АНКЕТА

Вопросы:
1. Что Вы почувствовали, когда вы узнали, что в стране у власти ГКЧП?
2. Что Вы собирались предпринять?
3. Каков был Ваш прогноз на будущее?
4. О ком из близких вы подумали прежде всего?
5. Как Вы думаете почему ГКЧП провалился?

Генрих Алтунян, политзаключенный в 1968 – 1971, 1980 - 1987 г.г., народный депутат ВР Украины в 1990-1994г.г.

1.Почувствовал тоску зеленую. Сразу вспомнил Чистопольскую тюрьму. Эйфория от провозглашения независимости как-то сразу испарилась. Воздух стал спертым. Был уверен, что если начнут брать – буду одним из первых, не потому, что уже дважды сидел и "пробу негде ставить", а потому, что совсем недавно выступил на сессии с резкой критикой КГБ, которую в этих условиях простить уже было нельзя.

2.Пошел к друзьям, пошел на улицу к людям. Многие, даже незнакомые, подходили, спрашивали как быть, что делать ? Как правило отвечал – оставаться самим собой. Никогда не забуду двух фактов. Первый – когда человек 100-150 представителей, условно говоря, демократической общественности собрались в одном из небольших залов на Сумской улице и провели стихийное собрание-митинг. Никто из выступавших ГКЧП не поддержал.

Второй – когда я пришел в кабинет недавно избранного председателя городского Совета, где собралось руководство города. Настроение у всех гнетущее, нервы на пределе. Все ждут новости из Москвы. Факсимильной связи тогда ни у кого не было, по радио и TV – никакой информации. Я обратился к собравшимся с призывом не унывать, высказал уверенность в том, что жизнь каждого из нас разделилась на две части – до 19 августа и после. И от того, как мы переживем эти дни зависит все наше будущее. А для разрядки, пошутил я, могу рассказать о том, как живут в советских тюрьмах! Многие собеседники изменились в лице. Вот такой невеселый юмор.

3. О детях, внуках, о семье и близких друзьях. Так не хотелось снова повергать их в мир уныния, тоски и многолетней разлуки, в ожиданиях писем, свиданий, этапов

4. И все-таки с самого начала я был почти уверен, что у них ничего не получится, может быть потому, что руки дрожали и глазки бегали.

5.Потому, в первую очередь, что страна стала другой: уже выпущены все политзаключенные, уже была отменена 6-я статья Конституции, уже центробежные силы стали непреодолимы и в прежнем виде сохранить систему было нельзя, ибо система эта держалась на страхе и лжи. Не три "заговорщика" спустя несколько месяцев "развалили" СССР в Беловежской пуще, а империя рухнула под собственной тяжестью и никакие ГКЧПисты спасти ее уже не могли.

Михаил Блюменкранц, профессор философии

1. Ужас.

2. Я был в Англии, не отрывался от телека. Мне предложили добиваться политического убежища. Но я этого делать не собирался.

3. Пессимистический в первый день. Но когда у верхушки ГКЧП обнаружился первый больной – Павлов, появилась надежда, что вскоре все они уйдут на бюллетень.

4. О дочке, которая оставалась в Харькове.

5. Поезд уже ушел. На год раньше – могло бы получиться. За пять дней до ГКЧП, в беседе с профессором Пятигорским, я сказал, что страна на грани военного переворота. Пятигорский возразил, что это невозможно, так как в настоящих условиях означает полный идиотизм. Я ответил, что вы слишком долго живете за рубежом. Идиотизм в Англии – это аргумент "против", а в нашей стране – это аргумент "за". Это было 14 августа.

Ирина Голец, художник

1. Я подумала о том, что в стране начнутся аресты, в том числе среди творческой интеллигенции. Я подумала, что возвращаются сталинские времена, что Восточная Украина, ее население не будет сопротивляться, потому что после многих лет коммунистического режима сознание людей еще не проснулось. Я считаю, что много сделал Леонид Кравчук, который не ввел чрезвычайное положение.

2. Я не знала, что дальше делать, но я собиралась не изменять своей позиции, так тоже можно сопротивляться. Главное – это внутренняя свобода.

3. Первое чувство – оцепенение – на следующий день прошло и видно было, что все это делается дрожащими руками. Вдохновляла Москва, которая сопротивлялась. Кстати, недавно у Янаева, Павлова и других брали интервью. Теперь они говорили о своем мессианстве. Они говорили, что ГКЧП мог спасти Россию. Они снова вышли на российские телеэкраны и стали героями. Это очень страшный симптом, показывающий, что "болезнь" развивается.

