MENU
Гаряча лінія з пошуку зниклих безвісти в Україні
Документування воєнних злочинів в Україні.
Глобальна ініціатива T4P (Трибунал для Путіна) була створена у відповідь на повномасштабну агресію Росії проти України у лютому 2022 року. Учасники ініціативи документують події, у яких є ознаки злочинів згідно з Римським статутом Міжнародного кримінального суду (геноцид, злочини проти людяності, воєнні злочини) в усіх регіонах України

В редакцию пришли два письма, которые наглядно иллюстрируют — кем, собственно, считают нас наши правоохранители

31.08.2004    джерело: (“Вечерние вести”, 11 августа 2004 г.)
Станислав Речинский

Цитируем:

«От кого сегодня нам ждать защиты, если люди, призванные нас защищать, могут сами без всяких церемоний нанести вред нашему здоровью или лишить жизни? Как работает система, которая вывела нашу страну на одно из первых мест по задержанию граждан и на что похожи эти задержания? На цивилизованные методы борьбы с преступностью или на репрессии? Я пишу это, потому что меня это коснулось. Человек, о котором пойдет речь — мой коллега по работе.

В тот вечер мы вместе уезжали из офиса, и он просил меня поехать с ним, но у меня были другие планы, и я не смог этого сделать, а на следующий день узнал, что с ним случилось.

Прокурору города Киева

От Мельниченко Александра Валентиновича

Заявление

16 июня 2004 года приблизительно около 19 часов мне на мобильный телефон позвонил Ревенко Юрий Семенович и крикнул в трубку «Меня бьют, приезжай на Осокорки!», дальше пошли короткие гудки. В это время я находился в офисе на Ленинградской площади. Я сел в свой автомобиль и поехал на Осокорки. Когда я приехал, то увидел следующую картину: вокруг приусадебного участка бегали пожилые люди и кричали «Юру бьют!»; на самом участке, в огороде у забора сидел на земле Ревенко Ю. С., по обе стороны от него стояли две бабушки, у одной из них в руках была кружка с водой и какие-то лекарства, а перед самим Ревенко стояли два человека в гражданской одежде, как потом выяснилось это были сотрудники Дарницкого ОБЭП Тищенко и Емец. Сам же Ревенко был со следами сильного избиения на лице, само его лицо было в крови, одежда в крови и испачкана, на одной руке были наручники. Также было видно, что Ревенко уже не мог адекватно реагировать на происходящие вещи, у него дрожала голова и руки. Он повторял все время одну лишь фразу «Ребята, вы делаете ошибку».

Я спросил у работников милиции, что случилось, на что получил ответ, что Ревенко должен быть доставлен в Дарницкий райотдел для дачи показаний в качестве свидетеля. Они показали мне постановление о приводе Ревенко. В постановлении было указано доставить Ревенко Ю. С. к следователю до 18 часов 17.05.2004 года. Это постановление прочитал также находившийся рядом молодой человек, который представился работником прокуратуры Днепровского района.

Я сказал работникам милиции, что какой из Ревенко может быть свидетель в таком виде, да еще и в такое время. Ревенко сейчас нуждается в медицинской помощи, и я предложил отвезти на моей машине в сопровождении этих же лиц в больницу, а потом, если такова будет необходимость, я лично доставлю его и работников милиции в райотдел. Предложил Ревенко подняться, чтобы следовать к моей машине, и когда он поднялся Тищенко и Емец начали бить его кулаками по голове и ногами. Стоящие по обе стороны бабушки начали кричать и заслонять своими телами Ревенко. Я в свою очередь начал просить, чтобы работники милиции прекратили избивать Юру. Рядом со мной находился сотрудник Днепровской прокуратуры, который также стал требовать, чтобы Тищенко и Емец прекратили избивать Ревенко, в противном случае завтра им придется отвечать за свои действия.

Через несколько минут Ревенко вырвался и попытался бежать. Пробежав примерно 30—60 метров, он упал. Следом за ним бежали Емец и Тищенко. Когда сотрудники милиции подбежали к Ревенко, то начали избивать его, лежащего на земле ногами. Подбегая, я начал кричать, чтобы привлечь внимание людей, что в свою очередь остановило Тищенко и Емца. Они подняли Ревенко, взяли его один за правый, а другой за левый локоть и повели обратно в сторону приусадебного участка. Ревенко при этом никакого сопротивления не оказывал, и все время повторял «Ребята вы делаете ошибку».

