MENU
Гаряча лінія з пошуку зниклих безвісти в Україні
Документування воєнних злочинів в Україні.
Глобальна ініціатива T4P (Трибунал для Путіна) була створена у відповідь на повномасштабну агресію Росії проти України у лютому 2022 року. Учасники ініціативи документують події, у яких є ознаки злочинів згідно з Римським статутом Міжнародного кримінального суду (геноцид, злочини проти людяності, воєнні злочини) в усіх регіонах України

Наследие революции и наша память

09.11.2007    джерело: hro1.org
Арсений Рогинский
Председатель правления Международного общества "Мемориал" в интервью "Интерфаксу": "У нас, у сегодняшней России есть безусловная обязанность сказать всю правду о преступлениях советского режима и в отношении народов России, и в отношении народов соседних стран, дать советским преступлениям моральную и юридическую оценку. А не уворачиваться, не скрывать, не замалчивать..."

Историк и правозащитник, председатель правления Международного общества "Мемориал" [1] Арсений Рогинский в интервью обозревателю "Интерфакса" [2] Павлу Коряшкину рассказывает о значении и последствиях для России Октябрьской революции и Гражданской войны.

- Арсений Борисович, исполняется 90 лет Октябрьской революции. Согласны ли Вы с мнением, что, если бы не революция, нашей стране удалось бы избежать многих трагических моментов?

Конечно, избежать революции, "перепрыгнуть через 17-й" - это было почти невероятно. Но если представить себе, что такое чудо произошло…Рискую предположить, что если бы не революция, мы были бы обречены на нормальное европейское развитие. Или не совсем европейское - как Турция, например. Развивались бы со множеством откатов и достижений, как и другие страны.

Что называют главными "завоеваниями" революции? Что она "пробудила энергию масс"? Да она бы и так пробудилась - все к этому шло по крайней мере с конца 19-го века. Что она дала всем социальные гарантии, в дореволюционной России отсутствовавшие? Разного рода трудовые права (фиксированный рабочий день , оплачиваемый отпуск и т.д.), равные права всех на образование, пенсионное обеспечение и т.д. Но в эту сторону эволюционировал весь мир. И те страны, где был неистовый капитализм, и те, которые развивались с социалистическим оттенком - все они рано или поздно пришли к социальным обязательствам. И у нас рано или поздно все было бы более или менее "как у всех".

Но самое главное, если бы не революция, мы бы избежали государственного политического террора, который накрыл страну на многие десятилетия. Для коммунистов он был непременным и одним из важнейших инструментов управления. Они без террора никак не могли.

- В результате революции страна разделилась на два лагеря - красных и белых. И во время Гражданской войны и после нее тех, кто боролся с советской властью, их семьи, ждали репрессии. Как Вы считаете, белое движение когда-нибудь реабилитируют?

В психологическом и моральном плане процесс реабилитации противников cоветской власти в эпоху Гражданской войны идет уже давно. Уже с 60-х годов ХХ века, даже и чуть раньше, стал меняться образ белых в нашем кинематографе. Вспомните, какую симпатию и сочувствие вызывал у зрителей белый офицер, которого сыграл Владимир Высоцкий в фильме "Служили два товарища". И это ведь не единственный советский фильм 60-70-х годов, где белые были не окарикатурены, а вполне человечны...

С середины 80-х в культурное пространство страны вернулись сотни имен "белоэмигрантов" - литераторов, философов, артистов, которых раньше даже упоминать было недопустимо. Сколько мемуаров о белом движении издано, и с каким интересом приняла их читающая публика. Сколько исследований и справочников посвящено этой теме. А в самые последние годы у нас торжественно перезахоронили останки белых генералов - Деникина и Каппеля.

Так что в культурно-психологическом плане реабилитация белого движения, мне кажется, фактически уже произошла.

А нужна ли юридическая реабилитация белого движения? Многие считают, что это дела давно минувших дней.

Те, кто так считает, искренне или намеренно заблуждаются. Гражданская война в общественном сознании не осмыслена. И не преодолена.

Гражданская война - не "дела давно минувших дней", а самая что ни на есть актуальная проблема. Что до юридической реабилитации белого движения, то многие действительно считают, что в ней нет необходимости, что достаточно на этот счет политического заявления высшей власти. Но два обстоятельства против такого подхода. Во-первых, высшие власти меняются, и следующая легко может отказаться от заявления предыдущей или как-то его переиначить.

