Порядочно ли наше общество?
19.12.2001
Недавно на семинаре в Харькове, посвященном свободе слова, киевский гость, чиновник довольно высокого ранга, а в прошлом известный журналист, на вопрос, связанный с пленками майора Мельниченко, ответил, иронически улыбаясь: "В порядочном обществе такие вопросы задавать не принято". И все промолчали.
Больше года прошло после исчезновения Георгия Гонгадзе, скоро минет год, как разразился кассетный скандал. Открытое политическое противостояние окончилось поражением оппозиции. Инстинкт власти оказался у Президента сильнее, чем инстинкт свободы у всех украинских политиков. В экстремальной ситуации Леонид Кучма продемонстрировал колоссальную активность, он сумел привлечь на свою сторону многих потенциальных противников. Всем своим собеседникам он говорил то, что от него хотели услышать, давая обещания, которые крайне трудно выполнить, но главное ведь - обнадежить, выиграть время, а чем объяснить возможные неудачи в будущем, всегда найдется. В этом ряду указы о земельной реформе, указ о свободе прессы, обещание воинам УПА признать их воюющей стороной, поддержка бывших политзаключенных, шаги, направленные на объединение православных церквей и многое-многое другое. Даже визит Иоанна-Павла II стал политической победой Президента.
И вот наше сервильное "порядочное общество" успокоило себя версией о происках враждебных спецслужб и предпочитает игнорировать вопросы, на которые на самом деле по-прежнему нет убедительного ответа. Причастен ли Леонид Кучма и другие высшие должностные лица к исчезновению Георгия Гонгадзе? Используются ли спецслужбы для борьбы с оппозицией и прессой, и как именно? На чем основано обвинение Президента и его окружения в коррупции и разворовывании национального достояния? Кто и что есть наша высшая политическая элита, и неужели высшие должностные лица именно т а к общаются друг с другом? От этих мрачных вопросов не спрячешься, они, как свинцовые гири, задерживают наше движение, не дают возможности, как говорится, жить и работать. Будучи директором общественной правозащитной организации, вот уже почти год я не могу заставить себя писать, хоть это и бывает необходимо, обращения к Президенту, который согласно 102 статье Конституции является гарантом прав и свободчеловека. Я вообще с трудом заставляю себя писать слово "Президент" с прописной буквы. Но Бог с ними, с моими рефлексиями. Позволительно спросить иное: кем являемся мы, что представляет собой наше общество, можем ли мы себя уважать, если мы соглашаемся терпеть руководство страны, не убедившись в его непричастности к преступлениям? Тем более, что весь ход расследования дела Гонгадзе только усиливает сомнения. А неутомимый майор все подбрасывает и подбрасывает новые обвинения, усиливая у одних уверенность в преступности и аморальности высшей власти, а у других - убеждение в том, что тайная операция по дискредитации Украины продолжается.
Поставленные и другие подобные вопросы должны быть сняты. Этим и объясняются попытки привлечения независимых экспертов как противниками, так и сторонниками Президента. Но, на мой взгляд, такие экспертизы, как проведенная частным агентством "Kroll" (по заказу партии "Трудовая Украина"), оказывают Президенту медвежью услугу - настолько неубедительны ее выводы. Чего стоит хотя бы такой довод агентства: Кучма отрицает, что делал приписываемые ему критические высказывания, а с другими участниками бесед встретиться не удалось; более того, Президент утверждает, что его слова были смонтированы и вырваны из контекста и нет свидетелей, которые могли бы ему возразить. Но ведь на самом деле не также никого, кто мог бы его в это поддержать. С другой стороны, Тарас Чорновил, Михаил Сирота и другие узнали свой голос в записи и вспомнили разговоры, которые велись, а Президент подтвердил истинность фрагментов записей, сказав, что у него такой "лексикон разговора". Таким образом, какая-то часть записей Мельниченко фальшивкой не является! В итоге проблема остается открытой: либо все записи истинны, либо пленки майора представляют собой смесь действительных и сфальсифицированных разговоров.
