Деякі факти
08.04.2004
Врачи делают все возможное, чтобы 13-летняя школьница, тяжело раненная майором милиции во время проведения „рейда по наблюдению за досугом молодежи“, в Житомирской области, не осталась инвалидом. Сейчас девочка может понемногу двигать левой ногой. А кисть левой руки пока остается неподвижной — это следствие ранения спинного мозга.
Тем временем служебное расследование установило, что заместитель начальника Малинского РОВД, открывший пальбу из автомата на центральной улице села, действовал... согласно инструкции.
Мы попросили ЦОС МВДУ прокомментировать ЧП. В частности, нас интересовало, положено ли в случае задержания матерых преступников открывать автоматную стрельбу в людном центре населенного пункта? И вообще — зачем, отправляясь в рейд по проверке досуга молодежи, брать с собой автомат Калашникова?
Александр Зарубицкий, начальник ЦОС МВДУ:
„... Водитель „шестерки“ сам спровоцировал активные действия со стороны милиции по его задержанию... Въехав в село на большой скорости, водитель тем самым создал угрозу жизни прохожих...“
Выходит, водитель, мчась по людной улице, представлял опасность для окружающих, а милиционер, стреляя на этой улице из автомата Калашникова, никакой опасности не представлял! Насколько стрелок был уверен в своей меткости? Но первый же выстрел, „направленный в колесо“, раскрошил заднее стекло и ранил водителя в правую руку, еще несколько пуль угодили в скорчившегося на заднем сидении ребенка. Даже если бы в машине находились угонщики и воры, произошедшее скорее напоминало расстрел на месте, чем задержание преступников.
42-летний Николай Корнейчук, заместитель начальника Малинского РОВД Житомирской области, после происшествия подал рапорт об увольнении, мотивируя его моральными и этическими побуждениями“, — продолжает Александр Зарубицкий. Он и его семья страшно переживают случившееся.
В институте нейрохирургии подтвердили, что малинские милиционеры переводят деньги на лечение Кати, которое обходится очень дорого. Часто только за одни сутки родственникам приходится тратить на лекарства до 600 гривен. По факту ЧП возбуждено уголовное дело, которое передано на рассмотрение в Коростенскую районную прокуратуру.
(„Факты“, №25, 8 лютого 2003 р.)
***
Эта история потрясла Хмельницкий. В октябре 2001 года исчез молодой хмельнитчанин Сергей М. Спустя какое-то время правоохранители начали расследование и уже ко Дню милиции готовы были раскрыть дело.
Из заявления Ростислава Колесника на имя старшего следователя прокуратуры г. Хмельницкого Ю. Кирика и прокурора Хмельницкого В. Шевчука:
„... 13 декабря 2001 г. меня и моего брата — М.В. Колесника вызвали в Юго-западное отделение милиции г. Хмельницкого для дачи пояснений по факту исчезновения Сергея М. из бара „Диана“, где мы с братом работали. Невзирая на то, что я и мой брат дали пояснения о непричастности к исчезновению указанного лица, нас обоих изолировали в разные кабинеты, где с применением физической силы работники милиции утверждали, что это — работа наших рук, при этом применяли электрический ток с помощью телефонного аппарата. Меня заставили подписать отказ от участия в деле защитника, а также придуманные ими обстоятельства убийства Сергея. Только после окончания таких допросов мне предоставили возможность встретиться с защитником“.
Братья Колесники — студенты факультета бизнеса и права Хмельницкого университета. Старший — Мирослав — в то время учился на пятом курсе, младший — Ростислав — на втором. Оба подрабатывали в кафе „Диана“ ди-джеями.
13-го братьев задержали. И лишь через два дня к ним пришел адвокат. Но его сразу не пустили к парням. Под дверью следователя отец, Владимир Григорьевич, с адвокатом провели часа четыре. Обвинение на то время предъявлено не было. Родители двое суток не знали, где находятся их дети. Когда отец увидел Ростислава, лицо того было опухшим и красным. Парень сказал адвокату, что написал явку с повинной, „потому что там, у следователя, сидят конвоиры, которые меня пытали“. В присутствии адвоката парень отказался от своего признания. Защитник написал ходатайство прокурору, чтобы разрешили провести экспертизу побоев и расследование этих обстоятельств. Судебно-медицинскую экспертизу все-таки провели. Есть акт о получении легких телесных повреждений, возможно, в те дни, когда Ростислав давал показания в милиции. После этого суд дал „добро“ на задержание Ростислава еще на 10 суток. Затем его выпустили.
