MENU
Гаряча лінія з пошуку зниклих безвісти в Україні
Документування воєнних злочинів в Україні.
Глобальна ініціатива T4P (Трибунал для Путіна) була створена у відповідь на повномасштабну агресію Росії проти України у лютому 2022 року. Учасники ініціативи документують події, у яких є ознаки злочинів згідно з Римським статутом Міжнародного кримінального суду (геноцид, злочини проти людяності, воєнні злочини) в усіх регіонах України

Подібні статті

ООН: за три місяці росіяни стратили 32 українських військовополонених‘Я сказав росіянам на блокпосту, що їду на Азовсталь’ Жодної толерантності до путінського режиму! Звернення вчених світу‘Один брат погиб, второго едва спасли’, — история жительницы Загальцев Омбудсмани Турецької Республіки зустрілися з рідними бранців РФНацгвардійця РФ судитимуть за сексуальне насильство щодо викраденого чоловіка Похований курган: росіяни знищують унікальну пам’ятку в Маріуполі‘Один брат загинув, другого ледве врятували’, — історія мешканки Загальців‘Россияне убивали со звериной жестокостью’Війна з темрявою. Підсумки тижняРосія створила ‘всепроникну атмосферу страху’ на ТОТ‘Росіяни вбивали зі звірячою жорстокістю’ ‘Росія воює проти звичайного життя людей’, — Президент України‘Суди’ над полоненими: у ‘ДНР’ до тривалого ув’язнення засудили десятьох ‘азовців’Права осіб, що повернулися з російського полонуНавіщо?Зруйновані села Дібрівне та Курулька з повітряВже отримали дані щодо 170 постраждалих від воєнних злочинів Мілітариzовані: Росія посилює діяльність ‘Юнармії’ у КримуВідновлення і реабілітація після полону — Уряд ухвалив постанову

Николай Шимон:«Если бы мне рассказали, что я переживу, то я задумался бы: жить мне в Украине или нет»

26.05.2004    джерело: («Лица», г. Днепропетровск, №8, 25 февраля 2004 г.)

Виктор Гоберидзе:

Согласитесь, отсидеть без малого два года в следственном изоляторе – приятного мало. Вдвойне, мягко говоря, неприятно, когда в камере находишься по надуманным обвинениям.

Но всё рано или поздно заканчивается, и академик двух зарубежных и одной отечественной академий Николай Шимон сейчас на свободе. Правда, уголовное дело на него до сих пор не закрыто. Тем не менее, определения нескольких судов однозначно дают понять, «что в ходе досудебного следствия была допущена такая неполнота и неправильность, которая не может быть устранена в судебном заседании».

Автор этих строк попросил прокомментировать ситуацию самого Николая Шимона и его адвоката Николая Бондаря:

– Николай Иванович, правоохранительные органы стали заниматься Вами в тот период, когда Вы были кандидатом в народные депутаты Украины. Чем, на Ваш взгляд, была вызвана такая оперативность?

– Горькая участь постигла меня, когда я дал добро баллотироваться по 29 избирательному округу в Днепропетровской области от партии «зеленых». В январе 2002 года съезд партии «зеленых» выдвинул меня кандидатом в народные депутаты Украины, и 23 января я получил мандат №1 кандидата в народные депутаты Украины по 29 округу. Почему горькая участь? Потому что она привела меня в тюрьму. Вот тогда на «арену» вышла всесильная фигура начальника УБОПа по Днепропетровской области – господина Шевченко Э.В.

«Заказчики»-конкуренты и господин Шевченко, узнав про мои намерения баллотироваться, поняли, что если я стану народным депутатом Украины, их планы не исполнятся. Принимается решение – не допустить меня в Верховную Раду.

Итак, начиная с 26 декабря 2001 года и до 31 марта 2002 года подчиненные Шевченко «копают» под Шимона, т.е. ему хочется поскорее изолировать этого «мнимого» злодея. Не остановило начальника УБОП и его подчиненных даже то, что Шимон, как кандидат в народные депутаты Украины, имел защиту по закону «О выборах народных депутатов Украины» и соответствующему Указу Президента Украины.

На сегодняшний день можно с полной уверенностью сказать, что и генерал (начальник УСБУ в Днепропетровской области А. Касьяненко – авт.) перешел с другого округа на округ №29 не случайно, а для того, чтобы у Шимона не было никаких шансов выиграть. Хочется припомнить слова Сталина: «Неважно как голосуют, главное, чтобы правильно считали». И случилось то, что Шевченко и ожидал – Шимон Н.И. не стал народным депутатом Украины.

А за период, пока Шимон занимался предвыборной деятельностью, подчиненные Шевченко навыдумывали таких эпизодов. Когда же на заседании Жовтневого районного суда оперативникам УБОПа были заданы вопросы по закону «О выборах…», ни один из них не сказал, что знает этот закон, а некоторые работники УБОПа заявили, что у них есть только один закон – Шевченко Э.В. Смех сквозь слезы вызывали высказывания этих горе-убоповцев.

