MENU
Гаряча лінія з пошуку зниклих безвісти в Україні
Документування воєнних злочинів в Україні.
Глобальна ініціатива T4P (Трибунал для Путіна) була створена у відповідь на повномасштабну агресію Росії проти України у лютому 2022 року. Учасники ініціативи документують події, у яких є ознаки злочинів згідно з Римським статутом Міжнародного кримінального суду (геноцид, злочини проти людяності, воєнні злочини) в усіх регіонах України

***

16.12.2002   
Дмитрий Гройсман, Винницкая правозащитная группа.
Автор подробно анализирует выступления участников дискуссии и предлагает свое определение - какие именно задачи и функции ПО призваны выполнять. Особое внимание автор уделяет праву на доступ к информации.
Дискуссия на сайте ХПГ, посвященная, если почитать первый топик, теме "есть ли в Украине гражданское общество, в частности та его часть, которую традиционно называют правозащитным движением", несомненно вышла за рамки темы, предложенной для обсуждения Женей Захаровым. Не вижу тут ничего неестественного, так как в отличие от понятий, определение которых являются общепризнанными, таких, как валентность или эрекция, основные термины вопроса, вынесенного на обсуждение "гражданское общество", "правозащитные организации" и "правозащита" не имеют точных определений, признанных консенсусом.
Общественные науки – это вам не химия с физиологией тут всегда были проблемы с определениями понятий, но вот правилам дискуссии на это плевать, и спорить, не договорившись о том "кто есть ху" и "что есть ху" это гиблое дело. Вот почему и не получается у участников так прямо дать ответ на поставленный автором топика вопрос, а приходится касаться сути определений, чтобы потом казаться понятным, аргументируя свою позицию. Для меня лично как раз важнее разобраться с определениями, так как потом будет уже легко выработать свою позицию по отношению к тем понятиям, содержание которых ты и собеседник представляете себе одинаково. Но поскольку дискуссия начата не мною, постараюсь придерживаться логических меток, оставленных предыдущими авторами заметок. Соглашаясь или дискутируя с высказанными мыслями, я постараюсь донести свое понимание основных понятий, не претендуя на истину в последней или даже в первой инстанции, так что сказанное ниже прошу воспринимать сугубо, как выражаются программисты ИМХО (in my humble opinion).
Открывая обсуждение 6 октября, Женя Захаров писал об "объективно обусловленном антагонизме между гражданским обществом и государством". Что и говорить, трудно с этим не согласиться, хоть и не знаешь точно, что есть "гражданское общество", чуть лучше себе представляешь, что есть "государство", но нутром ощущаешь – да, Женя прав, антагонизм присутствует. Но когда попробуешь задуматься над этим тезисом еще на минутку, появляется подленький вопросец – а этот антагонизм есть в любом обществе или только в нашем и другом совковоподобном, всегда ли "державний чиновник завжди вважає, що він апріорі мудріший, ніж проста людина, і краще знає, як тому треба жити"? Может, это так только в наших странах? Может, это как раз можно поменять обычными политическими методами, принятыми в демократическом государстве? И самый главный вопрос, так ли уж бесспорно определение гражданского общества, данного Женей Захаровым в вводной заметке "громадянське суспільство – сукупність усіх недержавних структур, що самоусвідомлює себе, структурована недержавна частина народу. Його політичний смисл полягає в ототожненні себе з домінуючим фактором суспільного прогресу, в розумінні свого природного верховенства над державою". Это определение вызывает такое множество вопросов и претензий, что полемика могла бы занять