В прошлом году в местных газетах появилась информация о том, что нашли тело Сергея М. без следов насилия. Спустя почти год после первого задержания Ростислава забрали опять. Состоялся суд, который дал санкцию на его арест. Старший брат, Мирослав, остается под подозрением, хотя у него есть алиби. Ростиславу предъявляют обвинение в умышленном убийстве...
(„Голос Украины“, №27, 12 лютого 2003 р.)
***
До справи Романа Цупко, якого звинувачували у вбивстві 13-річної дівчинки
Валентина Цупко, мать Романа:
„... Нам даже не сообщили, что уголовное дело закрыто. Оказывается, это случилось 26 декабря, а я узнала об этом только в середине января от адвоката. А постановления о прекращении дела мы до сих пор не получили на руки. Когда 30 января я пришла к следователю прокуратуры Подольского района и попросила его выдать постановление, он отказал. Тогда я попросила хотя бы почитать бумаги. Суть такова. 18 ноября 2001 года Рома написал явку с повинной, в которой дал правдивые показания, дело передали в суд, подсудимый отказался от своих показаний. Суд вернул дело на доследование. И в конечном итоге следователю пришлось закрыть дело, так как против Ромы нет доказательств. Получается, что моего сына не оправдали, а просто не смогли подтвердить его вину...“.
Координатор Украинско-Американского бюро защиты прав человека Татьяна Яблонская, являющаяся законным представителем Романа Цупко, сказала следующее: „Мы собираемся подать в прокуратуру г. Киева иск о возбуждении уголовного дела против правоохранителей по пяти статьям Уголовного кодекса Украины. Мы считаем, что задержание и привлечение Романа к уголовной ответственности было незаконным, а также, что его принуждали к даче показаний и нарушали права на защиту“.
(„Сегодня“, №42, 22 февраля 2003 г.)
***
Задержанный по подозрению в хранении наркотиков выбросился из 4-го этажа горотдела милиции в Кировограде. С различными переломами и повреждением позвоночника пострадавший госпитализирован в травматологическое отделение больницы. Адвокат несостоявшегося самоубийцы сделала заявление, что поступок подзащитного является следствием пыток, которые якобы к нему применялись. В пресс-службе милицейского управления этого не подтвердили, сказав, что областная прокуратура проводит проверку по факту.
(„Сегодня“, №47, 28 февраля 2003 г.)
***
Центр громадських зв’язків обласного управління МВС надав місцевим ЗМІ інформацію про виявлення міліцією Кіровограда найбільшої за останні 10 років партії макової соломки — 170 кг. Затримано й двох місцевих громадян, яких запідозрено у зберіганні цього добра.
26-річний підозрюваний у зберіганні наркотиків 21 лютого, близько 13 години викинувся з вікна.
Як повідомив підозрюваний своєму захисникові — адвокату Людмилі Сосні, викинутися з вікна його змусив страх не перед покаранням (до суду ще далеко, та й винним він себе не визнає), а перед тортурами, які, на його думку, ще чекали на нього з боку слідчих.
Під тортурами, стверджує Л. Сосна, було й написано її довірителем так зване зізнання. Крім застосування звичного в таких випадках протигаза із закритим клапаном (про нього кажуть багато осіб, які скаржаться на незаконні методи дізнання), підозрюваного катували ще й електрострумом шляхом підключення до вух проводів від магнето (генератора). Характерні сліди на вухах, що залишили зажими-„крокодильчики“, вже зафіксовано медекспертом. Л. Сосна розцінює те, що чинили з її клієнтом у міліції, доведенням до самогубства. Про це адвокат із своїм підзахисним вже поінформували органи прокуратури різних рівнів. У скаргах Л. Сосна веде мову і про інші порушення закону, з якими вона зіткнулася, взявшись захищати цього клієнта. Невідомо звідки у провадженні взявся адвокат (до Л. Сосни), з яким ні затриманий, ні його родичі не укладали договору. Його тактика, стверджує Л. Сосна, суперечила інтересам затриманого. До речі, він викинувся з вікна, перебуваючи наодинці з тим самим захисником.
