О Конституционном суде и украинской люстрации

Как известно, на вторую половину апреля  2015 года Конституционный Суд Украины назначил слушание дела о конституционности Закона Украины «Об очищении власти», который вступил в силу 16 октября 2014 года. В ожидании решения Конституционного Суда «замерли» суды общей юрисдикции, в том числе и Окружной административный суд Киева, куда совсем недавно поступил административный иск к Генеральной прокуратуре Украины, сформулированный с неподдельным юридическим блеском. И все же…

Конечно, если воспринимать действующую Конституцию Украины буквально, то Закон Украины «Об очищении власти» следовало бы признать неконституционным, а само действо люстрации тотчас же прекратить. Однако проблема конституционной оценки Закона «Об очищении власти»  (в просторечии – закона о люстрации) является достаточно нетрадиционной для украинского политического контекста.

Фактически этот закон представляет собой пока еще весьма несовершенный отказ от коллективистской идеологии, которой до сих пор было пропитано Украинское государство и ее Основной Закон. Очевидно, что действующая Конституция Украины прямо не предполагает возможности люстрации. Однако жить дальше, руководствуясь социалистическими принципами, то есть без индивидуалистической (гегелевской) борьбы «за распознавание и престиж» Украинское государство и гражданское общество уже не может. Подобным же образом думают и чувствуют сегодня не только звезды политической философии наподобие А.Кожева или Ф.Фукуямы, но и представители отечественного юридического сообщества.[1] Ибо национальная Конституция отстала от жизни в самых главных своих вопросах. Это означает, что собственно конституционного содержания, вокруг которого обычно вращается западное понимание верховенства права, в украинском Основном Законе откровенно мало. Можно даже сказать, что вместо верховенства права он закрепляет противоположный принцип: верховенства живой (воплощенной в людях) политической власти посредством права.

Поэтому убежденных коммунистов, прежних сотрудников КГБ и чиновников высокого ранга из окружения В.Януковича приходится увольнять просто как носителей порочного государственного мышления, с которым эти категории граждан полностью отождествились. Главная особенность мышления этого типа проявляется в том, что хотя на официальном (конституционном) уровне высшей ценностью социальной политики провозглашен индивид, в реальной действительности именно личность постоянно приносится в жертву украинскому народу, нации и коллективу. Судя по всему, по-советски лукавую Конституцию Украины следовало бы уже давно отправить на переплавку, в результате чего меч классовой борьбы в символической скульптуре И.Шадра должен был бы уже давно превратиться в капиталистические орала.

Все это следует воспринимать достаточно серьезно, ибо украинская Конституция на самом деле не правовая. Она терпима к любой идеологии, а закон о люстрации данный подход отрицает. Говоря иными словами, закон о люстрации в этом вопросе ближе к органическому конституционализму, чем писаная Конституция Украины. Разумеется, что при этом закон о люстрации далеко не идеален. В частности, он почему-то возлагает бремя люстрации на Министерство юстиции Украины, в то время как европейские стандарты требуют создания для этой цели независимых органов и т.п.

В итоге, можно лишь искренне посочувствовать Конституционному Суду Украины, у которого будет достаточно формальных аргументов «за» и неформальных – «против». Однако еще более интересным тут выглядит философский аспект проблемы. Поскольку наша Конституция, строго говоря, не правовая, именно поэтому она также несправедливая. Не секрет, что в ее нынешнем виде она терпима к любой (фашизм, национализм, коммунизм) консолидации и потому неявно допускает патерналистское доминирование государства над обществом и индивидом. Кроме того, она ничего не говорит о том, что делать в том случае, если государство в целом или какой-либо из его органов узурпируют власть народа – свободу индивидов жить по-своему, эгоцентрически, на свой страх и риск, так сказать, по Адаму Смиту. Судя по всему, именно в этом состоит ее главная «мировоззренческая» проблема.

Сегодня Западная Европа и США настаивают на том, что законы о люстрации – это допустимое, а иногда неизбежное – для стран с континентальной системой права – проявление этоса «вооруженной демократии», которая сама себя вынуждена защищать. Однако в случае с Украиной многое выглядит таким образом, что вначале здесь должна будет защищать себя «вооруженная свобода». Похоже на то, что обе новейшие украинские революции 2004 и 2014 гг. – лишь убедительное тому подтверждение.

Так или иначе, но в одном из экспертных заключений о соответствии украинского закона о люстрации правовым стандартам Европы  в начале ХХІ века говорится о том, что целесообразность люстрации в целом была осознана в качестве не только политического, но также и юридического императива после фиаско Конституции Германии 1919 года. Ибо принятый в Веймаре «всеядный» закон соглашался с тем, что к власти может прийти кто угодно, если этого пожелает демократическое большинство народа. Как идеологический документ она шла за Томасом Гоббсом и Жан-Жаком Руссо, который тиранию от имени народа хотя и не приветствовал, но сознательно допускал. Новейший же европейский подход состоит в том, что конституция, как основной закон «вооруженной демократии», установления народной диктатуры ни в экономике, ни в политике, ни в идеологии не допускает.

Достигается это специальным набором конституционных средств. Например, запретом откровенно коллективистских идеологий (Польша) либо всеобъемлющим стимулированием рыночных отношений (конституция как Библия рынка в США). Сюда же следует отнести право граждан на владение оружием (США, Швейцария, страны Прибалтики), а также исключительное право народа на демократическое восстание (Германия, Греция, Литва, США, Чехия и др.). Утверждению индивидуалистических начал способствует также конституционная защита свободы символического самовыражения по модели Хартии основополагающих прав Евросоюза 2000 года (неограниченная свобода слова в литературе, искусстве и науке) или первой поправки к Конституции США (вынесение свободы слова за пределы законодательного пространства).