Поскольку уже стало ясно, что техническая экспертиза пленок не решит проблему, наиболее адекватным, на мой взгляд, с правовой точки зрения методом ее решения является независимое парламентское расследование с целью установить истинность событий, о которых сообщают пленки. Специальная парламентская комиссия, которая будет его проводить, должна получить самые широкие полномочия (именно из-за их отсутствия и была малоуспешной работа комиссии под руководством Александра Лавриновича). Это расследование не должно оставлять вопросов и отчет о нем должен быть опубликован. И больше всех в этом должен быть заинтересован Леонид Данилович Кучма, ибо только таким образом может быть доказана его непричастность к исчезновению Георгия Гонгадзе и другим преступлениям, в которых он обвиняется вместе с некоторыми другими высшими должностными лицами. Его же противодействие расследованию будет только усиливать подозрения, поскольку фактически будет означать, что ему есть что скрывать. В целом независимое парламентское расследование - достойный выход из грязной ситуации и с точки зрения имиджа страны на Западе, поскольку там независимое парламентское расследование - обычная практика. Приведу только один пример. Когда в 1989 году случайно обнаружилось, что полиция Швейцарии прослушивала телефонные разговоры адвоката, возник так называемый "каталожный скандал". Была создана специальная парламентская комиссия, которая установила, что политическая полиция десятилетиями тайно вела досье на депутатов парламента от оппозиции, журналистов, профсоюзных лидеров, правозащитников, подслушивая их телефонные разговоры - таких досье было несколько тысяч. Тогда парламентом был принят специальный закон о прослушивании телефонных разговоров, предусмотрен контроль за действиями полиции и уведомление людей, которых прослушивали, о факте прослушивания, если подозрения полиции оказались необоснованными.
Одним из предметов парламентского расследования должно стать также использование исполнительной властью в политических целях силовых структур - органов МВД, СБУ, прокуратуры, налоговой милиции и других. Даже та небольшая часть записей, которая опубликована, дает богатую пищу для размышлений. Лично меня более всего интересует существование тайных спецслужб, деятельность которых не регулируется законом, принятым парламентом, и которые, по версии Мельниченко, выполняют специальные задания, например, физическое устранение неугодных людей (помните голос на пленке: "В мене є такий підрозділ, методи їхні, в них ні моралі, нічого немає"?). Существование таких структур в государстве, которое называет себя демократическим, цивилизованным и правовым, совершенно недопустимо. Тем не менее, в некоторых странах такие структуры создавались (Испания), а в убийстве своих политическихпротивников и сейчас обвиняют президента Беларуси Лукашенко. К сожалению, даже недолгое десятилетие существования нашей страны дает основания полагать, что тайные спецслужбы существовали и, возможно, действуют и сейчас; что ими проводились и проводятся тайные операции, недопустимые в правовом государстве, и неприемлемые для законно действующих спецслужб. На сей счет в стране циркулирует множество слухов и загадочных историй, часть которых кажутся вполне правдоподобными. Некоторые из них в качестве примера и иллюстрации того, что, собственно, должна расследовать парламентская комиссия, я хотел бы привести. Я отдаю себе отчет в том, что привожу данные, для подтверждения которых только моей информации недостаточно, но считаю, что обязан это сделать ввиду важности проблемы.
1. Когда была принята программа борьбы с коррупцией "Чистые руки", одновременно была создана тайное подразделение, задачей которого была борьба с организованной преступностью в правоохранительных органах. Было это в пору недолгой дружбы Президента с Григорием Омельченко, который якобы и возглавлял это подразделение. Никаких нормативных актов, регулирующих его работу, не было, но, вроде бы, оно было прикомандировано к Генеральной прокуратуре. Косвенно эти сведения подтверждает информация, ставшая известной в ходе разбирательства одного уголовного дела в Харькове. В этом процессе наша организация поддерживала подсудимого К., обезоружившего пьяного мужчину, который требовал у продавщицы киоска пиво и угрожал ей пистолетом. Пьяный мужчина оказался полковником СБУ Ч., он заявил, что его избили и забрали табельное оружие. В ходе судебного процесса выяснилось, что подразделение, в котором служил Ч., было ранее сокращено, а сам он был откомандирован в распоряжение Центрального управления СБУ. Тем не менее, Ч. носил с собой пистолет ПМ, выданный СБУ, и недействительное удостоверение, которое он сдал в Управление СБУ по Харьковской области только после этой истории. Согласно справке Гострудсберкассы Ч. был пенсионером с тех пор, как его подразделение сократили. На вопрос судьи, как же он получал зарплату, если он пенсионер, Ч. ответил, что он работает в секретном подразделении, занимающемся борьбой с организованной преступностью, и "получает пенсию как зарплату". На запрос о существовании такого подразделения был получен ответ из Управления по работе с личным составом СБУ, в котором говорилось, что никаких параллельных, не предусмотренных законами Украины, штатных организаций СБУ, занимающихся вопросами борьбы с организованной преступностью, не существует. Вто же время начальник реально существующего подразделения, где служил Ч., находившегося в Харькове по определенному адресу и располагавшего служебным автомобилем, заявил в суде, что их подразделение секретно и находится в распоряжении Генеральной прокуратуры. Генеральная прокуратура на запрос суда о месте работы Ч. ответа не дала.
