Слово на свободе
Так сладко и вольно дышится теперь в возрожденном Арканаре!
А. и Б. Стругацкие, «Трудно быть богом»
К нынешнему празднику Дня Журналиста труженики украинских масс-медиа уже полтора года как свободны. Вырваны, так сказать, из-под гнета преступного режима Кучмы, под пятой коего журналистский цех относительно дружным хором стенал целое десятилетие.
Речь, впрочем, не о пристрастии к излишнему пафосу и не о том, что некоторым стеналось довольно комфортно, и вообще условия стенания были у всех далеко не одинаковы. Речь не об этом, а о свободе и независимости СМИ. Радикальные улучшения в этой сфере — одно из немногих реальных достижений, которые может предъявить новая власть. Давление государства на прессу, телевидение и радио если не исчезло полностью (что, увы, априорно лишь недостижимый идеал), то ослабело и затаилось, укрывшись под более благовидными масками, а при обнаружении подвергается беспощадному порицанию.
О пресловутых «темниках» никто давным-давно не слышал — даже в связи с теми СМИ, которые остались под контролем «темникотворцев». Но даже самый неискушенный наблюдатель, прожив в Украине месяцев шесть-восемь, заметит, что освободившиеся от ига СМИ довольно быстро сгруппировались по никак не формализованным «холдингам» вокруг определенных политических сил и отдельных знаковых фигур. И синхронность выступлений по команде «Фас!» или, наоборот, — «Наших бьют!» у холдинговых «медий» при этом такая, о какой создатели «темников» и мечтать не смели. И морализирование тут не только неуместно, но, пожалуй, просто глупо. Может быть, это прозвучит страшной ересью, но именно такое положение дел, особенно на нынешнем этапе «розбудови держави» — не только совершенно нормально и естественно, но, похоже, является важным и в целом благотворным.
Хорошо было Жан-Полю Марату. Он был в одном лице и автор, и редактор, и издатель, и даже типограф. Терпя всяческие лишения, при помощи одного лишь слуги Марат самолично печатал весь тираж своего «Друга народа» на купленном по дешевке старом типографском станке. А потом сам же его распространял на улицах революционного Парижа. Современная же газета (даже такая скромная, как, скажем, «Грани плюс» в своем дореволюционном полуподпольном варианте) — это не только творческий, но в немалой мере и чисто технологический, почти фабричный производственный процесс. Что уж тут говорить о радио и, тем более, о телевидении. Нужны средства, нужны заинтересованные издатели, нужны продюсеры. Но если производство развлекательных или узкоспециализированных программ (или выпуск соответствующих изданий в целом может быть окупаемым или даже прибыльным, то общественно-политические издания, теле— и радиопрограммы нуждаются в дополнительной поддержке. Подчеркиваю — на нынешнем этапе это не проблема, а нормальное положение.
Задолго до того, как Марат бросился в одиночку свершать свой гражданский подвиг, уже давно и вполне эффективно работала система сотрудничества политиков и журналистов. В период яростной «битвы журналов» начала XVII века Джонатан Свифт, Джозеф Аддисон и Ричард Стил, стоя по разные стороны баррикад, редактировали те самые «бившиеся» журналы, сражаясь кто за тори, кто за вигов. Сейчас публикации «Зрителя» и «Исследователя» считаются признанной классикой британской литературы. Можно вспомнить и то, как первый американский госсекретарь, будущий третий президент США Томас Джефферсон вместе со своим другом, будущим четвертым президентом Джеймсом Мэдисоном организовывали выпуск «Национальной газеты» — органа, предметно нацеленного на противостояние «Газете Соединенных Штатов», издаваемой при содействии Александра Гамильтона, первого американского генерального казначея (министра финансов). Дело, надо сказать, оказалось совсем непростым, и даже после того, как для будущей «Национальной газеты» был найден талантливый редактор Филипп Френно, еще несколько месяцев ушло на поиск издателей. Кстати говоря, поскольку издатели уже в те времена сознавали некоммерческий характер подобных общественно-политических изданий, Джефферсону пришлось для оказания дополнительной финансовой поддержки Френно фиктивно зачислить его в Госдеп на должность переводчика, что было, пожалуй, некоторым злоупотреблением служебным положением и даже отчасти элементом коррупции.
Тут мы подходим к ключевым вопросам: что такое, собственно говоря, свобода и независимость СМИ, и для чего они вообще нужны? Ответ может прозвучать почти кощунственно. И свобода слова, и его независимость — вовсе не являются «вещью в себе», самодостаточными ценностями. И то, и другое необходимо для выполнения «медиями» своих общественно-полезных и достаточно утилитарных функций. Во-первых, свободно нести информацию всем, кто ощущает в ней потребность. И, во-вторых, — осуществление своеобразного общественного контроля, в том числе и над органами власти. Упоминавшийся уже Александр Гамильтон, сам немало натерпевшийся от «разнузданности печати», тем не менее, незадолго до своей трагической гибели поднял голос в защиту максимальной свободы прессы: «Если не дать простора критике должностных лиц, лучшие люди умолкнут, а коррупция и тирания шаг за шагом будут вести к узурпации, и, наконец, в стране не останется ничего, о чем стоило бы говорить и писать, за что стоило бы бороться».
Но именно те функции СМИ, исполнение которых действительно жизненно необходимо для естественного развития общества и нормального функционирования государства, именно они-то как раз и обусловливают необходимость и полезность связей разной степени жесткости между масс-медиа и политическими силами. Абсолютно объективных, стопроцентно беспристрастных журналистов в природе просто не существует. Инструмент всегда влияет на результат исследования — в науке это явление давно известно и всегда учитывается. И осуществление всестороннего контроля, и просто полноценное информирование о происходящих событиях возможно только в том случае, когда информационные источники не только многочисленны, но и, прошу прощения, «многовекторны». И чем более они «векторны», тем более полноценно в рамках общества в целом осуществляются главные функции СМИ. Еще в позапрошлом веке Йон Лука прессе читаем, что демонстрация оппозиции собрала «десятки тысяч лучших представителей нации», а в правительственной — «оппозиция вывела на улицу несколько десятков хулиганов, разбойников и проходимцев», делаем вывод, что в акции участвовало 2-3 тысячи представителей различных профессий.
Как говорил другой классик: «Пусть расцветают все цветы!». Естественно, при том необходимом условии, что выбор как журналистов, так, кстати говоря, и политиков происходит свободно и добровольно. Но в свободный медиа-оборот «преступный режим» ввел дополнительный фактор — мощный пресс государственной машины, не брезгавшей ни злоупотреблением силой, ни даже преступлением. Помаранчевая революция — и это, действительно, ее достижение — если не сняла, то невероятно ослабила этот пресс. И оборот пошел нормальным естественным путем. Политики выстраивают свои «холдинги» — и это нормально. «Цветы» расцветают всеми оттенками политического спектра — и это прекрасно! А самое главное: сегодня от самих журналистов зависит выбор — с кем дружить, чтобы не впасть ни в один из трех страшных и непрощаемых грехов нашего цеха: ложь и непрофессионализм. А пуще всего — смертный грех гордыни, искушающий самозваных журналистских «гуру» предавать анафеме инакомыслящих коллег.