Европейский суд по правам человека

пятая секция

станислав Луценко против Украины

(Заявление № 30663/04)

Решение

Страсбург
18 декабря 2008 года

В деле Станислав Луценко против Украины,

Европейский Суд по правам человека (Пятая секция), заседая Палатой в составе судей:

Р. Марусте, председатель,

В. Буткевич,                                     Р. Ягер,

М. Виллигер                                     И. Берро-Лефевр,

M. Лазарова-Трайковска                З. Каладжиева,

и К. Вестердик, секретарь секции,

После обсуждения за закрытыми дверями 25 ноября 2008 года, провозглашает следующее решение, которое было принято в указанный выше день:

ПРОЦЕДУРА

1. Дело открыто по заявлению (№ 30663/04) против Украины, поданному в Суд в соответствии со статьей 34 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее — «Конвенция») украинским гражданином г-ном Станиславом Николаевичем Луценко (далее — «заявитель») 5 августа 2004 года.

2. Заявителя, которому была предоставлена оплата правовой помощи, представлял г-н А. Бущенко, адвокат, практикующий в Харькове. Украинское правительство (далее — «Правительство») представлял его уполномоченный г-н Ю. Зайцев.

3. Заявитель утверждает, в частности, что он был осужден в нарушение статьи 6 §1 Конвенции на основании показаний, которые его отсутствующий в суде сообвиняемый дал в ходе досудебного расследования и от которых впоследствии отказался, поскольку они были даны под принуждением.

4. 6 июля 2007 года Суд решил уведомить о заявлении Правительство. Он также решил рассмотреть заявление по существу одновременно с вопросом о приемлемости (статья 29 §3).

ФАКТЫ

I. КОНКРЕТНЫЕ ОБСТОЯТЕЛЬСТВА ДЕЛА

5. Заявитель родился в 1977 году и живет в г. Макеевке.

6. Около 6.30 утра 13 ноября 1995 года в посадке вблизи железнодорожной станции был обнаружен г-н О. М. с огнестрельными ранениями, от которых он скончался в больнице примерно через два часа в тот же день.

7. 17 ноября 1995 заявитель был арестован по подозрению в убийстве г-на О. М. При последующем обыске в доме заявителя были изъяты 1500 долларов США.

8. С 17 ноября 1995 года до 13 декабря 1996 года заявитель содержался под стражей в Донецком следственном изоляторе (СИЗО). По слова заявителя, условия, в которых он содержался, были бесчеловечными и унижающими достоинство. Кроме того, полиция, по его утверждению, подвергла его пыткам, чтобы получить признание.

9. Заявитель постоянно отрицал свою причастность к убийству. Он признал, что 12 ноября 1995 года его одноклассник г-н А. Ф. довез его до места происшествия, поскольку он хотел увидеть место, где планировал 13 ноября 1995 года встретиться по делам с неким Андреем, о котором он более ничего не знал. На следующий день г-н А. Ф. со своим отцом на их автомобиле опять привез заявителя в то же место и ожидал его неподалеку. Заявитель встретился с Андреем на железнодорожном мосту, как они и договаривались. Андрей взял куртку заявителя. Когда заявитель увидел двух мужчин, стреляющих в прохожих, он испугался, побежал через посадку к автомобилю г-на А. Ф., и они уехали. По пути заявитель выбросил свои туфли и перчатки, так как понимал, что другие прохожие могли его увидеть и связать с происшествием.

10. 18 ноября 1995 года г-н Н. Л., знакомый заявителя, который был акционером и водителем в компании, управляемой г-жой О. М., вдовой убитого, был допрошен милицией в отношении убийства. Поскольку г‑н Н. Л. допрашивался как свидетель, его предупредили об обязанности сообщить все ему известное под угрозой уголовного наказания и не предоставили возможности посоветоваться с адвокатом. Он признался в том, что нанял заявителя для убийства г-на О. М. и уплатил ему 2000 долларов США задатка и 10 000 долларов США по окончании. Он также заявил, что накануне убийства заявитель показывал ему пистолет, который купил для убийства г-на О. М. Вскоре г-н Н. Л. был обвинен в подстрекательстве к убийству. После предъявления обвинения и якобы консультации с адвокатом он отказался от своего признания и впоследствии в ходе процесса постоянно отрицал свою или заявителя причастность к событиям.

11. 21 ноября 1995 года г-н Н. Л. пожаловался в прокуратуру, что работники милиции, которые допрашивали его, подвергли его жесткому психологическому давлению, в том числе угрожали обвинить его в преступлении, чреватом смертной казнью, избить его и изнасиловать, а также причинить вред его жене и дочери, если он не укажет на заявителя как на убийцу г-на О. М. В неустановленную дату г-н Н. Л. также пожаловался, что двое неизвестных напали на него на подходе к дому и сказали, чтобы он признавался в своей причастности к убийству, если он хочет уберечь свою семью от серьезных неприятностей. Стороны не предоставили никаких сведений в отношении реакции властей на эти жалобы.

12. В неустановленную дату дело против заявителя и г-на Н. Л. было передано на рассмотрение в Донецкий областной суд. По мнению обвинения, заявитель был виновен в убийстве из корыстных побуждений, незаконном владении огнестрельным оружием и нарушении правил о валютных операциях. По версии обвинения, г-жа О. М., очень расстроенная ненадлежащим обращением с ней мужа, попросила г-на Н. Л. найти кого-либо, кто поговорил бы с ним, пригрозил и, если необходимо, избил бы его. Она разрешила ему взять некоторую сумму денег из 1,5 миллиарда карбованцев[1], которые ранее передала ему на хранение, чтобы нанять подходящего человека. Г‑н Н. Л., который был в плохих отношениях с г-ном О. М. и боялся потерять работу в компании его жены, решил использовать деньги, чтобы г-н О. М. был убит. В неизвестную дату г-н Н. Л. передал заявителю 2000 долларов США для подготовки убийства, в том числе покупки оружия, и сообщил ему обычные время и маршрут, которым г-н О. М. ходит на работу. В неизвестную дату заявитель приобрел у неустановленного лица пистолет калибром 7,65 мм неизвестного иностранного производства, а 13 ноября 1995 года несколько раз выстрелил в потерпевшего. 15 ноября 1995 года г-н Н. Л. передал заявителю еще 10 000 долларов в уплату за убийство.

13. 29 мая 1996 Донецкий областной суд направил дело на дополнительное расследование, установив, что факты дела установлены неполно, а доказательств причастности подсудимых к вменяемому преступлению не достаточно. В неизвестную дату дело было опять передано в суд первой инстанции.

