Следствие прикончено. Забудьтесь...

Хмурым октябрьским днем 2001 года на рынке ко мне подошли знакомые беспризорники. На 140-тысячный городок Северодонецк их приходится от 90 до 120 человек (количество колеблется), теперь это обыденное, увы, явление… Дети рассказали мне о некоем подвале, в котором мучают и подолгу держат в качестве наказания — и ради наслаждения “содержателей” — малолеток… Информация обеспокоила меня, тем более, что местная власть не озабочена никаким иным будущим помимо кланового, а милиция, во-первых, поставлена в условия выживания, во-вторых, готова выполнить любую прихоть клана, в-третьих, решая проблемы никому не нужной детворы, она более всего готова загнать ее в угол и пнуть форменным ботинком. Не со зла, а, надо полагать, воспитания ради… В виду всего этого я предположил наихудшее: в родном городе пустила корни метастаза разогнанной (так ли уж разогнанной?) в России “Голубой Орхидеи”, гнусной и страшной преступной бизнес-группировки, поставившей на поток производство порнофильмов с сюжетами сексуального насилия над детьми любого пола и возраста. Учитывая моральное состояние северодонецкой местной власти, подобного нельзя было исключать, скорее наоборот. Забегая вперед, скажу, что худшие предположения, слава Богу, не оправдались. Но спокойствия не осталось и близко.

Вместе с проводником из безнадзорной детворы мне немало пришлось полазить по теплотрассам, где ночуют эти дети, обойти места, где они “тусуются”, и злачные заведения, у которых они промышляют попрошайничеством. Обо всем этом можно написать книгу, но книга эта будет страшная, и немногие сумеют и захотят дочитать ее... Наконец удалось выйти на след тех, кто был в том подвале. Однако сами они на контакт не шли, — весть о том, что побывавших там ищет “какой-то мужик”, разлетелась быстро, и беспризорники опасались, что мужик этот из милиции, которую они рассматривают как исключительно репрессивный орган. Не без оснований, впрочем. А друг другу в их среде никто не верит, и даже гарантии моего проводника для его приятелей таковыми не были. Параллельно с этими поисками я попытался зондировать официальные каналы, но никаких данных по интересующему меня вопросу, разумеется, не получил.

Однако, наконец — и, как обычно, почти случайно — я наткнулся на тех, кого искал. После недолгих моих уговоров мальчишки пообещали-таки прийти и обо всем рассказать, поставив мне условия, которые я нахожу наивными, но которые я выполнил. Моим условием была правда. Вот, что записала моя видеокамера.

В конце лета года 2002-го в разрекламированном на всю страну Северодонецком монастыре работали четверо мальчишек. Самому младшему было тогда десять лет, самому старшему — четырнадцать. Не были они примерными мальчиками из благополучных семей, да и семей-то у них, считай, не было. Иначе, зачем бы им работать просто за то, чтобы их кормили? А денег, конечно, хотелось. Фактически те тридцать семь гривен, которые стащил один из этих ребят, были ими заработаны, но “его Северодонецкое преосвященство” гражданин Дубовик так не думает, видимо, и по сей день.

Украденные деньги принадлежали водителю нашего “первосвященника” (думаю, читающему эти строки ясно, что вынуждает меня ставить подобные названия в кавычки), который исполняет также обязанности его телохранителя со всеми вытекающими отсюда последствиями. Этого человека зовут Сергей Семерня, — я хочу, чтобы народ знал своих “героев”.