До речі, кілька років тому місцеві ЗМІ повідомляли про аналогічний випадок. Тоді політ одного кіровоградця з вікна тієї ж міліцейської установи, розташованої на вулиці Жовтневої Революції, так і не отримав належної правової оцінки.
(„Голос України“, №41, 4 березня 2003 р.)
***
Один из самых больших успехов Кировоградской милиции в деле борьбы с распространением наркотиков обернулся трагедией. Как сообщили в конце февраля все газеты областного центра (со ссылкой на Центр общественных связей областного управления МВД), сотрудники отделения по борьбе с незаконным обращением наркотиков выявили самую большую за последние десять лет партию маковой соломки, которая хранилась в одном из гаражных кооперативов Кировограда. Сообщалось и о задержании двух граждан, местных жителей, подозреваемых в хранении небывало большого количества наркотического зелья. А через несколько дней, 21 февраля, один из этих двоих выбросился из окна четвертого этажа здания горотдела милиции. Произошло это во время его встречи с неким адвокатом. Редакция „УЦ“ задалась целью получить ответы на вопросы: почему это произошло и какие последствия из этого вытекают?
Рассказывает нынешний (третий по счету) адвокат подследственного, сделавшего этот трагический прыжок, Людмила Сосна, взявшая на себя его защиту уже после свершившейся трагедии: – Это беспрецедентный случай для всей мировой адвокатской практики, – говорит Л.Сосна, – подозреваемый почему-то выбрасывается из окна во время беседы с адвокатом! Возникают вопросы: что же это за адвокат? По какому договору он работал? Кем заключен договор, если он есть?.. Но это вопросы для дисциплинарной палаты адвокатов... Со мной договор был заключен официально 20 февраля в офисе. Я попыталась выяснить, где находится мой подзащитный, и... нашла его на следующий день уже в отделении реанимации областной больницы, в гипсе, с двумя переломами позвоночника. Процитирую жалобу моего подзащитного в Генеральную прокуратуру: „... из последних сил я держался в лапах беспредельщиков и садистов... мне угрожали бросить на „петушатник“, „опустить“... 20 февраля появился адвокат, но, боясь за свою жизнь, я ему о пытках не сказал и вообще отказался давать показания... Когда же он ушел, меня вновь пытали, а затем сказали: „Раздевай спортивные брюки для подключения тока к половому органу“. Это вконец сломило меня... Я готов был подписать все что угодно“.
Могу официально заявить: в отдел розыска на втором этаже городской милиции войти простому смертному, и даже адвокату, просто невозможно. Многие подзащитные (не только мои) не раз сообщали, что именно там применяются изощренные пытки – „поза попугая“, противогаз с перекрытым клапаном, подвешивание на палке, продетой под локтевые суставы скованных рук. Но я еще не слышала о пытках электрическим током с помощью магнето, с зажимами-"крокодильчиками“ на ушах. Есть заключение судмедэкспертизы, проведенной по моему ходатайству. В нем зафиксированы такие следы, которые, каксвидетельствует эксперт, могли оставить узкие зажимы с зубцами – и в срок, когда подзащитный находился в стенах городского отдела внутренних дел.
Вернемся к 21 февраля. В тот день у моего подзащитного появился уже второй адвокат. Цитирую вновь жалобу: „... мужчина, который любезничал с операми, сказал, что он бывший следователь, а теперь адвокат... я понял, что моя жизнь закончилась, так как он сказал, что он здесь работал и поэтому, чтобы я по-хорошему признавался и не вздумал отказаться от явки с повинной... Я понял, что мама так и не узнает о том, что со мной вытворяют...“ Это происходило в кабинете следователя, в его отсутствие. Теперь этот следователь отстранен, оказался „крайним“. А это, я убеждена, порядочный человек. Но цитирую дальше: „... адвокат заявил, что я должен согласиться на его защиту и отказаться от предыдущего адвоката... и я действительно понял, что мне пришел конец... Я, опасаясь угроз и убедившись в своей беспомощности, решил покончить жизнь самоубийством...“ Это написал 26-летний человек, который даже не был женат, морской пехотинец в прошлом, ранее не судимый...