14. 13 декабря 1996 Донецкий областной суд оправдал подсудимых, установив, в частности, что обвинение не объяснило противоречий между имеющимися источниками доказательств и не представило достаточных доказательств вины подсудимых. В частности, многочисленные факты, такие как утверждаемая причастность г-на Н. Л. к преступлению и сумма якобы полученная заявителем за совершение убийства не имели под собой никаких доказательств, кроме первоначального признания г-на Н. Л., от которого тот впоследствии отказался как от данного им под давлением. Соответственно, суд посчитал это доказательство ненадежным, и, поскольку никаких других доказательств не было, истолковал сомнения в пользу защиты.

15. Заявитель был освобожден из-под стражи в день оправдания и вскоре уехал из страны и поселился в Узбекистане, опасаясь, по его словам, мести со стороны милиции. В неизвестную дату г-н Н. Л. исчез.

16. 9 июня 1997 года Донецкий областной суд объявил заявителя и г-на Н. Л. в розыск. По утверждению заявителя, он ничего не знал об этом и никогда не скрывался. Он имел жилье, работу, женился, имел ребенка и получил водительское удостоверение на свое имя.

17. 13 декабря 1997 года Верховный Суд удовлетворил кассационную жалобу обвинителя и направил дело на новое рассмотрение в Донецкий областной суд.

18. В 2002 году, когда заявитель обратился к украинским органам власти, чтобы продлить действие своего паспорта, он был задержан и помещен под стражу в Украине.

19. Поскольку г-н Н. Л. не обнаружили, 9 декабря 2002 года апелляционный суд Донецкой области (бывший Донецкий областной суд) спросил мнение заявителя о возможности рассмотрения дела в его отсутствие, на что заявитель, представленный адвокатом, согласился. В ходе судебного рассмотрения обвинитель просил суд прочесть показания г-на Н. Л., против чего защита не возражала. Суд удовлетворил ходатайство обвинителя.

20. 3 октября 2003 года апелляционный суд Донецкой области согласился с версией обвинения, сформулированного в 1996 году. Он признал заявителя виновным в убийстве из корыстных побуждений и незаконном владении огнестрельным оружием, но оправдал его в отношении нарушения правил о валютных операциях, что к тому времени не являлось уголовным преступлением.

21. Суд установил, что о виновности заявителя в совершении вменяемого ему убийства говорили, в частности, следующие доказательства:

— показания г-жи О. М. о том, что в октябре 1995 года она попросила г-на Н. Л. подыскать человека, чтобы пригрозить ее мужу, и разрешила ему заплатить этому человека из 1,5 миллиарда карбованцев, переданных ему на хранение. После убийства мужа г-н Н. Л. посоветовал ей молчать об этом;

— показания г-жи А. Л. (матери заявителя) о том, что 12 ноября 1995 года ее сын купил перчатки, теннисные туфли и спортивную сумку. 13 ноября 1995 года ее сын сказал, что утром собирается играть в теннис, но впоследствии изменил планы и уехал из города на два дня. 1 500 долларов, изъятые в доме, принадлежали всей семье и были долговременными сбережениями;

— показания г-жи В.В и г-жи О. О. о том, что 13 ноября 1995 года, около 6.30 утра, они слышали несколько выстрелов и потом обнаружили раненого г-на О. М. возле железнодорожного моста, и что они никого подозрительного вокруг не видели;

— показания г-на М. Ф. о том, что 13 ноября 1995 года, около 6.30 утра, он услышал три выстрела, а примерно через 20 секунд увидел мужчину, бежавшего через мост. Однако он не мог описать мужчину и отказался гадать, мог ли это быть заявитель;

— показания г-на А. Ф. о том, что 12 ноября 1995 года он подвез заявителя к рынку на автомобиле своего отца, где заявитель купил сумку, куртку, теннисные туфли и перчатки. Потом они поехали в район, где на следующий день произошло убийство, так как у заявителя там были дела. Заявитель пошел в посадку и отсутствовал 10 или 12 минут, после чего они вернулись домой и договорились, что г-н А. Ф. подвезет заявителя на следующее утро «на встречу с шефом». Они приехали на место на следующий день и г-н А. Ф. со своим отцом ждали заявителя в автомобиле. Заявитель вернулся без куртки, очень возбужденный и сообщим им, что столкнулся с подозрительными людьми. По пути заявитель выбросил свои туфли и перчатки из окна. Отец г-на А. Ф. дал такие же показания;

— показания г-жи А. И., данные в ходе досудебного расследования, о том, что 13 ноября 1995 года около 6.15 утра она видела мужчину, стоявшего на железнодорожном мосту, рядом с темной сумкой и с руками в карманах;

— заключение эксперта о пулях, попавших в г-на О. М., в соответствии с которым пули могли быть выпущены из пистолета одной из восьми иностранных моделей;

— заключение эксперта о том, что не исключается стрельба из одного из таких пистолетов в перчатках, подобных тем, которые заявитель имел при себе, как указано г-ном А. Ф. (водителем);

— два судебно-медицинских заключения об обстоятельствах и при­чинах смерти г-на О. М., которые описали его ранения и установили, что выстрелы производились с различного расстояния;

— показания начальника заявителя, занимающегося обменом валюты, в отношении низкого дохода заявителя;

— записи о сделках обмена валюты, совершенных в соответ­ствующее время, в соответствии с которыми никто не обменивал суммы более 500 долларов США за один раз; и

— заключение психиатрической экспертизы заявителя, в соответствии с которой тот не страдает расстройствами психики и может отвечать за свои действия.

22. В тексте приговора не было каких-либо ссылок на признательные показания г-на Н. Л. или на утверждения заявителя о том, что они были даны под давлением.

23. Перечислив вышеуказанные доказательства, суд пришел к выводу:

«Оценив доказательства дела, суд считает установленным, что [заявитель]… совершил убийство из корыстных побуждений, квалифицируемое всоответствии со статьей 93 пунктом «а» Уголовного кодекса. Его умышленные действия, выраженные в приобретении, ношении и хранении огнестрельного оружия, предусмотрены статьи 222 часть 1 Уголовного кодекса Украины…»

24. Заявитель подал кассационную жалобу. Он утверждал, среди прочего, что признание его виновным не основано на доказатель­ствах и фактически базируется в решающей степени на первоначальных показаниях г-на Н. Л., которые были даны без участия адвоката при допросе в качестве свидетеля без защиты от самообличения и от которых тот впоследствии отказался, поскольку дал их под давлением. Он утверждал, что без ссылки на эти показания все другие доказательства были бы недостаточны для установления фактов, в частно­сти в отношении владения оружием и уплаты денег за убийство.

25. Защитник заявителя подал отдельную кассационную жалобу, в которой он поддержал доводы заявителя в отношении недостаточности доказательств виновности. Он отметил, в частности, что не было никаких доказательств того, что заявитель имел пистолет, тем более стрелял из него, а также что 12 000 долларов, якобы переданные заявителю, когда-либо существовали, тем более передавались ему, как это утверждается, и доказывал, что невозможно точно установить, где был заявитель, когда г-н О. М. был ранен.

