода, – водій головного лікаря центральної районної лікарні Василя Марченка. Зі страху перед міліцією водій Роман Кутній втік, залишивши машину на місці події. Він звернувся за допомогою до головного лікаря. Той доручив забрати машину іншому водію – Анатолію Тарану, який разом з фельдшером пішов за нею до центру. Через місяць після описаних подій А.Таран перебуває на лікарняному через нанесення йому тілесних ушкоджень середнього ступеня тяжкості начальником райвідділу міліції Олександром Петройтісом та його першим заступником Василем Курисем. Чернігівське бюро судово-медичної експертизи займалося Анатолієм Тараном двічі. Першого разу констатували в нього "струс мозку, ушкодження м’яких тканин обличчя, лівого вуха, м’яких тканин грудної клітки". Повторний рентгенівський знімок вказав і на перелом ребра "з незначним зміщенням фрагментів".

Тарана та його дружину неодноразово просили забрати заяву з прокуратури. Свідок, черговий по райвідділу, на очах якого відбувалися події, сказав, що підтвердити прокуророві усе побачене не може, бо боїться начальників. Не хотілося ускладнювати собі життя і головному лікарю. Скаргу Тарана перевіряв слідчий прокуратури Сергій Глядчишин. Він і прийняв рішення про відмову в порушенні кримінальної справи.

За поданням інспекції Управління МВС по Чернігівській області Василя Курися відсторонено від посади першого заступника начальника райвідділу міліції, а Олександру Петройнісу оголошено сувору догану.

("Сільські вісті", №138, 20 листопада 2001 р.)

* * *

Не раз до Верховної Ради зверталося подружжя Сидоренків з приводу смерті їхнього сина Ю.Сидоренка у 1998 році внаслідок побоїв під час затримання працівниками міліції Хмельницького РВВС. Але, за даними парламентського комітету з питань прав людини, національних меншин і міжнаціональних відносин, після порушення органами прокуратури кримінальної справи її розслідування триває вже понад три роки. А ті, хто був причетний до цього випадку, продовжують працювати на свої посадах, а дехто навіть отримав підвищення по службі. За словами Ніни Карпачової, позитивних зрушень майже немає. Єдине, що завдяки зусиллям громадських правозахисних організацій та ЗМІ ця проблема стала прозорішою.

"Майже всі кримінальні справи, порушені проти працівників міліції за перевищення службових повноважень, завершуються або умовним засудженням, або достроковим звільненням", – заявила Н.Карпачова.

("Голос України", №231-232, 6 грудня 2001 р.)

* * *

Прошел уже почти год с того декабрьского дня, когда одессит Игорь Марков был обнаружен мертвым во дворе изолятора временного содержания в центре Одессы на ул. Преображенской, 44. Официальная версия гибели 39-летнего Маркова – самоповешение.

В железные объятия закона И.Марков попал 17 октября 2000 года. Накануне в квартире, где он жил, побывали с обыском сотрудники УБОПа. Во время обыска в кармане его халата были обнаружены наркотические вещества. Работники милиции посоветовали матери передать сыну, чтобы он явился в УБОП на ул. Осипова, 23. Что Игорь и сделал. В УБОПе он был задержан, а позже и арестован. Постановлением следователя прокуратуры Одессы Сергея Попова И.Маркову была избрана мера пресечения в виде содержания под стражей в Одесском СИЗО №21.

21 декабря 2000 года, не сообщив адвокату, следователь С.Попов вывозит Маркова из СИЗО в ИВС на Преображенскую, 44. 22 декабря Игоря обнаруживают мертвым во дворе серьезного милицейского учреждения (по этому адресу находится и управление МВД в Одесской области).

По словам матери Маркова, еще в СИЗО от Игоря требовали дать показания на какого-то Руденко. "Поповым мне лично было сказано, что как только мой сын даст показания на Руденко, он тут же будет отпущен на свободу".

19 декабря 2000 года предварительное следствие было завершено и в этот же день из прокуратуры Одессы поступило в Жовтневый районный суд (входящий №9362 от 19.12.2000). Таким образом, отныне все, что связано с судьбой И.Маркова, могло решаться только с ведома Жовтневого районного суда, за которым он "числился". Следователь по особо важным делам Одесской городской прокуратуры Сергей Попов направил требование начальнику СИЗО о доставке Игоря Маркова в ИВС для проведения следственных действий. Но какие могут быть следственные действия в отношении Маркова, если собственноручная подпись первого заместителя прокурора города свидетельствует, что предварительное следствие завершено?

Мать Игоря Людмила Константиновна Маркова в письме на имя прокурора Одессы пишет: "Я убеждена, что мой сын не мог добровольно уйти из жизни. Но если и предположить такое, то единственным объяснением этому может быть лишь доведение его до самоубийства со стороны вверенного вам работника Попова С.Н.".

("Комсомольская правда в Украине", №229, 12 грудня 2001 р.)

* * *

За словами начальника Печерського районного відділення міліції Києва О.П.Справедливого, представників об’єднання "Молодь за права людини і проти терору", що встановили намети на майдані Незалежності в Києві 10 грудня, затримали за ст.185 п.1 Адміністративного кодексу, яка передбачає за "порушення порядку проведення громадянських акцій" санкцію у вигляді штрафу або адміністративного арешту терміном до 15 діб. Ніч з 11 на 12 грудня порушники Адміністративного кодексу змушені були провести у відділку, оскільки вони не мають документів, отже, їхню особу встановити складно і через це відпустити затриманих до суду неможливо. О.Справедливий запевнив кореспондента "України молодої", що ніякі протиправні методи слідства до п’ятьох хлопців і однієї дівчини (Тетяни Чорновіл) застосовуватись не будуть. Справедливий також зауважив, що при розгляді справ адміністративного характеру присутність адвоката не обов’язкова, що є порушенням ст.29 Конституції України, згідно з якою кожен громадянин з моменту затримання має право "захищати себе особисто та користуватися правовою допомогою захисника". До Печерського райвідділу міліції не допустили, серед інших, заступника редактора тижневика "ПІК" Ореста Сохара та народного депутата України (фракція Народного Руху України) Миколу Кульчинського.

За одним із затриманих – Володимиром Лесиком – несподівано приїхала "швидка допомога". З’ясувати, чому хлопець після години-двох перебування в міліції почав погано почуватися, не вдалося.

12 грудня шістьох затриманих судили в Печерському місцевому суді. Вироки – попередження.

("Україна молода" №231, 13 грудня 2001 р.)

* * *

1 жовтня цього року в м. Погребищі Вінницької області трапилося побиття начальником райвідділу міліції Дмитром Саковським дрібного та успішного підприємця Володимира Кепського.

Протоколи допитів свідків містять свідчення про систематичне надання підприємством "ГАЗТЕХ", що належить подружжю Кепських, "спонсорської допомоги" райвідділу міліції і добродію Саковському особисто. Ввечері 1 жовтня, не отримавши згоди на купівлю особисто для нього автомашини, Саковський наказав схопити Кепського і доставити у відділок міліції. Володимир поїхав у відділок на власному авто. Більше здоровим його ніхто не бачив.