Кировоград – мой родной город, мне больно, что в нем такое произошло... Уже две жалобы, отмечает Л.Сосна, направлены ею в Генеральную прокуратуру Украины и прокурору области. Вторая, от 26 февраля, появилась в связи с тем, что, по ее оценке, не была обеспечена защита материалов дела с целью неразглашения тайны следствия, а подозреваемому, реально опасающемуся за свою жизнь, не обеспечены меры безопасности, согласно ст. 521 УПК Украины, в больничной палате. В ней же высказаны сомнения в подлинности отдельных документов в деле, указанных в них времени и дат, а также в имеющихся разночтениях в документах. В связи с этим, считает Л.Сосна, проверку должны провести не областные правоохранительные органы, а следственная комиссия Генпрокуратуры. – Кроме того, – говорит адвокат, – возникла уже, и я заявляю об этом, и реальная угроза моей жизни. Мне, адвокату, звонят неизвестные и угрожают, что мне проломят голову и дело будет в „нераскрытке“ – я даже слова такого не слышала...
Редакция „Украина-Центр“ попросила прокомментировать ситуацию областное управление внутренних дел. – Немедленно по факту, – сообщил нам заместитель начальника УМВД Владимир Фильштейн, – было начато служебное расследование. Начальник управления генерал С.Никитенко категорически поставил вопрос о наказании виновных и увольнении из органов. Административные меры будут приняты. Сделать нас это обязывает сам факт: встреча подследственного с адвокатом проходила вне изолятора – уже этим была создана возможность для совершения попытки самоубийства. Нет в городском отделе соответствующих помещений. Но все это, разумеется, не снимает ответственности с наших сотрудников. – Что инкриминировалось подследственному? – Было возбуждено дело по факту хранения наркотиков – только хранения, возможно, даже без цели сбыта. Речь шла о крупной партии, как вы знаете, сообщались разные цифры, но окончательная оценка экспертов – 132 кг маковой соломки. – По сообщениям прессы, в этом деле много странностей... – С этим можно согласиться. Странная ситуация, например, со сменой адвокатов. Вначале появился один адвокат. Затем – другой. Почему-то в присутствии этого другого подследственный и выбросился из окна. – Что же могло толкнуть его на этот шаг? – Мотивов и версий может быть множество. Среди них – и боязнь ответственности за содеянное, и страх перед возможными подельниками, и насилие со стороны милиции. – Однако, как сообщают СМИ, применялись якобы не просто „меры физического воздействия“, а пытки электротоком, с „крокодильчиками“ на ушах. – Мы сами вынесли постановление о проведении судебно-медицинской экспертизы. Выводы бюро – отрицательные, хотя какие-то следы на мочках ушей у подследственного имеются. Но на фоне многочисленных ушибов и порезов, которые он получил, выбивая стекло, и при падении, судить об их происхождении было бы преждевременно. Свое слово должны сказать медицина и прокуратура.
Естественно, редакция „УЦ“ обратилась к прокурору Кировоградской области Юрию Данильченко с просьбой дать комментарий. В ответ на просьбу мы получили заявление пресс-центра облпрокуратуры, которое цитируем: „Викинутися з вiкна пiдозрюваного, як повiдомляють газети, змусив не страх перед покаранням, а страх перед тортурами, яких вiн зазнав з боку працiвникiв мiлiцiї. Прокуратурою Кiровського району м. Кiровограда проведено перевiрку даного факту, у результатi якої у порушеннi кримiнальної справи щодо працiвникiв мiлiцiї було вiдмовлено за вiдсутнiстю у їх дiях складу злочину. Прокуратурою областi перевiрено законнiсть прийнятого рiшення i скасовано постанову про вiдмову у порушеннi кримiнальної справи, оскiльки виявленi новi обставини, якi потребують додаткової перевiрки. У даний час прокуратурою проводиться додаткова перевiрка, у тому числi i за фактом замаху на втечу затриманої особи, пiсля чого буде прийнято рiшення, вiдповiдно до вимог Закону“. Добавить к этому остается немного. Смерть подследственного могла стать событием, бесповоротно обрывающим нити для продолжения следствия. Кому это было бы на руку? („Украина-центр“, №10, 7 марта 2003 г.)
