По ту сторону правды
Александр Кизим – начальник управления Госдепартамента Украины по вопросам исполнения наказаний в Харьковской области – пребывает в новой должности восемь месяцев. До этого шесть лет находился на аналогичной должности, только в Полтаве. О своем предшественнике по службе Александр Алексеевич сейчас говорит неохотно.
Интервью бывшего начальника управления Госдепартамента Украины по вопросам исполнения наказаний в Харьковской области Владимира Бутенко, напечатанное «Вечеркой» (см. http://khpg.org/1155120532) вызвало у нынешнего руководителя нескрываемое чувство недоумения и досады.
Разбираться, оправдываться и опускаться до личных разборок Кизим не считает нужным. А вот поставить точки над i по некоторым вопросам, касающимся деятельности учреждений системы органов исполнения наказаний, считает крайне необходимым. Потому что уверен, что в упомянутом интервью бывший начальник управления попытался ввести в заблуждение читателей.
Предсказание бунтов
По утверждению Владимира Бутенко, Украину ждет волна тюремных бунтов.
«Хочу заявить, – говорит Александр Кизим, – что эти утверждения даже не спорные, – они абсурдные. «Предсказания» тюремных бунтов в нашей стране беспочвенны и направлены на дискредитацию и формирование негативного представления об учреждениях исполнения наказаний» и их персонала.
Новый начальник недоумевает: на чем основываются подобные заявления бывшего руководителя? Есть ли у него оперативная информация, конкретные факты? Если он располагает доказательствами, то обязан как бывший руководитель, «знающий систему», патриот Украины, проинформировать соответствующие правоохранительные органы.
Возврат к ГУЛАГУ
– Утверждение о том, что в системе исполнения наказаний идет возврат к гулаговской системе, – продолжает полковник Кизим, – беспочвенно. В свою очередь я могу на конкретных примерах доказать, что никакого возврата к ГУЛАГУ нет и быть не может. Невозможно вернуться в то правовое поле, которое существовало при Сталине. Это историческая объективность. Сегодня мы твердо стоим на позиции, когда в отношении осужденного максимально обеспечивается исполнение закона.
Мы возрождаем принципы, заложенные авторитетными учеными, корифеями в области уголовного права и пенитенциарной науки (такими, как Стручков, Наташев, Артамонов), которые в своих трудах предлагали администрации организовать воспитательный процесс и условия отбывания наказания таким образом, чтобы осужденный четко представлял себе картину своей дальнейшей судьбы в местах лишения свободы. С первой же встречи осужденному дается установка, что он находится в местах лишения свободы временно. С первого дня он должен усвоить и четко представлять, когда к нему возможно применение условно-досрочного освобождения, или перевода в колонию минимального уровня безопасности с облегченными условиями содержания, или другие предусмотренные законодательством льготы.
Например, в колонии № 109 с минимальным уровнем безопасности (т.н. колония поселения) благодаря разумному подходу ее начальника начинает реализоваться следующая норма уголовно-исполнительного законодательства. Осужденным, имеющим положительные характеристики, разрешается приобретать собственное жилье и проживать со своими семьями. Кроме того, если бывший осужденный является высококлассным специалистом и не желает уезжать, он может остаться и работать в учреждении после освобождения. Таким образом, человек адаптируется к нормальной жизни.
И еще несколько слов – об отношении к осужденным. Для меня как для практика, знающего их психологию, это очень важно. Вот мой оппонент спрашивает: «где хоть в одной колонии начальник не распечатывает пакет, отправленный его подопечным прокурору?» Интересно, откуда он об этом знает. По собственному опыту? Я не думаю, что начальник учреждения может опуститься до такого. Начальник учреждения – очень ответственное и серьезное должностное лицо. Наверное, у него есть более серьезные и важные задачи, чем подсматривать в замочную скважину.
Шоу вместо подготовки к новой жизни
Александр Кизим решительно не приемлет то, что активно использовало в своей работе предыдущее руководство: «Я противник подхода, стиля работы, смысл которого заключается в использовании какого-то ноу-хау, каких-то «новых» элементов работы с осужденными». Однодневное шоу в виде показа мод в 54-й женской колонии со взятыми напрокат моделями одежды или одноразовая акция в виде конкурса «школы поваров» в 18-й мужской колонии – все это он считает показухой, рассчитанной на всеядных журналистов, созданием видимости демократизации системы.
– Гораздо разумнее (и сложнее!) научить осужденных шить, готовить пищу, а не заимствовать на один день чужую одежду и показывать это как ноу-хау в системе исполнения наказаний. Мы используем лучшее, что было наработано в пенитенциарной системе в прошлом. Во-первых, это общеобразовательное обучение. Второе – это профессионально-техническое обучение. Лет десять назад в местах лишения свободы были закрыты все ПТУ. Сейчас практически во всех учреждениях, за исключением следственного изолятора, они восстановлены. Нашим ведомственным приказом предусмотрено обучение десятку различных профессий – повара, слесаря, электрослесаря, ремонтника, фрезеровщика, – то есть тем специальностям, которые пригодятся им в жизни. Причем на научной основе, с привлечением квалифицированных преподавателей. По окончании учебы выдается соответствующий документ государственного образца.