Но в то время мы вдохнули воздух свободы, и он питал наши иллюзии. Мы верили, может быть, наивно, в то, что свобода навсегда и это естественно, т.к. она нам дана от рождения, от Бога. Но сознание никуда не делось, и та часть интеллигенции, которая пребывала в эйфории во времена перестройки, в наши дни настроена депрессивно и безнадежно, т.к. и Россия, и Украина, т.е. основная масса людей, поколение которое сейчас у власти, воспитано в лучших традициях тоталитарного строя.

4. О папе, который был в свое время в сталинских лагерях. Он отсидел 8 лет, как изменник родины, за то, что, сражаясь с немцами, был ранен и попал в плен.

5 Я уже ответила: дрожащими руками победу не делают.

Нина Мамонтова, поэт, прозаик

1. Я почувствовала, что моя печаль об утрате любимого кота отступает на второй план.

2. Мы с соседями по селу собирались уйти в лес и там партизанить. Мой сосед, который в этот момент строил дом, сразу решил пристроить амбразуру для пулемета. А потом мы с ним искали в лесу землянки, которые остались со времен гражданской войны и агитировали односельчан записываться в народное ополчение. А еще мы с соседями распределяли звания: я решила стать генералом Мамонтовым, а ему предложила стать Анкой-пулеметчицей (это единственная шутка в моем повествовании).

3. И пессимистический, и оптимистический. Но я понимала, что какой-нибудь из них оправдается.

4. Я с моим другом-пулеметчиком собрались потребовать от сельсовета дать статус беженцев моим многочисленным друзьям – диссидентам из Харькова.

5. У них не было таких решительных исполнителей, как мы с моим соседом.

Светлана Муравьева, медсестра областной детской больницы

1. Крах надежд и разочарований в горбачевских обещаниях.

2. Я не считала себя настолько влиятельной, чтобы что-то предпринимать.

3. Очень не хотелось, чтобы ГКЧП взял власть.

4. Сам факт появления ГКЧП не сулил ничего хорошего, даже при условии его подавления.

5. Я считаю, потому, что прогрессивное меньшинство проявило активность, а ретроградное большинство, к счастью, было пассивно.

Марлена Рахлина, поэт

1. Я почувствовала смертельный ужас. Почему-то я вообразила, что это и есть конец ВСЕМУ. Еще я почувствовала великий страх за сына, который с 18 лет принимал участие в правозащитном движении.

2.Через час после сообщения я должна была встретиться со своим двенадцатилетним внуком, отвезти его на дачу и пробыть там с ним, его собакой и новорожденными щенятами, по меньшей мере, дней десять. В силу моей исполнительности и неуменья быстро перестраиваться, мы сидели первые два дня на даче с испорченным телевизором и отсутствующимрадио, пока не приехал сын, и я, к моему величайшему изумлению, узнала, что все более или менее в порядке.

3. Почему-то самый безотрадный. Я все время не очень верила в перестройку, не доверяла Горбачеву (к слову, потом я была уверена, что он знал о ГКЧП и сказал им что-то вроде: "Делайте, что хотите, меня не впутывайте!")

4. Ответ на этот вопрос можно прочитать в п.1. Я просто не успела об этом подумать.

5. Думаю, что те, кто мог бы поддержать ГКЧП – это люди старшего возраста, по характеру и воспитанию – пассивные и неинициативные. Думаю, что больше было людей, которые были полны новых желаний и ожиданий, а главное, они были более активными.

Мария Шуталева, сопредседатель Харьковского областного союза солдатских матерей

1. Я узнала о ГКЧП, включив телевизор, и мы увидели "Лебединое озеро". Сразу поняли – что-то произошло. Кстати, мы только что вернулись с отдыха, и "Лебединое озеро" с вытекающими последствиями вернуло нас к обыденной, привычной жизни. Объявление о ГКЧП – было одним из проявлений "чудесной жизни" жизни в Совдепии.

2. У нас никакого выбора не было. В наихудшем варианте – просить убежища в какой-нибудь западной стране. Все время проводили у экрана телевизора.

3. Почему-то я была уверена в крахе такого переворота.

4. Конечно, о детях. Что их ждет?

5. Достаточно было посмотреть на их дрожащие руки, чтобы понять, что они из себя представляют. А такие люди власть не удержат.