Всеволод Речицкий: У политиков отсутствует вера в народ

Судьба конституционной реформы сегодня зависит не только от политиков, но и от экспертов, разрабатывающих проект изменений Конституции Украины. О том, чего стоит и чего не стоит ожидать обществу от обновленного Основного закона, рассказал Politeka член Конституционной комиссии, эксперт общественной ассоциации «Украинский Хельсинский союз по правам человека», кандидат юридических наук, доцент кафедры конституционного права Национального юридического университета имени Ярослава Мудрого Всеволод Речицкий.

Politeka: Вы работаете в группе, которая занимается подготовкой предложений по изменениям 2 раздела Конституции «Права, свободы и обязанности человека и гражданина. То, что этот раздел сегодняшнего Основного Закона имеет наиболее декларативный характер и многие его положения звучат архаично, – практически не вызывает сомнений. Следует ли ожидать от нового текста более реалистичного подхода?

В. Речицкий: Прежде всего это приведение редакции Конституции Украины в соответствие с основополагающими документами Европейского Союза по правам человека, которые затрагивают весь спектр конституционных прав – как социально-экономических, так личных и гражданских. Украина в 96-м году тоже пользовалась европейскими документами, но она оговорила реализацию некоторых прав значительным количеством ситуаций, когда могут вводиться некоторые ограничения. Мы пытаемся уменьшить количество этих случаев. Это не какие-то принципиально важные изменения. Речь идет о гарантиях реализации прав. То есть, нужно сделать так, чтобы суды принимали иски и работали по правам, в том числе и по тем, которые считались традиционно недоступными для правовой защиты. Закрепленные Конституцией социально-экономические права были лишь декларациями. Сейчас мы пытаемся либо превратить их в реально действующие, либо, по крайней мере, сделать не такими демагогическими.

Politeka: Какие вопросы в этой сфере являются наиболее дискурсивными в процессе подготовки изменений?

В. Речицкий: Есть большая проблема со свободой слова. Меня поразило то, что Академия высшей школы Украины резко возражает против введения формулы о недопущении ограничений на свободу самовыражения в сфере литературы, искусства и науки. Это известная норма Хартии основополагающих прав Евросоюза 2000 года. У нас в ст. 34 о свободе слова записан целый ряд возможностей для ограничений, налагаемых при определенных обстоятельствах на самовыражение в виде свободы слова. И организация, которая, казалось бы, должна поддерживать расширение пространства интеллектуальной свободы, резко возражает против этого. Я уверен: нужна абсолютно полная «профессиональная» свобода слова. Потому что достижения Украины сегодня, по сути дела, базируются на этой свободе. И борьба с коррупцией невозможна без свободы слова, и многое другое. И если мы вдруг подойдем к этому как пуритане, и вдруг начнем ограничивать даже те сферы, где свобода слова применяется профессионально, это потом придется исправлять. К тому же это будет повод сказать, что Украина, как говорил в свое время Юрий Шерех, в очередной раз показала, что она глубоко провинциальная, что она хочет чего-то такого, о чем имеет самые отдаленные представления, что она только декларирует намерения, а механизма для их воплощения в жизнь нет, надежного культурного слоя нет, интеллигенция находится в таком себе инфантильном состоянии. Это все правда. И мне от этого досадно на самом деле. Я буду бороться за то, чтобы мы к этому вопросу вернулись, по крайней мере, мое отдельное мнение будет приложено к итоговой редакции статьи.

Politeka: Предусматривают ли изменения расширение прав и свобод гражданина в экономической сфере?