не одну сотню килобайт. Особенно противоречивой представляется мне та часть авторского тезиса, где говорится о "природном верховенстве" гражданского общества над государством. Я с этим совсем не согласен. Вот если бы говорилось о верховенстве прав человека над государством, тут бы у меня лично сомнений не было, но если мы рассматриваем гражданское общество как "структурированную негосударственную часть народа", то я против. Причина моего протеста довольно банальна – я верю в индивидуальные права, но становлюсь паранояльно-подозритель-ным, когда речь заходит о правах групповых. "Структурированная негосударственная часть народа" – это ведь больше, чем один человек, не так ли? У одного человека действительно есть верховенство над государством, например, государство не может отнять у него жизнь или подвергнуть его пыткам. Но почему у "структурированной негосударственной части народа", например, у 10 человек должно быть преимущество над, например, другой "неструктурированной негосударственной частью народа" из 10 миллионов человек? И если есть "негосударственная часть народа", то что такое "государственная часть народа"? Мои вопросы не означают, что я бы согласился с лишением жизни или пытками над группой людей, просто я считаю, что права человека принадлежат единице, но никак не группе, даже само название "права человека" подтверждает мою правоту, не говорим же мы о "правах человеков" или "правах людей". Вывод: если в силу различного смыслового наполнения нельзя сопоставлять права государства как власти большинства и права человека (как нельзя, например, сравнивать что больше 5 метров или 2 килограмма), то как раз полномочия государства и "права" "структурированной части народа" – то есть группу людей (это вернее назвать "интересами", а не "правами") прекрасно поддаются количественному сравнению. Воля миллиона человек, выраженная в форме мандата, переданного власти в ходе выборов или иного демократического политического процесса, для меня безусловно выше воли группы из 10 или даже 100000 человек, но выше только в тех пределах, где не идет речь о правах отдельного человека, входящего в эту группу. К чему это он клонит? – возможно задумается мой читатель. А я попрошу читателя запомнить этот вопрос и пообещаю ответить на него ниже.
Несколькими строками ниже после упоминания "структурированной негосударственной части народа", уважаемый Евгений Ефимович пишет о так называемых "настоящих НГО", которые, по его мнению, "защищают общественные интересы". Логика подсказывает мне, что это и есть определение автора понятию НГО. Хорошо, но тогда что защищают или против чего выступают "ненастоящие НГО"? Или посмотрим с другой стороны: какие интересы НЕ ЗАЩИЩАЮТ "настоящие НГО". Приведенная далее в статье Жени Захарова цитата Фаулера про НГО созданные для "других целей", не дает ответ на эти вопросы. В самом деле являются ли фаулеровские НГО Неправительственными организациями? Ну с GRINGO вроде бы ответ понятен – не является, особенно если есть еще что-то типа 6 Статьи советской Конституции про "руководящую и направляющую силу этой НГО". А вот как быть, например, с MANGO? Мафия – это ведь очень даже "структурированная" и уж наверняка "негосударственная часть народа". И в MANGO придут люди добровольно, а не с "ножом под ребром" и работать там будут наверняка за идею, какой бы сомнительной, возможно, эта идея не показалась нам с вами. Сформулирую вопрос по-другому: если допустить, что есть "настоящие" и "ненастоящие НГО", то означает ли это, что "ненастоящие НГО" – это плохие НГО, и они заслуживают того, чтобы быть выявленными и как минимум проигнорированными, а как максимум распущенными?
