MENU
Гаряча лінія з пошуку зниклих безвісти в Україні
Документування воєнних злочинів в Україні.
Глобальна ініціатива T4P (Трибунал для Путіна) була створена у відповідь на повномасштабну агресію Росії проти України у лютому 2022 року. Учасники ініціативи документують події, у яких є ознаки злочинів згідно з Римським статутом Міжнародного кримінального суду (геноцид, злочини проти людяності, воєнні злочини) в усіх регіонах України

К 70-летию Всеобщей декларации прав человека и Конвенции о геноциде

07.12.2018   
Евгений Захаров
Украинцы доказали миру, что главная ценность для них – это свобода, и для большой части украинцев она значит больше, чем жизнь.

До второй половины 80-х годов прошлого столетия Всеобщая декларация прав человека публиковалась в СССР только для партийной номенклатуры и была никому не известна, она изымалась при обысках у диссидентов как антисоветский документ, каковым она, по сути, и была. Советские юристы вплоть до начала 90-х называли гражданские и политические права и свободы «буржуазной выдумкой», а поддерживали только права второго поколения – экономические, социальные и культурные. Стоит вспомнить, что 10 декабря 1948 года СССР и его сателлиты, в том числе Украина, голосовали ни «за», ни «против» Декларации в целом, а воздержались. По Гамбургскому счету, Украина воздерживается до сих пор: государственная политика в области прав человека остается бессистемной, хаотичной и неэффективной. В чем причины такого положения?

Конституция 1996 года стала адекватным отражением типичных для посттоталитарной страны патерналистских государственных устремлений и традиций. Государство провозглашалась национальной святыней, имело монопольные рычаги влияния в политике, экономике, культуре, образовании и здравоохранении. В то же время, оно продолжало выступать сильнейшим игроком на рынке, главным культурным арбитром в области идей, гарантом благосостояния, занятости, пенсий и физического здоровья граждан. Эти патерналистские гарантии не выполнялись, не выполняются и не могут быть выполнены.

Второй раздел Конституции Украины содержал большое количество прямых заимствований из двух общеизвестных международных пактов о правах человека 1966 года, но при этом в чисто юридическом смысле не различал нормы Международного пакта о гражданских и политических правах, которые государство должно выполнять при любых обстоятельствах, и положения Международного пакта об экономических, социальных и культурных правах, возможность реализации которых связывается, как известно, с реальным экономическим состоянием той или иной страны. Речь идет о том, что экономические и социальные права, как правило, считаются нормами прямого действия лишь при наличии специальных официальных комментариев, которыми определяются конкретные параметры судебной защиты так называемых «позитивных», то есть существующих за счет активности государства, прав.

Таким образом, прямое копирование западных образцов мало в данном случае своим следствием сугубо идеологический, в значительной мере даже демагогический, эффект. Например, до сих пор откровенно проблематичными в Украине выглядят записанные в Конституции «право на жилье» (статья 47), «право на достаточный жизненный уровень для себя и своей семьи, включающий достаточное питание, одежду, жилье» (статья 48), «право на охрану здоровья, медицинскую помощь и медицинское страхование» (статья 49), а также другие права второго поколения, которые в нынешних украинских условиях превратились для значительного количества граждан в настоящую фикцию. Их невозможно защитить в суде.

Свобода как категориальное («liberty»), а не инструментальное («freedom») понятие не только не стала главным приоритетом Конституции, но и не упоминалась в списке ее высших социальных ценностей и приоритетов. Значительным ограничениям подверглись политические, гражданские и личные права. При этом в Конституции и ординарном законодательстве отсутствует принцип пропорциональности для оценки вмешательства государства в осуществление этих прав.

Тем не менее, украинцы доказали миру, что главная ценность для них – это свобода, и для большой части украинцев она значит больше, чем жизнь. Это показывают и социологические исследования. Вспомним, все восстания в сталинском ГУЛАГе были организованы украинцами, в том числе наибольшее – Норильское. Люди шли на смерть, чтобы защитить честь и достоинство. Так же за стремление сберечь внутреннюю свободу пошли в лагеря правозащитники 60-80-х годов. Когда в ноябре 2004 года люди выходили на Майдан, в церквях молились за их жизнь, потому что никто не знал, чем это закончится. И как мы уже позже узнали, план силового разгона Майдана действительно был. То же самое было в 2013-2014 годах – даже когда начались расстрелы, люди оставались на Майдане, рискуя жизнью…

Но свобода предполагает ответственность, а вот этого украинцам не хватает. Потому что в головах многих людей – и в государстве, и в обществе – все еще господствует представление, что за счет принуждения и применения силы можно решить сложные проблемы. Это старая украинская болезнь – все политические силы руководствуются политической целесообразностью и пренебрегают правом, игнорируют судебную власть и пытаются управлять ею. В обществе есть склонность к насильственным действиям, к популизму, который набрал у нас угрожающие масштабы, а люди этого даже не осознают. Понимания того, что это ограничивает свободу, вредит ей, нет.

