MENU
Гаряча лінія з пошуку зниклих безвісти в Україні
Документування воєнних злочинів в Україні.
Глобальна ініціатива T4P (Трибунал для Путіна) була створена у відповідь на повномасштабну агресію Росії проти України у лютому 2022 року. Учасники ініціативи документують події, у яких є ознаки злочинів згідно з Римським статутом Міжнародного кримінального суду (геноцид, злочини проти людяності, воєнні злочини) в усіх регіонах України

Подібні статті

Современная идеология?Путин: В трактовке отечественной истории появились позитивные сдвигиТовариство Меморіал опублікувало дані про жертви сталінських репресійКому позитив, а кому смертьРоссийским школьникам будут преподавать Новейшую историю по скандальному учебнику Александра ФилипповаОправдание палачей порождает новыхВиктория Ивлева: ‘Я бы никогда не стала защищать Россию’Оксана Стомина: Это средневековая жестокость, умноженная на современные возможности и нездоровые, болезненно-маниакальные амбицииНЕ ВСЕБабий Яр – это память о чём? это чья память?Открытыми глазамиНасильственные преступления, совершенные в ходе вооруженного конфликта на востоке Украины в 2014–2018 ггБезопасность жертв, преследуемых российским государством в Украине. Короткий обзорСитуация с гражданским населением в Донецкой и Луганской областях на подконтрольной украинскому правительству территорииОбыкновенный рашизмЕвгений Захаров: В Украине хунты не будетРасправа с украинским патриотомВыступление на церемонии вручения премии имени Льва Копелева «За свободу и права человека». Кельн, 19 апреля 2015 г.Правозащитники проверили информацию о расстреле Нацгвардией участников вооруженных формирований так называемой ДНРСвобода лова или Охота продолжается

Неуправляемая правда

11.08.2007   
Галя Койнаш
Об одной полезной встряске мозгов и опасном стремлении подкорректировать истину

Столкновение убеждений с жизнью редко обходится без ушибов, и расставаться с непроверенными, но удобными стереотипами мало кто любит.  Бывает, однако, что ушибы удерживают от более опасных ошибок.

Привычка относиться с настороженностью ко всем упрощённым утверждениям меня недавно подвела, когда я услышала, что открылся (в действительности, переименовался) Музей советской оккупации в Киеве.  Роль здесь играла объединяющая сила общего осуждения тоталитарного чудовища, но боюсь, не обошлось без скрытого желания всё свести к простой борьбе между «хорошими» и «плохими», с нами в правильных ролях.

Я благодарна историку Юрию Шаповалу за очень полезную встряску мозгов.  Бинарные схемы – оккупанты - оккупированные – обходят стороной слишком много вопросов.  Похоже, начинается дискуссия* в Украине на эту и связанные темы, что можно только приветствовать.

В России, наоборот, всё усиливается тенденция к свёртыванию дискуссии, нарастает нетерпимость к плюрализму. Особенно тревожит внимание, которое в последнее время Кремль уделяет преподаванию истории и общественных наук.  Два руководства для учителей недавно вышли с толкованием советской истории, которое явно пришлось по вкусу бывшему чекисту. В одном Сталин назван "самым успешным" из советских лидеров, и хотя Президент Путин уже не может оправдывать Террор, тем не менее, выступая перед преподавателями, он заявил, что "в других странах пострашнее еще было".

Это почти слово в слово то, что я услышала два года назад от сотрудницы СБУ, присутствовавшей, пока я читала дело моего деда.  Мне было не до политических обсуждений, женщина казалась безобидной, да и чувствовалось, что ей неловко, и она испытывает потребность оправдываться.  Два года спустя, видя, что творится в России, к чему привела именно потребность отрицать собственную вину, я уже думаю, что даже в таких обстоятельствах нельзя молчать.

Никто не любит думать, что он неправильно поступал или ошибался.  Чем серьёзнее ошибка и последствия, тем сильнее соблазн наводить внутренний фокус так, чтобы меньше бросались в глаза все неприглядные моменты.

Тем громче мы должны бить в набат, тем беспощаднее следить, чтобы неудобные углы не сглаживались. 

Мало кто не испытывает желание подавать и воспринимать историческую правду в удобных ему порциях.  Крах советской империи не покончил с привычкой не задавать слишком много неудобных вопросов тем, кто разделял нашу ненависть к тоталитарному режиму.  При пропагандистских приёмах и наглом вранье со стороны врага,  многим казалось, что истина слишком уж безоружна, и что они просто обязаны сами прибегать к таким методам.

Некоторые темы, в частности роль УПА и ОУН во время Второй мировой войны и после неё, освещались весьма односторонне. Практически невозможно было ни в Украине, ни в Диаспоре найти исторические исследования, где бы не проглядывались симпатии автора на каждой странице.

К этому, я считаю, мы все причастны. Есть, правда, те, кто в силу своей должности несут особую ответственность.   После того, как председатель Государственного комитета архивов Украины Ольга Гинзбург недавно выступила за засекречивание документов, касающихся коммунистических репрессий**, её просто надо было с позором выгнать.

К сожалению, трудно устоять перед соблазном подкорректировать правду. Сколько из нас, видя, как мало хотели знать о Голодоморе, не повторяли какие-то скорее завышенные цифры, как будто дело в цифрах, а не в чудовищном зле?

Очень легко понять привычку доверять тем, кто противился советскому режиму, усматривать в их сопротивлении борьбу добра со злом.  Я вовсе не хочу сказать, что доверять нельзя было, но любые такие упрошённые схемы слишком много оставляют  – сознательно или нет – за кадром.

Если будем полагать, что «москали» угнетали украинцев, то нам придётся либо переписывать историю, либо называть множество украинцев, которые всё-таки поддерживали советскую систему, «не теми» или «ненастоящими» украинцами.

Аналогичным образом, если все бойцы УПА были героями, то тех, кто поступал менее, так сказать, благородно, просто убирают из исторических документов, как с другой мотивацией убирали «врагов народа» во время Террора. Или же оправдывают их поступки – ведь такой враг оправдывал любые средства, и т.д.  Не говоря уже о том, что те украинцы, которые воевали с немецкими оккупантами в рядах Советской армии, тоже становятся «не теми» или «ненастоящими украинцами».

Добавим «не тех христиан», «не тех православных», не те политические взгляды, не тот язык, – и число «не тех» или «ненастоящих» украинцев достигнет пугающих масштабов.

Стремление различать между «своими» и «чужими», с правдой только на одной стороне, возможно, приносит дивиденды в борьбе за выживание как род, но является, по моему глубокому убеждению, одним из самых опасных человеческих инстинктов. 

В таком до боли сложном и неоднозначном историческом контексте, как в Украине последних ста лет, он просто пагубный.

Мы должны бить в набат каждый раз, когда какой-то «ответ» затирает сложность и многогранность истины, когда камера либо не замечает либо чересчур выделяет пятна. Книги по украинской (и советской) истории, в частности, учебники, должны стараться избегать любой узкой идеологии и любых тотемов, чьё имя мы боимся произносить вслух. Это особенно важно ввиду нынешних тенденций в соседней стране.  Крайне важно также, поскольку не может быть и речи об увековечивании памяти невинных жертв, если допустим возврат ко лжи.

 

Юрій Шаповал:  Музей окупації? А хто окупанти?! №98, 19 червня 2007 http://day.kiev.ua/183048/  Див. також Станіслав Кульчицький Чи перебувала Україна під радянською окупацією?  http://day.kiev.ua/183675/

**  см. А кому не нужна правда, тов. Гинзбург?  http://khpg.org/1181940599

 Поділитися