Сегодня в Украине насчитывается более тысячи приговоренных к пожизненному лишению свободы

58 из них размещены в секторе максимального уровня безопасности Темновской колонии. Этот сектор был здесь оборудован год назад. По оценкам специалистов, на оборудование колонии для “пожизненников” требуется не менее $50 миллионов. Конечно же, на оборудование такого сектора в колонии №100 потратили намного меньше. Прежде всего, обращали внимание на соблюдение режима содержания. И все же, рассказывают, что, когда сюда прибыли его первые постояльцы, они буквально обалдели. Столь велика была разница между отдельными (по два-четыре человека) камерами, из зарешеченных окошек которых даже видны верхушки деревьев, и темными, набитыми людьми помещениями тюрем или режимного корпуса СИЗО. Более того, теперь у осужденных появилась возможность работать. Разумеется, не выходя из камеры. (Здесь шьют рабочие рукавицы, мешки, сумки…). Покидать ее можно только для прогулки. Разделенный на отдельные блоки — те же камеры, но с решеткой вместо крыши — прогулочный дворик находится в этом же блоке. Но таких заключенных выводят из камер только в наручниках и с согнутой спиной, независимо от расстояния, которое надо пройти. А перед тем, как отправиться в путь (и после прогулки), их досматривают. Стандартная “стойка” при досмотре: широко расставленные (вдвое шире плеч) ноги, лицом к стене, согнуться так, чтобы упереться в стену затылком, скованные руки подняты за спиной вверх, глаза закрыты, рот открыт (во рту можно спрятать что-нибудь острое).

Подробности этих инструкций кровью написаны. Пожизненно осужденные заслуженно считаются самыми опасными и самыми “отмороженными”. Говорят, в России некоторые из таких ради развлечения (выехать на следствие в СИЗО, в суд…) убивали сокамерников. А что? “Ништяк”. Все равно не расстреляют. В общем, не случайно у нас пожизненно осужденных одевают в яркую оранжевую робу. Впрочем, недавно пришло указание сменить им (на синий) цвет одежды.

Глядя на “прогуливающихся” по тесному дворику людей, как-то забываешь, что каждый из них совершил тяжкие преступления, скорее всего — убийство. Ведь выглядят преступники (на каждой из дверей камер закреплены “визитки” с фотографиями обитателей, их Ф.И.О., годом рождения, годом осуждения, статьями Уголовного кодекса), как самые обычные люди. Больше всего здесь людей среднего возраста — 1965 — 1980 г. р. Есть среди них и 60-летний. Надо полагать, ему суждено в камере закончить свои дни. Ведь осужденный на пожизненное заключение только не ранее, чем через 20 лет наказания, имеет право подать ходатайство о помиловании.

Можно ли в таких условиях сохранить физическое (если оно было) и психическое здоровье? Канадский ученый Джин Силье вывел общее действие стресса на организм человека — “кривую Силье”. Каждый из пожизненно заключенных проходит по этой кривой. Первый год, как правило, человек живет познанием новых условий и себя в этих условиях. Потом еще года три идет период стабилизации. В это время человек похож на робота, он выполняет команды, не задумываясь. Далее у зэка два пути. Если он адаптируется — сможет и дальше быть роботом. Если нет, идет довольно быстрое угасание — как умственное, так и физическое.

Но представим себе, что кто-то из “пожизненников” дожил до помилования. И на свободу выйдет физически и психически больной пожилой человек без средств к существованию. Даже после отбывания сравнительно небольших сроков бывшие заключенные, вернувшись домой, нередко обнаруживают, что родственники не очень-то рады их видеть. Их квартира уже продана, а имущество конфисковано. На пристойную работу с такой биографией устроиться не так уж и просто. Стоит ли удивляться, что они вскоре возвращаются в ставшие “родными” стены колонии?

— У нас были случаи, когда “выпускники” совершали новое преступление, даже не добравшись домой, — говорит начальник областного управления Государственного департамента Украины по вопросам исполнения наказаний Владимир Бутенко. — Что касается тех, кто имеет пожизненный срок… Преодолеть безысходность им зачастую помогает религия. Также очень важно, что у них появилась возможность работать. А еще они много читают. Хотя, безусловно, очень трудно себе представить, что будет с человеком, вышедшим на свободу через несколько десятков лет. В Украине, во всяком случае, пока такого опыта нет.

(“Время”, г. Харьков, №68, 23 июня 2005 г.)