(„Права людини“, м. Харків, №7, 1-15 березня 2003 р.)
Тем временем служебное расследование установило, что заместитель начальника Малинского РОВД, открывший пальбу из автомата на центральной улице села, действовал... согласно инструкции.
Мы попросили ЦОС МВДУ прокомментировать ЧП. В частности, нас интересовало, положено ли в случае задержания матерых преступников открывать автоматную стрельбу в людном центре населенного пункта? И вообще — зачем, отправляясь в рейд по проверке досуга молодежи, брать с собой автомат Калашникова?
Александр Зарубицкий, начальник ЦОС МВДУ:
„... Водитель „шестерки“ сам спровоцировал активные действия со стороны милиции по его задержанию... Въехав в село на большой скорости, водитель тем самым создал угрозу жизни прохожих...“
Выходит, водитель, мчась по людной улице, представлял опасность для окружающих, а милиционер, стреляя на этой улице из автомата Калашникова, никакой опасности не представлял! Насколько стрелок был уверен в своей меткости? Но первый же выстрел, „направленный в колесо“, раскрошил заднее стекло и ранил водителя в правую руку, еще несколько пуль угодили в скорчившегося на заднем сидении ребенка. Даже если бы в машине находились угонщики и воры, произошедшее скорее напоминало расстрел на месте, чем задержание преступников.
42-летний Николай Корнейчук, заместитель начальника Малинского РОВД Житомирской области, после происшествия подал рапорт об увольнении, мотивируя его моральными и этическими побуждениями“, — продолжает Александр Зарубицкий. Он и его семья страшно переживают случившееся.
В институте нейрохирургии подтвердили, что малинские милиционеры переводят деньги на лечение Кати, которое обходится очень дорого. Часто только за одни сутки родственникам приходится тратить на лекарства до 600 гривен. По факту ЧП возбуждено уголовное дело, которое передано на рассмотрение в Коростенскую районную прокуратуру.
(„Факты“, №25, 8 лютого 2003 р.)
***
Эта история потрясла Хмельницкий. В октябре 2001 года исчез молодой хмельнитчанин Сергей М. Спустя какое-то время правоохранители начали расследование и уже ко Дню милиции готовы были раскрыть дело.
Из заявления Ростислава Колесника на имя старшего следователя прокуратуры г. Хмельницкого Ю. Кирика и прокурора Хмельницкого В. Шевчука:
„... 13 декабря 2001 г. меня и моего брата — М.В. Колесника вызвали в Юго-западное отделение милиции г. Хмельницкого для дачи пояснений по факту исчезновения Сергея М. из бара „Диана“, где мы с братом работали. Невзирая на то, что я и мой брат дали пояснения о непричастности к исчезновению указанного лица, нас обоих изолировали в разные кабинеты, где с применением физической силы работники милиции утверждали, что это — работа наших рук, при этом применяли электрический ток с помощью телефонного аппарата. Меня заставили подписать отказ от участия в деле защитника, а также придуманные ими обстоятельства убийства Сергея. Только после окончания таких допросов мне предоставили возможность встретиться с защитником“.
Братья Колесники — студенты факультета бизнеса и права Хмельницкого университета. Старший — Мирослав — в то время учился на пятом курсе, младший — Ростислав — на втором. Оба подрабатывали в кафе „Диана“ ди-джеями.
13-го братьев задержали. И лишь через два дня к ним пришел адвокат. Но его сразу не пустили к парням. Под дверью следователя отец, Владимир Григорьевич, с адвокатом провели часа четыре. Обвинение на то время предъявлено не было. Родители двое суток не знали, где находятся их дети. Когда отец увидел Ростислава, лицо того было опухшим и красным. Парень сказал адвокату, что написал явку с повинной, „потому что там, у следователя, сидят конвоиры, которые меня пытали“. В присутствии адвоката парень отказался от своего признания. Защитник написал ходатайство прокурору, чтобы разрешили провести экспертизу побоев и расследование этих обстоятельств. Судебно-медицинскую экспертизу все-таки провели. Есть акт о получении легких телесных повреждений, возможно, в те дни, когда Ростислав давал показания в милиции. После этого суд дал „добро“ на задержание Ростислава еще на 10 суток. Затем его выпустили.