"Закрита черепно-мозкова травма, струс і забій головного мозку, субарахноїдальний крововилив" – ось діагнози, з якими Володимира Кепського було доставлено в обласну лікарню. А ось цитати з епікрізу: "04.10.01. Стан хворого важкий. У свідомості контакту важко доступний.". З листка консультацій спеціалістів: "02.10.01. Хворий приголомшений, очі закриті, на запитання не відповідає.", "Виявляє порушення пам’яті на поточні події", "05.10.01. Стан хворого залишається важким. Сон медикаментозний", "09.10.01. Звужена ліва очна щілина, парез лицевого нерву справа, лівосторонній геміпарез".

Що сталося в ніч з 1 на 2 жовтня, достеменно не знає і катований. Біль – суцільну, всеохоплюючу – ось що він запам’ятав. Хто його бив, як, скільки, куди і за чиїм наказом, знають лише ініціатори і виконавці. Дещо знає нічний черговий райвідділу, який, попри виразно почуті дружиною стогони Кепського, відмовився впустити до нього лікарів "швидкої допомоги", викликаних. для надання допомоги Саковському. Було вже за північ, коли Кепського відправили до кардіологічного відділення лікарні. Однак тут сталося те, у порівнянні з чим звірячі дії ментів видаються дитячим бешкетуванням. Кепський то втрачав свідомість, то приходив до тями. Та за наказом І.В. Бурдейного, головного лікаря Погребищенської лікарні, що засвідчено протоколами допитів, медична допомога Кепському не надавалася. Упродовж тієї страшної ночі замість лікарів біля важко травмованого знаходилися ті ж міліціянти.

Поверхово оглянутий вранці завідувачкою кардіологічного відділення, він залишався без діагнозу, без лікування і упродовж наступного дня. Попри спротив районних лікарів, дружині Кепського вдалося домогтися його перевезення в обласний медичний заклад, де чоловіка відразу було направлено до реанімації.

Людину скалічено фізично й морально – спільними зусиллями посадових осіб правоохоронної та медичної системи. Наразі проти Саковського порушено справу "за перевищення повноважень".

("Свобода", №48, 25-31 грудня 2001 р.)

* * *

Шокуючу інформацію оприлюднив представник правозахисної організації "Гельсінкі-90" Юрій Мурашов. На парламентських слуханнях з прав людини він розповів про факти тренування спецпідрозділів МВС на в’язнях у місцях позбавлення волі. "Якраз напередодні відомих подій 9 березня, приблизно в кінці лютого, відбулися спецназівські навчання у зоні для в’язнів, хворих на туберкульоз", – каже Мурашов.

За даними "Гельсінкі-90", наслідком такого своєрідного підвищення професійної майстерності спеціальних загонів були людські жертви. Їх "списали" як померлих природною смертю. Ця трагедія мала місце на півдні України, конкретніші відомості про заклад для хворих на туберкульоз в’язнів Юрій Мурашов не повідомив через побоювання поставити під загрозу життя інформаторів. Є версія, продовжував правозахисник, що існує секретний наказ, виданий і підписаний верхівкою МВС про проведення тренувань спецназу на живому "матеріалі". Непрямим доказом може слугувати те, що в діях спецназівців, про які надходили свідчення в правозахисні організації, прослідковується певна система. Вони тренуються щовесни або наприкінці зими, неначе складають іспити. Сезонний характер "навчань", їх регулярність, збіг багатьох деталей, про які з різних регіонів України повідомляють інформатори, не дозволяють розглядати ці жахливі "семінари" спецназу як особисту ініціативу окремого міліцейського начальника. Крім того, наявність певного сценарію, плану дій, який спочатку відпрацьовується на в’язнях за гратами, ілюструє наступна обставина. За свідченням особи, що зверталася в "Гельсінкі-90", цьогорічні практичні заняття силовиків уперше проходили за участю спеціально тренованих собак. Повідомлення про перше в незалежній Україні використання собак проти людей надійшло і від свідків масових затримань опозиціонерів 9 березня.

Відновлення кривавих тренувань спецназу доречно пов’язати з підйомом опозиційного руху, методи придушення якого й відпрацьовувались в зонах, вважає Мурашов.

("Україна молода", №241, 27 грудня 2001 р.)

* * *

Як розповів київський студент Володимир Грицун, вночі 20 жовтня 2001 року він з товаришами повертався додому по вулиці Богдана Хмельницького. За те, що один з хлопців підійшов до знаку "Дорожні роботи" і підняв його, трьох "хуліганів" затримав міліцейський патруль і відправив до райвідділу колишнього Старокиївського району столиці, що знаходиться на вул. Прорізній, 12. За словами Володимира, у кімнаті на третьому поверсі двоє "правоохоронців" почали жорстоко бити його по голові, ребрах, в живіт. Після "профілактичної бесіди" хлопця відвели у туалет, щоб він змив кров. Всім затриманим наказали заплатити по 51 гривні за "дрібне хуліганство". Вранці їх відпустили, відмовившись надати розписки. Володимир Грицун 25 жовтня звернувся до прокуратури Печерського району зі скаргою про порушення міліцією його прав та свобод. Документ зареєстрували там під №819. Копію було надіслано заступнику начальника ГУ МВС України у Києві полковнику Майстренку. Згідно зі ст.97 КПК України, прокурор чи слідчий зобов’язані були в триденний термін відкрити кримінальну справу, відмовити потерпілому у цьому чи надіслати заяву у відповідну інстанцію і повідомити про своє рішення самого потерпілого. Кодекс надає правоохоронцям 10 днів, якщо необхідно перевірити заяву про злочин до порушення кримінальної справи.

Давно минули всі відведені законодавством терміни, але Володимир не отримав жодних повідомлень з прокуратури чи міліції.

Правоохоронці знову брутально і безкарно порушили закон.

("Час", №49, 21-27 грудня 2001 р.)

* * *

Львовское общественное объединение "За права человека" обратилось с заявлением к прокурору области Богдану Ринажевскому по поводу условий содержания подростка в одном из райотделов милиции города. Речь идет о 17-летнем Ярославе К., задержанном по подозрению в ограблении девушки.

Ольга Павловна, мама Ярослава:

"Никто из райотдела нам, родителям, о его задержании не сообщил. Мало того, на звонки мужа сотрудники райотдела отвечали, что у них такого задержанного нет. Только потом в райотдел вызвали по телефону нашу дочь (нас с мужем не было дома) для заключения соглашения с адвокатом. Дочь было в шоке: брата избили до такой степени, что он не узнавал родную сестру, не мог понять, где находится, не помнил, как его зовут. Иванка вызвала "скорую помощь". Приехавший врач констатировал общее состояние средней тяжести и потребовал немедленной госпитализации Ярослава, но милиционеры не разрешили. Мало того, адвокат демонстрировал следы побоев на теле Ярослава приехавшему заместителю районного прокурора, однако тот никак на это не прореагировал и дал санкцию на арест. Следы побоев были настолько явными, что сына отказались принимать в КПЗ и в СИЗО, боясь ответственности".

Ольга Павловна сообщила об избиении сына в прокуратуру, а к своему заявлению приложила выписку осмотра Ярослава в райотделе бригадой "скорой помощи". Судебно-медицинская экспертиза, проведенная лишь через три недели, засвидетельствовала повреждения легкой степени тяжести без кратковременного расстройства здоровья. Служебное расследование провела инспекция по личному составу областного Управления МВД, которая пришла к традиционному выводу: "Сотрудники райотдела в отношении Ярослава К. мер психического и физического воздействия не производили". А на нет и суда нет – прокуратура возбуждать уголовное дело в отношении тех, кто допрашивал подростка, отказалась. Причем копию постановления об отказе в возбуждении уголовного дела матери в прокуратуре не дали.

