• Рубрики / Право на приватність
• Дослідження / Доступ до інформації / Аналіз українського законодавства
• Дослідження / Доступ до інформації / Аналіз українського законодавства
О законопроекте Про борьбу с терроризмом
15.05.2004
29 ноября 2002 г. Верховна Рада приняла в первом чтении внесенный Президентом законопроект «О борьбе с терроризмом». И в связи с этим уже 6 декабря Президент внес законопроект об изменении многих законов Украины – уголовного и уголовно-процессуального кодексов (далее УК и УПК), об оперативно-розыскной деятельности, о СБУ, о пограничных войсках, о банках и банковской деятельности и многих других. Чем была вызвана такая поспешность – неясно. Ведь при втором чтении парламент может существенно изменить закон о борьбе с терроризмом, и тогда предлагаемые изменения могут быть некорректными. Очевидно, рассматривать эти новеллы явно преждевременно. Тем не менее 4 февраля Верховна Рада приняла в первом чтении и законопроект о внесении изменений. Что же сулит нам борьба с терроризмом по-украински? Если коротко, то вспоминается старый анекдот советских времен: «Будет такая борьба за мир, что камня на камне не останется!»
Попытаемся, впрочем, рассмотреть готовящиеся нешуточные изменения. Полномочия силовых служб существенно расширяются. УПК будет разрешать прослушивать телефонные и другие переговоры без санкции суда. Будет разрешено также в оговоренных законом случаях раскрывать банковскую тайну без согласия собственника этой информации и без решения суда. К восьми силовым структурам, ведущим оперативно-розыскную деятельность, добавили пограничные войска, они могут также заниматься разведкой, чтобы добыть информацию о незаконном перемещении границы. Подразделения СБУ, на которые возлагается борьба с терроризмом, получают полномочия органа дознания. Они смогут получать от финансовых, таможенных и иных учреждений информацию об операциях, состоянии счетов и движения средств на них за конкретный промежуток времени, о вкладах, внутри- и внешнеэкономических соглашениях, обращаться в суд с заявлениями об отмене государственной регистрации и прекращении деятельности субъектов предпринимательской деятельности, исками о признании недействительными договоров, опечатывать на срок до 10 суток архивы, кассы, помещения (кроме жилых), арестовывать средства физических и юридических лиц, осуществлять выемку предметов и документов. В случае угрозы осуществления террористического акта разрешается проводить оперативно-розыскные мероприятия без открытия оперативно-розыскного дела с обязательным последующим уведомлением суда или прокурора в течение 24 часов.
А ведь эти нововведения нарушают Конституцию: статью 31, позволяющую нарушать тайну коммуникаций только в исключительных случаях и только по решению суда, статью 29, обязывающую каждому арестованному или задержанному безотлагательно сообщить о мотивах ареста или задержания и разъяснить его права. Ведь если оперативно-розыскное дело не заводится, то время задержания, разъяснение прав и прочее просто негде фиксировать. Да и другие статьи Конституции могут быть нарушены косвенным образом.
Такие серьезные ограничения прав человека предлагаются во имя борьбы с терроризмом, врагом номер один государства в 21 веке. Спецслужбы многих государств, граждане которых пострадали от террактов, добивались принятия законов о расширении своих полномочий, невзирая на права человека, и немало в этом преуспели. Но только в США USA Patriot Act разрешил контроль информационного обмена без санкции суда, однако на ограниченный период и только в отношении иностранцев; для того, чтобы контролировать информационный обмен граждан США, по-прежнему необходима санкция суда. Даже в Израиле, где терракты наиболее часты, для снятия информации с каналов связи нужно разрешение суда. Мы же, как всегда, в области слежки за людьми впереди планеты всей.
Нет сомнений, государство должно противодействовать угрозе терроризма. Однако предлагаемые средства борьбы с ним неадекватны и чреваты злоупотреблениями и произволом. Но есть в законопроекте «О борьбе с терроризмом» еще один порок, и принципиальный! Определения терроризма, террористической цели, преступлений террористической направленности, международного терроризма и т.д. и чрезмерно широки, и неточны, и поэтому не выдерживают критики. Определение терроризма только как «политически мотивированные деяния» является, на наш взгляд, существенной ошибкой, поскольку сегодня огромное количество террактов совершается по религиозным или этническим мотивам, что далеко не исчерпывается термином «политически мотивированные леяния», а также могут быть актами мести (кстати, в целом удовлетворительное определение терракта, данное в статье 258 УК, эту возможную цель не содержит; в нем отсутствует также трактовка террора как способа военных действий одной страны против другой). Очевидно, наиболее мощный террористический акт современности, совершенный 11 сентября 2001 г в Нью-Йорке, не предусматривал никакого диалога, никакого давления, а был именно актом мести и устрашения. А вот перечень преступлений террористической направленности, определенный в законопроекте статьями 112, 147, 258-260, 443, 444 и включающий «иные преступления, предусмотренные УК, если их совершили с террористической целью», неоправданно широк. Отсутствие в законопроекте ясно определенной террористической цели влечет за собой и неопределенность преступлений террористической направленности. При желании под эту формулировку можно подвести и политические акции оппозиции, направленные против действий власти (вспомним два недавних дела о терроризме – стариков–офицеров и комсомольцев). Отнесение к преступлениям террористической направленности заведомо ложного сообщения об угрозе безопасности граждан, уничтожения или повреждения объектов собственности и создания не предусмотренных законом военизированных или вооруженных формирований более чем сомнительно. То же можно сказать об определении технологического терроризма – в террористы могут попасть банальные хакеры или люди, которые курочат линии электропередач.