В прошлом году в местных газетах появилась информация о том, что нашли тело Сергея М. без следов насилия. Спустя почти год после первого задержания Ростислава забрали опять. Состоялся суд, который дал санкцию на его арест. Старший брат, Мирослав, остается под подозрением, хотя у него есть алиби. Ростиславу предъявляют обвинение в умышленном убийстве...
(„Голос Украины“, №27, 12 лютого 2003 р.)
***
До справи Романа Цупко, якого звинувачували у вбивстві 13-річної дівчинки
Валентина Цупко, мать Романа:
„... Нам даже не сообщили, что уголовное дело закрыто. Оказывается, это случилось 26 декабря, а я узнала об этом только в середине января от адвоката. А постановления о прекращении дела мы до сих пор не получили на руки. Когда 30 января я пришла к следователю прокуратуры Подольского района и попросила его выдать постановление, он отказал. Тогда я попросила хотя бы почитать бумаги. Суть такова. 18 ноября 2001 года Рома написал явку с повинной, в которой дал правдивые показания, дело передали в суд, подсудимый отказался от своих показаний. Суд вернул дело на доследование. И в конечном итоге следователю пришлось закрыть дело, так как против Ромы нет доказательств. Получается, что моего сына не оправдали, а просто не смогли подтвердить его вину...“.
Координатор Украинско-Американского бюро защиты прав человека Татьяна Яблонская, являющаяся законным представителем Романа Цупко, сказала следующее: „Мы собираемся подать в прокуратуру г. Киева иск о возбуждении уголовного дела против правоохранителей по пяти статьям Уголовного кодекса Украины. Мы считаем, что задержание и привлечение Романа к уголовной ответственности было незаконным, а также, что его принуждали к даче показаний и нарушали права на защиту“.
(„Сегодня“, №42, 22 февраля 2003 г.)
***
Задержанный по подозрению в хранении наркотиков выбросился из 4-го этажа горотдела милиции в Кировограде. С различными переломами и повреждением позвоночника пострадавший госпитализирован в травматологическое отделение больницы. Адвокат несостоявшегося самоубийцы сделала заявление, что поступок подзащитного является следствием пыток, которые якобы к нему применялись. В пресс-службе милицейского управления этого не подтвердили, сказав, что областная прокуратура проводит проверку по факту.
(„Сегодня“, №47, 28 февраля 2003 г.)
***
Центр громадських зв’язків обласного управління МВС надав місцевим ЗМІ інформацію про виявлення міліцією Кіровограда найбільшої за останні 10 років партії макової соломки — 170 кг. Затримано й двох місцевих громадян, яких запідозрено у зберіганні цього добра.
26-річний підозрюваний у зберіганні наркотиків 21 лютого, близько 13 години викинувся з вікна.
Як повідомив підозрюваний своєму захисникові — адвокату Людмилі Сосні, викинутися з вікна його змусив страх не перед покаранням (до суду ще далеко, та й винним він себе не визнає), а перед тортурами, які, на його думку, ще чекали на нього з боку слідчих.
Під тортурами, стверджує Л. Сосна, було й написано її довірителем так зване зізнання. Крім застосування звичного в таких випадках протигаза із закритим клапаном (про нього кажуть багато осіб, які скаржаться на незаконні методи дізнання), підозрюваного катували ще й електрострумом шляхом підключення до вух проводів від магнето (генератора). Характерні сліди на вухах, що залишили зажими-„крокодильчики“, вже зафіксовано медекспертом. Л. Сосна розцінює те, що чинили з її клієнтом у міліції, доведенням до самогубства. Про це адвокат із своїм підзахисним вже поінформували органи прокуратури різних рівнів. У скаргах Л. Сосна веде мову і про інші порушення закону, з якими вона зіткнулася, взявшись захищати цього клієнта. Невідомо звідки у провадженні взявся адвокат (до Л. Сосни), з яким ні затриманий, ні його родичі не укладали договору. Його тактика, стверджує Л. Сосна, суперечила інтересам затриманого. До речі, він викинувся з вікна, перебуваючи наодинці з тим самим захисником.