А следователь Данильченко? Как могло случиться, что такие люди работают в органах? Кто занимается кадрами в УБОПе? Кто дал право калечить людей?

Хочется верить, что граждане Украины будут жить в нормальном правовом государстве. Ведь сегодня на моем месте может оказаться каждый.

– Что Вы можете рассказать о методах следствия в Днепропетровском УБОП?

– Если бы мне рассказали, что я переживу, то я задумался бы: жить мне в Украине или нет. Итак, по порядку.

После моего незаконного ареста 6 апреля 2002 года следственные органы в лице следователя Данильченко ничего конкретного сфабриковать и сфальсифицировать не смогли. Жовтневый районный суд и Апелляционный суд Днепропетровской области находят в деле грубые нарушения УПК Украины и направляют его на доследование, тем самым Шевченко Э.В. получает время на новые фабрикации. Начальник УБОП дает указание своим подчиненным поднять про Шимона всё за последние 20 лет, найти людей, которые им недовольны, с которыми был в ссоре, тех, кого уволил с работы, и т.д. И такие люди нашлись. Но ведь все, найденное на меня, далеко до криминальных дел и должно решаться в хозяйственном суде.

Кроме того, существуют давно знакомые и хорошо себя зарекомендовавшие методы – запугивание, шантаж, пытки и т.д., которыми воспользовались Шевченко Э.В. и его подчиненные. Приведу лишь несколько фактов, а их было столько!

3 января 2003 года следователь Данильченко пришел в СИЗО №3 с помощниками-работниками УБОПа – Пащенко и Цимбалистовым, которые в камере для допросов СИЗО №3 пристегнули меня наручниками к стойке стула и избивали по всем частям тела. Они профессионалы и знают, как бить, чтобы не осталось синяков и кровоподтеков. При этом следователь Данильченко сидел, будто не видя всё происходящее, и лишь усмехался. Офицер Пащенко, избивая меня, требовал, чтобы я подписал признание хотя бы по одному эпизоду, и тогда он больше бить не будет. При этом мучители настолько были уверены в положительном для них результате, что даже прихватили видеокамеру для записи признания. На мой крик о помощи стали собираться работники СИЗО №3, и тогда, т.к. наличие свидетелей не входило в планы Пащенко и Данильченко, мне сказали: «В УБОПе, на Правде, 40, тебе никто не поможет».

Так и случилось. 15 января 2003 года в СИЗО №3 приехали работники УБОП и доставили к себе в управление. Следователь Данильченко в своем кабинете никаких действий не проводил, а сказал, что со мной хотят поговорить оперативники в кабинете №528.

Увидев в кабинете Пащенко и Цимбалистова, мне все стало ясно – будут пытать.

Пытку эти специалисты выбрали оригинальную – пристегнув наручниками, надели противогаз на голову и поднесли зажженную сигарету. Выдержав 30-40 секунд, я потерял сознание. Очнулся на полу от ударов дубинкой по пяткам и в области почек, которые наносил Пащенко, и воды, которую на меня лил Цимбалистов. Пытки продолжались четыре с половиной часа. Последнее «применение» противогаза выдержал 5-7 секунд и потерял сознание. То, что я, лежа в луже воды и крови, не подписывал признание, приводило Пащенко в звериную ярость и он бил дубинкой и по голове, и по коленям… И только вмешательство работников Харьковского УБОПа, которые были здесь в командировке, спасло мне жизнь. Скажите, граждане Украины, кто это выдержит? Да и знаете ли вы про такое? Задумайтесь, прошу Вас, ведь завтра и Вы можете попасть в руки Шевченко Э.В.

– Неоднократно бывая в судебных заседаниях по Вашему делу, у меня сложилось впечатление, что на суд оказывалось, по меньшей мере, косвенное давление со стороны УБОПа. По крайней мере, в зале суда часто присутствовали офицеры этого подразделения. Дошло до того, что одну из свидетельниц в зал суда доставил один из сотрудников этого управления. Не кажется ли Вам, что, отправив Ваше дело на очередное дорасследование, суд просто «умыл руки?»

– Однозначно на это ответить сложно. Во-первых, дело, на мой взгляд, в том, что каждый судья зависит прямо или косвенно от председателя суда, прокуратуры районной и областной и…от того же Эдуарда Шевченко. Вы, конечно, можете возразить, что судьи у нас независимые. Оно-то, конечно, так, но в действительности все наоборот. Вы правильно заметили, что в зале суда находились сотрудники УБОПа, которые следили как за судьей, так и за свидетелями, адвокатом и членами моей семьи.

Во-вторых, настало время, на мой взгляд, ввести институт присяжных заседателей, которые будут отсекать «заказные» дела, тем самым помогая судьям принимать правильные решения. Главное, что они смогут коллегиально сделать выводы в отношении фабрикации и фальсификации уголовных дел.