("Факты", №5, 10 січня 2002 р.)

* * *

Брати Тимощуки – люди у Рівному далеко не останні: один – помічник міського прокурора, інший – суддя міського суду. І ось їх пограбували. Правосуддя почало діяти швидко і рішуче. За справу взялася рівненська міліція, хоча за законом нею мали займатися працівники Дубенського районного відділу МВС (пограбована була дача в селі Панталія Дубенського району). Без достатніх підстав, доказів, перевірки алібі були заарештовані брати Харинюки: один – мешканець села Панталія, інший – с. Судобичі Дубенського р-ну. Свідками по справі у Рівне були викликані мешканці с. Панталія Олександр Водоп’ян, Буржуй, Шевчук та мешканець с. Судобичі Василь Гринь. Того самого дня суддею Рівненського міського суду було прийнято рішення (який дивний збіг обставин!) про затримання усіх свідків на 15 діб адмінарешту за ст.173 (дрібне хуліганство). Свідки враз перетворилися на хуліганів, що злісно опиралися працівникам міліції. Щоправда таке незаконне рішення було прийнято не одразу. Двоє суддів міського суду відмовилися це робити, довелося терміново витягувати з ліжка третього, без зайвих докорів сумління. А далі затриманих катували і нещадно били. Опинившись за порогом міліції, вони втратили будь-які громадянські права, можливо, навіть і на життя. Цілком невинні люди напередодні Різдва піддавались неймовірним тортурам. 12 січня мине остання доба арешту. Здавалося б, пройшовши усі кола пекла, затримані нарешті вийдуть на волю. Однак, ні, усі затримані автоматично стануть в’язнями СІЗО. Адже до рук їхніх катів потрапила "чистосердечна явка з повинною", оформлена, напевно, тим же 12 січня.

("Українське слово", ч.2, 10-16 січня 2002 р.)

* * *

31 января в кабинет преподавателя Бериславского (Херсонская обл) медицинского училища В.И. Дорофеевой, члена СелПУ, ворвались люди в милицейской форме. На глазах детей и сбежавшихся на шум коллег преподавателей Дорофееву и Гудыма стали незаконно обыскивать, рыться в бумагах и личных вещах. Искали взятку. Ее не было. Тогда опечатали весь третий этаж и несколько аудиторий на четвертом. Потом дошла очередь и до студентов. Детям и преподавателям стали просвечивать руки каким-то мудреным прибором. Бравые милиционеры из Новокаховского УБОПа решили продолжить издевательства над "подозреваемыми" на своей территории. До 5 часов утра следующего дня преподаватели Дорофеева и Гудым были заперты в ИВС, где издевательства продолжались по полной программе, с применением изощренных угроз и шантажа. А взятки не было. Прямо из камеры в 5 часов утра Дорофееву доставили в реанимационное отделение больницы.

Преподавательский коллектив Бериславского медицинского училища в обращении на имя Президента Украины, Генеральной прокуратуры и Верховной Рады требует немедленного объективного разбирательства и суровой кары для участников "милицейского рейда".

("Селянська зоря", №6, 9 лютого 2002 р.)

* * *

То, что произошло с 17-летней учащейся Мариупольского медицинского училища, многие считают лишь досадным недоразумением: подумаешь, правоохранители применили не ту статью Уголовного кодекса.

Но мама Ани требует наказать тех, кто нанес ей и ее дочери физические, психические и моральные травмы. Три года должно было пройти, чтобы суд вынес решение закрыть уголовное дело Анны Куршаковой за недоказанностью состава преступления. А тогда трое суток девушка провела в ИВС, из которого ее отвезли в Приморский РОВД, и началось самое страшное. Следователи Прохоров и Прудков из комиссии по делам несовершеннолетних приказали ей раздеться, после отказа несколько раз ударили ребром ладони по почкам и раздели ее сами. "Сняли джинсы, потом плавки и повели по кабинетам совсем голой. Смех в райотделе стоял такой – я запомню его на всю жизнь!"

Ане и ее маме помимо допросов следователя и прокурора пришлось пройти через 24 судебных заседания, пока Фемида расставила все на свои места.

С приходом в горуправление милиции Мариуполя нового руководства из правоохранительных органов уволены как порочащие честь и достоинство милицейского мундира практически все обидчики Ани

("Факты", №31, 15 лютого 2002 р.)

* * *

В 15 млн. гривен оценил харьковчанин Роман Бутенко ущерб, нанесенный ему незаконным решением суда. 5 лет он провел в СИЗО, а затем – 2 года в тюрьме в связи с ошибочным обвинением его в изнасиловании и убийстве. Как сообщает InfoNews, в 1997 году суд признал Бутенко виновным в указанных преступлениях и приговорил его к 15 годам лишения свободы, однако два года спустя после кассационной жалобы дело было пересмотрено и Романа Бутенко. полностью оправдали.

Вскоре после освобождения Бутенко подал заявление, в котором требовал возместить нанесенный ему ущерб. В частности, указывается, что в СИЗО Романа неоднократно избивали, что привело к целому ряду заболеваний. Суд завершил рассмотрение дела и постановил выплатить Бутенко в качестве компенсации почти 74 тысячи гривен. Однако такое решение потерпевшего не удовлетворило. Он заявил, что будет подавать кассационную жалобу в Верховный Суд Украины.

("Факты", №20, 31 січня 2002 р.)

Див. також– "Вечерние вести", №16, 5 лютого 2002 р.

* * *

Харьковский областной суд постановил, что государство должно выплатить 26-летнему Роману Бутенко, невинно осужденному на 15 лет лишения свободы и отсидевшему почти 5 лет в СИЗО, 74 тысячи гривен за моральные страдания.

По подозрению в изнасиловании и убийстве 16-летней Тани Рехиной 19-летнего Романа 26 сентября 1994 года задержали сотрудники Дзержинского РОВД Харькова.

Из рассказа Романа Бутенко:

"Они запихнули меня в машину и повезли в РОВД. В кабинет, куда меня привели, набежали оперативники и сразу начали меня избивать. Мне сказали: "Мы вас будем бить до тех пор, пока вы не признаетесь". Мне вырывали волосы на голове, выдавливали пальцем глаза. Старались попадать ногами в живот и в пах. Ставили на меня стул и садились сверху. Зажимали пальцы в дверях. Надевали на голову полиэтиленовый кулек, и я каждый раз терял сознание. Поливая водой, меня приводили в чувство и продолжали экзекуцию. Я понял, что если я не напишу того, что требуют оперативники, просто сейчас умру. По вопросам оперативников я начал догадываться, что убили одну из девушек-спортсменок, с которыми я познакомился накануне, 23 сентября. Я рассказал трем подружкам буквально все о себе. То есть для следствия найти меня не представляло никакого труда. Всю ночь мы с оперативниками "обсуждали" детали преступления. Придумывали на ходу. затем меня вынудили признаться еще в одном изнасиловании несовершеннолетней, происшедшем в августе в лифте жилого дома. В конце "признательных" показаний я по требованию оперативников упомянул, что, возвращаясь домой после совершения преступления, встретил знакомого. Я тогда не мог даже представить, к каким последствиям это приведет."