А во-вторых, очень многие потомки участников белого движения хотели бы, и уж точно, что им должно быть предоставлено такое право, иметь юридическое удостоверение того факта, что их отец, дед, прадед был репрессирован безвинно, что никакой он не "враг народа".

Мне кажется, мы не должны отказываться от идеи юридической реабилитации. Не белого движения в целом - здесь действительно достаточно политико-правовой декларации от имени государства, а его участников - каждого конкретного человека.

- Но известны же в истории случаи, когда никакая юридическая реабилитация жертв не производилась?

Известны, и много. Кто думал, скажем, в послевоенной Германии о юридической реабилитации жертв нацистского режима? Был осужден, назван преступным нацистский режим как таковой, отсюда автоматически следовала невиновность его жертв. Всех.

После февраля 1917 года никому не пришло в голову заняться юридической реабилитацией политкаторжан и ссыльнопоселенцев эпохи самодержавия. Их просто выпустили из тюрем. Но даже и мысли о том, что нужно проводить реабилитацию народовольцев, эсеров, анархистов, социал-демократов, в том числе и большевиков, не возникло. Император, затем его брат отреклись от престола, возникло совершенно новое государственное устройство, при чем тут реабилитация жертв?

Реабилитация становится излишней, не нужной вовсе, если вопрос о ней сам собой решен общественным сознанием, если направление и смысл произошедших перемен очевидны, если между режимом, существовавшим ранее, и новым, пришедшим ему на смену, произошел разрыв легитимности. Так произошло в феврале 1917-го. Но не в 1991-м!

Между новой Россией и советским строем никакого формального разрыва легитимности не возникло.

Россия объявила себя правопреемником СССР. Наша новая демократическая власть стала тем самым законной преемницей советской власти. Той, что началась в октябре 1917-го. Можно спорить, придала ли она этим советской власти дополнительную легитимность. Но несомненно, что, приняв статус правопреемника, она во всяком случае взяла на себя ответственность за все, что происходило в России - СССР, начиная с октября 17-го.

Наш российский Закон "О реабилитации жертв политических репрессий" создавался на переломе эпох - в 1990-1991 годах. Характерно, кстати, что в 1990-м он был коммунистами провален, а в октябре 1991-го ими же столь же единодушно поддержан. После неудавшегося путча они, видимо, опасались, что сами станут жертвами политических репрессий.

Так вот, этот закон, хотя и российский, но он одновременно и советский, он весь основан на том, что живем мы в СССР и что Октябрьская революция - начало всех начал. Принимался закон действительно еще во времена СССР, но и после распада Союза в него не потребовалось вносить никаких существенных изменений. Потому что какая в сущности разница - часть мы Союза или наследник Союза. И октябрь 1917-го остался на прежнем месте - точки, с которой мы начались.

И политический смысл закона о реабилитации получился такой: раньше у нас была власть, хотя и вполне законная, но допускавшая множество разных преступлений против личности, а теперь новая российская власть, тоже законная и прошлой власти наследница, будет хорошей, никаких преступлений против личности допускать не будет, а все безвинные жертвы мы реабилитируем. И все это происходило и происходит по сути в одной и той же стране, которая началась в октябре 1917-го.

По этому закону, сыгравшему в целом, между прочим, очень важную роль, легко реабилитируются все лояльные граждане, обвиненные в том, что являлись врагами советской власти. Все, кто действовал ненасильственными методами и не призывал к таковым. Но что делать с теми, кто с оружием в руках и вполне осознанно боролся с установлением этой самой власти?

Если мы признаем легитимность советского строя и признаем себя его наследниками, то нам крайне трудно будет признать незаконными осуждающие приговоры в отношении настоящих, а не придуманных, противников этого строя 1917-1921 годов, тем более, если приговоры эти вынесены с соблюдением определенных формальностей. Здесь корень трудностей с реабилитацией участников белого движения.

- Так, все-таки, юридическая реабилитация белых произойдет?

Частично их реабилитируют. Отдельные прокуроры в отдельных регионах находят формальные основания для реабилитации. Тут многое зависит от воззрений этих прокуроров. Часто делают заключение, что "вина недостаточно доказана", иногда придумывают юридические закавыки вроде того, что, мол, если из дела явствует только "антибольшевистские действия", то тогда реабилитировать можно, а если не дай Бог "контрреволюционные", то уж наверняка нельзя. И так далее.

