Защитим детей… от милиции?

Анна Бердичевская:

В Белгороде-Днестровском в последнее время участились случаи физического насилия над несовершеннолетними со стороны сотрудников городского отдела УМВД Украины в Одесской области. Такими тревожными словами и без затей начинает свое обращение в редакцию "Юга" мать одного из юных Белгородднестровцев, испытавших на себе стиль и методы работы местных милиционеров, Лилия Гуцулюк.

А произошло вот что. Пятеро подростков 20 апреля около девяти часов вечера шли по улице. Путь лежал мимо школы №4, в которой, кстати, они и учатся. По словам ребят, ничего противозаконного они не делали: не хулиганили, не орали, не приставали к прохожим. Вдруг от автомобиля, стоявшего неподалеку, к ним направились двое в штатском и, не представившись, без лишних слов начали хватать ребят и выкручивать им руки…

Женя Гуцулюк - а мы встретились с ним уже через месяц после случившегося - тот вечер без содрогания вспоминать не может:

- Когда к нам бросились двое мужчин, мы, конечно, растерялись. Все произошло настолько неожиданно… Уже позже узнали, что это были милиционеры. Бить нас не били, в прямом смысле этого слова. Но меня, например, один скрутил и буквально ткнул лицом в железную ограду. Другому товарищу еще больше не повезло - досталось по уху так, что оно распухло. Вначале нас затащили в школу, затем погрузили в автомобиль и доставили в городскую милицию. Позже, уже почти к полуночи, вызвали родителей. И нас отпустили.

- Женя, - не удержалась я от неприятного вопроса, - но в милиции утверждали, что это ты бросил камень в сторону школьного окна, и милиционеры вынуждены были вмешаться именно с целью пресечь хулиганскую выходку?

- Да у меня вообще в мыслях не было бить школьные стекла. Никогда! А не только в тот вечер.

В мальчишеских глазах не столько негодование от пережитого унижения, сколько боль от неверия взрослого в его невиновность.

Сами милиционеры к произошедшему относятся иначе. Как к геройству. Об этом в местной газете "Торнадо" спустя две недели после задержания подростков, 6 мая, появилась заметка с многообещающим заголовком "В своем глазу…". Автор заметки со слов участников тех событий - сотрудников криминальной милиции старшего лейтенанта С.В.Махновского и младшего лейтенанта В.С.Кравченко изложила иную версию произошедшего:

"Вечером, около 21 часа (а находились мы около здания с 18 часов), мы заметили группу подростков. Их было пять человек. Они проходили мимо начальной школы №4. Один из подростков, как позже мы установили - Егор Л., подобрал на дороге камень и, подойдя к ограждению школы, бросил в окно здания. После этого все ребята бросились бежать, но убежали недалеко. Они прибежали прямо к нам в руки. Мы, естественно, подростков задержали и препроводили в горотдел милиции для установления личностей и передачи их родителям. Мы так действуем всегда. В горотделе трое из подростков вели себя вызывающе, по-хамски. Чувствовалось, что им все всегда сходило с рук. Установив их анкетные данные, мы стали сразу же обзванивать родителей для того, чтобы они приехали и забрали своих детей. Двое родителей приехали сразу. Им объяснили, что произошло. Они отнеслись с пониманием, поняли, что дети виноваты. Они отругали своих детей и дома, мы знаем, провели с ними соответствующую беседу.

Мать третьего несовершеннолетнего тоже вроде поняла, что сын виноват, но, как только прибыли родители Егора Л. и Степы П., то присоединилась к несуразным обвинениям в наш адрес. Мать Егора Лидия Л. кричала так, что стекла звенели. Она кричала, что ее сын не виноват и это задержание подстроили определенные лица, что она возглавляет одну из общественных организаций по защите людей, что она всех переснимает с работы и пересажает. Она даже не хотела нас слушать, не хотела знать, в чем обвиняется ее сын, не разобралась в ситуации. Короче, вела себя как базарная баба. На самом деле, мы задержали просто группу хулиганов, не зная, чьи это дети, пока не пришла "правозащитница".

И хоть по известным причинам имена в публикации были изменены, но городок-то маленький, и все поняли, о ком речь. Той же Лилии Гуцулюк о заметке в газете знакомые сообщили по телефону.