Тем временем следствие зашло в тупик. Кроме пресловутой явки с повинной, за полгода не нашлось никаких доказательств вины Романа Бутенко. В прокуратуре Харьковской области следователю Харьковской городской прокуратуры Виктории Мешковой сказали, что если не будут установлены прямые свидетели убийства Тани Рехиной, подозреваемого придется отпустить. Тогда в состав оперативно-следственной группы включили супруга Мешковой, Ивана Литвинова. Его обязанностью было найти "парня по имени Леша", упомянутого в "признательных" показаниях Романа. Розыск велся среди всех Леш, знакомых Бутенко.

6 марта 1995 года был задержан Алексей Полушкин (фамилия изменена – ред.), второкурсник одного из городских вузов. Как рассказал Алексей, "В прокуратуре Литвинов показал мне фотографию убитой девушки, стал спрашивать, как мы ее убивали. Литвинов пугал, что меня расстреляют вместе с Бутенко. То и дело он наносил мне удары. Он довел меня до крайнего состояния. Около полуночи Литвинов заявил, что если я напишу явку с повинной, то пройду по делу всего лишь как свидетель. Я не смог выдержать издевательств. После очередного удара по голове я "вспомнил", что в день знакомства с девушками в парке Шевченко с нами была моя однокурсница Лена Лаптева (фамилия изменена – ред.). И мы втроем гуляли по парку, пока не встретили несовершеннолетнюю Рехину."

На следующий день в прокуратуру доставили 18-летнюю Лену Лаптеву. Оперативникам даже не понадобилось бить студентку, чтобы ее сломить. Ее оставили на ночь в комнате для допросов в пристегнутых к стулу наручниках. Лаптева довольно быстро "встала на путь добровольной помощи следствию". За сотрудничество Лену наутро отпустили. Но студентка уже самостоятельно, с вещами явилась в городскую прокуратуру и заявила, что лучше будет сидеть в тюрьме, чем оговаривать невинных людей. Бунтовщицу препроводили в ИВС. Отец Лены, не пережив волнения, умер от инфаркта. Спустя две недели после задержания сделка между прокуратурой Харькова и Лаптевой состоялась. Ее отпустили под подписку о невыезде.

Следователю, по всей видимости, показалось мало иметь свидетелей преступления. Захотелось чего-то большего. И постепенно, от допроса к допросу, Полушкин и Лаптева стали превращаться в соучастников преступления.

Прокурор предложил суду не принимать во внимание "ссылки обвиняемых на применение к ним недозволенных методов психического и физического воздействия со стороны работников правоохранительных органов", поскольку "допрошенные по делу в качестве свидетелей работники правоохранительных органов опровергли показания обвиняемых".

2 октября 1997 года судебная коллегия Харьковского областного суда под председательством Николая Кушнаренко признала всех троих виновными по ст.ст.93 п."ж" (убийство.) и 117, ч.4 (изнасилование). Роман Бутенко был приговорен к 15 годам лишения свободы, Алексей Полушкин – к 11, Лена Лаптева – к 9 годам лишения свободы. Лену, пришедшую на приговор прямо с институтской лекции, взяли под стражу в зале суда.

Из рассказа Романа Бутенко:

"Персонал изолятора (Харьковского СИЗО) избивал меня многократно на протяжении пяти лет. Могли просто вызвать в специальную комнату, куда потом врывались люди в масках. Били кулаками, ногами, дубинками. Однажды железным прутом раздробили левый локтевой сустав. После одного избиения меня все-таки дотащили до медсанчасти, где я провалялся полгода с искалеченной рукой и несколькими черепно-мозговыми травмами. Я сам себе накладывал гипсовые бинты, переданные мамой.".

10 июня 1999 года судебная коллегия Харьковского областного суда под председательством Сергея Камышева вынесла всем троим оправдательный приговор. К тому времени Роман Бутенко провел за решеткой 4 года и 8 месяцев, Алексей Полушкин – 4 года и 3 месяца, Елена Лаптева – 10 месяцев. Это был первый в истории Харьковского областного суда случай, когда обвиняемых оправдали полностью и безоговорочно. Верховный Суд Украины подтвердил это решение.

Суд признал работу следственных органов неудовлетворительной. Однако никто из работников следствия не был наказан. Майор угрозыска Иван Литвинов с почетом ушел на пенсию. Следователи Виктория Мешкова, Анатолий Демченко, Вячеслав Кобцев по сей день продолжают работать в городской прокуратуре и даже продвинулись по служебной лестнице. Заместитель прокурора города, который на протяжении пяти лет руководил расследованием, и в настоящее время занимает эту должность. Заместитель прокурора области, который утверждал обвинительное заключение и рассматривал десятки писем-жалоб на неправильное ведение следствия, тоже на своем посту.

А убийца Татьяны Рехиной до сих пор гуляет на свободе.

("Факты", №33, 19 лютого 2002 р.)

* * *

14 апреля 1989 года преступники совершили умышленное убийство из корысти с особой жестокостью гр. Князевой Н.Г. (проживающей по ул. Светлой в Харькове). Расследованием убийства Князевой занималась следователь В.Литвинова. В свое время она сфабриковала дело против Романа Бутенко, Елены Лаптевой и Алексея Полушкина, обвинив их в убийстве. По ее вине Бутенко и Полушкин отсидели более 4-х лет, а Лаптева 10 месяцев в тюрьме, пока областной суд не вынес всем троим оправдательный приговор. Литвинова, пересаживаясь из кресла в кресло (из городской прокуратуры она перешла в областную, из областной прокуратуру Дзержинского района), похоже, продолжает "шить" дела.

В убийстве Князевой спустя 12 лет обвинили Китайника Г.М., Высочиненко Ю.В., Олейника И.В. и Ровенского С.Н.

25 марта 2002 года в Апелляционном суде Харьковской области началось рассмотрение дела. Геннадий Китайник сделал заявление, что дело против него сфабриковано, на ход следствия оказывали давление работники УБОПа И.Богадица, Д.Лазарев, Д.Пархун, которые приходили к нему в СИЗО, требовали дать показания против бывшего начальника УМВДУ в Харьковской области В.Н. Музыки и начальника Харьковского уголовного розыска Н.П. Черемухина, которые якобы были причастны к организации убийства Князевой. Г.Китайник, ранее арестованный по подозрению в мошенничестве и вымогательстве, находится в СИЗО без приговора третий год, неоднократно лечился в медсанчасти. Судебное следствие продолжается. Дело обещает стать резонансным. В числе свидетелей проходят В.Музыка, Н.Черемухин, В.Картавых и много других известных в Харькове лиц из числа сотрудников правоохранительных органов.

("Время", №37, 2 квітня 2002 р.)

* * *

Продовження теми:

25 марта этого года Апелляционный суд (председательствующий Н.И. Задорожный) Харьковской области начал слушать уголовное дело по обвинению Г.М. Китайника, Ю.В. Высочиненко, С.Н.Ровенского, И.В.Олейника в умышленном убийстве 14 апреля 1989 года Н.Князевой.

Организатором преступления следствие (следователь В.Литвинова) назвало Геннадия Китайника, инвалида 2-й группы. Немаловажная деталь: убийство (в том виде, в котором его слушает суд) было раскрыто почти 12 лет спустя. Во всяком случае Г.Китайник, по его словам, узнал, что "он совершил убийство", только в августе 2000 года, когда был задержан работниками милиции по другому поводу. А несколько раньше о явке с повинной заявил некто С.Ровенский, задержанный по подозрению в совершении преступления. Вот он-то и "нарисовал" картину преступления.