До речі, кілька років тому місцеві ЗМІ повідомляли про аналогічний випадок. Тоді політ одного кіровоградця з вікна тієї ж міліцейської установи, розташованої на вулиці Жовтневої Революції, так і не отримав належної правової оцінки.
(„Голос України“, №41, 4 березня 2003 р.)
***
Один из самых больших успехов Кировоградской милиции в деле борьбы с распространением наркотиков обернулся трагедией. Как сообщили в конце февраля все газеты областного центра (со ссылкой на Центр общественных связей областного управления МВД), сотрудники отделения по борьбе с незаконным обращением наркотиков выявили самую большую за последние десять лет партию маковой соломки, которая хранилась в одном из гаражных кооперативов Кировограда. Сообщалось и о задержании двух граждан, местных жителей, подозреваемых в хранении небывало большого количества наркотического зелья. А через несколько дней, 21 февраля, один из этих двоих выбросился из окна четвертого этажа здания горотдела милиции. Произошло это во время его встречи с неким адвокатом. Редакция „УЦ“ задалась целью получить ответы на вопросы: почему это произошло и какие последствия из этого вытекают?
Рассказывает нынешний (третий по счету) адвокат подследственного, сделавшего этот трагический прыжок, Людмила Сосна, взявшая на себя его защиту уже после свершившейся трагедии: – Это беспрецедентный случай для всей мировой адвокатской практики, – говорит Л.Сосна, – подозреваемый почему-то выбрасывается из окна во время беседы с адвокатом! Возникают вопросы: что же это за адвокат? По какому договору он работал? Кем заключен договор, если он есть?.. Но это вопросы для дисциплинарной палаты адвокатов... Со мной договор был заключен официально 20 февраля в офисе. Я попыталась выяснить, где находится мой подзащитный, и... нашла его на следующий день уже в отделении реанимации областной больницы, в гипсе, с двумя переломами позвоночника. Процитирую жалобу моего подзащитного в Генеральную прокуратуру: „... из последних сил я держался в лапах беспредельщиков и садистов... мне угрожали бросить на „петушатник“, „опустить“... 20 февраля появился адвокат, но, боясь за свою жизнь, я ему о пытках не сказал и вообще отказался давать показания... Когда же он ушел, меня вновь пытали, а затем сказали: „Раздевай спортивные брюки для подключения тока к половому органу“. Это вконец сломило меня... Я готов был подписать все что угодно“.
Могу официально заявить: в отдел розыска на втором этаже городской милиции войти простому смертному, и даже адвокату, просто невозможно. Многие подзащитные (не только мои) не раз сообщали, что именно там применяются изощренные пытки – „поза попугая“, противогаз с перекрытым клапаном, подвешивание на палке, продетой под локтевые суставы скованных рук. Но я еще не слышала о пытках электрическим током с помощью магнето, с зажимами-"крокодильчиками“ на ушах. Есть заключение судмедэкспертизы, проведенной по моему ходатайству. В нем зафиксированы такие следы, которые, каксвидетельствует эксперт, могли оставить узкие зажимы с зубцами – и в срок, когда подзащитный находился в стенах городского отдела внутренних дел.
Вернемся к 21 февраля. В тот день у моего подзащитного появился уже второй адвокат. Цитирую вновь жалобу: „... мужчина, который любезничал с операми, сказал, что он бывший следователь, а теперь адвокат... я понял, что моя жизнь закончилась, так как он сказал, что он здесь работал и поэтому, чтобы я по-хорошему признавался и не вздумал отказаться от явки с повинной... Я понял, что мама так и не узнает о том, что со мной вытворяют...“ Это происходило в кабинете следователя, в его отсутствие. Теперь этот следователь отстранен, оказался „крайним“. А это, я убеждена, порядочный человек. Но цитирую дальше: „... адвокат заявил, что я должен согласиться на его защиту и отказаться от предыдущего адвоката... и я действительно понял, что мне пришел конец... Я, опасаясь угроз и убедившись в своей беспомощности, решил покончить жизнь самоубийством...“ Это написал 26-летний человек, который даже не был женат, морской пехотинец в прошлом, ранее не судимый...