По контрасту, в постсоветской Украине принцип свободно действующего индивида долгие годы никак не акцентировался.  Даже в политически суверенной Украине слишком многое было построено на презумпции согласия индивида со справедливо распределяющим блага государством. Из моей памяти не уходит характерный фрагмент телевизионного репортажа: украинский Премьер-министр принимает в ночном аэропорту «Борисполь» спасительные для народа коробки с лекарством Theraflu…

Инерция прошлого у нас настолько сильна, что еще и сегодня всецело поддерживаемые Западом украинские реформы осуществляются с опорой на демагогическое внушение, «охоту на ведьм» (призрак уголовного преследования со стороны СБУ висит ныне над конституционными судьями), а также на незамысловатые приемы военного коммунизма. При этом деньги отечественных капиталистов наивно предлагается вернуть в страну, в которой совсем не осталось надежных банков.

Не менее популярной является у нас идея привлечения иностранных инвестиций без права приобретать (даже резидентам) объекты земельной собственности на рынке. Вместо искреннего признания заслуг отечественных «звезд» бизнеса и финансов, государственные СМИ по-прежнему увлечены преследованием «своекорыстных олигархов». Не распознавая вовремя и не вознаграждая адекватно молодых людей за проявленные ими способности и талант, государство под сурдинку борьбы с терроризмом беззастенчиво понижает стоимость национальной валюты, параллельно осуществляя политику пенсионной и зарплатной уравниловки.

Государство вроде бы и пытается искоренить язвы общества, однако при этом бьет по площадям, не умея наносить точечные удары.  Поскольку оно ведет себя как слон в посудной лавке, неудивительно, что перемены к лучшему с удивительным постоянством откладываются у нас на завтра и послезавтра. Лес рубят – щепки летят, говорит известная поговорка. Однако объем украинских щепок уже действительно способен поразить воображение. При этом буйно процветает унижающая достоинство личности государственно-социалистическая благотворительность. Планировщики из Кабинета Министров обещают народу раскрыть целый веер спасительных государственных субсидий. Политические активисты опрокидывают памятники пролетарскому вождю, однако их представители в Верховной Раде Украины пытаются внедрить в правовую систему классические ленинские идеалы: императивный мандат вкупе с отменой парламентской и судейской неприкосновенности.

   Однако в любом случае нам следует не забывать о том, что органическая конституция – это ни в коем случае не закон для бедных. Ибо главный морально-этический посыл конституционализма – доверие к активно действующему на свой страх и риск субъекту, свобода создавать новизну на основе личной интуиции и ответственного выбора. Любая органическая конституция отвергает коррупцию, однако  делает это не через драконовские законы или отчаянные усилия спецслужб, а через создание благоприятной для рынка юридической атмосферы. Свобода выбора уничтожает посредников и бюрократов-распределителей, именно потому она воплощает в себе настоящую угрозу коррупционерам. Кроме того, настоящий конституционализм – это всегда право, которое реально существует и действует над, а не под руководителями высшего ранга. Именно в этом состоит разница между известными формулами: rule of law и rule by law.

Конечно, в случае достижения верховенства права законы и воплощающие их судьи становятся как бы боссами над всеми нами, к чему мы никак не привыкли. Иначе чем можно объяснить тот факт, что даже в соответствии с новейшими юридическими требованиями подпись на удостоверении судей в Украине должен ставить их новый хозяин – Президент.

Следует также заметить, что вооруженная демократия – это подотчетное народу правление, которое, тем не менее, не является главным следствием органического конституционализма. Эффективная демократия не приходит сразу, к ней необходимо последовательно приближаться через свободу предпринимательства, стимулирование социального творчества, модернизацию образования и рынок. Честные и равные выборы очень важны, однако вначале должно надежно утвердиться свободное предпринимательство, возможность адекватного вознаграждения на условиях открытого для всех рынка. Первичным лозунгом Евросоюза является свободное перемещение людей, товаров, услуг и капитала. Выполнение именно этих требований является сейчас гарантией того, чтобы романтический «проект Украина» не стал очередной утопией.

Украинское государство должно решить проблему коррупции через преодоление своих, ставших «органическими», коллективистских симпатий и преференций. То есть, оно должно положить решительный конец хроническому возобновлению в себе патримониального начала. Президент в правовом государстве – это как бы крупье в общенациональном казино, который контролирует соблюдение правил игры, а не суммы выигрышей и ставок. Именно к этому управленческому модусу Украине стоит стремиться.

И только затем, через широчайшую поддержку бизнеса «таксистов и закройщиков» страна сможет полномасштабно использовать возможности современной демократии. Говоря иными словами, прежде чем уповать на мудрость народного выбора, необходимо твердо поставить на ноги отечественный средний класс.

Пока же можно радоваться тому, что половина взрослого населения страны не голосует за профессиональных популистов. Что же касается Конституционного Суда, то он должен принимать решения, исходя из своего понимания глубоких ценностей органического конституционализма, а не из максималистских юридических формул, которыми так и пестрит украинский Основной Закон. Собственно говоря, именно для достижения этой цели конституционные суды в мире и существуют. Судить честно всегда представляет собой трудную задачу. Тем более трудно добиться этого в Украине, где традиция интеллектуальной честности десятилетиями поддерживалась почти одними лишь диссидентами.

Судейская элита в условиях идеологической неопределенности обычно вынуждена спекулировать на текстах. Сегодня, однако, спекуляция на текстах рискует привести страну к хаосу или к российскому протекторату. С другой стороны, стоять на страже здравого смысла украинским конституционным судьям мешает их зависимость от политической власти. Последняя ведь и сама только учится играть свою партию в демократическом оркестре…