Как меня изгнали с «Эха Москвы»
Все сразу - и все негатив. Желанная халявная оттепель обернулась вполне заслуженной Антарктидой. Ходорковский остался сидеть, ибо условия отмены его срока – падение режима, возвращение в конституционное поле, а значит, иное направление народных умов. И где вы это видели милосердие к врагам "унутренним" во время войн "унешних"? Наташа Морарь не получила российского гражданства, и отказ "мотивирован" ее подготовкой к свержению строя. Хотя она-то как раз пыталась поправить этот падающий от пинков Кремля и Лубянки строй. Хотя бы по части сокращения чекистской коррупции. Вымыть им их чистые руки, отмыть от клея, чтобы к ним не прилипала чужая собственность. Значит, власть решительно и публично отказалась и от честности, и от милосердия, и от правосудия, и от здравого смысла. А тут еще война. "Девушки, война, война до самого Непала, девушки, беда, беда, отечество пропало".
Но черт с ней, с властью. Семя Дзержинского, проклятое в семи коленах, отродье палачей из ВЧК и НКВД, чего было от них ожидать? Они вернулись - Путин, надо отдать ему должное, сумел обернуть время вспять в отдельно взятой России. Они вернулись из ада. Hellraisers. "Ах, недосажали, недожали, недогнули, недоупекли". Юлий Ким был прав.
Но у меня вопросы не к Лубянке, у меня вопросы к тем, кто одной со мной крови: приличным людям, демократам. Начинается захватническая война - и смелый демократ Борис Немцов, не успев засунуть назад вырвавшееся из него имперское сознание, пишет в своем ЖЖ абсолютно немыслимые для него до этого строчки. Слава Богу, потом опомнился и подписал заявление правозащитников. Но мы все родом из Совка, и первое, что приходит нам в голову, это "наша страна ведет войну, и мы не должны потворствовать ее врагам" (слышала от одного демократа - слава Богу, на ухо, а не с кровель).
Это кто наши враги? Грузины? Ющенко? Буш? Маккейн? Саакашвили? Наши враги и губители, убивающие будущее России, - это ее власть. Ее медвежье племя. Но вот Андрей Битов подписывает чудовищное письмо, где речь идет не столько о защите Осетии от ужасной тоталитарной грузинской империи зла, сколько о том, что США сеют по всему миру тоталитаризм, а единственная защита от них – это Россия, которая избрала путь демократического развития. Пен-клуб! Вот так себя опозорить до конца жизни и за гробом! Зачем? Кто его за перо тянул? (Прим.ред.: Битов дезавуировал свою подпись под антигрузинским обращением, см.[1]) Да еще мой любимый писатель Фазиль Искандер, очень немолодой человек, которому уже нечего бояться, которого никто не тронет, которому не нужны деньги, а слава у него есть, подписал, подписал эту "заказуху", эту гадость.
Я могу еще пожалеть тех, кто подписывал в 1937 году письма против "троцкистско-зиновьевского блока". За казнь. Но сегодня, зная, что не посадят даже за протест... И это автор великой книги, автор "Кроликов и удавов", наш Оруэлл! Подписаться под документом, составленным удавами! Стыдно. Очень стыдно. Я могу понять, что абхазу Фазилю Искандеру ближе осетины, чем грузины, но при чем здесь США и весь этот совковый бред?
Но самое худшее – это то, что началась зачистка "Эха Москвы". То, что "Эхо" пинают, прессуют, пытаются контролировать, что ему в лице главного редактора угрожают и ставят ультиматумы, мы поняли давно. Неужели Венедиктов стал бы добровольно давать по часу каждую неделю замшелым реакционерам типа Проханова, Леонтьева или Шевченко? Одно дело позвать реакционера в эфир и узнать, что он думает о том или ином событии (реакционеров в стране много, надо знать, что они затевают или требуют от власти). Другое дело – дать реакционерам агитировать народ за реакцию на постоянной основе. Нет, это была попытка прикрыть "Эхо", оправдать его демократическую направленность, чтобы сказать кремлевским: "У меня выслушивают всех, у меня площадка для всех мнений; не только Ковалев, Немцов, Новодворская, но и Леонтьев с Дугиным и Прохановым".