Это уголовное дело привлекает внимание не только особой жестокостью совершенного убийства, но, главным образом, тем, что причастными к нему попытались сделать сначала бывшего начальника Харьковского городского уголовного розыска Николая Черемухина, а затем бывшего начальника УМВДУ в Харьковской области Виталия Музыку.

Вызывает недоумение логика следователя прокуратуры В.Литвиновой и лиц, контролировавших ход расследования данного уголовного дела, согласно которой одни и те же показания обвиняемых Ровенского и Олейника в отношении Музыки В.Н. и Князева А.И. не принимаются во внимание (в возбуждении уголовного дела в отношении их отказано, за отсутствием в их действиях состава преступления), а в отношении Китайника Г.М. являются основанием, единственным и достаточным для предъявления обвинения в особо тяжком преступлении и содержания под стражей в течение более двух лет.

По ходатайству адвоката Китайника судом истребован оригинал приговора Ялтинского городского суда. Из него следует, что 15 апреля 1989 года, на следующий день после убийства Князевой, на Г.Китайника и А.Динкевича было совершено нападение. 16-17 апреля с ними проводили следственные действия. А раз так, не могла состояться 17 апреля встреча в кафе "Фрегат", где якобы Китайник рассчитывался за выполненную работу. Но ведь не только Китайник и его адвокат заявили об алиби. Это сделали еще два обвиняемых. – Высочиненко и Олейник. Первый сказал, что в тот год жил с женой в Москве, и дал адрес, по которому проживал. Второй утверждал, что в то время проходил воинскую службу (с 8.12.1988 по 31.10.1990 гг.) в Казахстане и не мог быть в день убийства в Харькове. В доказательство Олейник сослался на справки из Центрального архива Министерства обороны республики Узбекистан, Министерства обороны Украины, Московского райвоенкомата г.Харькова, а также на показания сослуживцев. Казалось бы, такого рода заявления способны "взорвать изнутри" все дело. Но, похоже, к заявлениям об алиби все уже привыкли, и суд, и прокурор пропускают их мимо ушей.

Скучное течение процесса неожиданно нарушило событие, которого никто не ожидал. Суд изменил Ровенскому меру пресечения на подписку о невыезде, освободив его из-под стражи в зале суда. Итак, трое заявили об алиби. Ранее Высочиненко и Олейник дали признательные показания (Китайник никогда себя виновным не признавал), так как в ходе следствия на них оказывалось физическое и психическое воздействие, о чем они неоднократно заявляли в многочисленных жалобах и на допросах.

Сегодня обвинение, предъявленное всем четверым, еще хоть как-то держится на Ровенском. Ровенский, трижды судимый, в том числе, за разбойное нападение и умышленное убийство таксиста из корыстных побуждений, вызывает высокую степень доверия у суда, несмотря на то, что и на этот раз он обвиняется в совершении тяжкого преступления. Однако суд, узнав, что он болен туберкулезом, проявил к нему высокую гуманность. Если бы это всегда было основанием для изменения меры пресечения (см. дело В.Ситянина из Севастополя – ХПГ). А вот три глубоко аргументированных ходатайства адвоката об изменении меры пресечения Китайнику, имеющие ссылки на медицинские документы, по сути, остаются не рассмотренными (по одному имеется немотивированный отказ).

Итак, Ровенский на свободе. Ну как тут не поверить заявлению Геннадия Китайника, что Ровенский оговорил их, за что ему было обещано освобождение?

Отец Геннадия, Марк Меерович, заверяет: будет еще не одна сенсация, протокол осмотра места происшествия сфальсифицирован. Вещественные доказательства пропали при загадочных обстоятельствах. Мать Князевой довольно определенно называла другого убийцу.

("Время", Харків, №69, 20 червня 2002 р.)

* * *

В январе прошлого года в Полтаве была убита продавщица продовольственного магазина "Орбита". Дабы отрапортовать о раскрытии резонансного преступления, правоохранители решили "повесить" убийство на бывшего охранника этого магазина Александра Лысенко. Милиционеры в гражданском спровоцировали драку с участием Саши, затем парня обвинили в организации этой драки. Судья Октябрьского суда Полтавы Валерий Бурбак осудил его на 7 дней админареста. Этого срока оказалось достаточно, чтобы в ИВС запугиванием, истязаниями, угрозами убийства принудить А.Лысенко подписать явку с повинной. Через два месяца после выхода из СИЗО у здорового ранее парня обнаружили микроинфаркт, черепно-мозговую травму, многочисленные раны на голове, повреждение барабанной перепонки левого уха, ушиб почки и т.д.

"То, что моего сына в изоляторе палачи в милицейских погонах искалечили физически и морально, оказывается, называется услугами, за что меня заставили еще и заплатить 31 грн., 50 коп. – согласно прейскуранту цен, утвержденному Полтавским горисполкомом", – рассказал отец Александра. Через два дня после того, как Александра вынудили "сознаться" в совершении убийства, он заявил прокурору, что оклеветал себя под пытками. Однако тогдашний прокурор Октябрьского района Полтавы Анатолий Савченко, несмотря на явно незаконные методы получения материалов расследования, возбудил против Лысенко уголовное дело.

Апелляционный суд Полтавской области признал решение судьи В.Бурбака об админаресте Лысенко незаконным. И теперь уже Александр подал иск о возмещении нанесенного ему действиями судьи морального ущерба, который оценил в 100 тысяч гривен.

За те дни, что длилось закрытое судебное заседание по обвинению Александра Лысенко в тяжком убийстве, уголовное дело, по сути, рассыпалось. Однако суд 1-й инстанции неожиданно изменил ему меру пресечения и прямо в зале суда взял под стражу, но вскоре и это постановление было отменено Апелляционным судом Полтавской области. Рассмотрение уголовного дела пока что приостановлено.

("Вечерние вести", №33, 6 березня 2002 р.

* * *

Співробітники ДАІ 6 березня без будь-яких пояснень затримали кандидата у народні депутати від блоку "Наша Україна", голову регіонального департаменту блоку "НУ", кандидата в міську раду Валентина Ткалича під час його передвиборчої зустрічі з молоддю Луганська. Після затримання у нього було вилучено всі документи, автомобіль та силоміць відправлено до РВВС Артемівського району, де його тримали до 12-ї години наступного дня. Як зазначає заступник голови Луганської обласної організації Українського Народного Руху Володимир Свєнтицький, "складається враження про замовний характер дій співробітників ДАІ".

("Рух", №11, березень 2002 р.)