2. Впервые о существовании государственных киллеров я услышал летом 1998 г. в интервью радио "Свобода" бывшего министра юстиции Сергея Головатого. Через несколько недель было совершено покушение на жизнь известного оппозиционного политика Сергея Одарича, заявившего, что он не имеет никаких связей с бизнесом, и что у него есть только один оппонент, кому это было бы выгодно - Президент Кучма. По моим наблюдениям, эти заявления не вызвали никакой реакции властных структур и общества, не последовало на них никаких комментариев и опровержения. 24 октября 1998 г., выступая в Харькове в Национальном университете внутренних дел на семинаре, посвященном 50-летию Всеобщей декларации прав человека, где было несколько депутатов Верховной Рады и других хорошо осведомленных людей, я привел этот пример и сказал, что должно быть сделано убедительное опровержение данного заявления, в противном случае есть основания считать, что Украина превратилась в полицейское государство. Хорошо помню смущение президиума семинара и зала, но никто мне не оппонировал. В кулуарах один из депутатов сказал мне, что возбуждено уголовное дело о клевете против С.Головатого, однако в дальнейшем я ничего о судьбе этого уголовного дела не слышал.
3. В 7-м и 8-м эпизодах из первого, ставшего известным, фрагмента записей майора Мельниченко звучат голоса, похожие на голос Леонида Кучмы и голос тогдашнего начальника СБУ Леонида Деркача, и речь идет об оппозиционных изданиях, в частности, о газете, которую выпускает в Кременчуге Григорий Омельченко, с карикатурами на действующего Президента. Среди прочего, звучало такое: "Ты не знаешь методы вашей работы что ли, как это делается во всем мире" и "Так шо, це не може служба безпеки разом з прокуратурою порушити кримінальну справу?" Имелся в виду кременчугский еженедельник "Информационный бюллетень", который поддерживает Григория Омельченко и жестко выступает против Леонида Кучмы. Действительно, газета подвергалась сильному давлению, была попытка возбудить против газеты уголовное дело, типографии одна за другой отказались печатать тираж, причем не только в Полтавской области, а и в соседних областях и в Киеве. Как утверждала главный редактор газеты Тамара Просяник, за ней была установлена постоянная слежка, ее телефон прослушивался, а в Киеве весь готовый тираж 39-го номера газеты был вывезен из типографии сотрудниками СБУ. Честно говоря, я вначале не поверил Тамаре Просяник, уж слишком фантастичными выглядели ее обвинения в адрес СБУ в совершении грубых правонарушений. Однако я имел возможность убедиться, что права была Тамара, когда тираж еще одного готового номера этой газеты был незаконно изъят сотрудниками СБУ по тому же сценарию уже в другом месте. Полагаю, что эти эпизоды вполне могли бы быть расследованы.
Следует заметить, что в настоящее время и парламентский, и внепарламентский контроль за законностью действий СБУ и других правоохранительных органов крайне слабый, и потому нам остается уповать только на личные качества руководителей этих органов. Будем надеяться, что с возвратом Владимира Радченко, который ранее старался не допускать участия СБУ в политической борьбе, СБУ будет действовать законно.
В итоге, на вопрос, вынесенный в заглавие этого текста, трудно ответить однозначно. Общество расколото: большая его часть, дорожа личным благополучием и относительной свободой, предпочитает закрывать глаза на преследование оппонентов Президента, произвол и беззаконие, меньшая же часть не хочет мириться с этим. Однако оппозиция, как и Президент, не хочет опираться на право, а только на политтехнологии, ее действия часто бессодержательны и разрушительны. Девизом оппозиции можно считать вольтеровское "Раздавите гадину!", но нынешний status quo определяют вовсе не исключительно личные качества Леонида Кучмы. На мой взгляд, главной задачей общества должна стать смена существующей политико-правовой системы, главные принципы которой - безответственность и бесконтрольность, из чего и вытекает реальная возможность превращения первых лиц страны в монстров. Однако, даже сама по себе смена политико-правовой системы не будет ничего стоить, пока мы не осознаем, что наш главный враг порой - мы сами, и что моральная и открытая политика должна стать нашей повседневной практикой. Только тогда, по-моему, можно будет рискнуть назвать наше общество порядочным.