Помнится, хотел Венедиктов дать и мне час, и я не обиделась, когда не вышло этого еженедельного часа. Я поняла, что такое ему запретили. Только тогда я уже отметила: зачем Алексей запирается даже передо мной, почему не скажет правду о запрете?
Но то, что случилось в пятницу, 29 августа, было хотя и предсказуемо, но совершилось в такой мерзкой и неприличной форме, что стало катастрофой. Для "Эха", не для меня. Хотя сначала я чуть не умерла: боялась, что в эту клевету насчет моего восхищения Басаевым поверят люди, которых я уважаю, у которых я работаю.
Рабочий день был потерян, но инфаркта и инсульта все-таки удалось избежать. Люди не поверили: ведь я никогда ничего подобного не говорила; распечатка в Интернете осела, и из нее видно, что я называю Басаева демократом в "давно прошедшем" (плюсквамперфектум) времени. Пока он не стал палачом детей, террористом, религиозным фанатиком. Люди меняются. Могут стать нелюдью. Венедиктов этого не знает почему-то, но Илья Константинов сначала был членом "ДемРоссии", а в 1993 году с пистолетом в руках брал Останкино. В 1991 году Руцкой с Хасбулатовым были с Ельциным, защищали свободу, а в 1993 году они уже переметнулись к красно-коричневым и сидели в Белом доме, причем Руцкой призывал какие-то самолеты бомбить этого самого Ельцина в Кремле и подписывал приказы о смертном приговоре всем, кто его поддержит (и самому Ельцину в первую голову). Все же понятно.
Я и должна была оказаться крайней. Чекистов "доставали" даже мои эфиры раз в полтора-два месяца (Венедиктов звал меня на место заболевших и отпускных – оправдание для власти). Понятно, что ему приказали выкинуть меня из эфира, снять распечатку, не пускать хотя бы до Нового года. Что ж, "Эхо" – это наше общее достояние, оно важнее всего. Ради "Эха", чтобы оно давало слова правды, пусть и менее резко, стоит пожертвовать одним диссидентом. Скормить девушку Дракону. У Венедиктова много "девушек", только хватит ли Путину этой жертвы? Ведь Дракон налагает на город (на "Эхо") дань, придется отдавать по девушке в год. А вдруг чаще? Вдруг потребуют по девушке в месяц? В неделю? Чекисты добивают слабых.
Кто осудит Твардовского за его компромиссы? Ведь он берег "Новый мир", напечатал "Один день Ивана Денисовича", хотел напечатать "Раковый корпус". Но компромиссы не помогли, редакцию все равно разгромили. Жалованье мне Венедиктов не платит; мое заявление [2]висит на сайте "Эха", прокуратура дело по ст. 205 ("оправдание терроризма") не заведет, опираясь только на слова Алексея, распечатку возьмет.
Но это очень большой позор. Для всех нас. Плохо мы встречаем "свинцовые времена", на полусогнутых. Неужели нельзя было спасти "Эхо" и отстранить меня от эфира как-то менее подло, без лжи и клеветы? Зачем Венедиктов сам себя высек? Допускаю, что он, когда искал предлог, не понял мою мысль и решил, что я действительно считаю Басаева демократом. Ошибся. Но вот перед ним мое заявление. Почему не извиниться? И просто не звать в эфир. Без ярлычков. Зачем всем знать, что Венедиктов дошел до выполнения приказов Кремля? И предлог другой можно было найти: "односторонняя точка зрения", "перегибы" и т.д.
Вот правозащитника из Ингушетии Евлоева просто расстреляли в присутствии министра внутренних дел. Без суда и следствия. Это Кавказ. А в нашем гуманном и европейском городе на меня пули у чекистов не хватило. Очень жаль. Я завидую Евлоеву. Его расстреляли враги. А свои его оплакали и обещали отомстить. А расправу со мной доверили своему. Редактору "Эха", с которым мы были на "ты". Значит, если его арестуют, он даст показания, что я уговаривала его взорвать Кремль? В 30-е и 40-е люди оговаривали других под пыткой. Сегодня главный редактор единственной свободной радиостанции сделал это добровольно. Ведь этого Кремль ему не поручал? Поручили выгнать. И все.