Она рассказывает:

- С тех пор как я стала заниматься правозащитной деятельностью, для моей семьи закончилась спокойная жизнь. То угрозы по телефону, мол, не лезь не в свои дела, не организуй пикеты, не пиши жалобы, то угрозы и оскорбления в глаза. А теперь вообще беспредел - случившееся с Женей и публикацию, иначе как провокацией, я назвать не могу. Ну не верю я в простые совпадения. И конечно, очень хотела узнать: как и за что мальчишка попал в милицию. Ведь меньше всего Женя соответствует понятию "хулиган". Но в общем, наверное, все и закончилось бы тихо-мирно, не заметь я, что у другого мальчишки ухо распухло. Начала допытываться, выяснила, что ребят при задержании милиционеры бутузили. Я мать. Кто же, как не я, защитит моего ребенка, тем более несправедливо униженного?!

Написала заявление в прокуратуру с просьбой разобраться во всем. Потому что я хочу, чтобы наши дети выросли гордыми, честными людьми, а не затравленными, с детства перепуганными особями, шарахающимися от человека в милицейской форме как черт от ладана. Хочу, чтобы мои дети с малых лет усвоили: норма жизни - не бандитский или милицейский беспредел, а закон, перед которым все равны. Скажите, разве я стремлюсь к невозможному?

И чтобы там ни писали в "Торнадо", я свою позицию всегда отстаивала с открытым забралом. Когда после моего заявления в межрайонную прокуратуру Женю вызвали, чтобы опросить, я настояла, чтобы при этом присутствовал и директор школы №4. Чтобы он подтвердил или опроверг утверждение милиционеров, будто мой сын хулиган. Директор заявил, что за все годы учебы в школе Женя ни разу не был замечен в хулиганстве. Но прокуратура почему-то рассмотрение моего заявления затягивает. И я, наверное, даже не удивлюсь, если в действиях милиционеров, нарушивших права несовершеннолетних, криминала прокурор не увидит. Но я намерена бороться за правду до конца.

В милиции мне рассказали, что битье школьных стекол - едва ли не бич для школы №4, мол, именно поэтому опера и дежурили возле нее. Шутка ли, в школе за месяц было разбито 50 квадратных метров стекол. Кто-то же должен за это ответить! Нет, говорили мне в милиции, Женя в тот злосчастный день стекло не разбил, но ведь мог же! А доблестные милиционеры пресекли безобразие, и вот на тебе - вместо медали за героизм заявление в прокуратуру от мамы-"правозащитницы". Ну а что пацанам немного уши помяли да подержали в милиции… Подумаешь, большие неженки!

Начальник городской милиции Белгорода-Днестровского Иван Дмитриевич Янков не стал отвечать на вопрос, удалось ли найти настоящих злоумышленников, бьющих школьные окна, но своим предположением, кто бы это мог быть, поделился:

- Маловероятно, чтобы окна в школе били взрослые, поэтому сотрудники криминальной милиции по делам несовершеннолетних выезжают и патрулируют возле школы.

И, надо полагать, кого напатрулируют из ребятни возле здания, на того и свой гнев обрушивают?

- Ребята заявляют, что с ними ваши сотрудники вели себя, мягко говоря, некорректно.

- Не только к несовершеннолетним, но и ко всем людям, которые бывают у нас в милиции по любым вопросам, отношение нормальное, в рамках правового поля, определенного законом о милиции. Ни к кому никаких мер физического воздействия никогда не применяется, - твердо ответил Иван Дмитриевич.

- И никаких жалоб на действия ваших сотрудников вы не получаете?

- Жалобы бывают. Такие, как от Гуцулюк. Мы проводим проверки. Некоторые сотрудники получают дисциплинарные взыскания, но не за избиение задержанных. На самом деле, ни один факт избиения в милиции не подтвердился, если бы было иначе, прокуратура возбудила бы уголовное дело. Жаль, что Гуцулюки не пришли ко мне. Ведь отец мальчика сам в недавнем прошлом опер. Почти два десятка лет проработал у нас в уголовном розыске, недавно ушел на пенсию.

Кому верить? Лилия и Владимир Гуцулюки тоже утверждают, что хотели встретиться с начальником милиции, только он их не принял, сославшись на занятость.