Этот «праведный гнев» – раскулачить богачей, олигархов под нож, подогреваемый как раз популистами – это действительно удар по свободе, а не расширение ее границ. Надо уважать право собственности и предпринимательской деятельности. Надо учиться понимать и уважать другие взгляды, другие религии. Словом, все это предполагает определенную политическую культуру, которой еще не хватает украинскому обществу. И культуры свободы, в частности.

Беда наша еще и в том, что Украина долго была в порабощенном состоянии, здесь были голодоморы, массовые политические репрессии, была уничтожена национальная элита. Кроме того, московский пылесос всасывал активных людей: за границу выехать не могли, поэтому ехали делать карьеру в Москву. Все это нанесло сильнейший удар по генофонду нации. Наша главная проблема сегодня – не хватает людей, которые могут создавать новое.

Нам крайне необходимо единство в действиях и государства, и общества, ведь у нас тяжелая ситуация – рядом государство-агрессор, которое только и мечтает, чтобы мы перессорились и друг друга задушили. Оно всеми средствами подыгрывает в этой ситуации. Об этом нужно постоянно помнить.

Вооруженный конфликт порождает экстраординарные нарушения прав человека – убийства, пытки, гибель людей от обстрелов и на минах и растяжках, издевательства над пленными, использование гражданских лиц в качестве «живых щитов», незаконные задержания, которых было очень много, сексуальное насилие, посягательство на человеческое достоинство, насильственные исчезновения. Важной задачей для гражданского общества является сбор информации и документирование этих преступлений.

Вооруженный конфликт стимулирует рост насилия и ненависти, это очень плохая тенденция, угрожающая будущему. Наши социологические исследования показали, что сегодня почти каждый четвертый украинец считает, что можно применять пытки к людям. А таких людей до военного конфликта было уже лишь 14 процентов. В частности, среди тех, кого можно пытать, называют сепаратистов и террористов.

У нас принято считать главной причиной украинских проблем большую коррупцию, мол, надо посадить всех коррупционеров и так ее побороть. Однако, на мой взгляд, здесь путают причины и следствия. Успех борьбы с коррупцией измеряется не количеством людей, лишенных свободы, а объемом средств, которые вырвали из теневого оборота и количеством разрушенных коррупционных схем, которые были закрыты в результате деятельности правоохранительных органов. Наша коррупция – это фактически заменитель рынка, которого у нас нет. Именно поэтому власть и бизнес у нас связаны. Близость к власти для бизнесмена означает всевозможные блага, дополнительные бонусы, стимулы и так далее. Отсюда растет наша коррупция. И она действительно является всеобъемлющей.

На самом же деле, все наши проблемы коренятся в прошлом. О чем бы мы ни говорили – о реформе полиции или прокуратуры, злоупотреблениях СБУ или борьбе с коррупцией, помощи внутренним переселенцам или очередях на линии разграничения – мы всегда отвечаем на вопрос: попирает ли государство свободу человека и направлено ли оно на прекращение или хотя бы смягчение человеческих страданий, или, наоборот, равнодушно к ним? Ответ на этот вопрос, как лакмусовая бумажка, отделяет тренд на уход от постсоветского государства и превращения в государство, в котором преобладают европейские ценности, от консервативного тренда на сохранение советских рудиментов, укорененных в бесчеловечных практиках коммунизма.

Победа в войне с Россией напрямую зависит от того, какой тренд победит. Украина способна конкурировать со значительно большей авторитарной и патерналистской Россией, только когда сама отбросит патернализм и станет действительно свободным и демократическим государством. А отошли мы от России еще недалеко и постоянно даем задний ход. Осознание этого конфликта трендов, постоянная проверка на соответствие государственных решений коммунистическим рецептам Ленина, Сталина и их последователей, и отказ от решений советского толка должны обезопасить нас от поражения.