26. 11 марта 2004 года Верховный Суд оставил в силе приговор от 3 октября 2003 года в силе. В тексте своего определения он обобщил доказательства, на которых основывалось осуждение, а также сослался на следующее признание, сделанное г-ном Н. Л.:

«В ходе слушания [судом первой инстанции] также были исследованы показания [г-на Н. Л.], данные им в ходе досудебного расследования, в которых он подтверждал, что после разговора с [г-жой О. М.] он сказал [заявителю] об этом, а последний сказал, что, чтобы подготовить убийство, ему нужны 2000 долларов США и 10 000 долларов США после совершения. Он дал [заявителю] 2000 долларов США, и последний показал ему оружие, которое приобрел. После убийства [г-на О. М.] 15 ноября 1995 он заплатил [заявителю] 10 000 долларов США, и последний сказал ему, что он избавился от пистолета, куртки, перчаток и ботинок.

Доводы [заявителя] о том, что [г-н Н. Л.] ложно обвинил его и себя под физическим давлением милиции, были также исследованы и признаны необоснованными…»

27. В заключение своей аргументации Верховный Суд указал:

«Следовательно, суд [первой инстанции] исследовал все обстоятельства дела. Оценив доказательства в совокупности, суд [первой инстанции] пришел к выводу, что [заявитель] совершил умышленное убийство [г-на О. М.] из корыстных побуждений и правильно квалифицировал его по статье 93 (а) Уголовного кодекса 1960 года».

II. ПРИМЕНИМОЕ НАЦИОНАЛЬНОЕ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВО

а. Уголовный кодекс 1960 года
(частично отмененный Уголовным кодексом
2001 года)

28. Статья 93 (убийство с отягчающими обстоятельствами), пункт «а», определяет «убийство из корыстных побуждений» как преступление, предусматривающее наказание в виде лишения свободы вплоть до пожизненного и конфискацию имущества;

29. Статья 94 (убийство) определяет «умышленное убийство, совершенное без указанных в статье 93 признаков», как преступление, предусматривающее наказание в виде лишения свободы на срок до 15 лет;

30. Статья 179 (Отказ свидетеля от дали показаний либо эксперта или переводчика от выполнения возложенных на них обязанностей) определяет отказ свидетеля от дачи показаний как преступление, предусматривающее наказание в виде исправительных работ или штрафа.

б. Уголовно-процессуальный кодекс Украины
от 28 декабря 1960 года

31. В соответствии со статьей 43 (Обвиняемый и его права) и 43-1 (Подозреваемый) Кодекса, подозреваемый и обвиняемый имеют право отказаться давать показания и иметь защитника и свидание с ним до первого допроса;

32. Статья 70 (Обязанности свидетеля) и 71 (Ответственность свидетеля) не предусматривает таких гарантий. 13 июня 2000 года Кодекс был дополнен статьей 69-1 (Права свидетеля), которая давала свидетелям право отказаться давать показания в отношении себя, членов семьи и близких родственников.

ПРАВО

I. ПРЕДМЕТ РАССМОТРЕНИЯ

33. Суд отмечает, что в августе 2007 года, после уведомления Правительства-ответчика о заявлении, заявитель дополнительно пожаловался на основании статьи 3 Конвенции на условия его содержания под стражей в период с 2002 по 2004 годы.

34. По мнению Суда, эта жалоба не является развитием первоначальных жалоб, поданных в Суд тремя годами ранее, которые стороны комментировали. Поэтому Суд считает, что не следует теперь поднимать эти вопросы в данном контексте (см. Skubenko v. Ukraine (dec.), № 41152/98, 6 апреля 2004 года).

II. УТВЕРЖДАЕМОЕ НАРУШЕНИЕ СТАТЬИ 6 §1 КОНВЕНЦИИ

35. Заявитель жаловался, что он не получил справедливого судебного разбирательства; он утверждал, в частности, что был осужден исключительно на основании признаний г-на Н. Л., которые были получены в результате незаконного принуждения. Он ссылался на статью 6 §1 Конвенции, которая предусматривает следующее:

«При определении … любого уголовного обвинения против него, каждый имеет право на справедливое … рассмотрение … судом …».

A. Приемлемость

36. Правительство утверждало, что заявитель не исчерпал всех доступных национальных средств правовой защиты в отношении своей жалобы. В частности, в своей кассационной жалобе он не указал на невозможность допросить г-на Н. Л. в суде.

37. Заявитель не согласился. Он утверждал, что если бы он, как предлагает Правительство, пожаловался на невозможность допросить г-на Н. Л., место пребывания которого было неизвестно, он, по сути, настоял бы на отсрочке судебного разбирательства на неопределенный период времени. Это было бы против его интересов, поскольку он оставался бы в состоянии неопределенности своей судьбы. Кроме того, в этом случае срок его содержания под стражей мог быть продлен. Наконец, с течением времени было бы все более сложно исследовать другие источники доказательств. С другой стороны, заявитель полагал, что невозможность допросить г-на Н. Л. могла быть исправлена другими процессуальными средствами, такими как исключение его первоначальных признаний из состава доказательств. Когда заявитель обнаружил, что эти признательные показания составили основу для его осуждения, он соответствующим образом поднял этот вопрос в кассационной жалобе.

38. Суд напоминает, что вопрос в данном деле — это не судебное рассмотрение и осуждение заявителя в отсутствие его сообвиняемого, а утверждаемое несправедливое использование признательных показаний сообвиняемого как основы для осуждения заявителя. Суд указывает, что заявитель подробно осветил этот вопрос в своей кассационной жалобе. Поэтому он отклоняет возражение Правительства.

39. Суд полагает, что жалоба заявителя не является откровенно необоснованной в значении статьи 35 §3 Конвенции. Он также отмечает, что она не является неприемлемой по каким-либо другим основаниям. Таким образом, он должен признать ее приемлемой.

B. По существу

1. Доводы сторон

40. Заявитель утверждал, что хотя суд первой инстанции прямо не сослался на показания г-на Н. Л. в своем приговоре, они были главным источником доказательства его виновности. Эти показания не только широко использовались в определении суда кассационной инстанции, но без них все другие имеющиеся доказательств в своей совокупности не могли привести к осуждению заявителя в такой формулировке. Заявитель не видел каких-либо причин возражать против исследования показаний г-на Н. Л. в ходе судебного разбирательства, поскольку г‑н Н. Л. отказался от своего первоначального признания, как только освободился от давления со стороны милиции, и потом последовательно утверждал — как в прокуратуре, так и в суде — что заявитель и он невиновны. Однако судебные органы посчитали уместным полагаться только на первоначальные показания, которые г‑н Н. Л. дал под принуждением и в отсутствие процессуальных гарантий против самообличения, никак не приняв во внимание его утверждения о невиновности; следовательно, осуждение заявителя, основанное на этих показаниях, было несправедливым.

