Не допустить повторения трагедии
Среди разнообразия исторических событий с величайшей болью и скорбью, как незаживающая рана, напоминает о себе Голодомор в Украине 1932 - 1933 годов, 75-ю годовщину которого мы отмечаем в этом году. Ворошить давно прошедшее, исследовать эту печальную тему, когда сегодняшний день приносит так много тяжелых проблем, необходимо ради современности и будущего, чтобы усвоить уроки истории и не повторять прошлых ошибок. Изучение политики и практики тоталитарного режима в СССР должно служить предостережением современным и будущим поколениям не допустить повторения трагедий, подобных Голодомору 1932 - 1933 годов, в будущем.
История – это то, что осталось. И если оно уничтожено, стерто из памяти, то следующие поколения имеют трагическую возможность в своей жизни встретить то, что они не уважали и не помнили. Поэтому сегодня наиболее актуальной задачей является собрать свидетельства людей, которые сами пережили голод и были свидетелями мученической смерти родных, знакомых и незнакомых людей. С каждым днем таких очевидцев, которые тогда были 10 - 15-летними подростками, становится все меньше... Совершенно очевидно, что через несколько лет прямых свидетелей тех событий уже не будет. Останется лишь скорбная правда и полуправда, рассказанная так, как было выгодно кому-то.
Обремененные ежедневными заботами, многие очевидцы Голодомора не хотят вспоминать прошлое, говоря, что сегодня им живется не лучше, сетуя на мизерные пенсии, низкий прожиточный минимум, высокие цены на продукты питания и коммунальные услуги. А ведь их рассказы и воспоминания, являющиеся составной частью истории украинского народа, могут пополнить учебники и книги важными фактами, обогатить историческую науку новыми взглядами и неожиданными интерпретациями.
В советские времена все, что касалось той страшной страницы истории, было под строжайшим запретом. Крестьяне умирали от голода в обстановке, полной информационной блокады. Газеты пестрели информациями об успехах социалистической индустриализации, репортажами о добросовестном труде на колхозных полях. Страшные подробности о Голодоморе, иногда попадавшие в заграничную прессу, объявлялись злостными выдумками буржуазной пропаганды. Слово «голод» запрещалось употреблять даже в документах партийных комитетов, имевших гриф «Совершенно секретно».
Благодаря усилиям украинских и зарубежных историков сегодня Голодомор перестал быть «белым пятном» истории. Было написано много научных работ, монографий, сборников воспоминаний, статей. Увидели свет недоступные ранее архивные документы СБУ. Однако оставалась неисследованной эта страница в истории Чугуева. А ведь Чугуев находился всего в 30-ти километрах от Харькова – бывшей столицы Украины и был составной частью Харьковской области, которая должна была служить образцом коллективизации, а стала центром голода в Украине.
Изученные архивные документы позволили перенестись в голодные 30-е годы. Коллективизация в Чугуевском районе была чрезвычайно жестокой. Из крестьян выкачали хлеб подчистую. Такая же ситуация наблюдалась и в городе, вернее, в пригороде, где размещались 4 сельхозартели: «Красный Октябрь» (Осиновка), «Красный флот» (Зачутовка), «6 лет без Ленина» (Преображенка), «12 лет Октября» (Клугино-Башкировка).
Чугуевское партийное руководство в лице секретаря РПК Щеглова, председателя РИКа Гольда, председателя РайКК Рудько послушно выполняло указания ЦК ВКП(б) и осуществляло политику партии, однако государственные планы выполнялись с большими трудностями и не на 100 %. Для проведения посевной кампании 1933 года по селам были назначены уполномоченные РПК, ежедневно информировавшие рай-партком об итогах работы за день. Проведение коллективизации и заготовительной работы сопровождалось введением паспортной системы, занесением Чугуевского района на «черную доску», применением натуральных штрафов, репрессий, лишением приусадебной земли и усадебных построек, выселением из хат, конфискацией имущества.
На Чугуевщине крестьяне не были безмолвными жертвами небывалого беззакония и произвола властей: сопротивление коллективизации было особенно упорным в селах Н. Гнилица, Граково, Коробочкино, Н. Покровка, Зарожное, Моспаново и др.
