О том, что думает руководитель Главного управления информационной политики Администрации Президента Сергей Васильев по поводу исков, предъявленных «Украинской правде» и «Україні молодій», вообще о ситуации с отечественными электронными и печатными изданиями, — в интервью, опубликованном в «Неделе».

События последних недель прямо ли, косвенно, но были связаны с темой украинских СМИ. Причем всплеск интереса общества к внутренней жизни массмедиа объяснялся не столько Днем журналиста, сколько событиями, образно говоря, происходящими в «судебной плоскости». Можно соглашаться или не соглашаться с мнением г-на Васильева на сей счет, но его точка зрения, на наш взгляд, представляет определенный интерес.

Ниже мы публикуем некоторые высказывания Сергея Васильева по поводу резонансных тем.

— А в отношении иска, который подали г-да Воротник и Самбур к изданию, я считаю, что это как раз свидетельство того, что в Украине существует совершенно демократическая форма взаимоотношений между разными субъектами права. Есть Воротник и Самбур, которые считают, что их доброе имя было попрано на страницах газеты «Україна молода», что в отношении их распространены ложные сведения... Во всем цивилизованном мире суд является тем местом, где стороны выясняют спорные отношения, по поводу которых они не могли прийти к общему знаменателю в иной форме. Поэтому я и считаю, что такая практика как раз и является свидетельством того, что украинский медиарынок достаточно цивилизован, и нечего здесь ломать копья и подменять понятие «клевета» понятием «свобода слова».

Что касается госпожи Северинсен, то я не собираюсь отчитываться перед ней по поводу того, какие решения принимают суды. Если ее это интересует, я бы посоветовал ей обратиться непосредственно в суд. Если суд сочтет возможным дать ей какую-то информацию — даст. И в соответствии с действующим законодательством Украины, куда приедет госпожа Северинсен, она вынуждена будет считаться с теми нормами и правилами, которые существуют на территории, где она будет гостьей.

Если же ее заинтересует моя точка зрения по поводу того, что происходит, как происходит, и почему происходит, то я отвечу ей без каких-либо проблем. Я с ней встречусь, объясню, как я вижу ситуацию и каковы, на мой взгляд, реальные причины того, что происходит с некоторыми изданиями, которые интерпретируют ситуацию как попытку давления на них, попытку прекратить их существование и другие домыслы, не имеющие ничего общего с реальными фактами.

Если госпожу Северинсен это заинтересует, то я готов ей все рассказать, но главное — чтобы не случилось так, как это было с информацией, которую я в свое время попытался госпоже Северинсен по своей наивности предоставить в полном объеме. А она гордилась тем, что по рекомендации господина Томенко выбросила ее в мусорное ведро. Я думаю — мне хотелось бы ошибаться — госпожа Северинсен снова воспользуется рекомендациями господина Томенко.

Нет сомнения: в стране идет война, настоящая информационная война за овладение украинским информпространством. Есть не СМИ, оппозиционные власти, а СМИ, оппозиционные украинской национальной безопасности. Они пытаются завладеть ключевыми «высотами», если выражаться военной терминологией, и создать плацдармы влияния в Украине неукраинских идей и распространения неукраинских интересов, а также навязывания людям неукраинских проблем и зомбирования наших сограждан высосанными из пальца проблемами. Разрушения национального самосознания, патриотизма и превращения Украины в полигон для политтехнологий — вот чего они добиваются.

Кто-то выбрал нашу страну в качестве территории для испытания политтехнологий. И те журналисты, которые исповедуют такие принципы, на самом деле являются наемниками, получают за это деньги и не стыдятся этого. Поэтому я, например, не стесняюсь, и считаю, что те журналисты, которые имеют иную точку зрения, тоже не должны стесняться патриотических чувств и своих патриотических убеждений. Все, кто противостоит давлению извне, являются патриотами этой страны. И ни госпожа Северинсен, ни госпожа Вольвенд, ни другие «господа» и консультанты самых авторитетных европейских организаций не могут и не будут навязывать ни мне, ни моим коллегам свою точку зрения и свое видение того, что и как должно быть в Украине.

Мы сами в состоянии определиться с тем, что у нас происходит, как происходит и как должно происходить. Если понадобится, мы обязательно проконсультируемся у наших европейских коллег. Навязчивый «сервис» нам ни к чему. Мы достаточно квалифицированы, грамотны и умеем отличить плохое от хорошего, видим, что происходит со свободой слова в европейских странах и США.Поэтому нечего нас учить тем, кому необходимо у себя в доме еще навести порядок.

Я считаю, что в информационном пространстве Украины, как в природе, должно все быть сбалансированным. Есть, очевидно, люди, которые регулярно питаются информацией из тех источников, из которых я никогда воды не попью.

У каждого человека должен быть свой источник, которому он доверяет, которым он пользуется ежедневно. Он зависит от уровня его образования, информированности, симпатий и антипатий в конце концов. Есть люди, которые никогда не читают, например, газету «Вечерний Киев», но есть и те, кто никогда не возьмет в руки газету «2000». Есть те, кто смотрит канал УТ-1, и есть те, кто часами просиживает у телевизора, взахлеб смотря программы Пятого канала. Чем больше будет выбор СМИ, которые обслуживают людей с разными точками зрения и вкусами, тем меньшим в стране будет напряжение.

Не нужно нам выстраивать баррикады и делить одних на оппозиционные, а других — на провластные СМИ.Это изначально ложный посыл, поскольку такое деление не вечное. Завтра оппозиционное СМИ становится провластным и наоборот. Получается, общественное мнение постоянно находится в состоянии войны. А журналисты, играя в свои игры, пытаются привлечь на свою сторону мирных людей и сделать из них «подносчиков снарядов». Я считаю, что это совершенно неправильно. Люди должны, как на рынке, прийти и иметь возможность выбрать. Хочу — эту радиостанцию, хочу — этот телеканал. Или не хочу.

И не будет постоянно конфликтных ситуаций с самим собой, когда навязывают одно, а отбирают другое. Нынешняя власть не навязывает и не отбирает — она дает возможность существования и одним, и другим — пусть люди сами выбирают, какой товар для них наиболее интересен и наиболее приятен.