MENU
Гаряча лінія з пошуку зниклих безвісти в Україні
Документування воєнних злочинів в Україні.
Глобальна ініціатива T4P (Трибунал для Путіна) була створена у відповідь на повномасштабну агресію Росії проти України у лютому 2022 року. Учасники ініціативи документують події, у яких є ознаки злочинів згідно з Римським статутом Міжнародного кримінального суду (геноцид, злочини проти людяності, воєнні злочини) в усіх регіонах України

Главная военная тайна армии — зачем ей нужны наши дети

14.04.2004   
Татьяна Пархомчук, г. Винница

День защитника Отечества — пожалуй, единственный день в году, когда военных нахваливают, награждают и чуть ли на руках не носят. Словно на прискорбном событии, о виновнике которого уже нельзя сказать ничего плохого. Можно или только хорошо, или — ничего.

Как ни странно, сами военные практикуют это уже и во все остальные дни. Словно маленькие дети, которые, натворив дел, пытаются потом перевести стрелки на кого угодно, лишь бы выгородить себя. Особенно когда родители в мирное время провожают в армию сыновей, а назад получают гробы, которые нельзя открывать. Когда невольно задашься вопросом о национальных особенностях «тягот и невзгод воинской службы», которые надо «стойко переносить». И чем вообще занимается наша армия, если она так уж необходима государству?

Кто от взрыва не спрятался, сам виноват…

Не секрет, что подавляющее число солдат занято самой невоенной работой (принеси, подай, подержи, копай, крась). Каждый день я прохожу мимо церкви, на строительстве которой работают солдаты 20-го аварийно-спасательного батальона МЧС. По словам тощих защитников Отечества с цыплячьими шеями, торчащими из бушлатов, они через сутки стоят в нарядах и караулах, а между ними отрабатывают на стройке. Их призывали для этого?

...Недавно УБОЗ вышел в Винницком районе на неких коммерсантов, которые на территории в/ч службы тыла ВВС организовали «бодяжный клондайк». Солдаты, призванные «защищать Отечество», целыми цистернами смешивали газолин з дешевым бензином, повышая таким образом его октановое число. То есть из А-76 «делали» А-92, А-95.

Когда запахло криминалом, военнослужащих срочной службы срочно подняли ночью на перекачку цистерн, чтобы освободить их от смешанного бензина и скрыть следы. В спешке проскочила искра от насоса. Во вспыхнувшем огненном аду погиб вольнонаемный водитель в/ч, а рядовой Андрей Бурик получил ожоги лица 1—2 степени. С которыми его срочно и уволили в запас «в связи с завершением службы». Без указания, что ожоги, требующие долгого и дорогостоящего лечения, были получены именно при прохождении так называемой «службы».

Если бы не шум, поднятый прессой, парню не заплатили бы даже армейской страховки (кстати, «аж» в размере 153 грн). Реальной компенсации увечий ему, похоже, не видать. Убозовцы выяснили, что только за последний год на территории части было наварено на «левом» бензине почти 5 миллионов гривен. Однако уголовное дело против настоящих виновных в трагедии... закрыли. Стрелочником сделали прапорщика, передававшего команды солдатам...

Упал солдат, замерз на стройке…

Говорят, что смерть солдата в мирное время — трагедия и чрезвычайное событие, в результате оргвыводов по которому летят командирские головы и должности. Как же тогда оценивать ЧП, случившееся в вышеупомянутом батальоне МЧС, солдатики которого и усердствуют на «военно»-церковном объекте?

...17 февраля прошлого года в Военно-медицинский центр ВВС Украины из этой части были доставлены в критическом состоянии 29 солдат с диагнозом «вирусная пневмония». Три дня спустя один из них, 18-летний винничанин Владимир Крыжанивский, лишь несколько месяцев назад призванный на срочную службу, умер. По словам начальника отделения интенсивной терапии и реанимации госпиталя Лидии Хлебовской, это был четвертый случай в ее 20-летней практике, когда больной поступал на лечение в почти безнадежном состоянии. В госпиталь его привезли фактически умирать с уже отсутствующим давлением и пульсом.

