«НЕ СКОРАЯ» И НЕ ПОМОЩЬ»
Именно так называлась опубликованная несколько лет назад в газете «Время» статья патриарха харьковской журналистики ныне покойного Виктора Николаевича Ясинского. Она довольно точно отражает то состояние, в котором ныне находится одна из старейших в бывшем СССР служба скорой помощи, ведущая свою историю с 25 апреля 1910 года, когда состоялся «первый выезд кареты на случай».
Сначала небольшой исторический экскурс. Много лет Харьковская городская станция скорой медицинской помощи являлась самостоятельным достаточно крупным и авторитетным учреждением со своим штатом, бухгалтерией, автопарком и прочими атрибутами, подчиняясь непосредственно тогдашнему горздравотделу. В годы всеобщей гигантомании была построена больница скорой помощи, на 1000 коек, получившая номер 4, и поглотившая станцию скорой помощи на правах подразделения. Мотивов этого слияния было много: повышение квалификации персонала, попеременная работа врачей выездных бригад в стационаре и наоборот – врачей клиники на линии, укрепление материально-технической базы, повышение качества и проч. Примерно тогда же отделилась и автомобильная служба, ставшая самостоятельной автобазой скорой помощи. Все это оказалось пустыми и неэффективными прожектами.
Все эти годы работа харьковской «скорой» переживала определенные умеренные взлеты и падения, но стабильно-катастрофически ее положение ухудшилось в последние годы, благодаря бездарному руководству и непродуманным административным решениям. Вместо того, чтобы отделить службу скорой помощи от огромного стационара, ставшего сейчас практически неуправляемым, и подчинить ее городскому управлению здравоохранения, или передать в службу МЧС, что абсолютно целесообразно по целому ряду причин, началась тотальная «економія коштів», выразившаяся в повсеместном сокращении числа выездных бригад. За основу был взят пресловутый принцип «суточной нагрузки».
Этот «нагрузочный» принцип администрирования проявил себя не только в медицине. У всех на слуху сокращение числа пожарных команд, из-за чего резко увеличилось время их приезда на пожары и, соответственно, ухудшились результаты спасения людей и имущества, многочисленные катастрофы на железнодорожных переездах, по вышеизложенной причине оставшихся без охраны после сокращения дежурного персонала, и другие многочисленные примеры процветающего головотяпства.
Действуя по принципу мнимой экономии средств, нужно определять, например, среднюю температуру пациентов по больнице и, соответственно этому, сокращать штаты медперсонала и ассигнования на лечение, если эта средняя температура не слишком превышает нормальную. Точно так же и здесь: общая суточная нагрузка бригад скорой помощи вроде бы невелика, так давайте чуть-чуть сократим число выездных бригад, оставшиеся немного подсуетятся, энергичнее побегают по этажам, быстрее опросят и осмотрят больных (ущерб качеству безразличен) – и все будет ОК. Чиновники делают вид, что не знают о существовании времени пиковой нагрузки, когда за короткое время поступает сразу много вызовов, и времени определенного спада нагрузки (например, глубокой ночью), из-за чего доверять средним цифрам совершенно некорректно.
Так как основной показатель работы скорой помощи – пресловутая нагрузка, а также количество опозданий на вызовы, о качестве работы подстанции, в основном, судят по этим показателям. Естественно, руководству ни одной из десяти харьковских подстанций совсем не хочется выглядеть хуже других и получать нагоняи от руководства, посему действует пресловутый принцип: «опозданий быть не должно».
По еще доперестроечным нормативам, считается, что бригада скорой помощи должна выехать на вызов не позже 4-х минут после поступления вызова по телефону 03. Когда она фактически прибудет к больному – через 5 минут или через 50 – для существующей отчетности не суть важно, главное – своевременно выехать, вернее, отметить своевременный выезд. Это, разумеется, далеко не одно и то же: «выехать» и «отметить время выезда». Короче говоря, большинство опозданий просто скрывают, указывая время, мягко говоря, не соответствующее действительному. Ряд несложных манипуляций с цифрами, и в итоге на бумаге все в ажуре, никаких опозданий нет и в помине, но больные ожидают врача нередко по часу и более.
Естественно, и с общей отчетностью полный ажур, вышестоящее начальство вполне, быть может, довольно, суммарные показатели работы не хуже, а даже несколько улучшились. Мудрое руководство, весьма довольное своей предусмотрительностью и экономностью, решает сократить число выездных бригад еще «чуть-чуть»…
В итоге на всех подстанциях города осталось критическое количество выездных бригад, неспособное реально обеспечить более-менее своевременное прибытие на вызов в любое время суток. Сократили даже число специализированных бригад, в частности, неврологических и психиатрических, являющихся крайне необходимыми в условиях мегаполиса, что значительно ухудшило качество оказания помощи на догоспитальном этапе. Но до этого никому нет дела, главное «правильные цифры».
Еще к вопросу о качестве. В Харькове усиленно осуществляется «фельдшеризация» скорой помощи – замена врачей фельдшерами. То есть на вызов к больному довольно часто прибывает не дипломированный врач, имеющий соответствующую специализацию по медицине неотложных состояний, а фельдшер со средним медицинским образованием. Предвидим возражения: опытный фельдшер – не хуже врача, в сельских районах на скорой работают исключительно средние медработники и т. д. Это может быть справедливым, если речь идет об опытных, соответствующим образом подготовленных фельдшерах скорой помощи, а не вчерашних выпускниках медицинских училищ. А в Харькове именно они нередко работают самостоятельно.
Руководство даже не считает нужным подобрать наиболее опытных высококвалифицированных специалистов среднего звена (пока они еще остались!), создав (как в прежние времена) фельдшерские бригады, и хотя бы в какой-то мере материально их заинтересовать. Сейчас же нередка ситуация, когда опытные фельдшеры работают с врачом, а неофиты – самостоятельно (и с соответствующим их уровню низким качеством). А как выглядит ситуация, когда сегодня фельдшер, работая в составе врачебной бригады, выполняет, скажем, инъекции, а завтра он приезжает к этому же больному уже самостоятельно, и в полном объеме вынужден решать все лечебно-тактические вопросы?
О каком уважении и доверии к службе скорой помощи может идти речь в подобных, достаточно частых случаях? А кто придет к больному с вопросом «На что жалуетесь?» послезавтра – водитель с гаечным ключом вместо фонендоскопа?!
Можно бесконечно долго говорить о крайне тяжелых, нередко опасных для жизни условиях работы и унизительно низкой оплате труда персонала скорой помощи, отсутствии спецодежды, нехватке медикаментов и аппаратуры, аварийном состоянии санитарного автотранспорта и т. д., но это темы отдельных публикаций.
Одно абсолютно и безусловно ясно: харьковская скорая помощь находится в крайне тяжелом состоянии, буквально на грани клинической смерти. Необходимы срочные, решительные, но непременно профессиональные и эффективные меры высшего руководства области и города, т. к. медицинские чиновники всех рангов на протяжении ряда лет проявляют абсолютное равнодушие и безразличие, вопиющую некомпетентность и полное нежелание вникнуть и решить проблемы, от которых зависит здоровье и жизнь тысяч харьковчан.