Отвечу на поставленный собою же вопрос. "Ненастоящих" НГО не существует! Существуют НГО неактивные, мертворожденные или умершие, но при этом все они "настоящие", если в них работают настоящие живые люди, не имеет значение что стимулирует этих людей работать в НГО. И никакие общественные интересы не существуют в природе, а вот групповые интересы – это пожалуйста, сколько угодно. Даже права человека, я убежден, не могут являться "общественными интересами", они значительно выше, чем "общественные интересы", и защищаются поэтому сильнее, не нуждаются даже в том, чтобы быть записанными в Конституции или Законах, они применяются ко всем людям универсально, и ответственность за нарушение прав человека, как показывает, например, современная тенденция развития международного криминального правосудия, никак не связана с тем осуществлялись ли нарушения прав человека по закону или вне закона. Когда в прошлом году Туркменбаши распустил туркменбалет, мотивировав это тем, что туркмены не любят и не понимают балет, это еще не страшно, ну вдруг действительно не любит этот гордый народ данный вид танцевального искусства, почему же государство, созданное туркменами, должно содержать балетный театр на деньги госбюджета? Для меня "Общество любителей балета имени Чайковского" ничуть не лучше "Ассоциации противников балета имени Туркменбаши" при условии, что ни в то, ни в другое людей не загоняют силой. Совсем другое дело было бы, если отдельно взятый человек или группа людей, проживающий в Туркменистане, подверглись дискриминации за то, что ходят по улице имени Матери Туркменбаши в пуантах (кстати сообщений на эту тему правозащитные организации, кажется, пока не получали. Улавливается ли разница – вполне нормально, когда большинство, действуя через установленные законом механизмы, подчиняет меньшинство своей воле, если это не касается ограничения прав человека, принадлежащих людям, составляющим данное меньшинство. Идем дальше…
В своей реплике от 17.10.2002 господин Васидлов предложил "расширить" такие признаки "настоящего НГО" по г-ну Захарову как "контролируют действия власти и защищают другие общественные интересы" до "способствуют реализации потребностей граждан". Это гораздо ближе к моему пониманию того, что такое НГО. Я бы дал такое определение: "НГО – это добровольные объединения людей неполитического характера, не ставящее перед собой задачу получения материальной прибыли для своих членов". Про интересы я бы вообще ничего не писал, свои, чужие, какая разница? То есть, по-моему, все другие "структурированные части народа" кроме тех, что занимаются политикой и бизнесом это и есть НГО. Важно, что НГО как НГО не занимаются политикой, так как политические партии действуют как раз для того, чтобы стать частью государственного аппарата, победив на выборах. Права и обязанности политических партий требуют отдельного законодательства, так как цели и задачи полит. партий принципиально отличаются от целей и задач НГО. Возможно, отдельное законодательство потребовалось бы и для детализации положения таких НГО как профсоюзы, но вот уже церкви, по-моему, не требуют отдельного законодательства, и место Православной церкви в обществе должно быть описано в Законе про общественные организации так же четко, как и права Общества защиты тараканов.
Высказав свое определение НГО, кратко остановлюсь на такой его разновидности как правозащитная неправительственная организация. Сразу скажу, что я резко возражал бы против того, чтобы закон или другой нормативный акт содержал даже упоминание о том, что существуют правозащитные НГО. Что, правозащитная НГО лучше, чем культурологическое общество? Если называем правозащитные НГО, то давайте назовем все другие возможные. Даже если у нас и хватит бумаги, то вряд ли хватит фантазии придумать все возможные варианты НГО…
В своей заметке в форуме от 21.10.2002 Женя Захаров дает определение Правозащитным организациям (ПО). Так как автор нигде не пишет, что предлагает включить это определение в закон, то о такой возможности и я говорить не стану. Но раз Женя привел такое определение, то, очевидно, будучи признанным, оно могло бы использоваться, например, для определения критериев того, может ли та или иная НГО вступать в Общественный совет правозащитных организаций или в Ассоциацию негосударственных правозащитных организаций, если дело дойдет до создания данных структур. Позволю себе процитировать определение, приведенное Евгением Захаровым: "Правозахисні організації (ПО) – це особливий вид недержавних неприбуткових організацій, діяльність яких спрямована на утвердження й захист прав і свобод людини, ефективний контроль за їхнім дотриманням державою, її органами і посадовими особами. ПО сприяють зменшенню організованого насильства, здійснюваного державою. Для цього вони працюють одночасно в трьох напрямках:
1) захист прав людини в конкретних випадках (ця допомога повинна бути безкоштовною для заявника), громадські розслідування фактів порушень прав людини державними органами,
2) поширення інформації про права людини, правове виховання;
3) аналіз стану з правами людини."