– В своем обращении к Президенту Украины Вы обвинили сотрудников УБОПа в незаконных методах следствия. В своем резюме для автора этих строк Эдуард Шевченко заявил, что Ваше заявление – обычная практика ухода подследственных от ответственности. Ваше мнение на сей счет?

– Самое страшное в этой ситуации, что я, Шимон Н.И., выступаю все время в роли оправдывающегося. Почему я постоянно вынужден доказывать, что не «слон»? Когда, наконец, в Днепропетровском регионе будет остановлен беспредел, чинимый шевченковско-убоповским режимом?

Немного истории. 24 октября 2003 года Жовтневый районный суд в моем деле нашел грубые нарушения УПК Украины. Дело возвратили на дополнительное расследование. Я ранее написал более сотни жалоб во все инстанции, включая Президента, на беспредел и произвол, чинимый Шевченко и его подчиненными.

Я уже говорил о пытках. Пусть господин Шевченко объяснит Вам, почему СМЭ областной больницы им. Мечникова признала у меня легкие телесные повреждения спустя неделю после избиений, когда посходили кровоподтеки с головы? Пусть попробует объяснить кровяное мочеиспускание в течение двух месяцев и сильные поясничные боли в области почек. Наконец, письменные объяснения моих сокамерников подтверждают мое физическое состояние после возвращения с допросов. Кроме того, в больнице СИЗО имеется медицинская карточка, в которой указано состояние моего здоровья после допросов на проспекте Правды, 40. Можно задать еще тысячу вопросов, на которые Шевченко не ответит. Главный вопрос: почему Эдуард Владимирович так и не появился, хотя его вызывали, в Жовтневом райсуде?

– Не вдаваясь в интерпретацию многочисленных статей Уголовного кодекса, которые Вам вменяли, что их объединяет?

– Если кратко, то общая черта всех 15 статей УК в отношении меня – это зависть и жадность некоторых нечистых на руку работников милиции…

– Господин Бондарь, как, по Вашему мнению, могут разворачиваться дальнейшие события вокруг дела Николая Шимона?

– Следует отметить, что о нарушениях норм УПК органами досудебного следствия и отсутствии каких-либо доказательств виновности Шимона Н.И. мной неоднократно направлялись жалобы прокурору области, Генеральному прокурору Украины, ставилась в известность об этом Уполномоченный Верховной Рады Украины по правам человека Нина Карпачева. Кроме того, о ситуации, сложившейся в отношении Шимона Н.И., были поставлены в известность многие депутаты Верховной Рады, писали средства массовой информации. Увы, результатом таких жалоб стали десятки отписок и их переадресовка из одной инстанции в другую. Однако судьба академика остается не разрешенной.

Понятно, что, принимая решение о направлении дела для дополнительного расследования, суд тем самым дал возможность инициаторам «разработки» Шимона исправить ошибки, допущенные ими в ходе досудебного следствия.

Однако меня очень беспокоит то положение дел, которое сложилось в Следственном управлении УМВД в Днепропетровской области, следователи которого находятся в помещении УБОПа, а значит, находятся в зависимости от его начальника Э.Шевченко и его оперативных работников. Вполне вероятно, что они не только не установят истину по делу, но, защищая «честь мундира», станут всячески изыскивать и фальсифицировать доказательства виновности моего подзащитного. Таким образом, безучастие прокуратуры уже на этом этапе расширит круг должностных лиц, в том числе и работников прокуратуры, причастных к незаконному возбуждению уголовного дела в отношении Шимона и незаконному его содержанию под стражей на протяжении около двух лет, что явно выгодно самому Э. Шевченко. Конечно, в такой ситуации проще «списать» свои нарушения и нарушения своих подчиненных на работников прокуратуры, осуществляющих прокурорский надзор.

Поэтому я уверен, что если проведение досудебного следствия в очередной раз будет поручено органам милиции, то «тема Шимона» еще долго будет предметом журналистских расследований.

P.S. В бюллетене харьковской правозащитной группы «Права людини» в №2 за 2004 год в статье «Доступ к правосудию» председатель Крымской коллегии адвокатов В.Зубарев, ссылаясь на адвоката А. Сафонова, пишет о злоключениях жителя Симферополя Д.Д. Гогулова: «30 января 2003 года он был по телефону вызван на беседу в 14-й кабинет помещения УБОП УВД г. Симферополя. После его прибытия туда вместе с женой и адвокатом ему было сказано, что ему будет задано всего несколько вопросов, поэтому в присутствии жены и адвоката необходимости нет. Но после их ухода Гогулову, ни слова не говоря, надели наручники и передали его сотрудникам УБОПа г.Днепропетровска, которые немедленно и увезли его туда. В Днепропетровске его содержали несколько дней под стражей без всякого оформления, избивали и лишь потом, убедившись в непричастности, отпустили»...

 Поділитися