* * *

Рівно два місяці в Миргородському міському суді тривав розгляд адміністративної справи, складеної за ст.185, за якою мешканця Миргорода, громадянина В.П. Кваскова було звинувачено у злісній непокорі працівникам міліції. Нагадаємо, що 5 січня цього року у палаці культури курорту працівниками міліції був незаконно затриманий і жорстоко побитий неповнолітній Олександр Квасков, якого доставили у відділення міліції. Коли ж за сином прийшов його батько, йому теж дісталося від міліціонерів, які до того ж зачинили його на три дні у КПЗ. Після цього з’явився адмінпротокол, у якому було сказано, що в приміщенні міськрайвідділу міліції громадянин В.Квасков головою вдарив в обличчя чергового міліціонера М.Шарка. Суд довго встановлював істину. По справі було опитано більше 10 осіб, у тому числі 7 міліціонерів. Нарешті 4 березня голова міського суду В.Куцин винесла постанову, якою закрила провадження в справі про адміністративне правопорушення В.П. Кваскова, а матеріали справи направила для перевірки до прокуратури. Рішення остаточне і оскарженню не підлягає. Але ставити крапку у "справі Кваскових" іще зарано. Після того як заступник Миргородського міжрайонного прокурора А.Огризков відмовив у порушенні кримінальної справи за фактом протиправних дій працівників міліції, В.Квасков оскаржив цю постанову до суду, і, швидше за все, її знову розглядатиме суддя В.Куцин. Залишається додати, що, крім усього іншого, ця справа знаходиться на контролі у Харківської правозахисної групи.

("Миргородська правда", №22, березень 2002 р.)

* * *

З неділі 14 квітня по вівторок 16 квітня Україною прокотилася хвиля погромів. Подібно до 9 березня 2001 року, у ці дні на вулицях Києва, на вокзалах міліція затримувала усіх "підозрілих" осіб. Першою ознакою "підозрілості" вважалося володіння українською мовою, носіння національного одягу чи козацької зачіски – оселедця. Особливо "підозрілими" стали офіси патріотичних організацій. Загалом за ці дні через "каземати" Печерського райвідділу міліції пройшло декілька сотень патріотично налаштованих киян, в основному, членів Пласту, Молодого Руху, Спілки української республіканської молоді ("СУРМа"), УНСО, "Патріота України", "Тризуба".

Тарас Швиденко, 16 років, член Молодого Руху:

"У понеділок о 22.15 мене з друзями зупинили в підземному переході на Майдані Незалежності та доставили до Печерського райвідділу міліції м.Києва. Там мене запитували, де я перебував у суботу 13 квітня (саме цього дня було вчинено хуліганський напад на синагогу Бродського). Слідчого дуже зацікавив значок "Тризуба", який я ношу. Я відповів, що я – українець. У відповідь слідчий заявив, що таких, як я, "бандерів", потрібно вішати. Пізніше мене привели в кімнату, де перебувало четверо осіб у цивільному. Вони сказали, що навчать мене говорити російською. Мене знову запитали, хто я такий, на що я відповів – націоналіст. Тоді мене почали бити в потилицю, ногами. При цьому працівники міліції кричали: "Ми покажемо тобі Україну, скотина ти християнська" та "Убий українця!", збили з ніг і довго били ногами. Коли знепритомнів – відлили водою, підвісили за руки й продовжували бити, обіцяли повісити. Пізніше один з присутніх хотів ударити мене пляшкою. Близько третьої ночі мене випустили".

Ще один з затриманих, 15-літній хлопчина, розповів при виході з райвідділу, що його били об стіну головою.

Член СУМу Едуард Юрченко розповів, що був затриманий у неділю разом з іншими хлопцями на матчі "Оболонь" – "Чорноморець". Усіх привезли до Печерського райвідділу та піддали катуванням, не пояснюючи причин. Цілу ніч із другого поверху Печерського райвідділу лунали крики та зойки.

У вівторок без пояснень було затримано члена Молодого Руху Житомирщини, пластуна Вадима Левківського, що приїхав до Києва, члена "СУРМа" Артема Троскота. Їх не били, однак глумилися з національної свідомості, насміхалися над патріотичними почуттями молодих українців.

("Українське слово", ч.16, 18-24 квітня 2002 р.)

* * *

Невдовзі по подіях навколо Центральної синагоги Києвом вперто поповзли чутки про масові затримання молоді. З-поміж ЗМІ першою порушила цю тему газета "Українське слово". Навіть якщо поставитися до наведених свідчень не без певного скептицизму і припустити, що вони не позбавлені перебільшення, очевидним є одне: в Києві стався черговий правовий інцидент. Причому досить серйозний інцидент, оскільки йдеться про наругу над людською гідністю. Начальник Печерського райвідділу міліції Олександр Справедливий ухилився від прямої відповіді, а заступник керівника Центру громадських зв’язків МВС України Ярослав Мазуркевич спростував інформацію про масові побиття молоді.

Між іншим, пан Справедливий був причетний до історії з минулорічним затриманням у центрі Києва групи молоді, яка відзначала Міжнародний день захисту прав людини 10 грудня протестною акцією і розбиттям маленького наметового містечка на Майдані Незалежності. Тоді затриманих "за адмінпорушення" також доставили у Печерський райвідділ, двері якого зачинилися перед захисниками "порушників", їхніми батьками, народним депутатом Миколою Кульчинським, пресою та ще двома десятками людей, які даремно намагалися дізнатися щось про долю "полонених" у Печерській міліції.

("Україна молода", №81, 30 квітня 2002 р.)

* * *

У херсонского поселка Текстильщиков автомобиль жителей пос. Зеленовка (под Херсоном) Анатолия Кайченко и его сына, инвалида детства с искалеченной ногой, остановили гаишники, приказали выйти из машины, а сами принялись бесцеремонно обшаривать салон и багажник.

Дальше рассказывает Анатолий Кайченко:

"Я сделал гаишникам замечание. И кто-то наотмашь бьет меня резиновой дубинкой по спине. От неожиданности я падаю прямо на прапорщика. Тот обрадованно кричит: "Так ты сопротивляешься!", и нас начинают избивать. В этот момент к переезду подкатила машина еще с четырьмя гаишниками. Они надели на меня наручники, швырнули в лужу и снова били чем попало. Потом отвезли в райотдел и рядом с его зданием еще раз отколотили. Я просил хоть сына не трогать. Тот же прапорщик подошел к Саше и демонстративно врезал по ноге".

Ту ночь отец с сыном коротали в камере изолятора Днепровского райотдела милиции Херсона. В милиции их уже никто не трогал. Александр Кайченко говорит, что в камере зверски избитый отец терял сознание, его тошнило. Однако поутру их повезли не в больницу, а под конвоем в суд. Был заготовлен и протокол о неповиновении, так что им "светил" еще и штраф либо админарест.

Говорит судья местного суда Днепровского района Херсона Павел Вадзинский:

". Я посмотрел на старшего мужчину и ужаснулся. Он был синий и весь опухший, словно его чеченцы пытали. Ясно, что никакого решения я выносить не стал, а направил отца с сыном в прокуратуру".

Там Анатолия Кайченко переадресовали в судмедэкспертизу – "снимать побои", затем пострадавший на две недели лег в больницу – залечивать сотрясение мозга, ушибы, боли в ногах и спине.

По словам начальника областного ГАИ Виктора Костенникова, шел поиск угнанной "Нивы". У семьи Кайченко "девятка", но ее все-таки остановили. В машине задержанных не было ни оружия, ни наркотиков, ни краденого. Документы на автомобиль были в порядке, водитель (сын) трезв – чем же тогда отец с сыном не угодили?. Следователь прокуратуры Днепровского района Херсона вынес постановление об отказе в возбуждении уголовного дела по факту жестокого избиения Анатолия Кайченко. Районный прокурор Григорий Маренчук, проанализировав материалы, отменил постановление следователя, назначив дополнительную проверку.