41. Правительство возражало против этого. Они утверждали, что осуждение заявителя не основывалось в решающей степени на показаниях Н. Л. Суды располагали целой совокупностью источников доказательств, в том числе многочисленными свидетелями и несколькими заключениями судебных экспертиз. Однако, даже предположив, что первоначальные показания г-на Н. Л. составили основу, среди прочих источников доказательств, для осуждения заявителя, использование этих показаний не было несправедливым. В частно­сти, перед тем, как использовать рассматриваемые показания для установления фактов, органы власти предприняли разумные попытки отыскать г-на Н. Л. и обеспечить его явку в суд. Когда эти попытки оказались безуспешными, суд первой инстанции сначала поставил перед сторонами вопрос о том, можно ли начать рассмотрение дела в отсутствие г-на Н. Л., а впоследствии — будут ли какие-либо возражения против исследования его предыдущих показаний. Защита никогда не возражала против этого предложения. Наконец, показания г-на Н. Л. были прочитаны в ходе публичного слушания, и заявитель имел все возможности их опровергнуть.

2. Оценка Суда

42. Суд напоминает, что хотя статья 6 гарантирует право на справедливое судебное разбирательство, она не устанавливает никаких правил допустимости доказательств как таковых, что является преимущественно вопросом регулирования национального закона (см., среди других решений, Schenk v. Switzerland, 12 июля 1988 года, §46, Series A, № 140, и Teixeira de Castro v. Portugal, 9 июня 1998, §34, Reports 1998-IV). Следовательно — не дело Суда определять в принципе, может ли определенный тип доказательств, в том числе показания отсутствующего сообвиняемого быть допустимым или, на самом деле, является ли заявитель виновным. Вопрос, на который следует ответить, — был ли процесс в целом, в том числе способ получения доказательств, справедливым (см., среди прочего, Jalloh v. Germany [GC], № 54810/00, §95, ECHR 2006-…).

43. Невозможность обеспечить явку свидетеля в суд, в автономном значении выражения, не вызывает само по себе необходимости отказаться от обвинения. В такой ситуации, национальные суды могут, при условии уважения прав защиты, принять во внимание показания, полученные в ходе досудебного расследования, в частности, если суд может принять во внимание, что эти показания должны подкрепляться другими имеющимися доказательствами. Однако может возникнуть проблема, если осуждение основывается исключительно или в решающей степени на этих показаниях (см., среди других источников, Asch v. Austria, 26 апреля 1991 года, §§25, 27, Series A, № 203; Artner v. Austria, 28 августа 1992 года, §21, Series A, № 242-A; Doorson v. the Netherlands, 26 марта 1996 года, §80, Reports of Judgments and Decisions 1996-II; и Luca v. Italy, № 33354/96, §40, ECHR 2001-II).

44. В отношении обстоятельств данного дела Суд отмечает изначально, что показания г-на Н. Л., хотя и зачитанные в ходе судебного заседания среди других материалов дела, не были прямо упомянуты в тексте решения от 3 октября 2003 года. Суд напоминает, с другой стороны, что заявитель был признан виновным, в частности, в квалифицированном убийстве «из корыстных побуждений», а не, например, в неквалифицированном убийстве, которое определено другой статьей уголовного закона. Суд первой инстанции посчитал установленным, что заявитель имел корыстные побуждения и отметил, что ему действительно заплатили 12 000 долларов США двумя платежами в 2000 и 10 000 долларов США. В своей кассационной жалобе заявитель утверждал, что за исключением показаний г-на Н. Л. и в свете других имеющихся доказательств, утверждения о его уговоре с г-ном Н. Л., действительном платеже и упомянутых суммах оставались чисто спекулятивными. Также, помимо того факта, что г‑н О. М. был ранен несколькими выстрелами из оружия неизвестного производства, только первоначальные показания г-на Н. Л. были источником доказательства того, что заявитель действительно мог иметь при себе оружие.

45. В ответ на доводы заявителя Верховный Суд в своем определении от 11 марта 2004 года прямо сослался на оспариваемые показания и отметил, что не было причин считать их недопустимыми, поскольку не было окончательного решения о том, что они были даны под принуждением. Верховный Суд также отметил, что суд первой инстанции «надлежащим образом оценил доказательства в их совокупности», ссылаясь, таким образом, на весь комплекс доказательств, рассмотренных в ходе судебного следствия.

46. В свете вышесказанного Суд считает, что признательные показания г-на Н. Л. были важными для того, чтобы обеспечить признание заявителя виновным в предъявленном обвинении.

47. Поэтому Суд должен рассмотреть, соответствовало ли использование этих показаний требованиям справедливости, изложенным в статье 6 §1 Конвенции.

48. В этом отношении Суд напоминает, что при определении, был ли процесс в целом справедливым, должно приниматься во внимание качество доказательств, в том числе не вызывают ли обстоятельства, в которых они получены, сомнений в их надежности и точности.

49. Суд ранее установил, что если национальные судебные органы сталкиваются с несколькими противоречивыми версиями правды, предлагаемыми одним и тем же лицом, их окончательное предпочтение показаниям, данным следственным органами перед теми, что даны в открытом суде, само по себе не является проблемой с точки зрения Конвенции, если это предпочтение обосновано и сами показания даны лицом по доброй воле (см. Camilleri v. Malta (dec.), № 51760/99, 16 марта 2000 года). С другой стороны, надежность доказательств будет подорвана, если они получены в нарушение права на молчание и привилегии против самообличения. Право не изобличать себя, в частно­сти, предполагает, что обвинитель в уголовном деле пытается доказать свое обвинение против обвиняемого, не прибегая к доказательствам, полученным против воли обвиняемого методами принуждения или давления (см., среди прочего, Saunders v. the United Kingdom, 17 декабря 1996 года, §68, Reports 1996-VI, и Jalloh, цит. выше, §100). Если возникают сомнения в отношении надежности определенного источника доказательств, необходимость в подтверждении его доказательствами из других источников, становится, соответственно, больше (см. с соответствующими поправками, Jalloh, цит. выше, §96).

50. Что касается фактов данного дела, Суд напоминает, что г-н Н. Л. дал свои признательные показания при допросе в качестве свидетеля. При отсутствии каких-либо решающих доказательств в отношении дурного обращения с ним, Суд не может установить вне разумного сомнения, что он дал свои показания под давлением. С другой стороны, Суд отмечает, что, в отличие от подозреваемого или обвиняемого, которые имели право хранить молчание в соответствии сприменимым правом, свидетель был обязан сообщить все ему известное под угрозой уголовного наказания. Более того, в отличие от подозреваемого или обвиняемого, свидетель не имел по закону права консультироваться с адвокатом перед первым допросом.

