MENU
Гаряча лінія з пошуку зниклих безвісти в Україні
Документування воєнних злочинів в Україні.
Глобальна ініціатива T4P (Трибунал для Путіна) була створена у відповідь на повномасштабну агресію Росії проти України у лютому 2022 року. Учасники ініціативи документують події, у яких є ознаки злочинів згідно з Римським статутом Міжнародного кримінального суду (геноцид, злочини проти людяності, воєнні злочини) в усіх регіонах України

Меня просто убивали (Продолжение. Начало в №22)

07.05.2005   
Станислав Речинский

Уже давно говорится о том, что в Киевской области действует банда “оборотней в погонах”. Их даже якобы “ищут”, не замечая того, что они до сих пор открыто похищают, пытают, выбивают показания, а затем, чтобы избежать ответственности за свои преступления, либо убивают свои жертвы, либо прячут в ИВС и СИЗО, как это сделали с Гудыком. Насколько действительно обновилась власть, насколько изменился Генеральный прокурор Пискун, будет видно не только по раскрытию “громких” дел, но и по тому, как новая власть отнесется к фактам подобного правового беспредела.

Наконец, 5 мая 1999 года состоялся суд. Гудыка осудили, но не по делу о стрельбе в Яблунивке, по которому его первоначально задерживали, а по делу о вымогательстве, которое якобы произошло в 1997 году. “Пострадавший” — некто Хейло, бывший директор одного из предприятий Гудыка, который был уволен и таким образом решил отомстить своему работодателю. “Потерпевший” появился как раз в тот момент, когда Гудыка нужно было отпускать ввиду недоказанности его участия в происшествии в Яблунивке. Следствию было очень невыгодно выпускать на свободу человека, который мог бы предъявить иск за незаконное содержание под стражей. И вот 5 мая 1999 года Гудыку выносят приговор — 4 года лишения свободы в исправительно-трудовой колонии усиленного режима.

Из письма Анатолия Гудыка:

“Если бы в то время не произошло убийство прокурора Корнева, ни один суд не смог бы меня осудить по такому надуманному и сфабрикованному обвинению. Меня осудили незаконно. Суд был вынужден осудить меня, потому что Лупейко, на то время уже прокурор Белоцерковского района, спекулируя смертью своего коллеги, всем говорил, что я причастен к убийству Корнева, и что мне нельзя дать выйти на свободу. Фактически, Лупейко оказывал давление на суд. Лупейко отлично знал, что я непричастен к этому убийству, но в своих карьерных целях хотел использовать меня. И не только меня. Всем в Белой Церкви известно, что обвиняемых и арестованных по делу Корнева было около ста человек. Все они прошли через пытки и через содержание под стражей от трех суток до трех лет. Около 10 человек под пытками сознались в том, что они были непосредственными исполнителями этого убийства. Все они впоследствии оказались невиновными. Таким образом, на чужой крови и мучениях Лупейко делал свою карьеру”.

Итак, приговор. Однако, вместо того, чтобы отправить Гудыка в колонию, помощник Лупейко Рымарь предписывает содержать его в Белоцерковском ИВС в качестве свидетеля по делу об убийстве прокурора Корнева. После этого каждый месяц Лупейко не забывал “проведывать” Гудыка. Он требовал, чтобы Анатолий оговорил под его диктовку обвиняемых на то время в убийстве Корнева многих людей. После очередного категорического отказа 15 ноября 1999 года Гудыку предъявляют новое обвинение — на этот раз в злоупотреблении властью и в служебном подлоге. Его дикость заключалась в том, что Гудык, находясь в ИВС, никак не мог быть должностным лицом.

“Дело показалось не убедительным даже суду и было направлено на дополнительное расследование. Оно было специально заведено Лупейко для того, чтобы не дать мне возможности выйти на свободу по окончании срока”. И действительно, 5 мая 2001 года Анатолий должен был выйти на свободу, но его оставили в ИВС, потому что продолжались бесконечные доследования по делу о “служебном подлоге”. И только 6 февраля 2002 года в связи с абсурдностью этого уголовного дела Белоцерковский городской суд отправил его на очередное доследование, а Гудыка освободил на подписку о невыезде. Летом 2003 года это дело было благополучно закрыто. А Гудык в результате прокурорского произвола отсидел на 8 месяцев больше, чем постановил суд. Но его несчастья на этом не закончились.

Выйдя на свободу, Гудык начал восстанавливать свой полностью разрушенный водочный бизнес. Как только Анатолий встал на ноги, сотрудники областной милиции вновь начали требовать у него, чтобы он работал под их “крышей”. Гудык отказался, и его пообещали посадить. Вскоре представился удобный случай.

Осенью 2002 года в Белой Церкви был взорван начальник Белоцерковского ОМВД Никоненко. И вновь, как после убийства Корнева, за несколько дней в городе были арестованы более сотни человек. Пришла очередь и Гудыка. С 20 по 24 ноября 2003 года его по несколько раз в день вызывали в Белоцерковский райотдел милиции. Вызывали исполняющий обязанности начальника уголовного розыска Дахновский и начальник отдела областного уголовного розыска Алешко.

