Позиция правозащитников в связи с возможной войной в Ираке. Владимир Буковский

Владимир Буковский

К сожалению, на этот раз я с вами не согласен, и я не собираюсь протестовать против войны в Ираке. Почему? Коротко.

Конечно, мы все предпочитаем мирное окончание режима Саддама, но этого не произойдет. Запад (в отличие от бывшего Советского Союза) не имеет средств для изменения иностранных режимов. Поэтому в борьбе с угнетательскими режимами они рассматривают только две возможности (варианта): либо война, либо "мирное сосуществование". Лично я провел часы, убеждая Маргарет Тетчер и Рональда Рейгана, что советской системе можно нанести поражение мирным путем (и не только я один, но многие наши друзья убеждали в этом). Это было очень трудно, но нам это в конце концов удалось. Так что, реально, в настоящее время в отношении Ирака есть выбор двух вариантов: либо война, либо мирное сосуществование (что означает кооперацию). Вы бы предпочли последнее?

Война в Ираке не будет столь кровавой, как вы думаете. Конечно утрата каждой невинной жизни – это ужасно; но потери будут исчисляться в сотнях, не в сотнях тысяч. Саддама ненавидит большая часть его народа, особенно курды на Севере и шииты на Юге. В общем, население устало от его режима, и не объединится в его защиту. Многие выражали свое разочарование в 1991, что западные союзники не покончили с ним. В результате атаки на Ирак не начнется мировая война, потому что большинство соседних государств ненавидят Саддама. Они могут публично протестовать, демонстрируя арабскую солидарность, но негласно (про себя) они будут рады (счастливы). Это как раз то, что они делают сейчас: протестуют публично, но частным образом поддерживают, подбадривают американцев.

Каковы будут последствия, если не убрать Саддама прямо сейчас? Достоверно известно, что в течение двух лет он будет иметь ядерное оружие. Он уже имеет химическое оружие (благодаря России, Украине и Белоруссии). Как только у него будет ядерное оружие, все попытки убрать (сдвинуть) Саддама от власти прекратятся. Запад никогда не решится на ядерную войну, поверьте мне. Поэтому Запад будет вовлечен в политику умиротворения, Как они поступали с Гитлером и с Советами. Вам это понравится? Тем временем Саддам будет постоянно шантажировать Запад угрозой разрушить Израиль, и будет поступать, как ему угодно. Он также будет шантажировать Южную Аравию установлением жестких цен на нефть, или снова нападет на Кувейт. Русские получат огромную выгоду от этой ситуации (высокие цены на нефть в интересах и России, и Саддама. Россия в огромном масштабе продает оружие Саддаму). Вам это также понравится? Таким образом, по моему твердому убеждению, война с Ираком, прямо сейчас – меньшее зло. Вы можете подумать, что после 25 лет жизни я стал слишком циничным. Может быть и так, но я знаю Запад гораздо лучше, чем кто-либо в России. И я советую вам не протестовать против этой войны.

Инна Сухорукова, Харьковская правозащитная группа

Я считаю, что правозащитникам нужно публично высказаться по вопросу возможной военной операции в Ираке, т.к., во-первых, она несет угрозы правам человека, а во-вторых, она является частью глобальной общегуманитарной проблемы, которую, как показали события последних 12-15 лет, человечество решать не готово.

В ситуации, складывающейся вокруг Ирака, меня беспокоит следующее.

а) Опасность тоталитарного режима Саддама Хусейна была ясна с момента его возникновения, но в особенности после вторжения Ирака в Кувейт. Почему во время операции "Буря в пустыне" его не отстранили от власти? Какие двойные или тройные политические стандарты помешали этому? Почему только после 11 сентября США поднимает вопрос о террористических режимах, опасных для окружающих?

