MENU
Гаряча лінія з пошуку зниклих безвісти в Україні
Документування воєнних злочинів в Україні.
Глобальна ініціатива T4P (Трибунал для Путіна) була створена у відповідь на повномасштабну агресію Росії проти України у лютому 2022 року. Учасники ініціативи документують події, у яких є ознаки злочинів згідно з Римським статутом Міжнародного кримінального суду (геноцид, злочини проти людяності, воєнні злочини) в усіх регіонах України

Евгений Захаров: Я бы не спешил

09.07.2007    джерело: 5nizza.kharkov.ua
Накануне очередной годовщины старой Конституции Президент предложил рассмотреть новую. Основные лозунги: усиление власти, двухпалатный парламент, отказ от депутатской неприкосновенности. Менять Конституцию надо, соглашается правозащитник Евгений Захаров, но только при условии широкого обсуждения

Виктор Фоменко: Евгений Ефимович! Распростра­нен­ная точка зрения: жила-была в Украине хорошая Консти­туция, а потом появилась нехорошая политреформа и все испортила. Вы согласны?

Евгений Захаров: Не совсем. То, что Конституцию фактически развалили — согласен. Но она была так себе, посредственная... Реформа 2004 года привела к политическому кризису, к потере управляемости, к борьбе разных властей друг с другом и к борьбе за полномочия внутри исполнительной власти. И все это имеет довольно разрушительные последствия. Конституцию надо переписать, причем существенно. Нужно сделать новую версию Конституции, причем не так, как теперешнюю, когда политики написали ее исключительно для себя и потом тут же перестали выполнять. Надо, чтобы Конституцию писали люди, чтобы общество принимало активное участие. Этот тезис — отмена полит­реформы — я повторяю давно, с самого начала, как только она была принята. Мы многократно обращались к Президенту, к парламенту, чтобы эту реформу отменили. К сожалению, безрезультатно.

В.Ф.: До выборов совсем ничего. С другой стороны, лето — традиционный мертвый сезон для политики. И вдруг — заявление Президента по поводу референдума. Вас это удивило?

Е.З.: Меня — нет. Проекты новой Конституции в недрах Секретариата создавались давно, причем групп, которые писали проекты, было несколько. Текста я не видел, но полагаю, что он приличный. Декларируется двухпалатный парламент, уменьшение численности депутатов, сильная власть, уменьшение срока их полномочий, декларируется снятие депутатской неприкосновенности. И со всем этим можно согласиться. Но что стоит за формулой «сильная власть» — понять трудно. Скоро, по-видимому, проект опубликуют, но за оставшееся время пройти весь путь до вынесения проекта на референдум не удастся, я не вижу для этого законных механизмов. Верховная Рада распущена, а именно она должна одобрить новую Конституцию не менее чем двумя третями голосов, и только после этого проект можно выносить на референдум. На мой взгляд, 30 сентября для референдума — это преждевременно, проект нуждается в широком обсуждении. То есть, с политической точки зрения в этом есть свой резон: если Президент предложит сильный проект и люди его поддержат, то почему бы и нет? Идет политическая борьба и избирательная кампания — удобный предлог для таких инициатив. С другой стороны, мы уже такое проходили. В 1996 году Конституцию напечатали в начале апреля, а 28 июня уже приняли, причем за одну ночь. В общем, палка о двух концах. Я бы не спешил. Конституции не пекут, как пирожки, они вырастают постепенно. В США конституционный процесс длился 11 лет. И было столько перипетий и политической борьбы!

В.Ф.: На что же тогда рассчитывают Президент и его команда?

Е.З.: Вы смотрите с точки зрения логики, а я — с точки зрения, что надо делать в этой стране. Для меня совершенно очевидно, что Конституция не годится и что выборы сами по себе ничего не изменят без изменений правил. А значит, это нужно делать! А когда этот текст вытащить — это уже вопрос политики... Повторюсь: скорее всего, текст опубликуют, но рассматривать новый проект Конституции будет уже новый парламент.

В.Ф.: А почему бы вам не разработать свой вариант?

Е.З.: А он уже существует. Текст был написан еще в 1993 году. Он совсем не устарел, более того, мы его сейчас вспомнили, распечатали, начали раздавать. И инициативы, которые сейчас звучат, в нашем проекте тоже были. Был двухпалатный парламент, был меньший срок полномочий парламента, иначе решался вопрос о депутатской неприкосновенности и вопрос о системе сдержек и противовесов между разными ветвями власти, другими были полномочия президента и правительства и так далее...

В.Ф.: А откуда у вас уверенность, что президентский вариант — это хорошо?