Кировоград – мой родной город, мне больно, что в нем такое произошло... Уже две жалобы, отмечает Л.Сосна, направлены ею в Генеральную прокуратуру Украины и прокурору области. Вторая, от 26 февраля, появилась в связи с тем, что, по ее оценке, не была обеспечена защита материалов дела с целью неразглашения тайны следствия, а подозреваемому, реально опасающемуся за свою жизнь, не обеспечены меры безопасности, согласно ст. 521 УПК Украины, в больничной палате. В ней же высказаны сомнения в подлинности отдельных документов в деле, указанных в них времени и дат, а также в имеющихся разночтениях в документах. В связи с этим, считает Л.Сосна, проверку должны провести не областные правоохранительные органы, а следственная комиссия Генпрокуратуры. – Кроме того, – говорит адвокат, – возникла уже, и я заявляю об этом, и реальная угроза моей жизни. Мне, адвокату, звонят неизвестные и угрожают, что мне проломят голову и дело будет в „нераскрытке“ – я даже слова такого не слышала...
Редакция „Украина-Центр“ попросила прокомментировать ситуацию областное управление внутренних дел. – Немедленно по факту, – сообщил нам заместитель начальника УМВД Владимир Фильштейн, – было начато служебное расследование. Начальник управления генерал С.Никитенко категорически поставил вопрос о наказании виновных и увольнении из органов. Административные меры будут приняты. Сделать нас это обязывает сам факт: встреча подследственного с адвокатом проходила вне изолятора – уже этим была создана возможность для совершения попытки самоубийства. Нет в городском отделе соответствующих помещений. Но все это, разумеется, не снимает ответственности с наших сотрудников. – Что инкриминировалось подследственному? – Было возбуждено дело по факту хранения наркотиков – только хранения, возможно, даже без цели сбыта. Речь шла о крупной партии, как вы знаете, сообщались разные цифры, но окончательная оценка экспертов – 132 кг маковой соломки. – По сообщениям прессы, в этом деле много странностей... – С этим можно согласиться. Странная ситуация, например, со сменой адвокатов. Вначале появился один адвокат. Затем – другой. Почему-то в присутствии этого другого подследственный и выбросился из окна. – Что же могло толкнуть его на этот шаг? – Мотивов и версий может быть множество. Среди них – и боязнь ответственности за содеянное, и страх перед возможными подельниками, и насилие со стороны милиции. – Однако, как сообщают СМИ, применялись якобы не просто „меры физического воздействия“, а пытки электротоком, с „крокодильчиками“ на ушах. – Мы сами вынесли постановление о проведении судебно-медицинской экспертизы. Выводы бюро – отрицательные, хотя какие-то следы на мочках ушей у подследственного имеются. Но на фоне многочисленных ушибов и порезов, которые он получил, выбивая стекло, и при падении, судить об их происхождении было бы преждевременно. Свое слово должны сказать медицина и прокуратура.
Естественно, редакция „УЦ“ обратилась к прокурору Кировоградской области Юрию Данильченко с просьбой дать комментарий. В ответ на просьбу мы получили заявление пресс-центра облпрокуратуры, которое цитируем: „Викинутися з вiкна пiдозрюваного, як повiдомляють газети, змусив не страх перед покаранням, а страх перед тортурами, яких вiн зазнав з боку працiвникiв мiлiцiї. Прокуратурою Кiровського району м. Кiровограда проведено перевiрку даного факту, у результатi якої у порушеннi кримiнальної справи щодо працiвникiв мiлiцiї було вiдмовлено за вiдсутнiстю у їх дiях складу злочину. Прокуратурою областi перевiрено законнiсть прийнятого рiшення i скасовано постанову про вiдмову у порушеннi кримiнальної справи, оскiльки виявленi новi обставини, якi потребують додаткової перевiрки. У даний час прокуратурою проводиться додаткова перевiрка, у тому числi i за фактом замаху на втечу затриманої особи, пiсля чого буде прийнято рiшення, вiдповiдно до вимог Закону“. Добавить к этому остается немного. Смерть подследственного могла стать событием, бесповоротно обрывающим нити для продолжения следствия. Кому это было бы на руку? („Украина-центр“, №10, 7 марта 2003 г.)
(„Права людини“, м. Харків, №7, 1-15 березня 2003 р.)