Однажды в Донецке (история о "бригаде Луценко" — версия адвоката)
С КИДом связалась адвокат одного из задержанных, Щучкина, Ирина Маркова — заведующая Ворошиловской юридической консультацией города Донецка.
Ниже мы приводим интервью с Ириной Марковой.
— Ирина Ивановна, правоохранители в своих комментариях утверждали, что никакие милицейские "бригады" из Киева в Донецк не приезжали, людей не похищали, показаний против председателя Донецкого областного совета Бориса Колесникова не выбивали, что информация об этом "бред", и ее "видимо, выгодно кому-то распространять". В частности, начальник областного УБОПа Сергей Прокопенко заявил, что да, в декабре задержаны некоторые члены криминальной "бригады", возможно причастные к давнему, 1999 года, делу о якобы "покушении" на Бориса Пенчука, нынешнего будто бы "потерпевшего" по делу Колесникова, и к совершению, как сказал С .Прокопенко, "тяжких преступлений на заказ", но он тут же отметил, что "следствие ведется с соблюдением процессуальных норм и исключительно в рамках закона"...
— Ну да...
— Вы не согласны с этими утверждениями, у Вас есть другая информация?
— Щучкина, который является моим подзащитным уже в течение 5 лет, именно похитили, по другому не скажешь, 6 декабря, в 17.30, с Привокзальной площади в Донецке.
— Откуда такая точность?
— Почему сразу поняли, что что-то случилось? Дело в том, что он успел нажать на вызов телефонного номера своего друга. Естественно, вызов сразу сбросился. Думали, что он перезвонит, но он не перезвонил. А потом, когда набирали номер Щучкина, уже все — радиосвязь отсутствовала. Получается, что он успел подать сигнал. Нам просто повезло...
— Что было дальше?
— Дальше родственники Щучкина поехали на Привокзальную площадь, потому что знали, что он должен быть там. На тот день у нас было назначено заседание в Кировском суде. Но дело не пошло из-за неявки прокурора, и Щучкин поехал на Привокзальную площадь, вроде, билеты кому-то заказывать, хотя мы, между прочим, с утра заметили, что за ним была слежка. По крайней мере, нам так показалось...
Когда родственники приехали на площадь, увидели - автомобиль его стоит. В автомобиле — чемодан с лекарствами. А там — инсулин. А Щучкин без инсулина — никуда, каждые три часа колется. Тогда мы уже окончательно убедились — что-то не то, потому что, куда бы ни пошел, он везде с собой инсулин носит, даже в туалет, не говоря уж о том, чтобы в машине его оставить.
— Он диабетик?
У Щучкина - рак четвертой стадии одного органа и рак второй стадии другого органа. На фоне всех этих заболеваний у него развился инсулинозависимый сахарный диабет. Он каждые три часа должен колоться инсулином. У него достаточно приличные дозы.
И у него, инвалида второй группы, на иждивении ребенок. Он вдовец. В 1991 году умерла жена, и остался ребенок, дочь, — страдает эпилепсией.
7 декабря в 6 утра кто-то позвонил на телефон друга Щучкина и шепотом сказал: "Ваши люди — в УБОПе". Мы с утра — родственники и адвокаты — приехали в УБОП. И вот как начались наши похождения в 9 утра, так и продолжались до 23.00. Все это время никто с нами не хотел разговаривать. Дежурный, как попугай, извините, повторял: "Никто не задерживался, никого не привозили, никаких вообще задержанных сейчас в здании УБОПа нет..."
Позже нам стала поступать информация о том, что это не донецкие работают, а киевляне...
Дальше мы спрашиваем: "У вас работает киевская группа?" "Мы ничего не знаем". "Как вы не знаете? У вас что здесь — проходной двор? Вы не знаете, кто у вас работает, кто заходит? Нас вы не впускаете, потому что у вас строгая режимная организация, а остальные, значит, свободно заходят?"
Ну, вы сами понимаете - дежурный. Ему дали указания, он и стоит себе, твердит одно и то же...
Тогда мы стали звонить на "телефоны доверия", номера которых расположены в холле УБОПа. Сначала — в УБОП Украины. Нам отвечают, что номер недействителен. Дальше — на "телефон доверия" МВД. Тоже недействителен. Звоним на "телефон доверия" УВД в Донецкой области. Там вообще никто трубку не берет.
Начали выяснять через своих киевских коллег... Они дали нам "телефоны доверия", наконец-то действительные, УБОПа Украины и МВД.
Звоню в МВД, а мне говорят: "Жіночка, та шо ви таке розповідаєте?! У нас такого нема, у нас правова держава, і у нас правоохоронні органи ніколи так не чинять. Шо значить — викрали людей, не допускають адвокатів і не сказали навіть рідним?! У нас такого не буває..."
Позвонили в УБОП Украины. Там дежурный выслушал, все записал. Но принял меры или нет, естественно, неизвестно.