б) Почему на первый план выдвигается не то, что есть на самом деле: очевидная потенциальная опасность режимов, подобных режимам Хусейна и талибов в Афганистане, а речь все время идет о нарушении Ираком резолюций ООН? Хотя совершенно понятно, что антидемократические режимы в любой момент могут и будут нарушать международные договоры да и просто принятые в мире нормы общежития. Закрытость этих стран, отсутствие в них даже намека на свободу слова, отсутствие внутри этих стран легальной оппозиции – все это предпосылки для того, чтобы страна, подобная Ираку, становилась миной замедленного действия. В этой ситуации применение силы для устранения тоталитарного режима было бы оправдано, однако решение об этом должна принимать не одна страна – США, а ООН. Однако Совет Безопасности ООН соответствует прежней ситуации, когда существовал биполярный мир, и основной задачей человечества было не допустить третью мировую войну.

в) Помимо Ирака потенциальная опасность исходит и от других стран с непрозрачной экономикой и внутренней и внешней политикой, где постоянно нарушаются фундаментальные права человека. С этой точки зрения наступление на парламентаризм и преследование оппозиции на Украине или резкое наступление на свободу слова в России (не говоря уже о войне в Чечне), должны волновать мировое сообщество не меньше, а, учитывая геополитическую роль наших стран, даже больше, чем ситуация в Ираке. Однако никакой серьезной реакции на эти события на государственном уровне ни со стороны США, ни со стороны стран Европейского Союза мы не видим.

Нужно отметить, что в случае войны в Ираке, так же, как при военной операции США в Афганистане, больше всего пострадает мирное население. Этого можно было бы избежать, если бы по решению ООН все входящие в эту организацию страны были бы обязаны прекратить любые экономические и политические отношения с диктаторским режимом, а войска ООН (НАТО) блокировали бы страну-нарушителя, выступая с конкретным требованием – изменить характер и форму власти. И только в том случае, когда это не удается, применять силу.

Диктатура Хусейна унесла множество жизней граждан Ирака – одного этого было бы достаточно, чтобы мировое сообщество потребовало отстранения диктатора от власти. Необходимы структурные изменения ООН, т.к. в стремительно меняющемся мире старые структуры просто не срабатывают. На сегодняшний день у ООН нет механизма принятия подобных решений. Поэтому решения берут на себя США, что небезопасно для этой страны, которая может привыкнуть к силовым рецептам, независимым от мирового сообщества. Именно поэтому я считаю, что реформирование структур ООН, создание механизмов реагирования на нарушения фундаментальных прав человека в отдельной стране – единственный выход из тупика, в который уже попало мировое сообщество.

Резюме: существующая структура ООН, подходы и принципы к соблюдению прав человека в отдельных странах устарели, что вынуждает США брать на себя незавидную роль мирового усмирителя. США решается на это без резолюции Совета Безопасности в том случае, когда может доказать, что действия того или иного государства наносит вред безопасности США. Т.е. из-за ограниченной дееспособности ООН тоталитарные режимы существуют в свое удовольствие десятки лет, слабые демократии скатываются к авторитаризму – и все это опасно для других стран и для мирового сообщества в целом.

Желательно было бы выступить с согласованной точкой зрения тем правозащитным организациям, которые ее поддерживают, – в форме заявления в ООН.

Евгений Захаров, Харьковская правозащитная группа, "Мемориал"

Я полагаю, что публично обнародовать мнение правозащитников о возможности военной операции США в Ираке необходимо. Во-первых, она несет в себе угрозы правам человека, и не только в Ираке. Во-вторых, это частный случай более общей и очень старой проблемы: можно ли прибегнуть к военному насилию для восстановления справедливости? Когда допустимо нарушение государственного суверенитета в виде так называемого гуманитарного вмешательства? Соответствующих примеров много. В 1827 году Великобритания, Франция и Россия совместно вмешались во внутренние дела Оттоманской империи, чтобы защитить права греческого населения. Эта история, описанная Байроном, привела к восстановлению независимости Греции. В 1860 году группа европейских государств вмешалась во внутренние дела Сирии, чтобы предотвратить геноцид живущих там христиан. Россия вела в 1878 году Балканскую войну, чтобы спасти от турков немусульманское население Балкан. А вот армянам в 1913 году помочь было некому.