51. Хотя в данном деле речь идет о признании виновным не автора признательных показаний, а его сообвиняемого, Суд считает, что основополагающие принципы являются в целом такими же, и эти показания, полученные в отсутствие процессуальных гарантий, должны рассматриваться с крайней осторожностью, принимая во внимание, в частности, тот факт, что г-н Н. Л. немедленно отказался от них, пожаловавшись в компетентные органы о том, что он дал их под давлением. Более того, г-н Н. Л. последовательно отрицал свои первоначальные признания не только в ходе первого судебного рассмотрения, но также на стадии досудебного расследования.

52. Учитывая то, что, как отмечено выше, признательные показания г-на Н. Л., которого заявитель не мог допросить в открытом суде, данные им в отсутствие процессуальных гарантий против самообличения, были использованы в решающей степени для установления фактов, важных для квалификации действий заявителя, суд считает, что права защиты были ограничены в степени, которая подрывает справедливость процесса в целом.

53. Следовательно, здесь было нарушение статьи 6 §1 Конвенции.

III. ДРУГИЕ НАРУШЕНИЯ КОНВЕНЦИИ

54. Заявитель также жаловался в соответствии со статьей 3 Конвенции на то, что в 1995 году его в милиции подвергли пыткам и что во время его содержания под стражей в Донецком СИЗО с ноября 1995 по декабрь 1996 года он страдал от совершенно неудовлетворительных условий содержания. Наконец, заявитель утверждал, что второе судебное разбирательство после его оправдания в 1996 году нарушало его права, предусмотренные статьей 4 Протокола № 7.

55. Рассмотрев аргументы заявителя в свете всех имеющихся материалов, Суд считает, что в той степени, в какой вопросы находятся в его компетенции, они не обнаруживают какой-либо видимости нарушения прав и свобод, изложенных в Конвенции.

56. Следовательно, эту часть заявления следует признать неприемлемой как откровенно необоснованную в соответствии со статьей 35 §§3 и 4 Конвенции.

IV. ПРИМЕНЕНИЕ СТАТЬИ 41 КОНВЕНЦИИ

57. Статья 41 Конвенции предусматривает:

«Если Суд объявляет, что имело место нарушение Конвенции или Протоколов к ней, а внутреннее право Высокой Договаривающейся Стороны допускает возможность лишь частичного устранения по­следствий этого нарушения, Суд, в случае необходимости, присуждает справедливую компенсацию потерпевшей стороне».

A. Вред

58. Заявитель просил о пересмотре дела и требовал 100 000 евро в возмещение нематериального вреда, причиненного ему якобы несправедливым осуждением.

59. Правительство возражало против этих требований.

60. Суд отмечает, что в данном случае он признал нарушение статьи 6 §1 Конвенции. Поскольку требование заявителя касаются установления этого нарушения, Суд напоминает, что когда заявитель был осужден вопреки потенциальному нарушению его прав, гарантированных статьей 6 Конвенции, он должен, насколько это возможно, быть возвращен в положение, в котором он был бы, если бы требования этого положения соблюдались, и что наиболее соответствующей формой возмещения будет, в принципе, судебное разбирательство de novo, если он такового потребует (см. Ӧcalan v. Turkey [GC], № 46221/99, §210 в конце, ECHR 2005-IV и Popov v. Russia, № 26853/04, §263, 13 июля 2006). Суд отмечает в этом отношении, что статья 10 Закона Украины «Об исполнении решений и применении практики Европейского суда по правам человека» предусматривает, что судебное разбирательство должно быть открыто заново, если Суд установит нарушение Конвенции.

61. Что касается требований заявителя в отношении присуждения денежного возмещения за нематериальный вред, Суд считает, что заявителю причинен определенный нематериальный вред ввиду длительности судебного разбирательства в отношении него в нарушение статьи 6 §1 Конвенции. Суд считает, что в конкретных обстоятельствах данного дела, будет приемлемым присудить заявителю 2000 евро в этом отношении плюс любые налоги, которые могут быть взысканы.

B. Расходы и издержки

62. Заявитель, которому также была предоставлена правовая помощь, требовал 2500 евро в уплату расходов на адвоката для его представительства в Суде.

63. Правительство отметило, что заявитель не предоставил никаких документов в подтверждение своих требований.

64. В соответствии с практикой Суда, заявитель имеет право на возмещение расходов и издержек только постольку, поскольку было доказано, что они были действительно и необходимо понесены и были разумны по размеру. В данном деле, учитывая, что заявителю была предоставлена правовая помощь и он не предоставил доказательств в подтверждение своих требований, Суд не присуждает никакого возмещения.

На основании этого Суд единогласно

1. Признает жалобу по статье 6 §1 приемлемой, а остальную часть заявления неприемлемой;

2. Постановляет, что была нарушена статья 6 §1 Конвенции;

3. Постановляет,

a) что государство-ответчик должно в качестве возмещения нематериального вреда выплатить заявителю в течение трех месяцев с даты, когда судебное решение станет окончательным в соответствии со статьей 44 §2 Конвенции, 2000 (две тысячи) евро с добавлением любого возможного налога на эту сумму в переводе в национальную валюту Украины по курсу, действующему на день выплаты;

b) что с момента истечения вышеупомянутых трех месяцев и до выплаты на вышеуказанную сумму должна начисляться пеня, равная предельной кредитной ставке Европейского Цент­рального Банка в этот период с добавлением трех процентных пунктов;

4. Отклоняет другие требования заявителя в отношении справедливого возмещения.

Составлено на английском языке и объявлено письменно 18 декабря 2008 года в соответствии с правилом 77 §§2 и 3 Регламента Суда.

Постановление
об отмене всех судебных решений
по делу Станислава Луценко

Верховний Суд України

05 грудня 2011 року

Постанова
ІМЕНЕМ УКРАЇНИ

м. Київ

Верховний Суд України у складі:

головуючого Пилипчука П. П.,

суддів: Балюка М. І., Барбари В. П., Берднік І. С., Вус С. М., Глоса Л. Ф., Гошовської Т. В., Григор’євої Л.І., Гриціва М. І., Гуля В. С., Гуменюка В. І., Гусака М. Б., Ємця А. А., Жайворонок Т. Є., Заголдного В. В., Кліменко М.Р., Ковтюк Є. І., Колесника П.І., Короткевича М.Є., Косарєва В. І., Кривенди О. В., Кривенка В. В., Кузьменко О. Т., Лященко Н. П., Маринченка В. Л., Онопенка В. В., Охрімчук Л. І., Панталієнка П. В., Патрюка М. В., Пивовара В. Ф., Потильчака О. І., Пошви Б. М., Прокопенка О. Б., Редьки А.І., Сеніна Ю. Л., Терлецького О. О., Шицького І. Б., Школярова В. Ф., Яреми А. Г.,

за участю:

заступника Генерального прокурора України Ударцова Ю. В.