Из дневника Гудыка:

“Допросов не было. Были разговоры ни о чем. В основном, спрашивали, хорошо ли я подумал по поводу своего бизнеса, и не желаю ли я снова сидеть. Про взрыв Никоненко и про убийство Корнева никто из них не задавал мне ни единого вопроса. По городу уже ходили слухи, что Никоненко взорвали сами работники милиции, и что никто из них не заинтересован в раскрытии этого дела. Откомандированные в Белую Церковь сотрудники областного уголовного розыска занимались не раскрытием этого преступления, а, скорее, зарабатыванием денег. Заодно они препятствовали местной милиции заниматься делом о взрыве. Когда меня 23 ноября в очередной раз вызвали в райотдел, я сказал в глаза Дахновскому и Алешко все, что я думаю о них и относительно происходящего в Белой Церкви, после чего меня выгнали из кабинета и сказали явиться завтра.

24 ноября я пришел в райотдел с адвокатом. Алешко, увидев адвоката, сказал, чтобы я явился без него для “нормального разговора”. После обеда я вновь пришел с адвокатом, но его в райотдел не пустили, а меня фактически похитили сотрудники милиции — набросили на голову мешок, вывели через задний ход райотдела, бросили в автомобиль и повезли в неизвестном направлении”.

Все это происходило без предъявления постановления об аресте или составления протокола о задержании. Просто — мешок на голову, и поехали. Приехали в город Борисполь. В местном РОВД оформляют задержание за то, что якобы Гудык, “гуляя по Борисполю в нетрезвом состоянии, ругался нецензурной бранью”. Анатолия продержали в этом ИВС три дня, затем повезли в суд, чтобы уговорить судью дать ему 10 или 15 суток за эту самую “нецензурную брань”. Судья, посмотрев на документы и поняв, что дело явно липовое, сутки давать отказался. Тогда Гудыка вновь сажают в машину и везут в город Яготин. Там передают местным оперативникам, которые просто отнимают у Анатолия все документы и оформляют протокол о том, что он “бомжевал в Яготине на вокзале в нетрезвом виде”. Вновь Гудык сидит в ИВС, на этот раз Яготинском, и его опять везут в суд. Судья Кощий, выслушав Гудыка, был краток: “Ваше дело закрыто. Вы свободны”. Анатолий лишь успел выйти из зала суда, как его вновь схватили оперативники и увезли в город Згуровка Киевской области. В РОВД вновь оформляется протокол: “в нетрезвом виде пришел к РОВД и обзывал милиционеров нецензурной бранью”. На этот раз згуровского судью Паламарчук долго “убалтывал” местный милиционер Спивак. И договорился, Паламарчук дала Гудыку трое суток админареста. Анатолий просил у судьи разрешения хотя бы позвонить адвокату и родственникам, но судья была неумолима: “У меня на телефоне восьмерка отключена”. Оперативники были довольны — наконец-то получены трое суток, в течение которых клиента можно спокойно “прессовать”. И началось.

“Вечером меня вызвали из камеры и привели в кабинет. Там уже ждали Алешко и еще трое оперов. Сразу посыпались вопросы: “Рассказывай, как тебя подполковник УБОП Фесун вывел из КПЗ, и как ты убил прокурора?” Я отвечаю, что это полный бред. И они начинают меня бить. Алешко хватает меня, извините, за мужское хозяйство и начинает его просто откручивать. И делает это долго и методично. В кабинете было холодно, но через 10 минут этого “разговора” рубашка на мне была мокрой от пота. Я так и не понял, чего они добивались, потому что меня даже не заставили ничего подписывать. На второй день приехали Дахновский с Алешко и сказали мне: “Или ты будешь работать с нами, или тебе конец. Будешь с нами — делай, что хочешь. А если нет, то в Киевской области есть 30 районов. В каждом дадим тебе по трое суток — уже три месяца. А потом — по второму кругу”. Дальнейшие разговоры в Яготине сводились к тому, что я должен “дружить с милицией”, тем более, что занимаюсь бизнесом”.

По истечении трех суток, Гудыка не отпустили, а отвезли в Переяслав-Хмельницкий. Местные оперативники решили соригинальничать и составили протокол о том, что “Гудык в нетрезвом состоянии, гуляя по женскому общежитию, ругался нецензурной бранью”. Судья Анатолия слушать вообще не стал, а молча оформил четверо суток.

Наконец его привезли в Киев, в областное управление МВД, где Дахновский предупредил, чтобы Гудык запомнил урок и не вздумал куда-нибудь жаловаться. Иначе — “пожалеешь на всю оставшуюся и короткую жизнь”. С тем Гудыка и отпустили. Анатолий сразу же начал жаловаться. В областную и Генеральную прокуратуру, омбудсману Карпачевой и в прочие инстанции. Реакция не замедлилась (продолжение следует).

(“Вечерние вести”, 17.02.2005)

 Поділитися