При том, что определение террористической деятельности нечетко, небезобидны формулировки таких ее видов, как пропаганда и распространение идей терроризма и призывы к насилию для достижения целей терроризма. В качестве таковых могут быть, вообще говоря, восприняты какие-либо призывы к изменению конституционного строя или изменению власти, если не определить совершенно четко и ясно, что именно является «идеологией терроризма». Совершенно неясно и очень сомнительно положение о таком виде террористической деятельности, как «создание условий для совершения террористического акта с использованием деятельности политических, религиозных и иных организаций и движений». При наличии такой нормы закона достаточно было бы такого подозрительного инцидента, как якобы терракт против кандидата в Президенты Натальи Витренко в 1999 г., чтобы обвинить Социалистическую партию в создании условий для террористического акта. Вызывают беспокойство и многие другие положения законопроекта «О борьбе с терроризмом», который нуждается в серьезной профессиональной экспертизе.
Но нельзя не упомянуть о намерении создать еще одну структуру – Антитеррористический центр при СБУ. Скоро Украина переплюнет по количеству госслужащих Третью династию Ура, где на каждого крестьянина полагалось по два надсмотрщика: один проверял горизонтальный ряд посевов, другой – вертикальный. Похоже, по числу контролирующих органов, количеству чиновников и бесправию собственных граждан мы уже превзошли Советский Союз. А в новых законопроектах плодятся все новые госструктуры, при этом очевидно стремление государства все больше и больше контролировать каждый шаг своего гражданина (посмотрите, например, законопроект «О едином реестре физических лиц», – он предполагает фактически регистрацию всех передвижений украинцев и хранение значительно большего объема персональных данных, чем это было при прописке).
Если же УК действительно будет дополнен статьей 300-1 «Ввоз, изготовление и распространение произведений, которые пропагандируют средства и способы совершения террористических актов», то, во-первых, придется уничтожить значительную часть мировой литературы, ибо многие классические произведения от Шекспира до Шевченко можно смело отнести к пропаганде террора (один только «Заповіт» чего стоит!), а во-вторых, антиутопия Оруэлла «1984», наконец, свершится в 2003 г. в современной Украине.
Попытаемся, впрочем, рассмотреть готовящиеся нешуточные изменения. Полномочия силовых служб существенно расширяются. УПК будет разрешать прослушивать телефонные и другие переговоры без санкции суда. Будет разрешено также в оговоренных законом случаях раскрывать банковскую тайну без согласия собственника этой информации и без решения суда. К восьми силовым структурам, ведущим оперативно-розыскную деятельность, добавили пограничные войска, они могут также заниматься разведкой, чтобы добыть информацию о незаконном перемещении границы. Подразделения СБУ, на которые возлагается борьба с терроризмом, получают полномочия органа дознания. Они смогут получать от финансовых, таможенных и иных учреждений информацию об операциях, состоянии счетов и движения средств на них за конкретный промежуток времени, о вкладах, внутри- и внешнеэкономических соглашениях, обращаться в суд с заявлениями об отмене государственной регистрации и прекращении деятельности субъектов предпринимательской деятельности, исками о признании недействительными договоров, опечатывать на срок до 10 суток архивы, кассы, помещения (кроме жилых), арестовывать средства физических и юридических лиц, осуществлять выемку предметов и документов. В случае угрозы осуществления террористического акта разрешается проводить оперативно-розыскные мероприятия без открытия оперативно-розыскного дела с обязательным последующим уведомлением суда или прокурора в течение 24 часов.
А ведь эти нововведения нарушают Конституцию: статью 31, позволяющую нарушать тайну коммуникаций только в исключительных случаях и только по решению суда, статью 29, обязывающую каждому арестованному или задержанному безотлагательно сообщить о мотивах ареста или задержания и разъяснить его права. Ведь если оперативно-розыскное дело не заводится, то время задержания, разъяснение прав и прочее просто негде фиксировать. Да и другие статьи Конституции могут быть нарушены косвенным образом.