Здесь необходимо маленькое отступление. За последние восемь лет — а это как раз срок “власть предержания” в городе нынешнего мэра Грицишина — перспективный город Северодонецк из средоточия науки и культуры выродился в бандит-Сити, где средь бела дня иногда стреляют автоматчики и почти открыто “ширяются” наркоманы у заброшенных детских песочниц, а трупы находят практически ежедневно (официальные сводки недоступны; мы, журналисты, получаем сведения, в основном, о милицейских успехах). Вполне логично поэтому, что криминализация достигла в Северодонецке своего апогея, но все-таки бандитская светская власть воспринимается как более привычное сочетание, чем бандитская церковь. Первое родственнее, что ли. Хотя и в том, и в другом случае — к сожалению…

Но вернемся к делу. Обнаруживший пропажу водитель доложил об этом окружному “благочинному”. Мальчишки к тому моменту разошлись: собственно, один, луганский, остался, а трое местных ребят отправились сперва купить поесть (по другим данным — за мороженым) — кормили-то их так себе, — а затем в видеоклуб посмотреть боевик. С пристрастием выяснив у луганчанина, в какой именно клуб отправились остальные ребята, “святой отец” сел в машину, где на тот момент его ждал 10-летний сын, и вместе с водителем они бросились “по горячим следам”.

Трудно сказать, какая сила помыкала этими людьми. Насчет водителя вопроса нет: местные бомжи давно рассказывают о его “воспитательных мерах”. Но “благочинный”, занимающий положение, так сказать, высшего церковного иерарха округа? А впрочем, после публикаций в центральной прессе о гомосексуальных и прочих мерзостях самых высоких церковников, о почти открытой педофилии среди католических священников на демократичном Западе не удивляешься уже ничему. Наоборот, выглядела бы странной незапятнанность репутации церковнослужителей бандитской столицы Луганской области.

Итак, прибывшие в клуб “благочинный отец” и его водитель прямо там, на месте, избили мальчишек и посадили их в машину. Работница видеозала уверяет, что избиения не видела, а видела лишь, что мальчишек вели… Очень возможно… В машине акция воздаяния продолжилась, и не беда, что штатный работничек “первосвященника” вел машину, а на сидении рядом с ним сидел (люди добрые, вдумайтесь!) сын нашего “благочинного”, его папа тоже кое-что знает и умеет. Например, ладонью одной руки закрыть нос и рот мальчику, а другой рукой держать его слабые руки. “А ты, сынку, назад не оглядывайся, в окошко смотри…”

Но это только присказка. Привезенных в монастырь мальчишек спустили в подвал и посадили на цепи. Сказать, что их били, — значит, ничего не сказать. Я записал на видеопленку показания ребят, но даже мне, журналисту, который освещает положение детей и не раз сталкивался с насилием над ними, мне, бывшему руководителю службы “Телефон доверия”, — даже мне нелегко вообразить, как это было. Описывать все подробности не стану, но два момента отмечу. Первый: похоже на то, что-либо всех троих, либо одного из мальчишек в подвале изнасиловали. Вероятно, в качестве наказания. В общем, “опустили” по классическим тюремным понятиям. Кто именно взял на себя столь “педагогическую” роль, я выяснить не смог: с мальчишками трудно говорить о таком… Я, собственно, не стал подробно исследовать этот момент издевательств над детьми потому, прежде всего, что подобная “слава” мальчишкам не нужна, им еще жить в этом городе и этом мире. Поэтому лучше будет закрыть эту тему и более к ней не возвращаться. Второй момент: мальчишек держали на цепях восемь суток, восемь!.. Думаю, не только ради наказания. Нужно было, чтобы исчезли раны, синяки и ожоги, то есть, следы насилия. Чтобы никто не смог доказать преступление. Никто и не доказал. Одна из мам этих ребят написала заявление в милицию, но, так как она лишена родительских прав, то лишена и права возбудить уголовное дело. А прокурор делать этого, разумеется, не стал. Еще деталь: один из соучастников воровства оказался воспитанником местного интерната, почему его и отпустили от греха… И кем, вы думаете, его заменили? Правильно — подростком из Луганска, который был ну абсолютно ни при чем! И вот тут-то возникает неприятное предположение. А не было ли это подстроено? Не зря же в Уголовном Кодексе есть статья, предусматривающая ответственность за намеренное, например, оставление ценностей без присмотра. Читающий эти строки подумает, что журналист тут уж явно загнул. Дай Бог, что так. Но выше я указал на некоторые пороки многих церковников и у нас и у “них”. Поэтому данный вопрос оставляю открытым.