Другим военнослужащим повезло, т.к. они заболели чуть позже и усилия реаниматоров оказались своевременными.

Разумеется, кто-то должен был если не пойти под трибунал, так ответить за то, что молодой мальчишка погиб в мирное время от пневмонии и еще целый взвод других заболел, потому что их в мороз погнали на стройку.

Об этом родителям Крыжанивского рассказали сослуживцы, дождавшиеся весеннего «дембеля».

— Они написали, что когда Володя и еще несколько человек заболели и обратились за помощью к медикам медсанчасти, каждому из них дали горсть таблеток — анальгин, аспирин, — рассказала мама умершего солдата Тамара Дмитриевна. — Их легкие медики не прослушивали, о госпитализации вообще речь не шла, поскольку электроэнергия в медсанчасти была отключена с целью экономии. Зато все силы были брошены на строительство сауны, которую планировалось открыть к 23 февраля...

«Все было готово к открытию объекта и решили провести испытание, — говорится в письме. — Из городка подали воду, все было отлично. Но на утро оставшаяся в трубах вода замерзла. Откапывали экскаватором, однако техника против мерзлого грунта бессильна. И чтобы эту трубу разогреть, бросили на прорыв нас с ломами и лопатами. Больной, не больной — гнали всех. Долбали несколько суток. А в субботу «отличились» больше всего. Ведь сроки поджимали, готовились к 23 февраля! После помывки нас, прямо из бани, в 19 градусов мороза заставили долбить все те же ямы около КПП. Там были и здоровые, и больные, в том числе и ваш сын с температурой, долбили допоздна. Старшим около нас находился майор Билык. Все это делалось по указанию командира части. Ваш сын подходил несколько раз за вечер и просил майора отпустить, так как ему было очень плохо. Но майор сильно кричал и не отпускал. Все мы, кто работал там, были мокрые, сильно замерзшие, и в основном все заболели. Вот основная причина заболевания и смерти вашего сына, а не его ослабленное здоровье...»

«Отцам-командирам», конечно, не хотелось признавать свою вину в гибели солдатика. Вот и перепасовали ответственность на врачей призывной комиссии. Дескать, парнишка был болезненный с детства и в армию пошел лишь по настоянию отца, чтобы иметь возможность после службы трудоустроиться в органах. Ну, организм-де и не выдержал нагрузок.

Володин отец, Виталий Владимирович, фельдшер спецподразделения «Ягуар» УМВД Украины в Винницкой области, был просто шокирован услышанным.

— Володя с детства занимался спортом и даже таблеток никаких не принимал. Это же просто проверить — в больнице по его карточке.

Однако военные «проверяли» по-другому. Появившись в школе, откуда лишь несколько дней назад солдата проводили в последний путь, офицеры затребовали классные журналы. Интересовало их, как несложно догадаться, количество уроков, пропущенных парнишкой во время учебы. Если пропускал, значит, болел. Подобный «компромат» пытались собрать и у соседей.

— Мы считаем, что к трагедии привели халатность и небрежное отношение военных к своим служебным обязанностям, — говорит мама солдата Тамара Дмитриевна. — Ведь в реанимацию Володю доставили уже в безнадежном состоянии. У него развился острый миокардит и пострадали все жизненно важные органы. Могли такие осложнения развиться за один день?..

Конечно, не могли. Любому врачу известно, что пневмония длится 21 день. После этого человек либо умирает, либо выздоравливает. Следовательно, на состояние солдат в части фактически не обращали внимания. Крыжанивского за пять дней до смерти умудрились даже поставить в наряд на кухню...

Накануне он позвонил домой и сказал, что слегка простудился, но волноваться, мол, не стоит. На следующий день родители сами связались с капитаном Александром Дударем, командиром роты, в которой служил сын, чтобы справиться о здоровье Володи. Он сообщил, что Крыжанивский чувствует себя нормально, уже был в наряде по кухне.