Е.З.: Я просто знаю людей, которые над ним работали. Наиболее сильные конституционалисты — это судьи Конституционного суда в отставке профессор Козюбра, профессор Шаповал. Они специалисты в данной области, при них Конституционный суд выглядел совершенно иначе, чем сейчас... Прошли те времена, когда людям приказывали — и они брали под козырек. Я был на нескольких обсуждениях экспертного сообщества на темы Конституции и с большим удовлетворением отметил, что люди, которые там собирались, чувствовали себя совершенно свободно. Они говорили то, что думали. Главное, чтобы Конституцию писали люди, которые ощущают себя свободными. Подход должен быть такой: вы меня пригласили — я пишу. А если не согласны, нанимайте других юристов, других профессоров, а я пошел. Только так надо себя вести эксперту.

МНЕНИЕ ПО ТЕЛЕФОНУ: Непонятно, зачем менять шило на мыло? Конституция у нас есть, и неплохая, главная проблема в том, что ее не выполняют. Примут новую, и что? Где гарантии, что и ее не постигнет такая же участь? И вторая палата парламента нам тоже не нужна. Это будут еще одни нахлебники.

Е.З.: Новая Конституция все-таки нужна. Нарушения, которые делаются политиками, как раз и связаны с неудачной конфигурацией Конституции, неудачными поправками, которые были в нее внесены. Нельзя было делать два центра власти, нельзя делать так, чтобы часть министров подчинялась премьеру, а часть — президенту. Из этого ничего хорошего не могло выйти в принципе. А если с самого начала прописать нормальную систему взаимоотношений, то она сама будет за собой тянуть политиков. Безусловно, для того, чтобы Конституция выполнялась, должна быть добрая воля. Без возвращения к праву у нас ничего хорошего не будет. Это единственный путь, по которому можно выйти из сегодняшней ситуации. Что касается двухпалатного парламента, то тут я с вами не согласен. Двухпалатный парламент для Украины лучше, чем однопалатный, и это показали месяцы политического кризиса. Было заметно, как страна прислушивалась к таким людям, как Иван Плющ, Леонид Кравчук, то есть к старым, умудренным опытом политикам, которые много прожили, много видели, и их опыт и совет оказались нужны. При этом можно сделать так, чтобы общее количество депутатов не увеличилось, а даже было уменьшено. Вполне достаточно иметь от каждого из двадцати семи регионов страны, скажем, двух представителей. И вполне хватит 300 депутатов вместо 450. Так что в целом получается на сотню меньше. Вторая палата нужна еще и для представительства регионов. Если нижняя палата — та, которая у нас есть сейчас, избирается на чисто пропорциональной партийной основе, то представительства регионов в парламенте нет. Сейчас депутаты практически перестали вести прием избирателей, к тому же большая их часть — 250 человек — это киевляне, что совершенно ненормально. Не может такой парламент представлять всю страну! Поэтому во введении обязательного представительства регионов есть свой резон.

В.Ф.: Каким должно быть распределение полномочий между ветвями власти? «Кучмизм» — это вариант?

Е.З.: Нет. При Кучме безответственность была краеугольным камнем украинской государственности. Президент и его администрация решали практически все, задавали тон, говорили, что надо делать, но не несли абсолютно никакой ответственности. Время от времени Кучма будто с луны сваливался: «О, что в Украине происходит! Какое безобразие!» Как будто видел это впервые! И летел очередной премьер‑министр. Премьеры были мальчиками для битья, которых меняли в нужный момент. Безусловно, это было ненормально... Вот если бы при этом президент возглавил исполнительную власть — Кабинет Министров, то это было бы другое дело. Тогда он, будучи главой государства, был бы главой исполнительной власти, как это сделано в Соединенных Штатах. И тогда он бы нес ответственность за все, что происходило в стране. Другой вариант — сделать республику полностью парламентской, когда те политические силы, которые выиграли, определяют правительство и могут реализовывать программу, с которой шли на выборы.

В.Ф.: Но разве мы этот вариант не попробовали?

Е.З.: Нет. У нас получился смешной суррогат. Как может работать правительство, когда президент определяет внешнюю политику? Министр иностранных дел, глава СБУ, министр обороны подотчетны президенту, вертикаль глав областных администраций подчиняются ему же, а на кого может опираться правительство? Получилась глупость, нонсенс, что и привело к кризису. Но я хочу сказать о другом. На самом деле не так принципиально, какая будет республика — президентская или парламентская, в мире есть и те, и другие. Главное, чтобы был контроль над исполнительной властью — парламентский и гражданский. А сегодня этого контроля фактически нет. Если сравнивать наши механизмы парламентского контроля с тем, что есть в других странах, то это просто небо и земля. Парламентаризм у нас не развит как таковой. Это следствие общей неразвитости политической системы и отсутствия образования у политиков.

В.Ф.: Почему вы считаете, что президентская республика лучше, чем парламентская?

Е.З.: Рядом с нами — президентская Россия с мощной президентской властью. Мы видели достаточно много противоречий между нашими государствами, а значит, адекватным ответом на решения сильной президентской власти в России могут быть только аналогичные адекватные решения сильной президентской власти в Украине.

Эфир «Новой волны» от 28 июня 2007 г.

 Поділитися