Больше года прошло после исчезновения Георгия Гонгадзе, скоро минет год, как разразился кассетный скандал. Открытое политическое противостояние окончилось поражением оппозиции. Инстинкт власти оказался у Президента сильнее, чем инстинкт свободы у всех украинских политиков. В экстремальной ситуации Леонид Кучма продемонстрировал колоссальную активность, он сумел привлечь на свою сторону многих потенциальных противников. Всем своим собеседникам он говорил то, что от него хотели услышать, давая обещания, которые крайне трудно выполнить, но главное ведь - обнадежить, выиграть время, а чем объяснить возможные неудачи в будущем, всегда найдется. В этом ряду указы о земельной реформе, указ о свободе прессы, обещание воинам УПА признать их воюющей стороной, поддержка бывших политзаключенных, шаги, направленные на объединение православных церквей и многое-многое другое. Даже визит Иоанна-Павла II стал политической победой Президента.
И вот наше сервильное "порядочное общество" успокоило себя версией о происках враждебных спецслужб и предпочитает игнорировать вопросы, на которые на самом деле по-прежнему нет убедительного ответа. Причастен ли Леонид Кучма и другие высшие должностные лица к исчезновению Георгия Гонгадзе? Используются ли спецслужбы для борьбы с оппозицией и прессой, и как именно? На чем основано обвинение Президента и его окружения в коррупции и разворовывании национального достояния? Кто и что есть наша высшая политическая элита, и неужели высшие должностные лица именно т а к общаются друг с другом? От этих мрачных вопросов не спрячешься, они, как свинцовые гири, задерживают наше движение, не дают возможности, как говорится, жить и работать. Будучи директором общественной правозащитной организации, вот уже почти год я не могу заставить себя писать, хоть это и бывает необходимо, обращения к Президенту, который согласно 102 статье Конституции является гарантом прав и свободчеловека. Я вообще с трудом заставляю себя писать слово "Президент" с прописной буквы. Но Бог с ними, с моими рефлексиями. Позволительно спросить иное: кем являемся мы, что представляет собой наше общество, можем ли мы себя уважать, если мы соглашаемся терпеть руководство страны, не убедившись в его непричастности к преступлениям? Тем более, что весь ход расследования дела Гонгадзе только усиливает сомнения. А неутомимый майор все подбрасывает и подбрасывает новые обвинения, усиливая у одних уверенность в преступности и аморальности высшей власти, а у других - убеждение в том, что тайная операция по дискредитации Украины продолжается.
Поставленные и другие подобные вопросы должны быть сняты. Этим и объясняются попытки привлечения независимых экспертов как противниками, так и сторонниками Президента. Но, на мой взгляд, такие экспертизы, как проведенная частным агентством "Kroll" (по заказу партии "Трудовая Украина"), оказывают Президенту медвежью услугу - настолько неубедительны ее выводы. Чего стоит хотя бы такой довод агентства: Кучма отрицает, что делал приписываемые ему критические высказывания, а с другими участниками бесед встретиться не удалось; более того, Президент утверждает, что его слова были смонтированы и вырваны из контекста и нет свидетелей, которые могли бы ему возразить. Но ведь на самом деле не также никого, кто мог бы его в это поддержать. С другой стороны, Тарас Чорновил, Михаил Сирота и другие узнали свой голос в записи и вспомнили разговоры, которые велись, а Президент подтвердил истинность фрагментов записей, сказав, что у него такой "лексикон разговора". Таким образом, какая-то часть записей Мельниченко фальшивкой не является! В итоге проблема остается открытой: либо все записи истинны, либо пленки майора представляют собой смесь действительных и сфальсифицированных разговоров.