— Когда я на следующий день снова связался по телефону с ротным, он меня заверил, что повода для беспокойства нет, — говорит отец солдата. — А примерно через час нам домой позвонили из реанимационного отделения Военно-медицинского центра и сообщили, что сына доставили туда в крайне тяжелом состоянии. Позже мы узнали, что он целый день был в казарме на постельном режиме, а вечером потерял сознание. Только тогда его госпитализировали. В реанимации сын сообщил нам, что четыре дня назад обращался к капитану медицинской службы санчасти, но тот даже не прослушал легкие, просто дал горсть таблеток...

Можно представить чувства родителей, потерявших сына, когда военная прокуратура Винницкого гарнизона после проверки обстоятельств смерти солдата пришла к выводу, что оснований для возбуждения уголовного дела по факту смерти рядового Крыжанивского нет. А значит, нет и виновных.

Постановление об отказе в возбуждении уголовного дела было отменено военным судом гарнизона, куда родители обратились с жалобой, что проверка, по их мнению, была проведена поверхностно и необъективно. В частности, как утверждает Тамара Дмитриевна, «проводя проверку обстоятельств смерти нашего солдата-сына, работники воинской прокуратуры даже не поговорили с родителями». Не были опрошены и солдаты из части, которых впоследствии перевели лечиться в Киевский военный госпиталь.

К этой истории подключился и народный депутат Украины Владимир Скомаровский, который обратился к генеральному прокурору с депутатским запросом. Ссылаясь на письмо, в котором приведены «вопиющие факты пренебрежения здоровьем солдат со стороны командования», депутат посчитал необходимым проведение дополнительного расследования причин смерти военнослужащего срочной службы Владимира Крыжанивского. Но сдвижек в деле по-прежнему никаких. Зато командир части тем временем ушел на повышение.

Я прекрасно понимаю, что нельзя делать обобщений из частного случая. Но не слишком ли много стало таких случаев? И это только в одной области страны…

На «дембель» — умирать…

Виктор Коноваленко из села Мелешков Гайсинского района весной прошлого года, аккурат за три месяца до увольнения, написал родителям, что хотел бы к форме на лето новые туфли. Просил хотя бы 50 гривен. Мать деньги отправила, а на следующий день в село приехали два офицера и сообщили, что их сын дезертир. И они будут здесь его ждать.

Правда, вместо того чтобы поджидать беглеца дома, они занялись странными делами. Как потом стало известно, офицеры явились в гражданской одежде в местный райвоенкомат и, представившись сотрудниками милиции, затребовали медицинские документы на Коноваленко. Узнав, что амбулаторная карта находится в райбольнице, они, опять же под видом милиционеров, изъяли ее. А точнее украли, поскольку акта изъятия документов никто не составлял.

В селе «засадники» заставили мать написать под диктовку письмо командиру части с просьбой отпустить сына домой в связи с семейными обстоятельствами. Сами же составили акт имущественного обследования семьи, который хотели утвердить в сельсовете задним числом. Т.е. явно пытались сделать все, чтобы Коноваленко на момент ЧП якобы находился дома, в отпуске по просьбе родителей. Столь удивительное желание выгородить беглеца встревожило родителей. И не зря.

Их сын в это время был мертв. По официальной версии, сбежал из части и повесился. Как было указано в «Акте о несчастном случае непроизводственного характера», причиной трагедии стало «развитие и углубление негативного отношения к воинской службе, личная недисциплинированость, боязнь ответственности за совершенное правонарушение — самовольное оставление части».

Не странно ли? Служил солдат, службой был доволен настолько, что собирался остаться на сверхсрочную, и вдруг — «углубление негативного отношения к воинской службе».

Машину с «грузом-200» толпа сельчан дожидалась целый день. Военные решили их переждать, так что в село машина с цинковым гробом приехала за полночь. Увидев, что у дома их все равно ожидают люди, сопровождающие отказались выгружать гроб. И лишь когда в воздухе запахло самосудом, пошли на попятную. Отец тут же, перед всеми, открыл гроб, а бабушка раздела внука, чтобы осмотреть: в его самоубийство никто не верил.