Единой политики реабилитирующих органов нет, отказов в реабилитации множество. С моей точки зрения, абсолютно необоснованных.

Вот у меня есть документы об отказе в реабилитации одной дворянской девушки. 1919 год, она едет на юг искать своего брата. Бродит в своих поисках между красными и белыми, четких границ между их позициями нет. Ее хватает ЧК и после короткого следствия - расстреливает за шпионаж. По обвинению в том, что она якобы, будучи на стороне белых, рассказала им о дислокации красных. По делу видно, что она не шпионка - никаких доказательств нет. Но, предположим, что она и впрямь что-то рассказала белым о местах расположения красных. Кто в ее понимании белые и кто красные?

Пытаясь разобраться в Гражданской войне, мы не можем уйти от этого важного вопроса. Очевидно, что, с ее точки зрения, белые - защитники законной власти. А красные - это те, кто насильственно сверг законную власть.

Еще один пример. Летом 1922 года большевики провели открытый процесс над членами ЦК партии эсеров. Процесс призван был дискредитировать популярнейшую в 1917 году в России партию, к тому же, как было известно всем и в России и за ее пределами, - победившую большевиков на выборах в Учредительное собрание. И еще процесс окончательно утверждал однопартийность советской политической системы.

Из 12-ти подсудимых, осужденных на этом процессе к расстрелу (в 1922-м их не казнили, а пустили по тюрьмам и ссылкам, "достреляли" практически всех позже - в эпоху "Большого террора" [3]) пятерым прокуратура в реабилитации отказала. Среди "отказников" легендарные социалисты-революционеры Абрам Гоц, Дмитрий Донской и др.

Деяния, за которые их судили, относились к 1918-1920 годам. Почему же прокуратура в начале 2000-х годов их не реабилитировала? Потому, оказывается, что один собрался организовать крестьянское восстание против Советской власти, другой участвовал в работе Самарского Комуча (Комитета членов Учредительного собрания), третий якобы знал о планах Каплан стрелять в Ленина (по общему мнению современников - недоказанный эпизод). А кто-то входил в правительство Северной области в Архангельске. А кто-то был связан с "миссиями Антанты" (заметим, что Антанта - союзник России в Первой мировой войне).

Все эти люди считали, что большевики незаконно захватили власть, что на вооруженное наступление большевиков необходимо дать вооруженный ответ. И они, сколько могли, занимались организацией сопротивления большевикам, и на процессе 1922 года с гордостью об этом заявляли. "Реабилитации не подлежат" - таково мнение нашей Генеральной прокуратуры.

По нашей историко-юридической логике, той самой, на которой стоит закон о реабилитации, выходит, что в 1917 году Российская Республика, незадолго до того провозглашенная Временным правительством, превратилась в Советскую Россию, во-первых, вполне законным образом, во-вторых, одномоментно на всем огромном пространстве страны.

И на все пространство страны одномоментно распространились, и были приняты и признаны населением, советские декреты и установления.

Если мы и вправду считаем, что дело обстояло именно таким образом, тогда что ж, тогда остается только смириться с тем, что о реабилитации участников вооруженного сопротивления большевикам и заговаривать нечего. Тогда - никакой реабилитации.

Если же мы считаем незаконным захват власти большевиками 25 октября 1917 года, если мы считаем незаконным арест легитимного Временного правительства, разгон Учредительного собрания, избранного по всей стране прямым тайным голосованием, которое должно было создать новое легитимное правительство, если мы будем помнить о разгонах и расстрелах мирных демонстраций в защиту Учредительного собрания, - тогда мы должны подходить к проблеме реабилитации белого движения совершенно иначе.

Решая вопрос о реабилитации людей, выступивших против советской власти в 1918-1921 годах, пока она еще не победила на всей территории страны, мы должны понимать и принимать тот факт, что в расколотой Гражданской войной стране параллельно существовало не только множество военных сил, но и множество государственных (или почти государственных) образований.

Существовало множество правовых пространств. Недавно об этом интересно писал историк Константин Морозов. Где-то действовали законы царского времени, где-то установления Временного правительства, где-то создавались свои, новые. Правовое пространство, созданное большевиками, было "одним из", а не единственным.