Такие серьезные ограничения прав человека предлагаются во имя борьбы с терроризмом, врагом номер один государства в 21 веке. Спецслужбы многих государств, граждане которых пострадали от террактов, добивались принятия законов о расширении своих полномочий, невзирая на права человека, и немало в этом преуспели. Но только в США USA Patriot Act разрешил контроль информационного обмена без санкции суда, однако на ограниченный период и только в отношении иностранцев; для того, чтобы контролировать информационный обмен граждан США, по-прежнему необходима санкция суда. Даже в Израиле, где терракты наиболее часты, для снятия информации с каналов связи нужно разрешение суда. Мы же, как всегда, в области слежки за людьми впереди планеты всей.
Нет сомнений, государство должно противодействовать угрозе терроризма. Однако предлагаемые средства борьбы с ним неадекватны и чреваты злоупотреблениями и произволом. Но есть в законопроекте «О борьбе с терроризмом» еще один порок, и принципиальный! Определения терроризма, террористической цели, преступлений террористической направленности, международного терроризма и т.д. и чрезмерно широки, и неточны, и поэтому не выдерживают критики. Определение терроризма только как «политически мотивированные деяния» является, на наш взгляд, существенной ошибкой, поскольку сегодня огромное количество террактов совершается по религиозным или этническим мотивам, что далеко не исчерпывается термином «политически мотивированные леяния», а также могут быть актами мести (кстати, в целом удовлетворительное определение терракта, данное в статье 258 УК, эту возможную цель не содержит; в нем отсутствует также трактовка террора как способа военных действий одной страны против другой). Очевидно, наиболее мощный террористический акт современности, совершенный 11 сентября 2001 г в Нью-Йорке, не предусматривал никакого диалога, никакого давления, а был именно актом мести и устрашения. А вот перечень преступлений террористической направленности, определенный в законопроекте статьями 112, 147, 258-260, 443, 444 и включающий «иные преступления, предусмотренные УК, если их совершили с террористической целью», неоправданно широк. Отсутствие в законопроекте ясно определенной террористической цели влечет за собой и неопределенность преступлений террористической направленности. При желании под эту формулировку можно подвести и политические акции оппозиции, направленные против действий власти (вспомним два недавних дела о терроризме – стариков–офицеров и комсомольцев). Отнесение к преступлениям террористической направленности заведомо ложного сообщения об угрозе безопасности граждан, уничтожения или повреждения объектов собственности и создания не предусмотренных законом военизированных или вооруженных формирований более чем сомнительно. То же можно сказать об определении технологического терроризма – в террористы могут попасть банальные хакеры или люди, которые курочат линии электропередач.
При том, что определение террористической деятельности нечетко, небезобидны формулировки таких ее видов, как пропаганда и распространение идей терроризма и призывы к насилию для достижения целей терроризма. В качестве таковых могут быть, вообще говоря, восприняты какие-либо призывы к изменению конституционного строя или изменению власти, если не определить совершенно четко и ясно, что именно является «идеологией терроризма». Совершенно неясно и очень сомнительно положение о таком виде террористической деятельности, как «создание условий для совершения террористического акта с использованием деятельности политических, религиозных и иных организаций и движений». При наличии такой нормы закона достаточно было бы такого подозрительного инцидента, как якобы терракт против кандидата в Президенты Натальи Витренко в 1999 г., чтобы обвинить Социалистическую партию в создании условий для террористического акта. Вызывают беспокойство и многие другие положения законопроекта «О борьбе с терроризмом», который нуждается в серьезной профессиональной экспертизе.
Но нельзя не упомянуть о намерении создать еще одну структуру – Антитеррористический центр при СБУ. Скоро Украина переплюнет по количеству госслужащих Третью династию Ура, где на каждого крестьянина полагалось по два надсмотрщика: один проверял горизонтальный ряд посевов, другой – вертикальный. Похоже, по числу контролирующих органов, количеству чиновников и бесправию собственных граждан мы уже превзошли Советский Союз. А в новых законопроектах плодятся все новые госструктуры, при этом очевидно стремление государства все больше и больше контролировать каждый шаг своего гражданина (посмотрите, например, законопроект «О едином реестре физических лиц», – он предполагает фактически регистрацию всех передвижений украинцев и хранение значительно большего объема персональных данных, чем это было при прописке).
Если же УК действительно будет дополнен статьей 300-1 «Ввоз, изготовление и распространение произведений, которые пропагандируют средства и способы совершения террористических актов», то, во-первых, придется уничтожить значительную часть мировой литературы, ибо многие классические произведения от Шекспира до Шевченко можно смело отнести к пропаганде террора (один только «Заповіт» чего стоит!), а во-вторых, антиутопия Оруэлла «1984», наконец, свершится в 2003 г. в современной Украине.