И действительно, у «самоубийцы» были поломаны пальцы рук, на виске запекся громадный синяк, в ушах — кровь.

Сельчане до сих пор не могут понять, что же скрывали военные? Почему на похороны дезертира, который повесился и бросил пятно на свою часть, съехались столько полковников и подполковников из Киева, Полтавы, Кременчуга, Днепропетровска?

— Наверное, я чего-то не понимаю, — считает мать солдата Людмила Дмитриевна, — но разве дезертиров хоронят с почестями? А еще этот странный звонок, когда офицер после похорон отрапортовал кому-то по мобильнику: «Операция завершена. Тело в земле». Все время нам говорили неправду. Сына мы уже не вернем, но правду знать хотим...

Следующий случай. В Бершадский район привезли гроб с призванным неделю назад парнем. Официальное объяснение: повесился ввиду «соматогенного психоза с депрессивным синдромом». Т.е за неделю после призыва стал психом. В эксгумации тела было отказано.

Еще? В Ямпольском районе у матери-одиночки призвали единственного сына (а значит, и кормильца — уже только за это с военкома погоны нужно снимать). Незадолго до увольнения он получил ожоги ноги при сварочных работах. Отправить в госпиталь отказались. Мол, уже почти «дембель» — дотянет до гражданки. Дотянул. В тот же вечер, когда приехал домой, парня с некрозом забрала «скорая». Спасти его не удалось. Командование части сняло с себя всякую ответственность: дескать, на «дембель» ушел здоровым...

Вот еще один родительский крик души. В Тульчинском районе в семье Джигирис оба сына после службы стали инвалидами. Первый травмировал ногу при разгрузке в Севастополе и был демобилизован с открытой, сочащейся раной как здоровый и отслуживший свое. Второму после избиения офицером, как утверждают родители, пришлось удалять селезенку. После чего был уволен «по болезни», а страховая компания отказалась выплачивать страховку: избиение — это, мол, не несчастный случай.

После этого не может не умилять чуть ли не благолепный отчет военных прокуратур Украины за прошлый год о расследовании уголовных дел, связанных с нарушением закона в украинской армии.

Например: «Следственный отдел военной прокуратуры Днепропетровского гарнизона направил на рассмотрение суда уголовное дело в отношении капитана одной из местных воинских частей, неоднократно требовавшего и получавшего на протяжении года деньги у военнослужащих срочной службы за предоставление им отпусков.

Следователи военной прокуратуры Хмельницкого гарнизона передали в суд уголовное дело в отношении рядового, который ради демонстрации своего высокомерия избил другого рядового, нанес ему телесные повреждения».

Но шила не утаить ни в мешке, ни в армейском ранце. Не потому ли срочная служба да и родные Вооруженные силы в целом не пользуются популярностью? В некоторых районах области провалился даже контрактный набор военнослужащих запаса в миротворческий контингент.

Армия, которую не мы вибираем

Из солдатского дневника: «До призыва спал хорошо — знал, что армия нас охраняет. Призвался — спал мало, сам охранял. Отслужил — теперь вообще не сплю. Знаю, кто нас охраняет».

К сегодняшним призывникам, по словам военного комиссара области генерал-майора Павла Дисяка, предъявляются ПОВЫШЕННЫЕ требования относительно их образовательного уровня, состояния здоровья и нравственно-деловых качеств.

Увидела строй хромых, тощих и косых новобранцев — сердце кровью облилось. Если служить идет только каждый седьмой из призывников, неужели это «лучшие»? И зачем военкоматы ежегодно дергают «худших»?

Казалось бы, если 68% потенциальных защитников, подлежащих призыву на срочную службу, имеют четвертую степень ограничения по состоянию здоровья, то не проще было бы их, вместе с митрофанушками без базового среднего образования, наркоманами, криминальным элементом и прочей «некондицией» списать в т.н. резерв Вооруженных сил и забыть о них? Что было бы гуманно по отношению как к ним, так и к самой армии, и к стране, которую такая армия призвана защищать.