Как с правозащитником я вполне согласен с автором, что если правозащитная НГО будет действовать именно так, то это будет эффективной работой. Особенно это касается необходимости оказывать помощь исключительно бесплатно. Но если какая-то НГО не может, например, вести работу по всем направлениям, означает ли это, что мы не будем считать ее правозащитной? А как быть с индивидуалами-правозащитниками? Вот Сахаров во время своей ссылки в Горький он был членом какой правозащитной организации? Или он скорее был просто индивидуал-правозащитник?
Говоря о необходимости изменения "Закона об общественных организациях" Женя Захаров справедливо пишет: "ступінь свободи діяльності українських НУО різко звужується також внаслідок відсутності закону про порядок проведення мирних публічних акцій". Все правильно, ничего не скажешь… Но когда прочитаешь этот пассаж несколько раз, возникает еще один вопросец: должен ли содержать "идеальный" закон про митинги и демонстрации хотя бы упоминание про НГО. Я был бы очень против. Свобода митингов и демонстраций, это что-то из разряда прав человека и об этом должен думать законодатель, но стоит только указать, что, например, НГО имеют право организовывать митинги или демонстрации, и завтра от вас потребуют зарегистрировать НГО для того, чтобы походить по улице под лозунгами. Я слишком долго знаю Евгения Захарова, чтобы заподозрить его в желании дискриминировать не НГО в праве на митинги и, правду говоря, не стал бы вообще упоминать об этом, если бы не другой тезис автора.
После совершенно справедливых слов о том как эффективно организовать работу правозащитной НГО, в своей заметке от 21 октября на форуме ХПГ, Женя Захаров пишет: "Спробуємо розглянути більш докладно і точно за формою предмет контролю ПО, завдання ПО, їх функції і права, принципи їхньої діяльності, маючи на увазі розробку в майбутньому спеціального закону "Про громадські правозахисні організації". Идея принять специальный закон об "Общественных правозащитных организациях", где наделить последние функциями контроля, очертить их задачи и права, а также принципы их деятельности, является настолько революционной, что, кажется, даже сможет поднять Оруэлла из могилы. Ну, а какой-то там Alan Fowler с его скромными GRINGO тихо плачет, сидя на унитазе.
Оставлю без комментариев предложения о том, что будут контролировать и какие задания будут выполнять Общественные правозащитные организации, лишь процитирую этот пассаж, чтобы он опять появился у вас перед глазами: "Предметом контролю ПО є поточна державна політика в галузі прав людини, рішення, дії (бездіяльність) державних органів та їх посадових осіб, у результаті яких порушуються права і свободи людини, або створюються перешкоди для здійснення людиною своїх прав і свобод, або людина незаконно залучається до виконання яких-небудь обов’язків або незаконно притягається до відповідальності. Ці порушення, перешкоди і примус можуть бути системними, тобто стосуватися не однієї людини, а групи людей, тому ПО розглядають заяви і скарги як фізичних, так і юридичних осіб, включаючи звернення групи людей, або проводять розслідування за власною ініціативою.
Отже, ПО покликані виконати такі завдання:
1. Захищати права і свободи людини, що закріплені в Конституції і національному законодавстві (включаючи міжнародні договори, згода на обов’язковість яких дана парламентом);
2. Бути джерелом інформації про права людини для народу та органів влади, підвищувати рівень освіченості в галузі прав людини, заохочувати становлення цінностей і розвиток настанов, що сприяють повазі і усвідомленню прав людини;
3. Аналізувати стан з правами людини у своїй країні і її окремих регіонах.