Как же преодолеть старые советские тренды?

Вспомним: Германия в корне изменилась после поражения во Второй мировой войне благодаря продуманной, последовательной и решительной денацификации. И Украина крайне нуждается в аналогичном процессе – реальной декоммунизации. Того, что у нас считается ею – отказ от символики, снятие памятников, переименование городов, площадей, проспектов, улиц, переулков – мало. Бесспорно, демифологизация коммунизма является необходимой. Но этого далеко недостаточно. Проведение реальной декоммунизации является важной задачей гражданского общества. Это означает выполнить следующие задания.

Коммунизм уничтожил частную собственность, и вследствие этого существенно изменилось сознание человека. Поэтому первейшая задача декоммунизации – возвращение людям чувства собственника и формирование сильного среднего класса. Человек без собственности, строго говоря, не может осознавать себя гражданином, а, следовательно, разговоры о существовании сильного гражданского общества пока что умозрительны.

Коммунизм ликвидировал свободу мысли, свободу слова, свободу собраний, свободу ассоциаций и другие фундаментальные свободы, и демократию как такую. Возвращение фундаментальных свобод не только на бумаге, но и в реальности, утверждение демократических ценностей и народовластия – вторая задача декоммунизации.

Создание общества справедливого распределения материальных благ государством привело к патернализму. До тех пор, пока люди будут ждать, что государство обеспечит им жилье, рабочие места, надлежащую зарплату, бесплатное образование и медицину, социальную защиту – коммунизм будет жить. Поэтому третья задача декоммунизации – утверждение в сознании людей отказа от патерналистских ожиданий и права «свободно распоряжаться собственной судьбой».

Один из постулатов коммунизма – это коллективизм, власть коллектива, отказ от индивидуальности. Возвращение индивидуализма, осознание того, что только свободный и автономный человек, независимый от воли коллектива, может сполна воспользоваться интеллектуальной и экономической свободой, стать независимым, состоятельным и счастливым – это четвертая задача декоммунизации.

И только на пятое место я бы поставил демифологизацию коммунизма.

Актуальность этих задач я хочу продемонстрировать на некоторых примерах.

Одной из самых больших проблем украинской судебной системы является неисполнение судебных решений. 95% решений против Украины в Европейском суде – именно за эти нарушения права на справедливый суд. Возникли они, в частности, вследствие мораториев на исполнение судебных решений в отношении государственных предприятий-банкротов: они сначала должны отдать долги государству, а потом долги по зарплате своим работникам. Размер долга превышает размер государственного бюджета Украины. Но это ни что иное, как сталинская «первая заповедь», в результате которой возник искусственный голод в 1932-1933 гг. – сначала выполните план хлебозаготовок, а затем отдайте хлеб за трудодни! Опять, уже в независимой Украине, впереди – государство, а уже потом человек.

Способы мобилизации в некоторых местах, в частности, в Харькове, были не только неприемлемыми в демократическом обществе, но и такими, что только способны дискредитировать украинское государство в глазах цивилизованного мира. Люди в штатском, представлявшиеся сотрудниками милиции, задерживали молодых людей на улицах, рынках, станциях метро, в учебных заведениях при сдаче экзамена и получения дипломов под разными предлогами – установление личности, сходство с подозреваемым в совершении преступления и т. д. Задержание процессуально не оформлялось. Задержанных отвозили прямо на сборный пункт Харьковского областного военкомата. Там выписывали и вручали повестки (при отсутствии документов повестки заполняли со слов задержанных). А со сборного пункта уже никуда не выпускали и вывозили в военную часть – служить. Родственникам не сообщали.

Такой варварский способ выполнения плана мобилизации позорит и армию, и государство в целом. Военный конфликт на юго-востоке страны побуждает украинскую власть сплотить население, оно должно быть заинтересовано в максимальной поддержке государства и армии. Все украинцы должны разделиться на две части – те, кто защищает страну от агрессора, и те, кто им помогает. Но кто захочет поддерживать государство, которое грубо нарушает права человека и действует как этот самый агрессор (вспомним точно такие же облавы, которые устраивали в России, чтобы послать солдат на вторую чеченскую войну)? Ничего более вредного для Украины на радость российской пропаганде нельзя и придумать, ей даже врать не надо. А хуже всего то, что эта практика, очевидный рудимент советского образа мышления и действий, считается вполне приемлемой большой частью украинского чиновничества.