В результате проводимой партией политики, вспыхнул голод. На заседании бюро Чугуевского РПК 11 марта 1933 г. заявления о «голодании» и сообщения о том, что «село голодает», называются новым видом контрреволюционной агитации. На умирающих голодной смертью крестьян официальная пропаганда цепляла ярлыки «кулачества», «классовых врагов», «врагов социализма», лодырей, которые не хотят работать в колхозах, саботируют генеральную линию партии.
Советские партийные суды были на страже коммунистических законов. Только в Чугуевском районе за 1932 г. было рассмотрено 53 дела и приговорено к разным срокам заключения более 200 человек. Харьковский областной народный суд рассмотрел 1500 аналогичных дел только по городу Чугуеву и району.
Проанализировав сохранившиеся данные Чугуевского городского отдела ЗАГС за 1931 – 1934 гг., можем сделать вывод, что в 1931 и 1934 гг. прирост населения наблюдался, а в 1933 г. количество умерших в 3 раза превышает количество родившихся (сведения по 1932 г. утрачены). Данные о датах смерти свидетельствуют, что пик смертности на Чугуевщине припадает на февраль – март 1933 г. С марта по декабрь смертность постепенно снижается, в июне-июле оставаясь неизменной.
В книгах регистрации не было ни одной записи о смерти из-за голода. Причинами смерти назывались сердечная недостаточность, гипертония, бронхит, туберкулез и др. болезни. Поэтому утверждать, что все эти люди стали жертвами Голодомора, мы не можем. Из партийных документов, датированных апрелем 1933 г., видно, что смертность на Чугуевщине усугубила также эпидемия сыпного тифа.
Тяжелее всего от Голодомора пострадало сельское население, в первую очередь рядовые колхозники и единоличники, потом работники совхозов, сельская интеллигенция.
В городах голод не приобрел таких ужасных масштабов, как на селе. Тем более что Чугуев был военным городом, а военнослужащие в СССР, как известно, всегда обеспечивались дополнительным пайком. Рабочие предприятий и служащие получали продуктовые карточки, военнослужащие получали паек, школьникам полагался обед в школе. Основными категориями голодающего населения в городах были семьи кооператоров, наемных работников, не получающие карточек; мелкие и средние служащие, ученики, студенты. Из свидетельств очевидцев И.А. Мулляр, П.С. Перепелицы ясно, что горожане, по сравнению с жителями отдаленных районных сел, находились в более выгодном положении и меньше пострадали от голода...
Причинами Голодомора 1932 - 1933 годов большинство ученых и исследователей считают: принудительную сплошную коллективизацию сельского хозяйства; ликвидацию лучших, самых инициативных хозяев в результате раскулачивания; дезорганизацию и застой сельскохозяйственного производства в результате коллективизации; чрезмерно завышенные планы хлебозаготовок; преступные методы изъятия хлеба в условиях широкомасштабных репрессий, касающихся крестьянства. Однако Сталин в эти трагические месяцы невиданного в истории Голодомора признал публично лишь «продовольственные трудности в ряде колхозов». В речи на Всесоюзном съезде колхозников-ударников 19 февраля 1933 г. он заявил: «Во всяком случае, сравнительно с теми трудностями, которые переживали рабочие 10 - 15 лет назад, ваши нынешние трудности, товарищи колхозники, кажутся детской игрушкой». В 1933 г. Мендель Хатаевич, один из Сталинских ставленников в Украине, возглавлявший кампанию хлебозаготовок, гордо и цинично заявлял: «Между нашей властью и крестьянством идет беспощадная борьба. Это борьба не на жизнь, а на смерть. Этот год стал испытанием нашей силы и их выдержки. Понадобился голод, чтобы показать им, кто здесь хозяин. Он обошелся в миллионы жизней, однако колхозная система утвердилась. Мы выиграли войну!»
Говорят, смерть одного человека – это трагедия, а смерть тысяч или миллионов людей – это статистика. Скорбная статистика. Осознав, что произошло когда-то, мы сможем не допустить ужасных повторений в будущем, которое строить нам.
Подготовила О.А. Шевченко, заместитель директора Художественно-мемориального музея И. Е. Репина (газета «Новости Чугуева», № 46, 17.11.2007).