Потом жена Щучкина уже отправила телеграмму на имя Генерального прокурора: спасите моего мужа, инсулин, болезнь, в течение 23 часов он уже не получает инсулин, лекарств и т.д. и вообще неизвестно, жив ли он, где находится и в связи с чем задержан. Послали телеграмму в Верховную Раду в комитет по коррупции и в комитет по правам человека, примерно с таким же текстом. Написали жалобу в прокуратуру... Опять же, никаких известий...
В итоге, 7-го, в 14.00, когда мы ожидали на улице возле УБОПа, открылись ворота, и во внутреннем дворе мы увидели автомобиль Шилова.
После этого жена Щучкина сразу написала жалобу: "В связи с тем, что я теперь окончательно убедилась, что мой муж похищен и находится у вас в застенках, что в течение 23 часов он не получает инсулин, я вынуждена сделать вывод о том, что вы его убили, и поэтому он уже и не нуждается в этом инсулине, и поэтому не выходит".
После этого вышел какой-то сотрудник ОБОПовский. Скорее всего, донецкий, и очень культурно начал как бы предлагать свою помощь. Совершенно случайно, дескать, он увидел Щучкина в таком тяжелом состоянии, ему стало его жалко, а он его когда-то знал... Мол, так уж и быть, давайте — я передам ему инсулин. Что за сотрудник, какая у него должность — не знаю. Он был в штатском.
Так нам удалось передать тот самый чемоданчик, где были медицинские документы Щучкина. Они у него всегда в этом чемоданчике, потому что он ежедневно на приеме у каких-то врачей бывает. Вот это все - выписки и т.д. — было там, и там была выписка из онкоцентра с мокрой печатью, которая впоследствии сыграла основную роль.
— А как же он обходился столько времени без инсулина...
— Когда с 9.00 продолжаются скандалы, жалобы, звонки... Они, видимо, испугались за его жизнь и сами один раз купили в аптеке инсулин. Мало того, ему необходимо шестиразовое дробное питание. А какое в УБОПе вообще питание?
В общем, когда уже пошли обратные звонки, видимо, из-за наших телеграмм и звонков на "телефоны доверия", жалоб, наконец-то дежурный признался, что Щучкин и Фатеев действительно содержатся в УБОПе. Мы стали писать жалобы и ходатайства. Мол, раз уж они действительно задержаны, и вы это подтвердили, то, в соответствии с законом, допустите адвокатов на свидание. Плюс еще - почему до сих пор не сообщили родственникам, что они задержаны, по какой причине и т.д. В ответ — тишина, абсолютно ничего. Вам, дескать, сказано ожидать, вас сюда никто не приглашал...
Мы смотрим на часы, видим, что Щучкину уже должно быть плохо, и вызываем "Скорую помощь". Приезжает бригада, а дежурный говорит, что у них с сотрудниками никаких проблем и никто не вызывал для себя "скорую помощь". И задержанных, кому было бы плохо, тоже нет. "Да как же, — спрашиваем, — вы ведь уже признались?.." Нет, никого нет, никого не вызывали. В общем, медбригаду не допустили. Мы на "03" вызывали, там наверняка все отметки есть. Тогда жена Щучкина написала, что медики недопущены в связи с тем, что им не хотели показывать телесные повреждения ее мужа.
Кстати, за ту выписку, которую мы передали вместе с инсулином, и которая сыграла определенную роль в Киеве, может серьезно пострадать сотрудник милиции — т.к. передал лекарства и выписку, и не показал содержимое и текст руководству. УБОПовцы приезжали к жене Щучкина, дознавались, кто передавал.
— Вы обещали рассказать, что за роль сыграла та выписка... Почему к ней такое внимание?
— Из-за нее Щучкина не приняли в ИВС, и когда они начали возить его по всему Киеву, — в "Сокол", в "Беркут", в УБОП, — его нигде не брали на содержание: мало того, что телесные повреждения, так еще и такой диагноз.
После того, как Щучкина не взяли в ИВС, они поместили его в БСМП (Больница скорой медицинской помощи) города Киева под охраной. Там есть специальный бокс для арестованных. Но я хочу подчеркнуть, что его содержание там незаконно, потому что там содержатся не задержанные, а только те лица, которым уже избранна мера пресечения — арест. Т.е. лиц, которые задержаны, БСМП и конкретно это отделение не принимает. Но, видимо, под давлением, так сказать, таких лиц и такой политической ситуации, даже БСМП отступила от правил и приняла к себе Щучкина.
Между прочим, подтверждением того, что киевские правоохранители находились в Донецке, служит ст. 115 УПК Украины — протокол задержания подозреваемого, который был выписан в отношении Щучкина и Фатеева именно в Донецке, в 19.30 7 декабря. Но реально задержан-то Щучкин был 6-го, т.е. сутки незаконного задержания уже есть.
— Давайте вернемся к 7 декабря...
— Давайте. Нас не допустили к Щучкину, уже девять вечера, мы, как вы понимаете, никуда не уходим...