Поскольку уже стало ясно, что техническая экспертиза пленок не решит проблему, наиболее адекватным, на мой взгляд, с правовой точки зрения методом ее решения является независимое парламентское расследование с целью установить истинность событий, о которых сообщают пленки. Специальная парламентская комиссия, которая будет его проводить, должна получить самые широкие полномочия (именно из-за их отсутствия и была малоуспешной работа комиссии под руководством Александра Лавриновича). Это расследование не должно оставлять вопросов и отчет о нем должен быть опубликован. И больше всех в этом должен быть заинтересован Леонид Данилович Кучма, ибо только таким образом может быть доказана его непричастность к исчезновению Георгия Гонгадзе и другим преступлениям, в которых он обвиняется вместе с некоторыми другими высшими должностными лицами. Его же противодействие расследованию будет только усиливать подозрения, поскольку фактически будет означать, что ему есть что скрывать. В целом независимое парламентское расследование - достойный выход из грязной ситуации и с точки зрения имиджа страны на Западе, поскольку там независимое парламентское расследование - обычная практика. Приведу только один пример. Когда в 1989 году случайно обнаружилось, что полиция Швейцарии прослушивала телефонные разговоры адвоката, возник так называемый "каталожный скандал". Была создана специальная парламентская комиссия, которая установила, что политическая полиция десятилетиями тайно вела досье на депутатов парламента от оппозиции, журналистов, профсоюзных лидеров, правозащитников, подслушивая их телефонные разговоры - таких досье было несколько тысяч. Тогда парламентом был принят специальный закон о прослушивании телефонных разговоров, предусмотрен контроль за действиями полиции и уведомление людей, которых прослушивали, о факте прослушивания, если подозрения полиции оказались необоснованными.
Одним из предметов парламентского расследования должно стать также использование исполнительной властью в политических целях силовых структур - органов МВД, СБУ, прокуратуры, налоговой милиции и других. Даже та небольшая часть записей, которая опубликована, дает богатую пищу для размышлений. Лично меня более всего интересует существование тайных спецслужб, деятельность которых не регулируется законом, принятым парламентом, и которые, по версии Мельниченко, выполняют специальные задания, например, физическое устранение неугодных людей (помните голос на пленке: "В мене є такий підрозділ, методи їхні, в них ні моралі, нічого немає"?). Существование таких структур в государстве, которое называет себя демократическим, цивилизованным и правовым, совершенно недопустимо. Тем не менее, в некоторых странах такие структуры создавались (Испания), а в убийстве своих политическихпротивников и сейчас обвиняют президента Беларуси Лукашенко. К сожалению, даже недолгое десятилетие существования нашей страны дает основания полагать, что тайные спецслужбы существовали и, возможно, действуют и сейчас; что ими проводились и проводятся тайные операции, недопустимые в правовом государстве, и неприемлемые для законно действующих спецслужб. На сей счет в стране циркулирует множество слухов и загадочных историй, часть которых кажутся вполне правдоподобными. Некоторые из них в качестве примера и иллюстрации того, что, собственно, должна расследовать парламентская комиссия, я хотел бы привести. Я отдаю себе отчет в том, что привожу данные, для подтверждения которых только моей информации недостаточно, но считаю, что обязан это сделать ввиду важности проблемы.
1. Когда была принята программа борьбы с коррупцией "Чистые руки", одновременно была создана тайное подразделение, задачей которого была борьба с организованной преступностью в правоохранительных органах. Было это в пору недолгой дружбы Президента с Григорием Омельченко, который якобы и возглавлял это подразделение. Никаких нормативных актов, регулирующих его работу, не было, но, вроде бы, оно было прикомандировано к Генеральной прокуратуре. Косвенно эти сведения подтверждает информация, ставшая известной в ходе разбирательства одного уголовного дела в Харькове. В этом процессе наша организация поддерживала подсудимого К., обезоружившего пьяного мужчину, который требовал у продавщицы киоска пиво и угрожал ей пистолетом. Пьяный мужчина оказался полковником СБУ Ч., он заявил, что его избили и забрали табельное оружие. В ходе судебного процесса выяснилось, что подразделение, в котором служил Ч., было ранее сокращено, а сам он был откомандирован в распоряжение Центрального управления СБУ. Тем не менее, Ч. носил с собой пистолет ПМ, выданный СБУ, и недействительное удостоверение, которое он сдал в Управление СБУ по Харьковской области только после этой истории. Согласно справке Гострудсберкассы Ч. был пенсионером с тех пор, как его подразделение сократили. На вопрос судьи, как же он получал зарплату, если он пенсионер, Ч. ответил, что он работает в секретном подразделении, занимающемся борьбой с организованной преступностью, и "получает пенсию как зарплату". На запрос о существовании такого подразделения был получен ответ из Управления по работе с личным составом СБУ, в котором говорилось, что никаких параллельных, не предусмотренных законами Украины, штатных организаций СБУ, занимающихся вопросами борьбы с организованной преступностью, не существует. Вто же время начальник реально существующего подразделения, где служил Ч., находившегося в Харькове по определенному адресу и располагавшего служебным автомобилем, заявил в суде, что их подразделение секретно и находится в распоряжении Генеральной прокуратуры. Генеральная прокуратура на запрос суда о месте работы Ч. ответа не дала.