Для вирішення першого з цих завдань ПО необхідно виконувати такі функції:
1.1. Розгляд заяв фізичних і юридичних осіб, або їхніх асоціацій, про недотримання прав і свобод людини, закріплених у Конституції, міжнародному праві і національному законодавстві;
1.2. Інформування подавця заяви про його права і наявні можливості їхнього правового захисту і сприяння йому в доступі до цих засобів;
1.3. Здійснення посередницьких функцій для відновлення порушених прав і свобод за допомогою погоджувальної процедури (mediation);
1.4. Проведення громадських розслідувань фактів порушень прав людини (як по заявах фізичних і юридичних осіб, так і за власною ініціативою);
1.5. Направлення заяв (від імені заявника або від свого імені) компетентним органам для вирішення по суті;
1.6. Звернення від імені заявника або від свого імені в суд і міжнародні організації;
1.7. Участь у судовому процесі з метою захисту і відновлення порушених прав і свобод заявника;
1.8. Прийняття висновків за результатами проведеного громадського розслідування;
1.9. Винесення громадського осуду і громадського попередження органам і (або) особам, чиї дії (бездіяльність) призвели до порушення прав і свобод людини;
1.10. Публікація висновків у ЗМІ.
Працюючи у другому напрямку – правопросвітницькому – ПО повинні мати такі функції:
2.1. Збір, підготовка і поширення інформаційних матеріалів, що включають: внутрішнє законодавство (у тому числі імплементоване міжнародне право), що стосується прав людини, коментарі до нього, відповідні адміністративні і судові рішення та їх тлумачення вищими судовими органами; внутрішні механізми захисту прав людини; міжнародні правові документи з прав людини і коментар до них; міжнародні механізми захисту прав людини; інформацію про діяльність самої правозахисної організації і її власні публікації.
2.2. Створення просвітницьких друкарських, аудіо-, фото- і киноматеріалів про права людини для масового споживача і спеціального призначення;
2.3. Розробка навчальних планів, методик і програм викладання прав людини для різноманітних соціальних і фахових груп;
2.4. Проведення спеціалізованих семінарів з прав людини для представників так званих "професій ризику" (співробітників органів внутрішніх справ і служб безпеки, службовців пенітенціарних закладів та установ, адвокатів, суддів, прокурорів, військовослужбовців, лікарів, журналістів, профспілкових діячів, соціальних робітників), представників законодавчої і виконавчої гілок влади, пов’язаних із створенням і виконанням законодавства, що стосується прав людини;
2.5. Організація різноманітних публічних кампаній і акцій із метою утвердження прав людини в суспільній свідомості: конкурсів на кращий твір про права людини і конкурсів малюнків та фотографій для школярів, олімпіад для студентів, спеціальних заходів, присвячених Дню прав людини, Дню політв’язня і т.д.
2.6. Збір і поширення матеріалів з історії розвитку ідеї прав людини й історії правозахисного руху.
Для здійснення третього, аналітичного напрямку ПО мають такі функції:
3.1. Підготовка висновків стосовно законів, законопроектів та інших нормативно-правових актів і програм, спрямованих на утвердження і захист прав людини, підготовка і надання парламенту через офіційних суб’єктів права законодавчої ініціативи власних законопроектів і програм;
3.2. Моніторинг законодавства, судової й адміністративної практики в галузі прав людини;
3.3. Сприяння ратифікації міжнародних договорів у галузі прав людини і спостереження за відповідністю національного законодавства і законозастосувальної практики міжнародним зобов’язанням у галузі прав людини;
3.4. Підготовка незалежних доповідей про стан дотримання і захисту прав і свобод людини і коментарів до офіційних доповідей, що подається тією або іншою державою відповідно до міжнародних договорів;
3.5. Підготовка і надання парламенту, уряду й іншим органам державної влади та управління аналітичних записок, рекомендацій й пропозицій, що стосуються будь-яких питань, пов’язаних з правами людини, зокрема, із питань:
а) національної політики; б) адміністративних процедур і практики; в) процесуальних дій правоохоронних органів – суду, поліції (міліції), прокуратури, служби безпеки, податкової міліції й ін.; г) міжнародних аспектів прав людини."
