MENU
Гаряча лінія з пошуку зниклих безвісти в Україні
Документування воєнних злочинів в Україні.
Глобальна ініціатива T4P (Трибунал для Путіна) була створена у відповідь на повномасштабну агресію Росії проти України у лютому 2022 року. Учасники ініціативи документують події, у яких є ознаки злочинів згідно з Римським статутом Міжнародного кримінального суду (геноцид, злочини проти людяності, воєнні злочини) в усіх регіонах України

Больничный инцидент. Пока в деле избитого охранником пациента вопросов больше, чем ответов

03.11.2005   
Богдана Александрова

“Мой сын 24 сентября поступил на стационарное обследование и лечение в неврологическое отделение 4-й городской больницы. Вечером в больничной одежде он вышел во двор и, сидя на лавочке, пил безалкогольное пиво. Как вдруг от сидящей неподалеку молодежной компании к нему подошел охранник больницы и, не представляясь, не предъявляя документов, стал выгонять с территории, под предлогом, что здесь пить нельзя. Сын показал ему, что пиво безалкогольное, сказал, что он — стационарный пациент, но охранник вывел его за территорию. Когда сын вернулся на ту же лавочку, охранник вновь подошел к нему, повалил на землю и стал бить ногами. Оттащила его та же компания, а сын пошел в палату — избитый, в разорванной одежде. По пути он позвонил на “02” и вызвал милицию. Охранник прибежал в палату и на глазах у остальных больных стал тянуть его “разобраться”. Оказалось, что он вызвал группу быстрого реагирования своей фирмы. Те сказали сыну, что сами отвезут его в милицию, а вместо этого, не сообщив даже дежурному врачу, повезли на медицинское освидетельствование в наркологический диспансер. Поскольку никаких направлений из больницы у них не было, в освидетельствовании им отказали. Вернувшись назад, сын вызвал меня по телефону, я приехала и, увидев его избитого, узнав всю историю, спустилась к охраннику. Я хотела узнать, кто дал ему право поднимать руку на пациента, ведь это немыслимо ни в какой ситуации. Он стал грубить мне в ответ, сын заступился — и опять завязалась драка, которую видел уже весь медперсонал. Их растащили, а я вызвала милицию. Подъехавший наряд отвез обоих на освидетельствование, а из диспансера нам пришлось ехать на “скорой” в нейрохирургию, поскольку у сына был поражен глаз, сломана переносица, а головокружение и рвота вызывали опасения о черепно-мозговой травме. Сын, охранник и его коллеги написали объяснения. Нам сказали, что на следующий день участковый опросит медработников и соседей сына по палате. Но этого не произошло. Несколько раз посетив Ковпаковское райотделение УМВД, я пришла к выводу, что этим происшествием вообще никто не занимается. Между тем срок его рассмотрения заканчивается. Неужели травмы, полученные моим сыном ни за что во время лечения в больнице, останутся безнаказанными? Ведь охранник продолжает “охранять” больницу...”

Людмила Ивановна, г.Сумы

Мы решили, не подменяя собой милицию, все же лично поинтересоваться избиением пациента охранником. И прежде всего обратились в саму охранную фирму “Защита-92”, в которой работает участник инцидента Евгений Серик. Он рассказал следующее:

— Я работаю в этой фирме с 6 сентября. В тот вечер я, как всегда, обходил территорию. Увидел на лавочке человека, распивающего спиртные напитки, представился и попросил покинуть территорию. Он стал ругаться, я его вывел. Когда отошел, он подбежал ко мне, схватил за форму, начал оскорблять. Я перебросил его через себя и заломил ему руку. Он просил его отпустить, говоря, что он пациент. Я отпустил его и, как предписано в инструкции, вызвал своих сотрудников и милицию. Он ушел в палату переодеться, потом группа быстрого реагирования отвезла его на освидетельствование в наркодиспансер, там он отказался представляться, и его привезли назад. Приехала его мать, я ее успокаивал, а он ударил меня сзади. Я тоже несколько раз его ударил, потом его забрали медсестры, приехала милиция, и нас отвезли в наркодиспансер на освидетельствование. Он вернулся утром.

— А по нему не было видно, что это пациент?

— Нет, он был в обычной одежде и кроссовках.

— Был ли во время обоих столкновений еще кто-то поблизости?

— На улице недалеко сидела какая-то молодежная компания. А второй раз на санпропускнике все видела дежурная санитарка...