Вопрос же о моральной стороне медали сумеет вызвать, вероятно, лишь горькую улыбку. Можно было бы сказать – “не суди, да не судим будешь”, и еще много-много чего правильного можно было бы сказать. Но все это уместно адресовать мирянину. Вступающему в жизнь юноше, положим. А какие слова сказать отцу десятилетнего мальчика, издевавшегося в присутствии собственного сына над его сверстниками? Высшему церковному иерарху округа, настоятелю всех городских храмов, который с алтаря проповедует именем Бога светлое, доброе, вечное? И который, узнав, что один из мальчишек не крещен, предложил ему — после всего, что было — стать его крестным отцом и окрестить бесплатно…

Не могу не отметить еще одно “бездействующее лицо” в этой истории, оставшееся за кадром. Это городской голова Северодонецка Грицишин, который избил в свое время подростка чуть постарше наших “монастырских мучеников” (об этом писала местная пресса) и который по причине спесивого псевдопатриотизма (“У нас нэ можэ буты плохо, а у цых дитэй есть родители” — из выступления Грицишина по местному ТВ на тему беспризорников) противится не только открытию детского приюта, как это сделано в соседних городах, не говоря уже о благополучной Европе, но даже признанию факта существования проблемных детей. Нашему мэру весьма мешает, видимо, комплекс неполноценности, зародившийся у него еще в детстве, когда он воспитывался в интернате. Сказывается и недостаток духа и разума. Парадоксально, но руководителем интеллектуальной столицы (в безнадежном прошлом) Луганщины является довольно убогий человек, однажды одержавший верх на выборах исключительно на волне протестного электората и в настоящем манипулируемый своим же ближайшим окружением. В частности, Грицишин до сих пор не научился четко говорить ни по-русски, ни по-украински.

Нельзя не выразить откровенное пренебрежение большинству работников правоохранительных органов: жалуетесь, что вам мало платят? Льгот лишают? Вы не достойны и этого. В частности, Северодонецкая прокуратура дважды “топила” расследование по данному случаю. Впервые уголовное дело не было возбуждено после написания заявления в милицию матерью одного из избитых мальчишек и вторично — после моего (О.С.) письма к народному депутату Юлию Иоффе и его дальнейшего обращения в Генеральную прокуратуру. И только после повторного обращения Ю.Я. Иоффе уголовное дело было возбуждено Луганской областной прокуратурой и передано на досудебное расследование в прокуратуру соседнего города Рубежное. Ибо заниматься этим в насквозь коррумпированном Севердонецке, где все узурпировано Грицишиным, бессмысленно.

История на этом, конечно, не кончилась. А просто зависла. Сперва Рубежанская прокуратура начала было следствие довольно активно, вызывали автора этих строк, искали детей и беседовали с ними. Однако вскоре поздравлять с Днем рождения городского прокурора приехали на новеньком “мерседесе” Дубовик с водителем, да еще в сопровождении начальника следственного отдела северодонецкой милиции Г. Слупской. Надо полагать, не с пустыми руками. После этого следствие как-то стремительно увяло. Но это не значит, разумеется, что “правоохранительные” органы о пострадавших детях забыли. Нужно было что-то побыстрей решать с ними. В общем, по приговору суда обоих мальчишек отправили в спецшколы (разные, понятно). За воровство. Судили по ряду эпизодов целую компанию, “забрили” только этих. Остальным намекнули: поменьше болтайте с всякими газетчиками, не то отправитесь следом. В самом ближайшем будущем.

Что же касается Православной церкви, то ее патриархи, увы, никак не отреагировали на случившееся в Северодонецке. Стоит ли ввиду такого отношения к собственным же проблемам удивляться тому, что народ направляет стопы свои к алтарям иных богов и бесов, коих расплодилось ныне великое множество?

Ах да, Бог ведь умер... Ницше заметил это почти век назад.