В. Речицкий: На мой взгляд, это является ключевой проблемой – превращение Украины в страну с рыночной экономикой, с динамичным хозяйством. Есть такое понятие «экономический конституционализм», оно более популярно в Соединенных Штатах, но так или иначе оно означает, что современная конституция в евроатлантическом мире работает в интересах рынка. Она укорачивает социальные трансакции и тем самым способствует прогрессу общества, то есть, как бы ускоряет социальную жизнь. А украинская Конституция по-прежнему разрабатывается в большей степени как инструкция для госаппарата, как более-менее красивые благие пожелания для общественности, гражданского общества – и конечно, этого недостаточно. Нужно было бы изменять основы конституционного строя, вводить понятие экономической свободы в ее современной интерпретации, оснащать ее гарантиями, свободой договора, запретом «душить» бизнес чрезмерными налогами. Может быть, даже временно, но необходимо убрать все эти разрешительные, структурирующие, лицензирующие и прочие институции. Обязательно нужно ввести известный европейский принцип свободного перемещения людей, товаров, услуг и капитала. Но пока не удается все это провести. У меня возникает глубокий скепсис по этому поводу – пока что мы занимаемся лишь косметическими проблемами.

Есть большое расхождение между намерениями законодателя и политиков, и здравым смыслом. Здравый смысл, с моей точки зрения, говорит: двухпалатный парламент нужен Украине так же, как и усиление рыночной экономики, изменение первичных конституционных ценностей. Я уверен, что, как это ни сложно, все-таки нужно будет вводить земли сельскохозяйственного назначения в свободную куплю-продажу, то есть в рынок. Михаил Грушевский в свое время считал, что хороший земельный закон будет выполнять функцию конституции для Украины. Если мы не введем землю в рынок по-настоящему, крупномасштабно – не через право аренды, а именно как право собственности с правомочиями владеть, пользоваться и распоряжаться землей, – то у нас не будет среднего класса, по крайней мере, ближайшие лет 50. И без этого у нас не появится и не вырастет доверие к индивиду.

Politeka: То есть, в любом случае, эта Конституция будет какой-то промежуточной, компромиссной, переходной?

В. Речицкий: У меня нет веры вообще в то, что удастся сверстать проект в том виде, как хотел бы Президент. Потому что в идею децентрализации, сводящуюся главным образом к укрупнению административно-территориальных единиц под предлогом, якобы, улучшения услуг для населения, улучшения инфраструктуры, на самом деле заложена идея экономии государственных средств. В этом случае ситуация с услугами для населения скорее ухудшится. И, возможно, сами попытки подойти к этому вызовут такое неприятие в обществе, что даже депутаты не рискнут за это проголосовать. А раз они этого не примут, остальное вообще не особенно важно. И поэтому я думаю, что сама реформа находится пока что под большим вопросом.

Кроме того, в Конституционный Суд сейчас внесли представление, по сути дела, поставили перед ним вопрос: а можно ли менять Конституцию в условиях военного положения? Хотя у нас военное положение не объявлено, но высшие должностные лица страны почти каждый день публично говорят о войне с Россией. И часть конституционных судей – я знаю, среди них есть мои знакомые – колеблются и не знают, как быть. Они хотят, чтобы их не считали дураками, когда скажут: ну, все же видят, что идет настоящая война, а вы официально утверждаете, что это не война и даже не военное положение. Если войны нет, то почему солдаты идут в бой?

Тем не менее, наша работа в любом случае имеет смысл. Сегодня много говорят о Конституции и о всяких идеях, которые с ней связаны, в Интернете, об этом пишут издания, которые работают на бизнес. Есть, конечно, еще некая надежда на то, что если удастся все-таки встать на рельсы европейской интеграции в той или иной степени, то многое придет извне – и, возможно, это будет мощный фактический стимул через изменение обстоятельств жизни. Когда-то Эрнест Хемингуэй говорил (смеется), что есть такие страны, которые могут измениться к лучшему только в результате полного военного разгрома страны. Наверное, он имел в виду Японию и Германию. Не исключено, что мы тоже уже приближаемся к этому «разгрому» – живем-то мы на чужие деньги, так? Украина не справляется со своими проблемами сама, она разучилась зарабатывать деньги, скажем откровенно. И если это действительно так, то нужно ожидать, что через какое-то время нам деньги давать уже не будут. Рано или поздно придется либо переходить на те принципы, по которым живут наши кредиторы, либо Украина вообще исчезнет с карты Европы. Потому что пустое место в таком случае никто поддерживать вечно не будет.