Доведя его до калитки, которая была достаточно узкой, Ревенко удалось войти в нее первому и вырваться, что дало ему возможность добежать до машины. Он запрыгнул в автомобиль и уехал. Минут через пять подъехал наряд милиции и первого кого я увидел, это был Дарда, который ударил меня по руке с целью выбить мобильный телефон. Он сказал: «На сегодня все! Звонки закончились!» Он приказал сержантам одеть на меня наручники, без объявления моей вины. Затем несколько человек погнались за работником Днепровской прокуратуры, и на него тоже одели наручники. Нас посадили в машину и повезли. Куда и по какому поводу нам не объявили. Мы приехали в Дарницкий райотдел.

Мы поднялись (по-моему) на третий этаж, нас развели по разным кабинетам.

Меня посадили на стул, руки мои были в наручниках за спиной. Ко мне подошел Емец, намотал на руку полотенце и начал бить по голове и в живот. Я упал со стула. На меня сзади кто-то сел и бил по затылочной части головы, кто-то бил ногами по телу в пах, по почкам. В кабинете находилось три человека — Емец, Тищенко и еще один молодой человек, который позже мне сказал, что он не работник милиции.

Когда я лежал на полу, Емец сказал, что «сейчас мы из тебя педераста делать будем» и показал милицейскую дубинку. Он сказал Тищенко, чтобы тот снял с меня брюки и трусы. Тищенко снял до колен с меня брюки, а трусы снять не успел т.к. в дверь кто-то постучал. Вошел сержант из наряда за своими наручниками, которые были на мне. Он видел, что я лежу на полу и у меня приспущены брюки. С меня сняли наручники и оставили лежать на полу.

Я сказал, что у меня болят почки, и попросился в туалет. Меня толкнули ногой и сказали: «Можешь хоть обмочиться, нас это не касается.» Все эти слова сопровождались грязной нецензурной бранью. У меня спросили, где Ревенко, и что я смогу пойти в туалет, когда скажу, где он находится, и вообще меня обменяют на него, только в том случае меня выпустят. Я предложил им: «Давайте я попробую набрать его мобильный телефон». Но мне не разрешили. Спустя некоторое время мне все же разрешили сходить в туалет после неоднократных просьб с моей стороны. При подходе к туалету у меня закружилась голова, и я упал. Сознание я не терял, поднялся и пошел дальше по направлению к туалету, при этом я держался за стену.

Меня привели в кабинет и опять одели наручники. В кабинет вошел оперативник по фамилии Дарда и сказал, будем оформлять его по «КОЗП». Я не знаю, что это обозначает.

Вошел Емец, положил передо мной чистый лист бумаги, дал ручку и сказал: «Пиши, что ты оказывал сопротивление милиции.» Я наотрез отказался писать признание в том, чего не было. Меня опять повалили на пол и начали бить, при этом говорили, что повесят на трубу, а в подвале райотдела меня еще будут пытать всю ночь, милицейской палкой мне «порвут очко». Я сказал, что ничего подписывать не буду. Тогда меня поставили на колени и локти, на спину в районе почек положили тетрадь и по ней сильно несколько раз ударили милицейской палкой. Было очень больно. Так продолжалось несколько раз. Таким же образом мне нанесли несколько ударов по голове.

У меня очень сильно болела голова, болели почки. Я просил, чтобы мне вызвали скорую помощь или врача. Емец мне сказал, что для меня на эту ночь доктором будет он сам. Меня избивали, в общем, на протяжении около трех часов.

Потом меня повели вниз и впихнули в дверь рядом с дежурной частью. Перед решеткой я упал. Дежурный офицер не хотел меня принимать, спрашивал, что с ним. Я сказал, что меня избили работники милиции и мне нужна медицинская помощь. На мои слова он никак не отреагировал. Он уточнил какие-то детали по бумагам, долго все перечитывал, отворил решетку, и меня завели внутрь. С меня сняли шнурки, ремень, забрали личные вещи, деньги и посадили в камеру.

Прошу вас привлечь сотрудников Дарницкого райотдела милиции к ответственности за неправомерные действия.

Заявление составлено собственноручно, в чем и подписываюсь.

22.06.2004 г. (подпись) Мельниченко

Это заявление он писал через пять дней после описанных событий, находясь в больнице скорой помощи г. Киева после хирургической операции.

Хочу заметить, что Александр Мельниченко не преступник и не бомж. Он законопослушный гражданин, преуспевающий предприниматель, хороший семьянин и отец троих детей. Напрашивается вопрос: если с ним произошли эти события, то они могут произойти и с каждым из нас? Ведь от тюрьмы да от сумы никто не застрахован. И как можно чувствовать себя в безопасности пока люди, совершающие подобные зверства, уверены в своей безнаказанности?»

Такова первая история. Мы еще вернемся к ней, чтобы узнать, сможет ли Александр Мельниченко добиться наказания сотрудников правоохранительных органов, чуть не превративших его в инвалида.

 Поділитися