MENU
Гаряча лінія з пошуку зниклих безвісти в Україні
Документування воєнних злочинів в Україні.
Глобальна ініціатива T4P (Трибунал для Путіна) була створена у відповідь на повномасштабну агресію Росії проти України у лютому 2022 року. Учасники ініціативи документують події, у яких є ознаки злочинів згідно з Римським статутом Міжнародного кримінального суду (геноцид, злочини проти людяності, воєнні злочини) в усіх регіонах України

Подія в ГОМ №17 м. Києва

08.04.2004   
Из письма 25-летнего киевлянина Олега Зарембы:
«21 мая 2003 г. я находился в автокооперативе, где со своим коллегой готовил к покраске автомобиль. Около 15 час. 30 мин. ко мне подошли двое мужчин и, представившись сотрудниками милиции, надели на меня наручники и увезли в ГОМ №17. После того как мы приехали в ГОМ, я попросил объяснить причину моего задержания и предоставить адвоката. Но сотрудник милиции Виктор Чайка ударил меня кулаком в лицо и сказал: «Это тебе адвокат», после чего надел на меня наручники, завернул руки сзади ног, протянул между локтями ручку от лопаты и подвесил между столами. Чтобы не было слышно, как я кричу, Чайка надел на меня противогаз, вставил зажженную сигарету в трубку и перекрыл доступ кислорода. После этого я потерял сознание. Очнулся от того, что сотрудник милиции Игорь Бойко лил на меня воду. Затем Чайка ударил меня в лицо рукой так, что из носа и губы пошла кровь. Я упал на пол, но Чайка приказал подняться и сесть на стул. Самостоятельно я не мог этого сделать, и тогда милиционеры стали избивать меня лежащего ногами и руками. Они требовали, чтобы я рассказал об ограблении какого-то Виктора, на что я ответил, что не знаю, кто мог это сделать. Тогда Чайка сказал: «Будешь снова играть истребителя», после чего он и Бойко опять надели на меня наручники, подвесили на ручке от лопаты и натянули противогаз, периодически закрывая отверстие для доступа кислорода. Не выдержав этих издевательств, я опять потерял сознание. После того как я очнулся, Чайка потянул меня по коридору в кабинет к Петру Мирошниченко, который уговаривал меня признаться в содеянном. Я и ему ответил, что ничего противозаконного не совершал. Тогда Чайка начал опять бить меня по животу, спине, ногам и голове, после чего отволок меня назад в кабинет №39, где продолжил экзекуцию. На меня снова надели наручники и противогаз, требуя рассказать правду об убийстве ножом какого-то Виктора. Я ответил, что ничего об этом не знаю, и рассказал, где и с кем в это время находился. После того как мне снова стало плохо, они разрешили отмыть лицо и руки от крови и завели меня на первый этаж в камеру. Через 2-3 часа меня опять отвели в кабинет №39, и Чайка продолжал требовать признания. Я ответил, что рассказал им все, что знал, и добавить мне нечего. Тогда Чайка вышел из кабинета, сказав Бойко, чтобы тот приготовил резиновую палку и презерватив для новых пыток. Назад он вернулся с фотоаппаратом и, сняв с меня штаны, начал фотографировать. Не выдержав этих унижений, я согласился рассказать то, что от меня требовали эти садисты. Тогда они напоили меня чаем, дали две таблетки анальгина и отвели в камеру.
На следующий день, 22 мая, около 8 часов утра с моих рук сняли отпечатки пальцев, сфотографировали и завели в дежурную часть, где находился начальник Шевченковского РУВД полковник Н. Крук. Увидев мое состояние, он спросил: «Тебя прессовали?». Я ответил, что очень били. Он сказал: «Мало тебя били!» и приказал мне написать явку с повинной. В этот же день меня отвезли в Шевченковский районный суд, где на основании ложных рапортов милиционеров, которые якобы задержали меня за нецензурную брань в общественном месте, судья А. Шостак дал мне 10 суток админареста. Судья видел, что я синий от побоев, но сделал вид, что не заметил этого. После суда меня опять привезли в Шевченковское РУВД, а на следующий день в ИВС. Но там врач отказалась принимать меня, после чего конвой был вынужден отвезти меня на осмотр к хирургу поликлиники №3. И тот дал разрешение на содержание меня под стражей, где я и пробыл до 31 мая.
После освобождения из ИВС я попал на лечение в поликлинику №6, где меня обследовали травматолог и невропатолог. Я не знаю, как долго мне еще предстоит лечиться. Мне кажется, что я останусь инвалидом от этих издевательств...».

(«Свобода», №28, 15-21 липня 2003 р.)

***
Із історії ГОМ №17
Подростков, обвиняемых в ограблении сотрудницы Киевской горпрокуратуры, физически и психологически ломали на предварительном следствии. Продолжают ломать и сейчас, но уголовное дело может развалиться после вмешательства Генерального прокурора Украины.
Из многочисленных жалоб матерей арестованных и их адвокатов во все высокие инстанции вырисовывается картина напряженной работы следователей с подозреваемыми подростками. Начальство, судя по ответам, нарушений не усматривает.
Из показаний матерей и адвокатов явствует, что 7 декабря 1998 г. два работника милиции 17-го ГОМа Шевченковского района Киева в принудительном порядке доставили подозреваемого Алексея Чижика в 17-й ГОМ. Применяли физическое насилие и угрозы. Матери несовершеннолетнего не позволили без адвоката присутствовать на допросах сына. 4 марта с.г. Алексея Чижика снова без его матери и адвоката забрали со двора возле дома и допрашивали. Оперуполномоченный Кравченко А.В. высказал ряд угроз в его адрес и желание посадить его... В нарушение статей 177, 181 УПК Украины еще до признания А.Чижика, без санкции прокурора, 13 марта в квартире был произведен обыск... Из следственного изолятора подростки А.Чижик и Андрей Стегний были освобождены только после вмешательства Генпрокурора Украины М. Потебенько...
Практически все «доказательства» в виде показаний обвиняемых были добыты в отсутствие законных представителей несовершеннолетних и их адвокатов. В дальнейшем в присутствии своих представителей и адвокатов они от этих показаний отказались. Обвиняемый Александр Коломийченко, 1985 г.р., запуганный следствием, после отказа от своих показаний на очной ставке с А.Стегнием был задержан на трое суток в 17-м ГОМе. После этого снова признал свое участие в преступлении, оговорив «соучастников» — 15-летнего А. Чижика и 17-летнего А.Стегния. В присутствии своего представителя и адвоката А.Коломийченко указывал, что его бил дознаватель Тернавский, требуя оговорить себя и других. Давление на взрослых свидетелей и угрозы лишить свободы несовершеннолетних оказывал следователь Басов В.В...

(«Киевские ведомости», 2, 4 августа 1999 г.)
 Поділитися