Какова же позиция руководства “Защиты-92” в отношении инцидента? Замдиректора Николай Панасенко сказал нам следующее:

— Сам объект мы охраняем с 1 июля. Возле ограды больницы стоит киоск, торгующий алкогольными напитками. А мест для их употребления поблизости нет, и многие идут на лавочки на территорию больницы. Охранник должен это пресекать. Обычно его слушаются.

— Он должен прогонять только посторонних?

— Да, к пациентам мы отношения не имеем, они могут делать все что угодно.

— А ваша фирма имеет право возить на освидетельствование кого-либо?

— Да, мы доставляем многих нарушителей.

— Как вы относитесь к происшедшему?

— Такая ситуация в больнице возникла впервые. Охранника наказывать не за что — он действовал согласно инструкции. А вот медперсоналу следовало быть внимательнее. Вы знаете, какой у этого больного диагноз? Он вообще не должен был покидать палату без наблюдения врача, и это — причина всего случившегося.

Ознакомившись с инструкцией для охраняющих больницу №4, мы узнали, что охранник действительно должен выставлять за пределы территории посторонних, тем более с алкогольными напитками, охранять имущество больницы, обязательно в случае происшествий сообщать о них в свою службу и милицию. Ничего касающегося пациентов в инструкции нет. Так имел ли право охранник не то что избивать, а вообще трогать больного, по крайней мере после того, как узнал, что это — пациент? С этим вопросом мы обратились к заведующей неврологическим отделением №1 4-й больницы Татьяне Головашовой:

— Охрана никакого отношения к больным не имеет. Если пациент употреблял алкоголь, единственное, что мог сделать охранник, — это сообщить дежурному врачу о нарушении режима.

— Мог ли этот пациент выйти на улицу сам? Говорят, у него какой-то тяжелый диагноз...

— У него обычные последствия давней черепно-мозговой травмы, проявляющиеся в сильных головных болях. Это никак не влияет на требования режима. Если режим не постельный, больной может ходить куда угодно, никаких запретов нет.

К сожалению, никого из дежуривших тогда медработников на момент нашего визита не было. Но вопросов и так накопилось изрядно. Были ли опрошены участники “молодежной компании”, которые, по словам пациента, оттаскивали избивающего его охранника, а по словам охранника, просто сидели неподалеку, когда он всего-навсего перебросил оппонента через себя и заломал ему руку? Что показало освидетельствование — ведь разница между спиртным и безалкогольным пивом все-таки есть? Вытаскивал ли охранник больного из палаты, уже наверняка зная, что это пациент?

Опрашивали ли работники милиции соседей пострадавшего по палате, ведь, вернувшись туда с улицы, он, по его словам, уже был сильно избит и в порванной одежде, что, опять-таки, противоречит словам охранника? Опрошен ли медперсонал и почему пациента увозили на освидетельствование, никого не поставив в известность? А опрошены ли работники наркодиспансера: был ли избит пациент, когда его привезли в первый раз? Кто же все-таки вызывал наряд милиции?

Тем временем без уведомления потерпевшего в возбуждении уголовного дела по статье “хулиганство” было отказано, о чем он узнал, в очередной раз придя в райотдел поинтересоваться, начали ли, наконец, заниматься его делом. Само постановление об отказе — отдельная история. Поэтому потерпевший и его мать обратились непосредственно к начальнику Ковпаковского РО УМВД в Сумской области Олегу Пелеху, а мы решили, с их согласия, поприсутствовать при встрече. Материалы, находящиеся в деле, содержали ответ только на один из наших вопросов: оба участника конфликта, согласно медзаключению, были трезвыми. Ничего, кроме этого заключения и объяснений, о которых сказано в письме матери потерпевшего, а также постановления об отказе, дело не содержит. Согласившись с необходимостью найти ответы на поставленные вопросы, Олег Антонович взял дело под свой личный контроль и пообещал, что виновные в недобросовестном следствии будут наказаны. В то же время он объяснил причину отказа в заведении уголовного дела отсутствием результатов судебно-медицинской экспертизы телесных повреждений, полученных потерпевшим:

— Ст.97 Уголовно-процессуального кодекса Украины для дел такой категории предусматривает трехдневный срок рассмотрения обстоятельств дела. Он может продлеваться до 10 дней, если в этом есть необходимость. Дальше или дело возбуждают, или отказывают в его возбуждении. После получения результатов ситуация может измениться, несмотря на отказ. Если телесные повреждения будут признаны легкими, потерпевший должен обратиться в суд, которому мы предоставляем собранные материалы, а если средней тяжести — мы возбудим уголовное дело.

(“Ваш шанс”, г. Сумы, №41, 12 октября 2005 г.)

 Поділитися