Уже давно должно было кончиться недоразумение, уже я сто раз подряд повторила, что не оплакивала Басаева (я оплакиваю Венедиктова), что он нелюдь, что я всегда призывала чеченцев не отвечать преступлением на преступление, остаться чистыми, не скатываться к терроризму. А в интервью "Известиям" Венедиктов продолжает лгать. Про меня и "Басаева-демократа".
А слушатели "Эха" (очень многие) все поняли, но почему-то винят все "Эхо" и обещают его не слушать. Милые слушатели, моя потерянная навсегда (я думаю, 4 месяца продлят, как хотят продлить срок Ходорковскому) аудитория! Не лезьте в бутылку, то ли еще будет, слушайте "Эхо", пока этот маяк у нас еще есть. Ни Матвей Ганапольский, ни Виктор Шендерович, ни Нателла Болтянская, ни Сергей Бунтман, ни Лев Гулько за Алексея Венедиктова не отвечают. "Эхо" не лжет. Его новости и информационные программы правдивы, его лучшие журналисты не лгут.
Гости, конечно, разные. Интересно, включит ли Венедиктов в свой стоп-лист, о котором он говорит вслух (а наличие такого листа отрицали даже Первый и Российский каналы! Вот где бы Венедиктову соврать! Зачем всем знать, что именно у "Эха" есть такой лист?), гостей, которые в его эфире расхваливают Путина (и не его прошлое, а его настоящее)? Ведь заложники "Норд-Оста" и несчастные дети Беслана погибли не только из-за нелюдя Басаева, но не без благосклонного участия главы государства. Разве кто бы посмел отравить жертв "Норд-Оста" нервно-паралитическим газом или стрелять из танков по бесланской школе без разрешения с самого верха? Судите после этого о человеческих свойствах нашей власти. Но классный журналист Алексей Венедиктов никогда не был диссидентом и антисоветчиком и в Лефортове не сидел. Он плохо подготовлен к жизненным испытаниям, как все советские люди.
Так что "Эхо" не лжет. Слушайте его, это право вам купил Алексей Венедиктов ценой своей чести. Журналисты "Эха" не лгут. Лжет только главный редактор, да и то далеко не всегда. Я лично слушаю "Эхо", только не все программы. Я черпаю информацию, news, а views у меня свои, я забежала слишком далеко вперед, и, конечно, Венедиктову за мной не угнаться, я уже где-то голова к голове с Диком Чейни и Маккейном.
Мне жаль прощаться с "Эхом". Я ходила туда еще в 1989 году, когда они сидели на жалком чердаке на улице 25 Октября (нынешней Никольской), и сколько раз в их дни рождения я ела их торт (вот та-а-кой вышины!). Что ж, мою порцию съедят Проханов с Жириновским.
Слушайте "Эхо", больше у страны нечего слушать и смотреть ("Свобода" – не наша, и без кавычек тоже). А я – что я могу возразить? Меня решили отдать Дракону, на меня пал жребий, я должна радоваться, как правозащитник, что я первая на очереди. Авось другие еще поживут и "Эхо" продержится – до следующей девушки. Не забудьте заказать к чаю булочки "Бедная Эльза" (см. Евгений Шварц, "Дракон").
09.09.2008 13:23
[1] «Моим именем воспользовались»
(http://novayagazeta.spb.ru/2008/65/2/ )
На днях писатель Андрей Битов узнал о том, что его подпись стоит под обращением, не только о содержании, но и даже о существовании которого он не знал. Авторами августовского «Обращения учредителей и участников Регионального Общественного Фонда содействия развитию культуры «Мир Кавказа» к деятелям культуры в связи с трагическими событиями в Южной Осетии», абсолютно противоположного по смыслу обращению петербургской интеллигенции, названы небезызвестные российские деятели литературы, культуры и искусства: Юрий Башмет, Элина Быстрицкая, Фазиль Искандер, Василий Лановой, Карен Шахназаров и другие (всего — 16 подписей). На текст этого письма случайно наткнулись в интернете знакомые писателя из Парижа. Не поверили, что с такими высказываниями согласился бы Андрей Битов, и не ошиблись.