С точки зрения здравого смысла, никаких преимуществ перед остальными не имеющим. Почему же именно его, решая сегодня вопрос о реабилитации, мы полагаем единственным, "истинным", "нашим"? Точно так же, как считали те, кто осуждал в 1920-1930-е годы участников белого движения за сопротивление большевикам в годы Гражданской войны.

Впрочем, осуждали и после, например, в послевоенные годы - добровольных репатриантов и выловленных в Европе эмигрантов - за те же деяния, связанные с Гражданской войной.

Абсурд этих осуждений совсем очевиден - осуждали за "измену Родине" людей, никогда, ни одного дня не состоявших в советском гражданстве.

Мне кажется, что даже если отвлечься от оценки действий большевиков по захвату власти, представление о множестве равноправных (для нас сегодняшних) государственно-правовых пространств во время Гражданской войны создает нормальную возможность для работы прокуратуры или судов по реабилитации репрессированных за идеологическое или вооруженное участие в борьбе с большевиками.

- Какой тогда выход?

Я вижу несколько вариантов действий.

Первый - откорректировать закон о реабилитации от 18.10.1991. Не так-то это просто, но вполне возможно. Потому что в Законе вовсе ничего нет о жертвах репрессий "за Гражданскую войну". Не смогли мы тогда (говорю "мы", потому что имел отношение к работе над Законом) с нужной глубиной коснуться этого сюжета.

И еще одно: нам было важно - провести последовательно через Закон идею ненасилия. Это ведь понятно - вся наша история была насилием переполнена, насилие как способ решения политических проблем - это то, что мы, в первую очередь, отторгали. Поэтому, по нашему Закону, если б кто-то вздумал по-настоящему пытаться готовить покушение на Ежова, к примеру, а потом был пойман и казнен, то такой человек проходил бы у нас по разряду "террористов" и реабилитации ни в коем случае не подлежал бы. На вопрос о реабилитации участников белого движения я тогда привычно отвечал: "пусть те, кто считает их героями, ставит им памятники, я - за, но реабилитация тут не при чем".

Но все-таки время изменилось, и мы другие стали. Мне кажется, Закон можно поправить.

Второй вариант - политико-юридический документ, исходящий от высшей власти - президента или парламента. Кроме преамбулы с оценкой трагедии Гражданской войны, там должно быть очень простое решение: реабилитируются все участники вооруженного сопротивления большевикам в годы Гражданской войны, осужденные советскими судебными, внесудебными и любыми другими, вынесшими репрессивные решения органами, если нет доказательств того, что эти люди виновны в военных преступлениях, если они не участвовали в карательных акциях, если они не применяли вооруженное насилие против мирного населения.

Прокуратуре придется после этого пересмотреть все дела с отказами в реабилитации, но это дело быстрое.

Мне кажется, такой акт подготовить не так уж сложно… Хотя, конечно, сколь осторожно его не составляй, он все равно декларирует изменение нашего взгляда на историю. Мы ждали государственного правового акта с осуждением преступлений прошлого режима в начале 1990-х. Не дождались.

Мы ждали хотя бы осуждения ВКП(б)-КПСС за ее роль в организации террора в стране. Вот уж где она была "ведущей и направляющей". Ждали этого больше всего в 1992 году от Конституционного суда. Не дождались.

Мне кажется, акт о реабилитации вооруженной борьбы с большевиками в годы Гражданской войны - шаг в направлении этой более общей и твердой оценки преступлений советского режима в целом. Я понимаю, что по многим причинам, о которых мы уже частично говорили, государству не так-то просто его сделать.

Мы стали правопреемниками СССР. Может быть, именно этой ценой наследования и преемственности мы купили бескровность нашего перехода к постсоветской жизни. Но сегодня именно это наследование играет с нами злую шутку.

- Вы имеете ввиду претензии к России со стороны соседей за события советской эпохи?

Именно России, пострадавшей от преступлений советского режима никак не меньше, чем другие страны, сегодня предъявляют претензии за совершённые былые преступления и ошибки бывшие советские республики и страны "Восточного блока".

Но не сегодняшняя Россия совершила все эти преступления в отношении соседей. Их совершил другой режим - советский. Однако мы признали себя правопреемниками. И создали базу для этих претензий.

Впрочем, в реальной жизни, даже если бы мы этого не сделали, нам все равно, скорее всего, предъявили бы претензии за то же самое. Но тогда мы с большей уверенностью и обоснованностью могли бы говорить - это не мы, это советский режим. Наша позиция была бы более юридически устойчивой. А претензии носили бы скорее историко-моральный характер, но не правовой.