розглянувши кримінальну справу щодо Луценка Станіслава Миколайовича за його заявою про перегляд вироку судової палати у кримінальних справах Апеляційного суду Донецької області від 3 жовтня 2003 року та ухвали колегії суддів Судової палати у кримінальних справах Верховного Суду України від 11 березня 2004 року з підстави встановлення міжнародною судовою установою, юрисдикція якої визнана Україною, порушень міжнародних зобов’язань при вирішенні справи судом,

встановив:

Вироком судової палати у кримінальних справах Апеляційного суду Донецької області від 3 жовтня 2003 року Луценка Станіслава Миколайовича, 23 травня 1977 року народження, уродженця міста Макіївки Донецької області, громадянина Україна, не судимого, засуджено:

— за пунктом «а» статті 93 КК України 1960 року на 13 (тринадцять) років позбавлення волі з конфіскацією всього майна;

— за частиною першою статті 263 КК України на 3 (три) роки позбавлення волі;

— на підставі статті 42 КК України 1960 року за сукупністю злочинів призначено 13 (тринадцять) років позбавлення волі з конфіскацією всього майна.

Постановлено стягнути з Луценка С. М. на користь потерпілої Михайличенко Р. П. на відшкодування матеріальної шкоди 4161 грн. та на відшкодування моральної шкоди 50 000 грн.

Луценка С. М. засуджено за вчинення злочинів за таких обставин:

У 1992 році особа, провадження щодо якої ухвалою колегії суддів судової палати у кримінальних справах Донецького обласного суду від 9 червня 1997 року в справі було зупинено до її розшуку, а ухвалою від 26 травня 2008 року того ж суду — закрито у зв’язку з її смертю, разом із Михайличенко О. А. виступили засновниками МСП «Альфа-4» та в 1995 році створили МПП «Ольга», в якому Михайличенко О. А. стала директором, а вказана особа — водієм.

Підприємство «Ольга» мало мережу комерційних ларьків у місті Донецьку, які орендував Михайличенко О. В. — чоловік Михайличенко О. А.

У зазначений період часу між подружжям Михайличенків склалися неприязні стосунки. Михайличенко О. В. ображав та бив дружину, вимагав звільнити вказану вище особу з роботи.

Бажаючи помститися чоловіку за його дії, Михайличенко О. А. у середині жовтня 1995 року звернулася до вказаної особи з проханням знайти людину, яка поговорила б із її чоловіком Михайличенком О. В. і за необхідності заподіяла йому тілесні ушкодження. Указана особа, яка також відчувала особисту неприязнь до Михайличенка О. В., вийшовши за межі її прохання, запропонувала своєму знайомому Луценку С. М. за грошову винагороду у розмірі 10 тис. доларів США вчинити вбивство Михайличенка О. В., на що той погодився. Указана особа, отримавши згоду Луценка С. М., передала йому 2 тис. доларів США для придбання вогнепальної зброї та інших витрат, пов’язаних з підготовкою та виконанням вбивства, повідомивши при цьому маршрут руху Михайличенка О. В. від дому до місця роботи.

Після цього Луценко С. М. у невстановленої слідством особи та в невстановленому місці незаконно придбав пістолет іноземного виробництва калібром 7,65 мм та патрони до нього, які носив і зберігав без передбаченого законом дозволу.

13 листопада 1995 року о 6 годині ранку Луценко С. М. з метою вчинення вбивства Михайличенка О. В. на автомобілі «Москвич-412», номерний знак Ю 41-78 ДО, під керуванням Федоренка О. О., який не був обізнаний щодо намірів Луценка С. М., прибув із міста Макіївки до лісопосадки, розташованої поміж проїжджою частиною дороги від вулиці Артемівської та територією ДП «Точмаш» у Київському районі міста Донецька. Вийшовши з автомобіля, Луценко С. М. зайшов у лісопосадку.

Приблизно о 6 годині 30 хвилин, побачивши на стежці Михайличенка О. В., Луценко С. М. вистрелив у нього декілька разів із пістолета, заподіявши йому чотири кульових поранення (проникаюче поранення черепу з пошкодженням головного мозку, проникаюче поранення шиї з пошкодженням лівої лопатки, скрізне поранення лівої поперекової області з проникненням у черевну порожнину, поранення правої стопи), чим умисно позбавив його життя. Після цього Луценко С. М. з місця події зник.

15 листопада 1995 року вказана вище особа за місцем свого проживання передала Луценку С. М. 10 тис. доларів США як винагороду за вчинене ним вбивство.

Ухвалою колегії суддів Судової палати у кримінальних справах Верховного Суду України від 11 березня 2004 року касаційні скарги засудженого Луценка С. М. та адвоката Давидова В. М. залишено без задоволення, а вирок судової палати у кримінальних справах Апеляційного суду Донецької області від 3 жовтня 2003 року щодо Луценка С. М. — без зміни.

Рішенням Європейського суду з прав людини в справі «Луценко проти України» від 18 грудня 2008 року, яке набуло статусу остаточного 18 березня 2009 року, констатовано порушення судами першої і касаційної інстанцій при розгляді кримінальної справи щодо Луценка С. М. пункту 1 статті 6 Конвенції про захист прав людини і основоположних свобод 1950 року (далі — Конвенція), яке полягало в тому, що права захисту були обмежені в ступені, що підриває справедливість процесу в цілому.

Цим Рішенням також визнано, що Україна має сплатити заявникові в українських гривнях за курсом на день здійснення платежу 2 тис. євро компенсації нематеріальної шкоди плюс будь-який податок, який може підлягати сплаті із цієї суми. Решту вимог заявника щодо справедливої сатисфакції Суд відхилив.

Ухвалою колегії суддів судової палати у кримінальних справах Вишого спеціалізованого суду України з розгляду цивільних і кримінальних справ від 22 вересня 2011 року кримінальну справу щодо Луценка С. М. за його заявою про перегляд вироку судової палати у кримінальних справах Апеляційного суду Донецької області від 3 жовтня 2003 року та ухвали колегії суддів Судової палати у кримінальних справах Верховного Суду України від 11 березня 2004 року допущено до провадження Верховного Суду України з підстави встановлення міжнародною судовою установою, юрисдикція якої визнана Україною, порушень міжнародних зобов’язань при вирішенні справи судом.