К теме избиения мы еще вернемся. Приведу некоторые данные по подростковой преступности в городе, изложенные самим И.Янковым:

- В нынешнем году отмечается рост детской и подростковой преступности. За четыре месяца несовершеннолетними совершено сорок правонарушений. Из них три кражи государственного и двадцать четыре - частного имущества, три разбоя, пять грабежей. Восемнадцать преступлений совершено в группе, семь - учащимися, девять - нигде не работающими подростками. На учет поставлено пятьдесят четыре человека, это на двадцать человек больше, чем за аналогичный период прошлого года.

Иван Дмитриевич не отрицает, что профилактическая работа среди подростков оказывается недостаточной. Да и сложно ее наладить должным образом, ведь в штате службы по делам несовершеннолетних всего пять человек, это почти на восемнадцать тысяч детей и подростков.

Наверное, пяти сотрудников на такую ораву действительно мало. Однако всегда ли те, кто должен являть собой образец для подражания (а кем еще должны быть правоохранители?!), соответствуют этому самому образцу? Увы…

Если в случае с Женей Гуцулюком одно лишь подозрение в возможных хулиганских действиях четырнадцатилетних подростков привело к их задержанию (ибо никто так и не увидел разбитого стекла, а ребята отрицают и сам факт того, что бросали камень, а обратное до сих пор не доказано), то в ситуации с другим подростком - Юрием Душкой то же пресловутое милицейское подозрение вылилось в задержание несовершеннолетнего и в судебные тяжбы, длящиеся уже второй год.

Все началось вечером 17 ноября 2002 года с телефонного звонка. Гражданин В., знакомый 17-летнего Юры, славящегося в округе доскональным знанием автомобиля, позвонил юноше и попросил о встрече - хотел проконсультироваться по поводу машины. Юра согласился. Из-за холодной погоды В. предложил поговорить в баре. Разговор затянулся. В баре же В. встретил гражданина П. и о чем-то с ним переговорил. О чем? Юрий не знал, ибо он сидел за столиком, а разговор проходил у барной стойки. Затем В. и П. куда-то вместе выходили.

Вскоре В. вернулся, и они вместе с Юрой пошли к стоянке такси. Знакомый таксист пообещал подбросить домой, как только допьет кофе. Парни составили ему компанию. Пока пили кофе и мирно беседовали, к остановке подъехали двое "Жигулей", из которых выскочили человек шесть милиционеров. Юра вместе с В. в мгновение ока оказались на земле. Их обыскали, но у Юры ничего не нашли. Повезли в милицию. Допросили. Записав в журнал имя, отчество, фамилию, год рождения, адрес, парня минут через тридцать отпустили, так ничего и не объяснив. Зато на следующее утро, когда Юрий пришел на центральный рынок, чтобы помочь старшей сестре, занимающейся частным предпринимательством, завезти товар, двое в гражданском скрутили парня, надели наручники и отвели в отделение милиции рынка. Затем задержанного доставили в горотдел, поднялись на третий этаж в последний кабинет по коридору.

Юра вспоминает те страшные минуты:

- Мне сказали: "Ну что, парнишка, сразу же напишешь то, что скажем, или мы потренируемся с тобой?"

От Юры требовалось немного - признаться, что участвовал в ограблении гражданина П., у которого накануне вечером был похищен мобильный телефон. Юрий свою причастность отрицал. Тогда ему пригрозили судом. И суд таки состоялся. Основанием послужил административный протокол, составленный милиционером Шевчуком по ст. 185 Кодекса об административных правонарушениях Украины, согласно которому Ю.Душка обвинялся в неподчинении сотруднику милиции при задержании.

18 ноября судья городского суда Л.П.Шеметенко принимает решение: подвергнуть Ю.Н. Душку административному аресту на семь суток. Знала судья, что Душка несовершеннолетний? Безусловно. Все данные о нем были в материалах дела. Тогда, выходит, что она просто не знает законодательство? Ведь ст. 32 ("Административный арест") Кодекса об административных правонарушениях четко указывает: "Административный арест не может применяться… к лицам, не достигшим восемнадцати лет".

То есть, если Ю.Душка действительно нарушил административное законодательство, его следовало наказать штрафом, но не арестовывать. Потому что законом это запрещено. Выходит, кому-то было необходимо, чтобы Юрий оказался под замком? Даже вопреки закону.