2. Впервые о существовании государственных киллеров я услышал летом 1998 г. в интервью радио "Свобода" бывшего министра юстиции Сергея Головатого. Через несколько недель было совершено покушение на жизнь известного оппозиционного политика Сергея Одарича, заявившего, что он не имеет никаких связей с бизнесом, и что у него есть только один оппонент, кому это было бы выгодно - Президент Кучма. По моим наблюдениям, эти заявления не вызвали никакой реакции властных структур и общества, не последовало на них никаких комментариев и опровержения. 24 октября 1998 г., выступая в Харькове в Национальном университете внутренних дел на семинаре, посвященном 50-летию Всеобщей декларации прав человека, где было несколько депутатов Верховной Рады и других хорошо осведомленных людей, я привел этот пример и сказал, что должно быть сделано убедительное опровержение данного заявления, в противном случае есть основания считать, что Украина превратилась в полицейское государство. Хорошо помню смущение президиума семинара и зала, но никто мне не оппонировал. В кулуарах один из депутатов сказал мне, что возбуждено уголовное дело о клевете против С.Головатого, однако в дальнейшем я ничего о судьбе этого уголовного дела не слышал.
3. В 7-м и 8-м эпизодах из первого, ставшего известным, фрагмента записей майора Мельниченко звучат голоса, похожие на голос Леонида Кучмы и голос тогдашнего начальника СБУ Леонида Деркача, и речь идет об оппозиционных изданиях, в частности, о газете, которую выпускает в Кременчуге Григорий Омельченко, с карикатурами на действующего Президента. Среди прочего, звучало такое: "Ты не знаешь методы вашей работы что ли, как это делается во всем мире" и "Так шо, це не може служба безпеки разом з прокуратурою порушити кримінальну справу?" Имелся в виду кременчугский еженедельник "Информационный бюллетень", который поддерживает Григория Омельченко и жестко выступает против Леонида Кучмы. Действительно, газета подвергалась сильному давлению, была попытка возбудить против газеты уголовное дело, типографии одна за другой отказались печатать тираж, причем не только в Полтавской области, а и в соседних областях и в Киеве. Как утверждала главный редактор газеты Тамара Просяник, за ней была установлена постоянная слежка, ее телефон прослушивался, а в Киеве весь готовый тираж 39-го номера газеты был вывезен из типографии сотрудниками СБУ. Честно говоря, я вначале не поверил Тамаре Просяник, уж слишком фантастичными выглядели ее обвинения в адрес СБУ в совершении грубых правонарушений. Однако я имел возможность убедиться, что права была Тамара, когда тираж еще одного готового номера этой газеты был незаконно изъят сотрудниками СБУ по тому же сценарию уже в другом месте. Полагаю, что эти эпизоды вполне могли бы быть расследованы.
Следует заметить, что в настоящее время и парламентский, и внепарламентский контроль за законностью действий СБУ и других правоохранительных органов крайне слабый, и потому нам остается уповать только на личные качества руководителей этих органов. Будем надеяться, что с возвратом Владимира Радченко, который ранее старался не допускать участия СБУ в политической борьбе, СБУ будет действовать законно.
В итоге, на вопрос, вынесенный в заглавие этого текста, трудно ответить однозначно. Общество расколото: большая его часть, дорожа личным благополучием и относительной свободой, предпочитает закрывать глаза на преследование оппонентов Президента, произвол и беззаконие, меньшая же часть не хочет мириться с этим. Однако оппозиция, как и Президент, не хочет опираться на право, а только на политтехнологии, ее действия часто бессодержательны и разрушительны. Девизом оппозиции можно считать вольтеровское "Раздавите гадину!", но нынешний status quo определяют вовсе не исключительно личные качества Леонида Кучмы. На мой взгляд, главной задачей общества должна стать смена существующей политико-правовой системы, главные принципы которой - безответственность и бесконтрольность, из чего и вытекает реальная возможность превращения первых лиц страны в монстров. Однако, даже сама по себе смена политико-правовой системы не будет ничего стоить, пока мы не осознаем, что наш главный враг порой - мы сами, и что моральная и открытая политика должна стать нашей повседневной практикой. Только тогда, по-моему, можно будет рискнуть назвать наше общество порядочным.