Но независимо ни от какой проблемы правопреемства, у нас, у сегодняшней России, есть безусловная обязанность сказать всю правду о преступлениях советского режима и в отношении народов России, и в отношении народов этих стран, дать советским преступлениям моральную и юридическую оценку.

А не уворачиваться, не скрывать, не замалчивать - мы , увы, нередко поступаем именно так. И не надо, по-моему, тыкать в них их историей - мол, "сами хороши", "а вы на себя поглядите" - как-то это мелковато выглядит…

- Что все-таки мешает признать жертвами политических репрессий семью Романовых?

Если по отношению к белому движению мы видим, в общем, готовность со стороны власти на какие-то юридические меры в направлении реабилитации, то в вопросе о реабилитации царя - совсем другая ситуация.

Тут еще один тонкий момент - позиция церкви. Русская православная церковь канонизировала Николая II. И она имела на это право и основания. Уже не царь, а частный человек, отрекшийся от престола, принял вместе со своими ближними мученическую смерть. Он и вправду мученик. Добавить нечего.

Но в церковном и массовом (обыденном) сознании причисление к лику святых приводит к разным последствиям. В церковном смысле достаточно, чтобы человек принял мученическую смерть. Но в массовом сознании это накладывает печать на все восприятие Николая II - раз он святой, значит, всегда был "идеалом".

Но ведь всем известно, что позади у него много разного было. Много было губительных для судьбы страны поступков.

И люди размышляют, а какой же он святой, если всем известно, что была "маленькая победоносная" (как водится со всякой "маленькой и победоносной" - вполне позорная) война с Японией, было 9-е января, была распутинщина, было презрение к им же подписанному манифесту 17 октября, разгон Думы, и т.д. А он, видите ли, святой!

Это вызывает двойственные чувства и порождает сложности. Особенно для людей воцерковленных. Например, мой знакомый школьный учитель, глубоко верующий православный человек, признался мне, что не очень понимает, как ему теперь преподавать историю России при Николае. Он для него - святой. Так ему сказали, и он это безусловно и сразу принял. Смущает его то, что это не такой святой, в жизни которого был один какой-то страшный грех. Уж больно много было у Николая таких решений, которые трагически сказались на судьбах других людей, на судьбе страны, которой ему было доверено править. Но все-таки - святой. Как тут быть?

Мне глубоко чужда необоснованно формальная позиция прокуратуры, стоящая на пути реабилитации. Если верить прессе, то прокуратура утверждает, что не было судебного приговора в отношении Николая Александровича Романова и его близких, проживавших под охраной в Ипатьевском доме в Екатеринбурге. А если и был какой приговор, то не имеющим прав выносить такие приговоры органом, да и вообще где он, текст этого приговора, нет его.

Ну и как вывод, что никакое это не политическое убийство от имени государства, а уголовное деяние некоей группы злоумышленников, а , значит, о реабилитации и признании жертвой политических репрессий речь идти не может.

Есть уйма доводов против этой логики прокуратуры. Оно не только букве, но и духу Закона о реабилитации противоречит. Конечно, Екатеринбургский совет - не суд. Но миллионы людей в нашей стране были репрессированы по решениям различных несудебных управленческих органов.

Например, крестьяне во время коллективизации. Это были так называемые административные репрессии. А уж какие в годы Гражданской войны эти местные управленческие органы выносили решения - это в любой газете того времени можно прочесть.

Прокуратура говорит, что ей не хватает документов, чтобы сделать выводы. Но и это мне кажется откровенной отговоркой.

Но Бог с ней, с прокуратурой. Раз она не может решить эту проблему, реабилитацией Николая II должен заняться суд. У суда тут две возможности.

Первая. Суд истребует все материалы, имеющие отношение к делу. Таких материалов множество - их собирали и белые еще со времени Гражданской войны, и потом советская власть ими тоже интересовалась. Есть и документы разные, и свидетельства современников, специально у них взятые, и мемуары.

На основании документов, которые, я уверен, будут представлены не только теми, кто добивается реабилитации царя, но и государственными архивами, будут установлены сам факт репрессии и ее мотивы - несомненно политические.

В результате все расстрелянные 17 июля 1918 года (обязательно все, а не только бывший император и его семья) будут признаны жертвами политических репрессий. И реабилитированы.