А теперь еще одна цитата, теперь уже с комментариями, про права правозащитных организаций:
"Для виконання цих функцій ПО повинні мати такі права:
право на вільний доступ до всіх документів, включаючи документи, що зберігаються державними органами й архівами, які необхідні для належного розслідування заяви і право знімати з них копії, якщо викладена в цих документах інформація не містить державної або іншої, що охороняється законом, таємниці;
право одержувати письмові або усні роз’яснення від усіх осіб (у тому числі державних посадових осіб і службовців), що можуть мати інформацію про дане порушення або в інший спосіб надати допомогу у розслідуванні; проводити розслідування заяви на місці, включаючи камери попереднього затримання, місця попереднього ув’язнення, установи виконання покарань, військові частини, психіатричні лікарні, інтернати та інші місця тимчасового обмеження свободи людини; здійснювати інші дії, необхідні для проведення належної перевірки заяви, які не суперечать законодавству; право виносити рекомендації державним органам за результатами розслідування й оцінювати дії державних і недержавних органів у цій галузі; право на вільний доступ до законотворчої роботи: право одержувати проекти законів від Комітетів парламенту, право брати участь в обговоренні законопроектів на засіданнях Комітетів;
право звертатися до суб’єктів законодавчої ініціативи;
право на участь у розробці державних програм, що стосуються викладання і досліджень у сфері прав людини, і їхньої реалізації в школах, вузах та в інших інституціях з фахової підготовки державних службовців;
право бути присутніми у судових засіданнях і засіданнях інших державних органів із питань захисту прав і свобод людини, право мати доступ до протоколів таких засідань і знімати з них копії; право на одержання офіційних доповідей, що держава повинна направляти органам і комітетам ООН, ОБСЄ, Ради Європи й інших міжнародних організацій;
право передавати зібрану інформацію про порушення прав людини, власні аналітичні матеріали органам влади, засобам масової інформації, а також міжнародним організаціям, якщо ця інформація не містить відомостей, що становлять державну або іншу, що охороняється законом, таємницю".
Тут можно говорить много и по каждому пункту. Но я остановлюсь только на одном – очень показательном – праве на доступ к информации. Если мы перечисляем, к каким документам будут иметь доступ правозащитные организации, к каким архивам и протоколам, то означает ли это, что неправозашитные организации или просто люди не обязательно будут иметь право доступа к таким ресурсам? Не верю, что ХПГ, проводящая семинары и издающая прекрасную литературу по праву на доступ к информации, хочет такой дискриминации. Возможно тут имеет место желание просто подчеркнуть, что у правозащитных организаций ТОЖЕ есть такое право? Но тут-то и собака порылась! Плохой бюрократ поймет закон именно как ограничение на доступ к информации тех категорий, для которых нету отдельного закона. Право на доступ к информации – это право человека, группы людей могут наслаждаться этим правом никак не в большей степени, чем один отдельно взятый человек, и совсем не важно, как называются эти группы людей – правозащитные организации или, например, бизнес-структуры. Если закон запрещает доступ к данной информации для одного человека, то уж тем более не должна получить эту информацию "структурированная негосударственная часть народа".
Вот такая большая реплика у меня получилась… Вспоминаю школьную историю. Я ходил в математический кружок. Там давали всякие сложные задачки, и всякие примерчики. И вот была такая задачка на сообразительность Одна лошадь бежит со скоростью 40 километров в час, с какой скоростью будет двигаться упряжка из двух таких лошадей? Попадался тот, кто говорил "восемьдесят", правильный ответ был "не больше сорока". Так и в нашем примере нельзя давать неправительственным организациям и любым другим группам людей больше прав, чем отдельно взятому человеку. Но это только часть того, что я хотел бы сказать. К сожалению, я сейчас далеко от Украины и не смогу принять участие во встрече 27 ноября. Но оставляю за собой право поместить еще один постинг на нашем форуме. На тему перспектив объединения правозащитных организаций Украины.
Спасибо всем, кто смог это дочитать до конца.
 Поділитися