О СИЗО
– Из событий, случившихся недавно в СИЗО (следственном изоляторе – прим.ред.) – побег в прошлом году осужденного Ф. и массовое членовредительство в мае этого года, – я как новый начальник извлек горький урок (характерно, что интервью с господином Кизимом было напечатано в «Вечернем Харькове» 2-го августа, и аккурат перед его публикацией их харьковского СИЗО был совершен новый побег – «ПЛ», см. http://khpg.org/1154590378). Оказывается, на таком серьезнейшем участке работал плохо подготовленный, зачастую неопытный персонал. В отношении подследственных со стороны оперативных работников допускались случаи беспредела. Некоторые из них считали, что камера – это их вотчина. Чего стоит только безосновательный перевод из камеры в камеру?! Человек только обжился, обустроился, как его переводят в другую камеру, и так далее. Я выяснил, что существовал незаконный, в нарушение всех приказов, вывод людей в учебно-производственные мастерские. Мало того – инспектора передавали подследственным от родственников запрещенные предметы. Вот это действительно ГУЛАГ в квадрате! Неудивительно, что в отношении одного из оперативных работников в начале 2005 года было возбуждено уголовное дело.
Исходя из увиденного, проанализировав обстановку в СИЗО, мы приняли решительные меры и обновили оперативный состав, заменив четырех оперработников. Поскольку многие из них не имеют юридического образования, мы налаживаем систему их обучения. Произведены и другие кадровые перемещения.
О СИЗО можно говорить долго. Интересно отметить, что сложилась практика, когда заместители начальника Управления не влияли на руководство СИЗО и не пытались вторгаться в его «парафию». Я до сих пор пытаюсь разобраться, почему и кому это было выгодно.
Пытки и «пресс-хаты»
Удивила нового начальника управления и ссылка в интервью на существование неких «пресс-хат», в которых заключенных якобы «прессуют», добиваясь какой-то информации или подчинения.
– Насколько мне известно, – а я работаю в системе исполнения наказаний на практической работе уже 34 года, – этот термин витает где-то лет 15-20. То есть о них на страницах печати упоминалось еще с советских времен. Но литературные фантазии пусть останутся для журналистов, а у нас есть прокуратура, правозащитники, адвокаты. Это смелое заявление должно подтверждаться какими-то фактами избиения, применения пыток, фамилиями, номерами камер. А не голословными утверждениями. Если бы появилась такая информация, она в любом случае когда-нибудь стала бы достоянием прокуратуры.
Меня также удивила ссылка на работников правоохранительных органов. Давать оценку сотрудникам чужого ведомства, извините меня, это… мне даже трудно подобрать выражение. Работникам милиции и так нелегко работать в нынешних условиях, а им приписывают комнаты пыток и другие мерзости. Я могу только сказать, что наши формы взаимодействия по розыску преступников и раскрытию преступлений совершенствуются, за что я хочу наших коллег поблагодарить. Они относятся к работе ответственно и серьезно.
Доходяги из Полтавы
В интервью оппонента упоминались случаи перевода «проблемных» осужденных (больных, непокорных) из Полтавы в Харьков. Поэтому Харьков якобы стал «клоакой и отстойником» для таких заключенных.
– Руководитель Полтавской области – не может брать на себя функции руководства Госдепартамента и направлять в соседние области без их разрешения, – возражает Александр Кизим. Все перемещения осужденных основываются на законодательной базе. Без разрешения Киева мы не можем этапировать осужденных ни в Харьковскую, ни в Сумскую, ни в Днепропетровскую область.
Что касается направления в больницу (учреждение № 100 в Харькове) – да, действительно, мы переводили больных. Потому что эта больница закреплена за Полтавской и Сумской областями. Должен отметить, что мы направляли только соматических больных и тех, кто нуждается в проведении плановых операций. А вот больные туберкулезом сюда не направлялись. Они переводились в другое учреждение – № 69 в Кременчуге.
От журналистов не прячемся
«Тюремная» тема – благодатная почва для слухов и сплетен. Что происходит за стенами, волнует не только родственников осужденных и правозащитников, но и журналистов. В интервью упоминалось, что новый начальник закрыт от СМИ.
– Не скрою, я сделал для себя вывод, что нужно активно сотрудничать с журналистами, после инцидента, который имел место 8 мая этого года в СИЗО (случаи самовредительства). После этого я неоднократно приглашал СМИ в гости, чтобы показать, что у нас происходит. Ну, скажем, в той же колонии поселения № 109, где осужденные свободно живут, работают, обрабатывают землю и ухаживают за скотом. Сейчас, кстати, хорошие виды на урожай. Поэтому, пользуясь случаем, приглашаю журналистов посмотреть, как идет уборка урожая.
Я готов на любую форму полемики со своим оппонентом. Не только по вопросам, затронутым в его интервью, но по более широким и серьезным проблемам ведомства.
Я принимал участие в разговоре о реформировании уголовно-исполнительной системы. Я готов еще раз принять участие в подобных дебатах.
Читайте также в продолжение темы:
«Грязное белье» пенитенциарной системы»