В принципе, репрессированных в административном порядке у нас реабилитирует МВД. Можно начать с МВД, а потом уже передать дело в суд. Не надо опротестовывать прокурорские отказы в реабилитации прокуратурой, нужно требовать факта признания репрессии и установления мотива.

Второй способ. Тоже через суд. У нас по Гражданскому кодексу есть возможность признания факта за его очевидностью. Истец освобождается от доказательств, так как факт является общеизвестным. Не исключаю, что дело о политической репрессии в отношении Николая П и его близких может быть решено именно таким образом. Оно ведь и вправду - "общеизвестное".

- Но почему, все-таки, до сих пор Николай II не реабилитирован?

У меня такое ощущение, что в случае признания Романовых жертвами репрессий, распадётся вся историческая конструкция Гражданской войны..

В массовом сознании у нас было так - красные, это те, которые за Ленина, и белые, это те, которые за царя. Если будет юридически признано, что красные незаконно и злодейски убили царя, то это будет удар по ним посильнее, чем все рассуждения о насильственном захвате ими власти и последствиях этого насилия.

Если мы к тому же признаем, что Ленин и Свердлов одобрили это убийство, то что нам делать с Лениным? Начинать снимать памятники, оставшиеся по всей стране? Все остальные убийства, Лениным инициированные или санкционированные, они кажутся людям какой-то абстракцией, может вследствие массовости, а тут конкретный человек, его все тысячу раз видели в кинофильмах. К тому же дети рядом, да и не царь уже давно, а частный человек, и царем он перестал быть добровольно, еще до того, как Ленин в Россию из эмиграции вернулся…

Но может быть кому-то во власти кажется (не исключено, что и отчасти справедливо), что окончательно расстаться с Лениным, низвергнуть главного персонажа Октября - к этому массовое сознание еще не готово. И позиция прокуратуры отражает эту ситуацию.

Невозможно поверить, что прокуратура и суд могут искренне утверждать, что не хватает доказательств для реабилитации Николая II.

Реабилитации царя мешает не отсутствие документов, а боязнь шевельнутся, разрушить хрупкие балансы в историческом сознании. Все-таки я убежден, что юридическая реабилитация царя состоится, и довольно скоро. Уж слишком с этим расстрелом все очевидно.

- Говорят, что если Николая II реабилитируют, то его потомки могут потребовать возвращения какого-то имущества. Что Вы думаете по этому поводу?

Все разговоры о том, что возможны имущественные претензии со стороны дома Романовых кажутся мне абсолютно необоснованными.

Если царь будет реабилитирован по закону "О реабилитации жертв политических репрессий", то его потомки будут иметь право на материальное возмещение за утраченное имущество. Максимальная сумма компенсации по нашему Закону - 10 тыс. рублей и то только при условии, если будет доказано, что в числе имущества, которое было утрачено вследствие репрессии, был дом. А если дома не было, то максимальная сумма - 4 тыс. рублей.

Оставались ли у императорской семьи к лету 1918 года какие-то владения, это мне неизвестно. Думаю, что практически все было уже национализировано. Но даже если и оставалось что-то, за пределы 10 тыс. руб. компенсация не выходит.

Говорят еще о каких-то несметных счетах последней императорской семьи в зарубежных банках.

Ничего не могу об этом сказать, но не думаю, что с этим все связано.

Дело не в имущественных вопросах, а, скорее, в символах. У нас гораздо более символическое государство, чем мы думаем.

- Еще один вопрос, который активно обсуждается, - это возможность захоронения тела Ленина. Как Вы думаете, общество к этому готово?

В нашей стране почти нет мемориальных досок, посвященных жертвам политических репрессий. В Москве - ни одной. Но есть улицы и парки Ворошилова. Активное участие этого человека в терроре - это факт, не требующий доказательств. Именами активнейших проводников террора, например, Эйхе, Постышева, других партийных деятелей названы улицы. Микоян, кстати, тоже подписывал списки на расстрелы. И ездил в 1937 проводить "чистку" в Армении...

Таких имен много. Я не призываю выкапывать Войкова из могилы, но полагаю, что в столице не место станции метро, названной в честь человека, имевшего касательство к убийству Романовых.

Одновременно есть много замечательных людей, жертв террора, которым необходимо поставить мемориальные доски, памятники, а их именами назвать улицы. Пока что получается, что в Перми тамошний "Мемориал" располагается где-то между Большевистской и Коммунистической улицами. И все мы так живем. И так в каждом городе. Все эти улицы и памятники, в честь Ленина, Дзержинского, других.