Эти примеры показывают, что коммунизм остался в головах людей, и его так просто не убрать. Советские рудименты нашего сознания и государственного управления тяжелым бременем тормозят наше движение вперед. А руководство государства должно осознать, что политический режим, который нарушает права человека все больше и больше, обречен на поражение.

Напоследок о еще одной важной задаче украинского гражданского общества, какой бы утопической и идеалистической она не казалась. Необходимо на правовом уровне назвать деяния советской власти как преступления. Это является моральным долгом перед погибшими, это необходимо для утверждения исторической справедливости, укрепления иммунной системы украинского народа против политических репрессий, насилия, неоправданного государственного принуждения.

По моему мнению, идеи Рафаэля Лемкина, создателя Конвенции о предупреждении преступления геноцида и наказании за него, 70-летие принятия которой исполняется 9 декабря, являются путеводителем в плоскости правовой оценки преступлений коммунизма. Они мотивируют рассмотреть эти преступления, по Лемкину, против тела, мозга и души украинского народа – крестьян, интеллигенции и церкви – как ряд геноцидных преступлений или преступлений против человечности, всесторонне рассмотреть в каждом из них период действия преступления, его событие, объект, субъект, мотив и умысел, исследовав количественные и качественные характеристики репрессий. Определяющим для квалификации преступления как геноцида является неопровержимое доказательство умысла на уничтожение. По каждому преступлению следует подготовить соответствующее заключение. Так же уместно рассмотреть преступления советской власти против этнических, религиозных и других меньшинств в Украине – поляков, немцев, крымских татар, свидетелей Иеговы и других. Сегодня эти преступления хорошо изучены и подтверждены документально. Список для рассмотрения может быть таким.

1. Репрессии против Украинской автокефальной православной церкви, 1926-1930 гг.

2. Массовые репрессии против крестьян – «раскулачивание», выселение, аресты и расстрелы по решениям троек полпредств ОГПУ, 1930-1931 гг.

3. Массовые аресты и расстрелы по т.н. «кулацкой» операции НКВД – расстрелы по заранее намеченным квотам. Июль 1937 – ноябрь 1938 (арестовано 767 397 человек, из них 386 798 расстреляны).

4. Массовые аресты и расстрелы по национальному признаку в рамках т. н. «национальных операций» НКВД (немецкой, польской, латышской и т. п.). Июль 1937 – ноябрь 1938 (арестовано около 350 тыс. человек, из них 250 тыс. расстреляно, в том числе 111 тыс. поляков).

5. Массовые аресты и расстрелы украинской интеллигенции, 1937-1938.

6. Санкционированные Сталиным и Политбюро ЦК ВКП(б) массовые депортации гражданского населения по т. н. «классовому» и национальному признакам:

– Выселение польских граждан с территории Западной Украины и Западной Белоруссии 1939-1940 гг.
– Выселение граждан из стран Балтии и Молдовы в мае – июне 1941 г.
– Выселение немцев, крымских татар и других народов в 1941-1945 гг.
– Выселение из стран Балтии и Молдовы т. н. «кулаков», 1949 г.
– Выселение около 2 млн. украинцев во второй половине 40-х годов «за пособничество УПА».

7. Массовый расстрел военнопленных польских офицеров и гражданских лиц по решению Политбюро ЦК ВКП(б) от 5 марта 1940 г., в апреле-мае 1940 г. органами НКВД в Катыни, Медном и Харькове расстреляно 21 857 польских граждан.

8. Репрессии против Украинской греко-католической церкви, 1945-1946 гг.

Таким образом в Украине будут созданы предпосылки для того, чтобы провести полноценный судебный процесс по рассмотрению преступлений коммунизма. На самом деле, нет никаких сомнений в том, что Сталин и его подручные виновны в уничтожении народов и этнических общностей, а коммунистический тоталитарный режим, который сделал массовый террор практикой государственного управления в СССР, сам по себе преступный. Однако, необходимо установить эти факты в правовой плоскости. При этом, поскольку все обвиняемые умерли, нужно создать специальные правила для такого суда подобно Уставу Международного военного трибунала от 8 августа 1945 года. И такой суд необходим, какой бы утопической, чем дальше, тем более, не выглядела бы идея его проведения. Этот суд, на мой взгляд, должен быть международным с участием Германии, Польши, стран Балтии и других стран и рассмотреть преступления против иных этнических групп. Найдется у руководства Украинского государства политическая воля для осуществления такого суда?

 Поділитися