Таким образом, если признать приоритетным принцип соблюдения прав личности, означающий, проще говоря, уменьшение насилия, вмешательство во внутренние дела допустимо и оправданно в случае грубейших, массовых нарушений прав человека, таких, как этнические или религиозные чистки. Однако это вмешательство не должно привести к еще большему насилию. Оно должно быть направлено исключительно против источника нарушения и не должно касаться гражданского населения и гражданских объектов.

И немедленно возникает следующий вопрос: кто и каким образом будет решать, что вмешательство необходимо, на основании какой процедуры, кем и каким образом это вмешательство будет осуществляться? Даже беглый взгляд на события последних лет убеждает, что тезис о гуманитарном вмешательстве для защиты от грубейших нарушений прав человека применяется отнюдь не всегда, и решение зависит прежде всего от политической конъюнктуры.

В 1999 году страны НАТО бомбардировали Сербию, чтобы спасти от этнических чисток косовских албанцев. Однако на геноцид курдов турками смотрят сквозь пальцы, ведь Турция – союзник, член НАТО. Россия ведет войну на уничтожение чеченского народа, однако Запад в целом почти не реагирует на борьбу с терроризмом по-русски, особенно после событий 11 сентября. Западные правительства не обращают также внимания на грубейшие нарушения прав человека в Тибете: Китай очень велик и силен. А, к примеру, Уганда западным политикам просто безразлична. Политика двойных стандартов размывает идею прав человека как базисную ценность и подрывает доверие к западному миру.

Представляется также очевидным, что непротиворечивых норм в международном праве, которые позволили бы сделать вывод о необходимости осуществления гуманитарной интервенции, нет, как нет и межгосударственных органов, которые могли бы беспристрастно рассматривать подобные проблемы и выносить подлежащие исполнению решения. Бомбардировки Сербии были поддержаны западной общественностью, рассматривавшей Милошевича как современного Гитлера. В то же время многие, прежде всего, российские, политики, упрекали страны НАТО в нарушении международного права, и эти упреки были справедливы. Но, как верно заметил Сергей Ковалев, право – не самоцель и не религиозная догма, а всего лишь средство достижения справедливости и безопасности, и нормы права чего-то стоят лишь тогда, когда они обеспечивают права, свободу и достоинство человека. Однако правовой вакуум здесь очень опасен. Совершенно необходима разработка критериев, определяющих, когда внутренняя политика государства является преступной, и требуются международные санкции вплоть до силового вмешательства. Соответственно, нужен и новый межгосударственный орган, способный беспристрастно рассматривать подобные проблемы и выносить решения, которые будут исполнены. Совет Безопасности ООН, как и другие ее органы, увы, эти функции выполнить не могут. И наконец, нужна исполнительная структура, которая была бы в состоянии исполнить эти решения, она должна быть мощнее, чем национальные вооруженные силы. Иными словами, международное право нуждается в существенном обновлении.

Попытаемся применить логику, изложенную выше. Для того, чтобы одобрить военную операцию США против Ирака, необходимо либо принятие резолюции Совета Безопасности ООН, либо очень веские доказательства того, что бездействие приведет к массовым грубым нарушениям прав человека. На мой взгляд, вопрос пока что остается открытым. Казалось бы, преступления режима Хусейна таковы, что военная операция оправдана. Но меня настораживает то, что американское общественное мнение по этому вопросу расколото, и тот факт, что все близкие мне люди, живущие в США, категорически возражают против применения военных санкций к Ираку.

Складывается впечатление, что мы недостаточно информированы для того, чтобы могли принять определенное решение о поддержке военной операции или об осуждении ее. Установлена ли связь между терактами 11 сентября и режимом Хусейна? Насколько серьезны нарушения Ираком резолюций ООН? Насколько оправданы надежды на изменения к лучшему режима Хусейна? Можно задать и другие вопросы, очевидных ответов на которые нет.

Я бы в данной ситуации не спешил бы с выражением своего мнения, а вначале попытался бы получить ответы на эти и другие вопросы.

Представляется, что единого мнения в данном вопросе быть не может, и поэтому не стоит пытаться его формулировать. А вот выразить вслух сомнения и задать необходимые вопросы, на мой взгляд, целесообразно. Необходимы усилия, направленные на выработку критериев возможности военного вмешательства.