У заяві засуджений Луценко С. М., посилаючись на зазначене Рішення Європейського суду з прав людини від 18 грудня 2008 року, просить вирок судової палати у кримінальних справах Апеляційного суду Донецької області від 3 жовтня 2003 року та ухвалу колегії суддів Судової палати у кримінальних справах Верховного Суду України від 11 березня 2004 року щодо нього скасувати, а справу направити на новий судовий розгляд. Просить також обрати щодо нього запобіжний захід, не пов’язаний із триманням під вартою.

Заслухавши доповідь судді-доповідача, заступника Генерального прокурора України Ударцова Ю. В., який вважав, що підстав для задоволення заяви та скасування судових рішень немає, перевіривши матеріали справи та обговоривши доводи заяви, Верховний Суд України вважає, що заява підлягає задоволенню частково з таких підстав.

Як вбачається із Рішення Європейського суду з прав людини в справі «Луценко проти України» від 18 грудня 2008 року, Суд зробив свій висновок про порушення судами першої і касаційної інстанцій при розгляді кримінальної справи щодо Луценка С. М. пункту 1 статті 6 Конвенції виходячи з наступного.

Суд зазначив, що хоча стаття 6 Конвенції гарантує право на справедливий судовий розгляд, вона не встановлює ніяких правил допустимості доказів як таких, що є переважно питанням регулювання національного закону. Суд не визначає, чи може певний тип доказів, у тому числі показання відсутнього співобвинуваченого, бути допустимим або чи є заявник винним.

Національні суди можуть, за умови поваги прав захисту, взяти до уваги показання, отримані в ході досудового розслідування, зокрема, якщо суд може взяти до уваги, що ці показання мають бути підкріплені іншими наявними доказами. Однак може виникнути проблема, якщо визнання особи винною ґрунтується винятково або у вирішальному ступені на цих показаннях.

Суд відзначив, що показання Лисяка М. М., хоча й зачитані в ході судового засідання серед інших матеріалів справи, не були прямо згадані в тексті рішення від 3 жовтня 2003 року. Однак заявник був визнаний винним, зокрема, у кваліфікованому вбивстві «з корисливих мотивів», а не, наприклад, у некваліфікованому вбивстві. Суд першої інстанції вважав установленим, що заявник мав корисливі мотиви й відзначив, що йому дійсно заплатили 12 000 доларів США двома платежами в 2000 і 10 000 доларів США. У своїй касаційній скарзі заявник стверджував, що за винятком показань Лисяка М. М. і у світлі інших наявних доказів, твердження про його угоду з Лисяком М. М., наявному платежі й згаданих сумах залишалися чисто спекулятивними. Також, крім того факту, що потерпілий був поранений декількома пострілами зі зброї невідомого виробництва, тільки первісні показання Лисяка М. М. були джерелом доказу того, що заявник дійсно міг мати при собі зброю.

Суд відзначив, що у відповідь на доводи заявника Верховний Суд у своїй ухвалі від 11 березня 2004 року прямо послався на. зазначені показання Лисяка М. М. та відзначив, що не було причин вважати їх недопустимими, оскільки було відсутнє остаточне рішення про те, що вони були надані під примусом. Верховний Суд також відзначив, що суд першої інстанції, «залежним чином оцінив докази в їхній сукупності», посилаючись, таким чином, на весь комплекс доказів, розглянутих у ході судового слідства.

У світлі вищезгаданого Суд вважає, що зізнавальні показання Лисяка М. М. були вагомими для того, аби забезпечити визнання заявника винним у пред’явленому обвинуваченні. Тому Суд розглянув питання про те, чи відповідало використання цих показань вимогам справедливості, викладеним у пункті 1 статті 6 Конвенції. У зв’язку з цим Суд нагадав, що при визначенні справедливості процесу у цілому має братися до уваги якість доказів, у тому числі чи не викликають обставини, за яких вони отримані, сумнівів у їхній надійності й точності.

Суд відзначив, що він раніше встановив, що якщо національні судові органи зіштовхуються з декількома суперечливими версіями правди, що пропонуються однією особою, їхня остаточна перевага показанням, даним слідчим органам перед тими, що надані у відкритому суді, саме по собі не є проблемою з точки зору Конвенції, якщо ця перевага обґрунтована й самі показання надані особою добровільно. З іншого боку, надійність доказів буде підірвана, якщо вони отримані в порушення права на мовчання та привілеї проти самовикриття. Право не викривати себе, зокрема, припускає, що обвинувач у кримінальній справі намагається довести своє обвинувачення проти обвинуваченого, не вживаючи доказів, що отримані проти волі обвинуваченого методами примусу або тиснення. Якщо виникають сумніви щодо надійності певного джерела доказів, необхідність у підтвердженні його доказами з інших джерел, відповідно, зростає.

Що стосується фактів даної справи, Суд нагадав, що Лисяк М. М. дав свої зізнавальні показання при допиті як свідок. За відсутності будь-яких вирішальних доказів щодо поганого поводження з ним, Суд не може встановити поза розумним сумнівом, що він дав свої показання під тиском. З іншого боку, Суд відзначає, що, на відміну від підозрюваного або обвинуваченого, які мали право зберігати мовчання відповідно до застосованого права, свідок був зобов’язаний повідомити все йому відоме під загрозою кримінального покарання. Більше того, на відміну від підозрюваного або обвинуваченого, свідок не мав за законом права консультуватися з адвокатом перед першим допитом.

Хоча, зазначив Суд, у цій справі мова йде про визнання винним не автора зізнавальних показань, а його співобвинуваченого, основні принципи є в цілому такими ж, і ці показання, отримані за відсутності процесуальних гарантій, повинні розглядатися із крайньою обережністю, беручи до уваги, зокрема, той факт, що Лисяк М. М. негайно відмовився від них, поскаржившись у компетентні органи на те, що він давав їх під тиском, послідовно заперечував свої первісні визнання не тільки в ході судового розгляду, але також на стадії досудового розслідування.

Зважаючи на те, що зізнавальні показання Лисяка М. М., якого заявник не міг допитати у відкритому суді, дані ним за відсутності процесуальних гарантій проти самовикриття, були використані головним чином для встановлення фактів, що були важливі для кваліфікації дій заявника, Суд констатував, що права захисту були обмежені в ступені, що підриває справедливість процесу в цілому.

Висновки й аргументи Європейського суду з прав людини повні­стю співпадають з відповідними положеннями кримінально-процесуального законодавства України. Зокрема, згідно зі статтею 323 КПК України вирок суду повинен бути законним і обґрунтованим, а оцінка доказів має ґрунтуватися на всебічному, повному і об’єктивному розгляді всіх обставин справи в їх сукупності.