Но военные почему-то не теряют надежды приобщить их всех к постижению тонкостей Устава караульной службы. Зачем, для чего — тайна сия великая есть.

Военкомы считают, что исключительно для блага самих же ребят, которые в большинстве якобы горят желанием служить. Потому что, дальше цитирую слова конкретного генерала, дома у них ни работы, ни денег на учебу, вот и думают перебиться как-то хоть полтора года, за которые что-то может измениться в стране к лучшему. К тому же, заявил он, не пройдя армейской службы, невозможно устроиться на работу в СБУ, правоохранительные органы, налоговую, службу охраны...

Возможно, это и аргументы, но согласитесь, что вовсе не в пользу армии.

По мне, зачем вообще брать парней в армию, если их там нечем нормально кормить и обогреть? Почему бы не призывать столько, чтобы хоть они служили в человеческих условиях, чтобы их, в конце концов, не привозили домой в гробах?

Кому вообще (кроме, конечно, озабоченных карьерой генералов и некого армейского престижа страны) нужна армия, в которой ломают все хорошее, что родители закладывают в своих детей? Кому нужна армия, в которой позволяют солдатам гибнуть в мирное время и врут, будто бы непричастны к этому?

А как же тогда, скажут мне, «есть такая профессия — Родину защищать»? Мне кажется почему-то, что это не профессия. Скорее, моральный долг. Если такого нет, то и профессия не в помощь. Ведь Родина — не что-то абстрактное и тем более не генерал из Генштаба. Это, в частности, и те погибшие-искалеченные ребята, которых «профессионалы» поспешили списать из строя на руки заплаканным матерям.

Патриотизм, как и любовь, еще никогда не рождался в результате принуждения. И в ТАКОЙ армии никогда не родится.

Ведь наша страна за последние тринадцать лет абсолютно поменялась. А армия — нет. Она так и осталась советской. И как динозавры не смогли выжить при изменении климата, так и советская армия не может прожить без советского государства. Поэтому мы и наблюдаем затянувшуюся агонию не национальной, а как раз советской армии. И у нас, и в России, где просто замерзли в самолете 218 призывников по пути из Москвы в Магадан. Ведь и там даже после обещания президента Путина жестоко наказать виновных никто так и не извинился перед родителями замороженных призывников. Не подал в отставку, не сорвал с себя бесполезных погон. Более того, искали, как и у нас, не настоящих виновных, а крайнего. Которым в конце концов «назначили» сопровождающего майора.

Боюсь, что пока будет длиться эта агония, генералы так и будут считать, что солдаты для того и придуманы, чтобы умирать. И если даже поблизости нет военных действий, то солдаты будут погибать от холода, болезней и прочей дурости армейского «быта».

И так будет, похоже, пока на смену советской не придет армия, которая будет соответствовать новому обществу. Пока она не перейдет полностью на контрактную основу и не станет профессиональной. Т.е. пока в нее не пойдут действительно по призванию, а не силком и скопом. А до того времени День защитника Отечества будет оставаться праздником лишь для тех, кто носит погоны в настоящее время. С таким же советским ритуалом в виде присвоения очередных званий, вручения командирских часов, бумажных грамот, устных благодарностей и, разумеется, праздничным застольем. К которому только и сводится все празднование прочей мужской частью населения. К возможности «законно» остограммиться в глазах семейной половины. Да так, что ближе к вечеру уже и на улицу выйти страшно. Вся «армия» — там.

Простите, ребята, погибшие-искалеченные на службе в мирное время, что ваши матери были столь доверчивы. Более прозорливые своих детей в такую армию не отдали. Тем или иным образом. Цена банальнейшего известна любому. От 300 до 800 у.е. Вот только большинство семей такими суммами не располагало.

(«Зеркало недели», №10 (485), 13-19 марта 2004 г.)

 Поділитися