("Комсомольская правда в Украине", №72, 20 квітня 2002 р.)

* * *

История началась в ноябре 2000 года. Вот как описывает событие старший прокурор отдела прокуратуры Днепропетровской области Галасун И.В.:

"02.11.00 между 10 и 11 часами Фищенко А.В. (оперуполномоченный по особо важным делам криворожского отдела по борьбе с организованной преступностью – авт.) увидел Буденного Е.А. в личном автомобиле на одной из улиц возле Дзержинского рудоремонтного завода, после чего предъявил удостоверение и предложил проехать в отдел БОП, что Буденный Е.А. исполнил. В ходе беседы Буденный Е.А. указал, что в 1998 году он продал автомат Калашникова Фирсову А.М.

04.11.00 Карпенко С.В. (следователь прокуратуры Долгинцевского района) возбудил уголовное дело в отношении Буденного Е.А.

06.11.00 Буденному Е.А. было предъявлено обвинение по ст.222 ч.1 УК Украины, в тот же день к нему применена мера пресечения – взятие под стражу".

Это цитаты из постановления областной прокуратуры об отказе в возбуждении уголовного дела в отношении сотрудников милиции. Возбудить дело требует упомянутый выше Буденный Евгений Анатольевич.

По прокурорской версии Буденный ни с того, ни с сего сообщил обоповцу, что продал гражданину Фирсову автомат. 2-го числа побеседовали, 4-го возбудили уголовное дело. Все это время Буденный неотлучно находился в помещении ОБОП. Дальше еще интереснее. Милиционеры проводят обыск у Фирсова и находят автомат. Быстренько оформляется уголовное дело, уже через месяц оно передается в суд, а еще через две недели Фирсова осуждают условно. Во время следствия и суда он находится на подписке о невыезде. Даже если на 100% принять версию следствия, то получается, что Буденный сделал явку с повинной. С Фирсовым разобрались быстро, но совсем по-другому сложилась судьба главного героя. В отличие от предпринимателя Фирсова Буденного содержали в следственном изоляторе. Через месяц после задержания ему предъявили обвинение еще и по грабежу.

Из заявления Евгения Буденного председателю Комитета ВР по борьбе с коррупцией и организованной преступностью Кармазину Ю.А.:

"Задержали меня 2 ноября около 13 часов. Я остановился на красный сигнал светофора, и в это время мне перегородили дорогу два автомобиля, из которых вышли незнакомые мне люди с пистолетами, надели на меня наручники и посадили в мой автомобиль. За руль автомобиля сел Кожухов С.В. (сотрудник ОБОП), а рядом со мной на заднее сидение сел другой сотрудник ОБОП. Фищенко А.В. поехал на своем автомобиле. Уже в моем автомобиле, когда меня везли в отдел ОБОП, со мной грубо обращались.

По приезду в отдел меня и мой автомобиль обыскали. Из автомобиля были изъяты магнитофон, водительское удостоверение на мое имя, деньги в сумме 5 тысяч гривен, мобильный телефон, ружье в чехле, охотничий билет, разрешение на ружье. После этого сотрудники отдела ОБОП Фищенко А.В. и Кожухов С.В. стали меня жестоко избивать в кабинете, затем привели меня в спортзал в отделе ОБОПа, где начались настоящие пытки с применением противогаза, наручников и других средств. В спортзале Фищенко и Кожухов избивали меня руками и ногами по различным частям тела. Для этого они надели мне наручники на руки и на ноги, на голову надели противогаз, на шею положили штангу. Я несколько раз от удушья терял сознание. Во время избиений Фищенко А.В. ударил меня ногой в лицо, от чего у меня потемнело в глазах, и я ощутил страшную непередаваемую боль, а впоследствии у меня опухла вся левая сторона лица. От разрыва внутренних тканей лица кровь брызнула на стекла противогаза и испачкала мне куртку, которую я застирал и которая впоследствии исчезла. Позже я был обследован в СИЗО №4 и у меня был обнаружен перелом левой нижней челюсти. У меня были повреждены почки, и я мочился кровью. Ночь 2 ноября я провел прикованным наручниками к тренажеру в спортзале ОБОП. Сотрудники ОБОП обвиняли меня в ограблении. Я понял, что работники ОБОП требовали от меня большие деньги за то, чтобы не привлекать меня к уголовной ответственности за ограбление, которого я не совершал. 4 ноября приехал следователь Карпенко С.В. и официально выписал протокол задержания в отношении меня. Следователь Карпенко С.В. видел мое беспомощное состояние, видел травму лица, однако не отвез меня к прокурору, а все сделал сам, как он мне сказал: "Я в хороших отношениях с прокурором района Шелестом и мне не нужно везти тебя для санкции на арест". Все это время мои родственники не знали, где я и что со мной. Прошу вас провести служебное расследование по вышеизложенным фактам и привлечь к уголовной ответственности сотрудников ОБОП Фищенко А.В. и Кожухова С.В.".

27-летний предприниматель провел 8 месяцев в следственном изоляторе. Ему предъявили обвинение в продаже оружия и соучастии в ограблении. Во время следствия он то подписывал обвинение, то отказывался от него. Никаких доказательств, подтверждающих вину Буденного, кроме "добровольного" признания, не было. Отец Евгения смог добиться проведения медэкспертизы и добыть документы, доказывающие, что его сын был целым и невредимым до того, как попал в ОБОП.

Суд состоялся 11 июля 2001 года. Обвинение в ограблении судьи сняли: "Суд не может считать эти показания соответствующими действительности, поскольку другими доказательствами они не подкрепляются, а наличие у подсудимого перелома челюсти и документальное подтверждение отсутствия его при задержании дает основания сомневаться в получении этих показаний законным путем.".

Что касается обвинения в продаже автомата, то его суд оставил в силе. Приговор – 2 года условно. Но как быть с сомнениями суда в плане законности получения показаний? Если признания "выбили", то почему никто не наказан? Евгений Буденный фактически стал инвалидом – ему не оказывали медицинскую помощь в изоляторе, кости срослись неправильно. Кроме того, до сих пор полностью не возвращены вещи, изъятые во время задержания. Например, так и не отдали водительское удостоверение.

Областная прокуратура продолжает рассказывать сказки: "Что касается избиения Буденного Е.А. и нанесения ему телесных повреждений, то Фищенко категорически отрицает это".

Из жалобы отца Евгения Буденного:

"Прокуратура области признала факт задержания моего сына 2 ноября 2000 года. Почему, в таком случае, все материалы в порядке ст.115 УПК Украины оформлены с 4 ноября 2000 года? Где находился мой сын эти двое суток? Почему вещи, похищенные из автомобиля, нашлись только спустя более года? Следователь Карпенко С.В. торопился с делом Фирсова и явно не бескорыстно: Фирсов заплатил 10 тысяч долларов за решение его вопроса. Об этом Фирсов сам мне сказал. И предлагал мне уплатить следователю деньги, чтобы он решил положительно вопрос моего сына. На что я ответил, что платить не буду, и таких денег у меня нет. Я заплатил следователю Карпенко С.В. 600 гривен за свидания с моим сыном, которые он организовал в своем кабинете, когда привозил сына из СИЗО.".

Анатолий и Евгений Буденные уверены, что, в конце концов, добьются правды. Не сомневаются они и в другом: дело было затеяно с одной целью – сначала запугать "преступника", а затем "выкачать" из него как можно больше денег.