Відповідно до частини другої статті 327 КПК України обвинувальний вирок не може ґрунтуватися на припущеннях і постановляється лише за умови, коли в ході судового розгляду винність підсудного у вчиненні злочину доведена. Згідно з частиною першою статті 334 КПК України в мотивувальній частині вироку суд повинен навести докази, на яких ґрунтується висновок суду щодо кожного підсудного із зазначенням: мотивів, з яких суд відкидає інші докази.

Суд першої інстанції зазначені вимоги закону належним чином не виконав.

Із вироку суду вбачається, що висновок про винуватість Луценка С. М. у вчиненні умисного вбивства Михайличенка О. В. з корисливих мотивів, а також у придбанні, носінні та зберіганні вогнепальної зброї та бойових припасів до неї без передбаченого законом дозволу він зробив на підставі показань свідків Михайличенко О. А., Луценко Н. О., Федоренка О. О., Ожерелкової В. І., Ветренко Л. М., Фаустова М. П., Федоренка О. А., Ларіна О. Є., Іванової А. Е., Сітковського В. С., висновків судово-балістичної, медико-криміналістичної, судово-медичної та судово-психіатричної експертиз, даних відтворення обстановки й обставин події, результатів обшуку за місцем проживання Луценка С. М., речових доказів.

Формулюючи в мотивувальній частині вироку обвинувачення, визнане судом доведеним, апеляційний суд навів обставини, що могли бути встановлені лише з показань Лисяка М. М., які той давав на початку досудового слідства. Зокрема лише Лисяк М. М. давав показання щодо передачі ним Луценку 12 тис. доларів США, наявності у останнього пістолета, а також про вчинення Луценком С. М. самостійно вбивства Михайличенка О. В. Інших доказів передачі грошей Луценку С. М., придбання та носіння ним вогнепальної зброї та бойових припасів до неї, органами досудового слідства встановлено не було.

При цьому суд у вироку не вказав чи бралися ним до уваги показання Лисяка М. М., а якщо бралися, то які саме, з яких мотивів ним не взято до уваги інші показання Лисяка М. М., у яких, починаючи з 21 листопада 1995 року, наводячи відповідні доводи, той стверджував, що на початку досудового слідства (18 і 20 листопада 1995 року) він обмовив себе і Луценка С. М.

Суд також належним чином не перевірив тверджень Лисяка М. М. про те, що 18 і 20 листопада 1995 року він дав показання внаслідок застосування до нього незаконних методів слідства з боку працівників правоохоронних органів. Крім того, суд першої інстанції не дав жодної оцінки скаргам Луценка С. М. та Лисяка М. М. щодо застосуванням органами дізнання та досудового слідства незаконних методів.

Таким чином вирок щодо Луценка С. М. є незаконним і необґрунтованим.

Колегія суддів Судової палати у кримінальних справах Верховного Суду України при розгляді справи щодо Луценка С. М. у касаційному порядку 11 березня 2004 року не звернула уваги на зазначені вище істотні порушення процесуального закону, які допустив суд першої інстанції. Навпаки, колегія суддів у своїй ухвалі, зазначивши, що вирок суду щодо Луценка С. М. є обґрунтованим, послалася на показання Лисяка М. М., які той давав 18 і 20 листопада 1995 року і на які не посилався суд першої інстанції у вироку. При цьому колегія суддів не вказала чому вона вважає законним спосіб одержання цих показань, з яких мотивів вона відкидає інші показання Лисяка М. М., в тому числі і стосовно незаконності застосованих до нього методів.

Відповідно до пункту першого статті 46 Конвенції та статті 2 Закону України «Про виконання рішень та застосування практики Європейського суду з прав людини» Рішення Європейського суду з прав людини є обов’язковими для виконання Україною.

Згідно зі статтею 1 Закону України «Про виконання рішень та застосування практики Європейського суду з прав людини» під виконанням Рішення розуміється виплата стягувачеві відшкодування, вжиття заходів індивідуального характеру, а також вжиття заходів загального характеру. Додатковими заходами індивідуального характеру відповідно до статті 10 зазначеного Закону є відновлення настільки, наскільки це можливо, попереднього юридичного стану, який стягувач мав до порушення Конвенції, що здійснюється, зокрема, шляхом повторного розгляду справи судом, включаючи відновлення провадження у справі.

У пункті 60 Рішення в справі «Луценко проти України» від 18 грудня 2008 року Європейський суд з прав людини зазначив, що найприйнятнішою формою сатисфакції може бути проведення у справі нового судового розгляду.

За таких обставин вирок судової палати у кримінальних справах Апеляційного суду Донецької області від 3 жовтня 2003 року та ухвалу колегії суддів Судової палати у кримінальних справах Верховного Суду України від 11 березня 2004 року щодо Луценка С. М. належить скасувати, справу направити на новий судовий розгляд до компетент­ного суду першої інстанції.

Новий судовий розгляд справи належить провести з дотриманням всіх вимог чинного законодавства.

Підстав для обрання щодо Луценка С. М. запобіжного заходу, не пов’язаного з триманням під вартою, Верховний Суд України не знаходить.

На підставі викладеного, керуючись статтями 400-20, 400-21, 400-22 КПК України, Верховний Суд України:

постановив:

Заяву засудженого Луценка С. М. задовольнити частково.

Вирок судової палати у кримінальних справах Апеляційного суду Донецької області від 3 жовтня 2003 року та ухвалу колегії суддів Судової палати у кримінальних справах Верховного Суду України від 11 березня 2004 року щодо Луценка Станіслава Миколайовича скасувати, справу направити на новий судовий розгляд до компетентного суду першої інстанції.

Обрати запобіжний захід щодо Луценка С. М. у вигляді тримання під вартою.

Постанова є остаточною і не може бути оскарженою, крім як на підставі, передбаченій пунктом другим частини першої статті 40012 КПК Украіни.

Головуючий Пилипчук П. П., судді: Балюк М. І., Барбара В. П., Берднік І. С., Вус С. М., Глос Л. Ф., Гошовська Т. В., Григор’єва Л. І., Гриців М. І., Гуль В. С., Гуменюк В. І., Гусак М. Б., Ємець А. А., Жайворонок Т. Є., Заголдний В. В., Кліменко М. Р., Ковтюк Є. І., Колесник П. І., Короткевич М. Є., Косарєв В. І., Кривенда О. В., Кривенко В. В., Кузьменко О. Т., Лященко Н. П., Маринченко В. Л., Онопенко В. В., Охрімчук Л. І., Панталієнко П. В., Патрюк М. В., Пивовар В. Ф., Потильчак О. І., Пошва Б. М., Прокопенко О. Б., Редька А. І., Сенін Ю. Л., Терлецький О. О., Шицький І. Б., Школяров В. Ф., Ярема А. Г. 

[1] Около 10 000 долларов США в переходной валюте Украины в во время событий.