А дальше и вовсе пошла чехарда. Зам. межрайонного прокурора И.А.Яковенко в ответе №807-ж от 8.01.2003 г. подчеркнул, что действия работников суда неправомерны и прокуратура еще 21 ноября 2002 г. внесла протест на принятое решение. Судья Шеметенко отменяет свое решение о семидневном аресте и 21 ноября принимает решение о сокращении срока ареста до трех суток. Ровно столько, сколько Юрий к тому времени уже провел в изоляторе временного содержания (ИВС). Апелляционный суд Одесской области 4 января 2003 года отменил оба решения белгород-днестровской судьи.

Более чем странно повела себя прокуратура, которая то осуждает своих коллег по правовому цеху, то одобряет их действия. Почти за полтора года здесь так и не определились: законно или нет отбыл несовершеннолетний Ю.Душка трое суток административного ареста?

Когда я задала этот вопрос зам. межрайонного прокурора Игорю Викторовичу Яковенко, он ответил двумя словами:

- Нет комментариев!

А и.о. межрайонного прокурора В.Извеков и вовсе отказался со мной беседовать.

Только родители ищут справедливости. Звонят во все колокола, пишут в самые высокие инстанции. Татьяна Ивановна утверждает, что арестованного Юру избивали, над ним издевались:

- Все настаивают, мол, Юру не били при аресте. Да, не били. В уголовном деле есть ответ начальника ИВС Н.Н.Минчева, в котором указано, что Ю.Н.Душка содержался в ИВС с 18 по 21 ноября 2002 года: "При помещении в ИВС гр-н Душка Ю.Н. никаких жалоб на свое самочувствие не высказывал, при внешнем осмотре каких-либо телесных повреждений не выявлено". Но били его уже после ареста, чтобы "выколотить" необходимые милиции признания в том, чего он не совершал. С виду сын у меня высокий, статный, хотя он еще ребенок. В милиции надломили парня и морально, и физически. Сразу после выхода из ИВС он на месяц попал в больницу. Почему же наши местные правоохранители, если они не чувствуют за собой греха, отказались выдать нам направление на судмедэкспертизу? Чтобы пройти освидетельствование, понадобилось вмешательство службы внутренней безопасности областного управления УМВД Украины.

Оттуда нам выдали направление в бюро СМЭ Одессы. Согласно полученному там акту судебно-медицинского освидетельствования (№5589 от 27.12.2002 г.), моему сыну во время его нахождения в ИВС и производства с ним следственных действий были причинены телесные повреждения - в виде ссадин в области шеи, в области обоих лучезапястных суставов, в области таза и в области правого голеностопного сустава, ушиба почек, кровоподтека поясничной области, которые относятся к легким телесным повреждениям, повлекшим кратковременное расстройство здоровья. Так били моего сына или нет? Я не понимаю, как люди, призванные защищать закон и народ, заняты исключительно защитой друг друга. От народа! Я ведь хочу только одного, чтобы закон соблюдался и чтобы перед ним были равны все. И рядовой, и начальник, в погонах и без…

Интересно, а белгород-днестровские прокуроры, милиционеры, судьи разве не хотят этого?!

Вопрос, разумеется, риторический. Слишком много несуразицы в деле Юрия Душки. Ну скажите, парня подвергают административному аресту 18 ноября и требуют признаться в ограблении гражданина П., а дело о грабеже возбуждают лишь 19 ноября! Понадобились время и условия для выбивания показаний? И потом в законе четко прописана процедура приглашения несовершеннолетних для дачи показаний. Почему правоохранители не захотели ее применить?

Другой аспект. Из дела каким-то непонятным образом исчезают отдельные материалы. И такой элементарный вопрос: почему во время следствия так и не была проведена судебно-медицинская экспертиза Ю.Душки, несмотря на настойчивые требования адвоката и родных Юрия? Нюансов в этом далеко не резонансном, но очень больном деле много.

Татьяна Ивановна Душка не исключает, что сын в переплет попал из-за ее неуступчивости, когда от нее требовали отказаться от части приобретенного домостроения или из-за мини-рынка у трассы, где она директорствует на общественных началах и на который кто-то из более влиятельных днестровцев положил глаз.

Но откровенно говоря, из двух этих историй с нарушением прав несовершеннолетних я вынесла одно: если истину, правду стремятся скрыть, она как снежный ком обрастает версиями, домыслами и самыми невероятными предположениями. А может, и не такими уж невероятными?