— Я входил в Региональный Общественный Фонд содействия развитию культуры «Мир Кавказа», и моим именем просто воспользовались, — прокомментировал Андрей Битов скандальный эпизод в интервью «Новой». — Я отсутствовал, находился в отъезде, когда письмо публиковалось. Когда я узнал о нем, меня, конечно, это очень раздражило. Раздражило не только то, что без меня воспользовались моим именем. Это я могу понять. Глава этого фонда — бывший президент Осетии. Но склонять свое имя я не позволю. Выражать свое мнение я могу своими словами. Я всегда считал всех политиков сволочами. И я не знаю: кого предпочесть кому, и не собираюсь этого делать. Надоело мне быть за кого-то. Не могу я участвовать в этой разборке. Тем более что размывают это две разведки — одинаковые структуры. И почему между ними должен препираться один маленький нормальный русский писатель? Я всю жизнь считал, что политика — профессиональная подлость, а дипломатия — профессиональное предательство.
По пока неподтвержденным сведениям, не подписывался под вышеупомянутым обращением не только Андрей Битов, но и некоторые другие «авторы». «Новая» выясняет: чьи еще имена были использованы в грязной информационной войне.
[2] Заявление Валерии Новодворской
31.08.2008 | 11:34 Падение
29 августа я была приглашена в 17.00 в программу "Особое мнение" на радиостанцию "Эхо Москвы". Во время эфира возник вопрос о том, можно ли доверять моим похвалам Саакашвили, если я когда-то положительно отзывалась о террористе и религиозном фанатике Шамиле Басаеве. В ответ я подробно изложила, каким образом беспредельное насилие, совершенное над Чечней, довело Шамиля Басаева до терроризма и ваххабизма. При этом я привела неоспоримые факты, что еще во время президентских выборов в Чечне, когда Басаев был соперником Масхадова, он выступал с абсолютно прозападной программой, обещая чеченцам созданную по американскому образцу армию, американскую модель развития и компьютеризацию всей Чечни. Я сказала, как
говорила это всегда, что до терроризма и Шамиля Басаева, и других чеченцев надо было довести, и что за эти их преступления отвечают и российские власти, подвергшие Чечню настоящему геноциду. Поэтому с огромным изумлением я услышала заявление главного редактора "Эха Москвы" Алексея Венедиктова, что он снял с сайта радиостанции распечатку и звуковой файл программы. За то, что я в эфире "пела осанну Шамилю Басаеву".
Я никогда не оправдывала терроризм и неоднократно заявляла, в том числе и в эфире программы НТВ "К барьеру", что после Беслана я руку Шамилю Басаеву не подала бы и что он перешел черту, отделяющую человека от нелюди. В своем же заявлении Алексей Венедиктов ссылается именно на Бесланский инцидент, о котором в эфире "Эха Москвы" я вообще не упоминала. Шамиль Басаев мертв и дает ответ Аллаху за свои преступления. Но вот российская военщина жива и, управившись с Чечней, которую она сделала филиалом Ирана и одновременно бандитской "малиной", принялась за Грузию. О чем собственно и шла речь в эфире.
Я не знаю, зачем А. Венедиктову понадобилось для того, чтобы оправдать беспрецедентную, еще не случавшуюся цензуру на "Эхе Москвы", клеветническое обвинение меня в уголовном преступлении (публичное оправдание терроризма). Чеченцы никогда не советовались со мной, вступая на этот скользкий путь, а слышать от меня и других членов ДС они могли только призывы не брать греха на душу, не пачкать Чечню и не отвечать преступлением на преступление.
Алексей Венедиктов волен приглашать на "Эхо" кого угодно, но, почему-то, ни Проханова, ни Жириновского, ни других российских империалистов, прямо призывавших к походу на Тбилиси и уничтожению Грузии как суверенного государства, он не отлучал от эфира ни на 4 месяца, ни на 4-ре дня, хотя подобные заявления подпадают под уголовную статью (публичные призывы к развязыванию агрессивной войны).
У А. Венедиктова есть полномочия сделать так, чтобы "до конца 2008 года" в его эфире вообще не выступали демократические журналисты с их объективным анализом вместо штампов, с резким осуждением как вчерашних, так и сегодняшний деяний потерявшего всякие тормоза чекистского государства. Но при этом репутация "Эха Москвы" едва ли улучшится. И, по крайней мере, клевета и политические доносы не могут быть инструментом выяснения отношений между двумя журналистами, даже если один из них редактор радиостанции, часть акций которой принадлежит "Газпрому".