Анатолий Буденный считает:

"Это схема, по которой сегодня работает вся украинская милиция. В ней задействованы и адвокаты. Наш адвокат – Пшиченко – сознательно затягивал дело, советовал сыну соглашаться с обвинением, писать, что челюсть была сломана еще до того, как он попал в ОБОП. Только позже мы узнали, что адвокат является хорошим знакомым следователя".

В истории независимой Украины еще ни разу не была наказана беспредельная цепочка, в которую входят оперативники, следователи, прокуроры, судьи. Цепочка, которая по методу конвейера "назначает" преступника, в процессе "бесед" получает признание вины, а затем отправляет "на исправление". Безнаказанность рождает беспредел, от него в Украине пострадало множество людей. Сегодня только единицы отваживаются на открытое противостояние.

("Кривой Рог вечерний", №18, 30 квітня 2002 р.)

* * *

В статье изложена малая толика того, что на нас обрушилось в последние месяцы. Девять десятых пришлось отсеять. Чаще всего сдавали нервы у пострадавших или их близких. Забирали бумаги, отказывались от своих слов и от дальнейших встреч, от любых попыток установить истину.

Черниговская милиция стала опасной не только для простых смертных, но и для тех, кто тем или иным способом оказывается причастным к формированию ее жутковатых традиций. Как сказал один высокопоставленный сотрудник прокуратуры в связи с одним из дел, "с милицией сейчас связываться попросту страшно. Вы не представляете, что за люди теперь там работают. Можно, я дам ваш телефон одному пострадавшему? Он сейчас добивается справедливости, да толку от этих попыток пока никакого.".

В центре Чернигова милицейский патруль из трех человек "применяет приемы рукопашного боя" к ихтиологу местной рыбинспекции, немолодому мужчине, страдающему заболеванием зрения. Лишь в больнице, оправившись от шока, пострадавший понимает, что, в довершение всего, оглох на одно ухо! Не вызывает сомнения, что потерпевший, ихтиолог Александр Тычина, до встречи с милицейским патрулем под началом старшины Плоского был жив-здоров. Дело происходило после Нового года. В результате встречи – госпитализация в 4-й городской больнице, 24 дня стационарного лечения, частичная глухота. ". Старшина міліції Плоський О.О. ударом ноги в район голені збив мене з ніг. Вони зовсім знавісніли, заломили мені руки назад, надягли наручники, почали бити ногами по грудях та голові. Не маючи змоги захиститись, я почав кричати про допомогу. Старшина міліції Плоський визвав по рації автомобіль. Після того, як мене відвезли до наркодиспансеру, а потім до НВМ УМВС України, де я просив врешті-решт зняти з мене наручники, старшина міліції Плоський О.О. відповів, що має право держати мене в наручниках три години.". Это строки из жалобы Александра Тычины на постановление об отказе в возбуждении уголовного дела от 31.01.2002 г. Указанное постановление в настоящий момент отменено. Следствие продолжается. Но процедура последнего вызвала у нас некоторое недоумение. Это не единственный известный нам случай, когда выводы при расследовании инцидента с участием сотрудников правоохранительных органов делаются либо с их слов, либо со слов привлеченных ими свидетелей. Наличие же очевидцев, утверждающих обратное, во внимание не принимается.

Удивительно не то, что, оправдывая себя, сотрудники милиции прибегают к выдумкам неправдоподобным и примитивным, а то, что ложь эта, как правило, "проходит", сколь грубой бы она ни была.

По мотивам документов, скопившимся у нас, можно фильм ужасов снимать.

Бывший сотрудник уголовного розыска, подполковник в отставке, задерживается сержантами конвойного взвода милиции. Заканчивается для пенсионера знакомство с бывшими коллегами сотрясением мозга, онемением пальцев правой руки (наручники!), больничной койкой. Этот эпизод производит жуткое впечатление. По версии потерпевшего, пенсионера МВД Михаила Вовка, избит он был в Деснянском райотделе милиции в присутствии ученика – офицера милиции, начинавшего службу в уголовном розыске под его руководством. Домой М.Вовк был отпущен в следующем состоянии: закрытая черепно-мозговая травма, сотрясение головного мозга, кровоподтеки и ссадины на лице, посттравматическое обострение остеохондроза, онемение трех пальцев на правой руке.

Из обращения потерпевшего в прокуратуру:

". Сержант Тарасенко схватил меня за одежду и нанес удар в область лица. Тарасенко сбил меня с ног и повалил на пол. Избивал он меня, лежачего, ногами. По распоряжению майора Барбаша (командира конвойного взвода) на меня набросились Тарасенко, Артеменко, а также другие сотрудники спецподразделения "Беркут". Мне заломили руки за спину, повалили на бетонный пол на живот и избивали меня кулаками, в основном, по голове. Меня прижали коленями. и надели наручники за спиной. Я потерял сознание и пришел в себя, лежа на сидении милицейского автомобиля. Меня повезли на освидетельствование."

Никому не причинивший вреда человек угодил почти на месяц в медсанчасть МВД. Расследование инцидента было проведено формально и однобоко. Трое задержанных, находившихся в дежурной части райотдела, видели, как все происходило. Вовк настаивает, чтобы их разыскали. А сотрудник горпрокуратуры Юрий Шеремет считает, что найти этих людей невозможно, так как факт их задержания ни в каких милицейских бумагах не фигурирует.

Из заключения экспертов Черниговского областного бюро судебно-медицинской экспертизы №349:

". У г-на П., 1951 г. р., имеются повреждения в виде сдавления органов шеи, наличие двух странгуляционных борозд; закрытой черепно-мозговой травмы, сотрясения мозга, ушиба гортани; кровоизлияний в слизистую гортани, глотки, голосовых связок; ушиба правой почки, множественных кровоподтеков лица, туловища, головы; кровоизлияния в конъюнктиву век обоих глаз. Данные телесных повреждений относятся к категории тяжких по признаку опасности для жизни."

Приговор вынесли гражданину П. сотрудники милиции Деревянко и Железняк. Они же, это бесспорно установлено судом, и привели собственный вердикт в исполнение. Сейчас П. назначена компенсация в 1200 гривен.

А вот жалоба от слесаря локомотивного депо Н. Он утверждает, что был избит и ограблен милицейским патрулем в милицейской машине, потом выброшен под дождь. К жалобе приложена коллекция отписок, общий смысл – в возбуждении уголовного дела отказать. Все нанесенные ему травмы, из-за которых он 28 дней провел в больнице, за исключением одной, он мог нанести себе сам. Все. Следствие окончено.

В целом картина ясна. Сплошь и рядом сотрудники милиции унижают, избивают, калечат ни в чем не повинных людей. Делают это, как исполняя свои служебные обязанности, так и отрабатывая "подряды" коммерческих структур или указания руководства. Расследование подобных инцидентов не проводится вовсе или проводится спустя рукава. Отсутствие всякой активности, направленной на борьбу с преступниками в мундирах, говорит лишь об одном: такие органы охраны правопорядка вполне устраивают и высшее руководство МВД, и власти. Может, даже больше, чем устраивают. Возможно, такие именно и нужны – замаранные, без тормозов, на все способные.

("Зеркало недели", №18, 18-24 травня 2002 р.)

(Далі буде)

 Поділитися