Ризак: подробности «камерной» жизни

Экс-губернатор Закарпатья Иван Ризак, за освобождение которого из СИЗО так отчаянно боролись его однопартийцы, что даже блокировали в ВР трибуну, — нынче в Киеве, в клинике “Борис”. В той самой, где оказались после схватки с бойцами “Сокола” (дело происходило в ужгородской больнице, где находился Ризак) Тамара Прошкуратова и Нестор Шуфрич.

Впрочем, с Ризаком мы разговаривали в холле, сидя на диванчике. Ему уже лучше.

— У вас были претензии к врачам в СИЗО? Относились, может, предвзято?

— Нет, нет. Очень хорошо относились. Но это не только ко мне — ко всем. На имя начальника следственного изолятора я написал заявление с просьбой задействовать в наблюдении за моим здоровьем ведущих специалистов областного управления здравоохранения. И раз в 2—3 недели они меня посещали.

— Четыре месяца в СИЗО — немало. Память надолго останется. Расскажите, какая у вас была камера? Сколько человек там сидело?

— Вообще-то так сложилось, что прежде я никогда не был в украинских тюрьмах и следственных изоляторах... В том смысле, что в американской тюрьме с экскурсией был, а в нашей нет. Причем тут пришлось, так сказать, ощутить все на себе... Моя камера была рассчитана на 6 человек. Где-то 18 квадратных метров площади с отгороженным туалетом... Нары в два яруса.

— А вы на каком спали?

— Мы все спали на первом. Потому что дней 10 нас было трое, а потом — только вдвоем.

— Постельное белье выдавали? Некоторым не дают.

— И белье, и одеяло было. Познакомили меня с правилами поведения в СИЗО, и могу сказать, что за 4 месяца я никому претензий не предъявлял, выполнял все предписания, хотя можно было и позволить себе некоторые послабления.

— Например?

— Ну, вот даже в такой мелочи, как руки за спиной во время прогулки. Нас выводили на один час. И в принципе можно было позволить себе руки держать не за спиной. Но я принципиально держал только так, как предписано — руки за спину. Так что я был дисциплинированным.

— В камере подъем в 6...

— Да, в шесть, затем — уборка, вынос мусора, застилание “кроватей”.

— Кто чаще убирал — он или вы? Или поровну, по очереди?

— Сокамерник чаще брал на себя эти функции — потому что моложе и здоровее. Но я ему помогал. Мне не сложно... Я же сам в 15 лет ушел из дому, учился в ПТУ, много лет жил в общежитиях. И по уровню комфортности камера СИЗО вполне сошла бы за некоторые комнаты в “общаге”.

— После уборки чем занимались?

— После уборки сидишь, думаешь, анализируешь.

— Еще читаешь. Кстати, что вы в камере читали?

— Все. Включая интернет.

— Там разве был компьютер?

— Нет, но мне распечатки давали.

— Еще можно было смотреть телевизор.

— Согласно внутреннему распорядку в СИЗО всем задержанным можно иметь в камере телевизор. Так что если он у меня был, то это не приоритет. На окнах камер — множество телевизионных антенн.

— И спутниковых тоже?

— Нет. Только обычные.

— Что смотрели?

— Все новости на всех каналах.

— Какой был рацион? Такое впечатление, что вы похудели...

— Похудел, конечно, но это только от переживаний. Глупо было бы говорить, что я нахождение в СИЗО воспринимал безразлично и строил из себя эдакого героя... Конечно, был стресс... Но кормили нормально — чай утром. Я, правда, пил несладкий из-за своего сахарного диабета. На обед давали суп или борщ, на второе — гречку или картошку, на третье — компот. Все приносили в камеру.

— Вы там голодовку ни разу не объявляли? В знак протеста.

— Нет. Никаких акций протеста, никаких заявлений за весь период я не делал. Спокойно — насколько это возможно — находился в камере следственного изолятора. Хотя спокойствие было относительным, учитывая дикий уровень обвинений, выдвигаемых мне. Они меня просто шокировали! Но сидя в камере, мне ничего не оставалось, как крепить здоровье. Для будущей борьбы. Поэтому я отжимался на полу. И качал пресс, лежа на постели.

— Когда в Лукьяновское СИЗО четыре года назад попала Юлия Тимошенко, то сотрудники учреждения так сочувствовали ей, что всячески пытались хоть как-то облегчить участь “узницы”. Вам пытались тоже? Или отношение было враждебным?

— И от работников изолятора, и от руководства СИЗО, и от сотрудников медчасти я чувствовал только доброжелательное отношение. Спрашивали: может, что надо?

— В ночь задержания в ужгородской клинике, история стала известна всей Украине, вас “взяли” прямо с постели и увезли в СИЗО...

— Сначала в изолятор временного содержания. Потому что по ночам СИЗО не принимает.

— Шуфрич уверял, что вас не “вели”, а “волокли, как мешок”. Так вас действительно волокли?

— Да. Хотя я не понимаю, зачем. Мне даже было смешно. Встал с постели, но вдруг ко мне подлетают человек 20, хватают под руки и тащат к машине. Зачем тащить? Я бы сам пошел. Все-таки у меня вес немалый...

(“2000”, 23.09.2005)