Politeka: То есть, фактически вопрос о том, какие правила игры будут приняты в ближайшем будущем, в том числе и в украинском конституционном процессе – это вопрос выживания Украины?

В. Речицкий: Да, абсолютно. То есть, люди, которые втянули Украину в конституционную трансформацию, возможно, ставили цели гораздо менее амбициозные. Но сегодня этот процесс на глазах набирает обороты, и возможно, что, начав с чего-то не особенно масштабного, придется закончить пересмотром всей парадигмы конституционализма, выйти заново на основы общественного строя, изменять Конституцию стратегически и т.д. Даже в нашей комиссии по правам человека мы кроме «нашего» раздела второго, напишем все, что мы считаем нужным изменить также в разделе первом, в преамбуле Конституции, в разделах о президентской власти, о парламенте. Потому что права человека затрагивают все, это по сути дела вопрос о роли индивида в современном обществе, о роли индивидуализма, в каком-то смысле это вопрос о том, актуален сегодня Адам Смит или нет. Сегодня цитировать Адама Смита – это дурной тон, но еще хуже, когда начисто забывают о нем. Ибо Адам Смит – это чистый пример либерально-демократического или рыночного понимания жизни, и он для Украины более актуален, чем современные сверхсложные экономические теории, которые без математического аппарата даже понять и изложить невозможно. Потому что Украина, на самом деле, европейская страна. И, в то же время, это как бы страна-подросток. И ей нужен пока что демократический и правовой, а также экономический букварь. Букварь экономики, букварь демократии, букварь прав человека. Для меня было бы большой радостью, если бы Украина в вопросах конституционного права вышла на букварные, но в то же время очень надежные, апробированные, классические постулаты, которые тесно «дружат» со здравым смыслом. Так или иначе, но конституционный процесс возвращает нас к истокам и ставит вопрос о том, что является настоящим в нашем конституционном праве, а что остается фальшивым, поддельным, снобистским.

Politeka: Ну и в конечном итоге мы приходим к изначальным безответным вопросам: что такое Украина, зачем она существует, каковы истоки ее легитимности, каково ее устройство, куда она должна двигаться, к какому порту приписки и т.д.

В. Речицкий: Я внутренне убежден, что прежде чем садиться за модификацию Конституции, нам нужно было бы составить перечень вопросов, которые мы хотим задать сами себе, народу. Нам нужно не бояться потратить на это (референдум) серьезные бюджетные деньги. Возможно, дождавшись для этого вначале окончания вооруженного конфликта. И задать вопросы народу о той же, преимущественно, государственной или, преимущественно, частной (хуторской, в отрубах – Столыпин) земле сельскохозяйственного назначения. Можно было бы спросить население и о том, следует ли быть Украине федеративной или, все-таки, унитарной (унитарной с автономией) республикой. И каким должен быть наш парламент – двухпалатным или однопалатным. Еще более важно определиться через народный плебисцит с формой нашего государства. То есть, следует ли нам быть президентской или парламентской республикой. Все это вопросы для народа, их решить экспертным путем невозможно. Здесь нужно ориентироваться на интуицию и политические ожидания больших масс людей. Но об этом почему-то никто сейчас не говорит. Перехитрить жизнь ведь все равно невозможно – все эти вопросы рано или поздно все равно перед Украиной встанут. Если мы ошибемся, решив их исключительно аппаратным путем, то вскоре вынуждены будем признать свое фиаско и вернуться на исходные позиции. У политиков сегодня, как мне кажется, отсутствует настоящая вера в украинский народ. Хотя на уровне официальной риторики это пока никак не сказывается. Тем не менее, нужно понять, что даже в современном информационном, глобальном, компьютеризированном мире сохраняются нетленными некоторые вещи и ценности, по отношению к которым только народ является достаточно компетентным, чтобы определять их назначение, смысл. Как некогда утверждал Вацлав Гавел, во многих современных вопросах мы нуждаемся в возрождении и обретении не столько эрудиции, сколько «архетипической мудрости». Соединения последней с потребностями и возможностями современного информационного общества нам сегодня недостает.