Кажется, кто-то из иерархов церкви сказал, что не место в сердце страны, на Красной площади, погосту. Не знаю. Церкви в этом вопросе виднее. Но для меня действительно неотделим вопрос о захоронении тела Ленина от вопроса о других захоронениях - тех, что рядом с Мавзолеем.

Я вовсе не призываю уничтожить память о людях, которые играли ведущую роль в терроре, а сейчас покоятся на Красной площади. В нашей памяти о прошлом не должно быть изъятий.

Вычеркивать из истории никого нельзя. Но то, что в центре страны не должны торжественно покоиться люди, на совести которых тысячи, миллионы жизней - в этом я глубоко убежден.

Ведь там не только Ленин, но и Сталин - человек, в течение многих лет планомерно уничтожавший своих сограждан. И не только своих. Там же и палач-прокурор Вышинский, обвинитель на всех главных процессах 30-х годов, целиком сфальсифицированных. И один из партийных идеологов террора Мехлис, и энергичнейший деятель террора Шкирятов, и многие другие.

Я не призываю развеять их прах по ветру, но что касается палачей, то здесь должна быть твердая государственная воля - их нужно перезахоронить. Красная площадь - это место, куда ходит вся страна. Это торжественное место. Куда перезахоронить - это пусть государство вместе с обществом решат.

Если нынешние коммунисты, например, готовы для своих отцов-основателей устроить специальное кладбище, а там пантеон им воздвигнуть - я нисколько не против. Главное, чтоб на Красной площади их не было.

Но на Красной площади рядом с убийцами покоятся многие достойнейшие люди. Нужно спросить их родственников, может они на самом-то деле хотят, чтобы их близкие были похоронены на кладбище? А там уж думать.

Напомню, к слову, что кладбище на Красной площади возникло не случайно, а именно как знак раскола страны. Возникло в эти самые дни ровно 90 лет назад. В ответ на совершенные по церковному обряду на Братском кладбище (это в районе нынешнего "Сокола") торжественные похороны погибших при защите старой власти юнкеров и студентов, на Красной площади торжественно захоронили без всяких традиционных обрядов людей, погибших в тех же боях, но на стороне власти новой.

Так и началась по сути Гражданская война, с этих самых двух похорон.

- Готова ли страна к захоронению Ленина?

К захоронению Ленина готова. Еще больше будет готова после реабилитации царя. Чтобы вовсе от Ленина избавиться, наверное нет, я уж говорил об этом, а к захоронению - да. А вот что касается Сталина - не знаю. По всем опросам социологов это два разнонаправленных процесса - место Ленина в общественном сознании уменьшается, Сталина - наоборот. Почти никто уже не понимает, зачем мумии лежать в центре страны. А Сталин - тут все сложнее.

Но для меня-то эти сюжеты неотделимы друг от друга. На Красной площади не должно быть ни Ленина, ни Сталина с его подручными. Но в любом случае надо и создавать серьезную комиссию, которая проведет необходимые экспертизы, и , главное, на эту тему необходима широкая общественная дискуссия. Только после нее и можно будет принимать окончательные решения. По-моему, ничего дурного в перезахоронениях нет. Повторяю, ведь никто не собирается прах по ветру развеивать. Просто - кладбище. Просто - могилы. И желающие могут туда ходить.

Я недавно прочитал в статье одного историка рассуждение: "Вот, говорят, Сталин был злодей, но ведь он выиграл войну". Это все равно, что говорить: "Каин, конечно, убил своего брата, но все же какие у него заслуги в развитии земледелия!"

За этот век наша страна так много выдержала, так намучилась. Она стерпела немыслимые вещи, которые не стерпел бы никто. Но на главной площади организаторам террора и репрессий не место.

Для того, чтобы мы когда-нибудь стали правовым государством, мы должны разобраться с прошлым - с революцией, с разгоном Учредительного собрания, с Гражданской войной, с красными и белыми, со Сталиным, который убил миллионы людей, со всеми этими, такими разными, могилами на Красной площади, в общем - с нашей исторической памятью.

Эта память для нас - дело первостепенной важности.

 

[1] http://memo.ru
[2] http://interfax.ru
[3] http://hro1.org/node/92

 Поділитися