В 20 часов или в 21 час, сейчас точно не скажу, за ворота выбросили Шилова. В буквальном смысле. Потому что ни ходить, ни говорить он уже был не в состоянии. Это была одна сплошная отбивная, в которой родственники с трудом его узнали. Единственной его просьбой было: "Не везите меня в больницу, потому что они сказали, что если я где-то что-то куда-то сообщу, то, во-первых, вы не докажете, что это сделали мы, а во-вторых, они сказали, что после этого мне будет не так хорошо, как сейчас".
Родственники, понятно, растерялись, но, видя его состояние, решили, что угрозы, если и сбудутся, то уже потом, а спасать его надо уже сегодня, и отвезли Шилова в травматологию, где есть все данные о его состоянии здоровья. На следующий день Шилов обращался в Судебно-медицинскую экспертизу, в нашу Калининскую больницу. До двух часов дня прокуратура не давала ему даже направления. Потом вынуждена была дать, но результаты экспертизы Шилову на руки не отдали. Говорят: "Нам сказали не давать вам заключение о ваших телесных повреждениях".
— А что с Щучкиным?
— Уже после того, как выбросили Шилова, мне, наконец, позвонил Щучкин, видимо, с разрешения следователя. Это было уже около 10-ти вечера. Он продиктовал ФИО следователя: Михаил Николаевич Шевцив, и дал его телефон. По телефону следователь мне сказал, что они увозят Щучкина в Киев, и я тоже могу завтра прибыть в Киев. Он, мол, без проблем даст мне разрешение на свидание. На вопрос, почему разрешение не дали сегодня, он ответил просто: "Вы задаете дурные вопросы".
Фатеев тоже позвонил. Его жена сразу же перезвонила следователю и спросила, почему не сообщили, что муж задержан. Он ей ответил той же фразой: "Вы задаете дурные вопросы". И бросил трубку. Она снова набрала номер и спросила, когда можно приехать. Он ответил: "А мы вас не ждем
Короче говоря, 8-го числа мы в 7 утра вылетели в Киев. Уже в 9 часов позвонили следователю. Он ответил, что не готов с нами встретиться, сославшись на прием у кого-то, и сказал, чтобы мы позвонили в 11 часов. Позвонили в 11 часов. Следователь снова оказался не готов: "Звоните в 2 часа". Мы поняли, что начинается та же история, и опять отправились стоять под забором МВД. Я набрала следователя и сказала: "Я нахожусь на проходной МВД. Если вы сейчас меня не примете, я начинаю дебоширить". Следователь вышел и спросил: "Что вы хотите?". "Прежде всего, — говорю, — я бы хотела знать, за что он задержан, и получить свидание". Следователь ответил: "За что задержан и других подробностей и материалов я вам предоставить не могу, так как заявления от Щучкина нет, и вы не допущены к защите, а свидание вам дам". И он действительно дал нам свидание, мне и адвокату Фатеева, и тут же признался, что Щучкин в БСМП, а Фатеев в ИВС - тоже в Киеве.
— Ирина Ивановна, а откуда эта информация о том, что задержанных чуть ли не пытали? Правоохранители называют ее бредом. И ведь действительно, как-то не очень верится...
— Фатеева, вроде, не били, у него телесных повреждений нет. Ну, с другой стороны, его за год до этого били, вывозили из города... У него вся спина исполосована ножом. И вопросы задавались те же самые. А Щучкина, кстати, как в 6 часов вечера вывезли в лес, так до 6 утра в лесу издевались.
— Это Щучкин утверждает?
— Да, он говорит, что ему на голову надели мешок, но он успел заметить, что им занималось человек семь. Они периодически менялись — уставали. Издевались следующим образом: одевали противогаз, но не просто закрывали воздух, а еще и пускали что-то. Щучкин говорит — какой-то газ. Кроме того, он утверждает, что у него весь пах, как самое чувствительное место, обожжен электротоком. Потом, говорит, еще чем-то жгли... Все это легко проверить... А избиение, это уже как само собой разумеющееся. Ноги такие синие, что ходить не мог.
— А чего добивались?
— "Признайтесь, что Колесников дал вам задание напугать Пенчука" и т.д.
Еще он говорит, что ему инсулин не давали. Мол, если не признаешься, будем смотреть, как ты корчишься.
Это все я уже узнала, когда прибыла в БСМП на свидание. Его 6, 7 и 8-го, пока не доставили в больницу, не кормили. Говорит, что не дали даже куска хлеба и глотка воды.
А 10-го числа следователь сообщил, что нам надо прибыть в Печерский суд. Фатеев с Щучкиным еще с утра были туда доставлены, но только в 5 вечера состоялось судебное заседание. Содержание под стражей было продлено до 9 суток. 16-го числа на 10.00 назначено заседание по санкции в Печерском суде.
— На основании чего продлили содержание под стражей?
— Вы наверняка слышали такой термин "Печерское правосудие"? Так вот это оно и есть. Представьте, судья спрашивает у следователя: "Чем вы обосновываете необходимость именно такой меры пресечения, как арест?" А он отвечает: "Они же вину свою не признают..." После этого продлевают содержание под стражей...
(http://zadonbass.org, 13 декабря 2005 г.)