Люди стучали в двери поезда и умоляли: ‘Впустите нас, мы с детьми!’

Меня зовут Валентина. Мы с мужем приехали из Краматорска.

Как развивались собітия 2014 года в вашем регионе?

2014 был очень сложным. Мы как раз находились в Краматорске. Начались бомбежки. Мы вышли из подъезда и вдруг такой сильный грохот! Смотрим, люди как мухи разлетелись во все стороны. Сказали, что сбили ракету. Мы живем в самом центре, рядом со штабом. За нашим домом — телевышка. Подруга вышла из троллейбуса, бежала через поле домой, а рядом с ней ракета упала. Она попала в больницу. В центре города — улица Дворцовая, тоже ракета упала, но не разорвалась. Застряла в земле, ее потом цепью огородили.

Был такой случай: мы месяц жили у сестры в селе, а там неподалеку завод “Кондиционер”. Выходим все на улицу из подъездов, слышим: “бабах-бабах” — рядом дом взлетел. Я очень впечатлительная, решила уехать домой. Взяла такси, еду, смотрю по сторонам, у нас там трасса, посадки, дома.

Рассказывали, что из этой посадки обстреливают машины и автобусы. Вот так мы и ехали. Когда приехали домой, я стены целовала.

Потом я вынесла на балкон меховую куртку. Думаю, пусть проветрится, нас не было, моль летает. И вдруг летит “Град”. Неподалеку аэродром, а этот “Град” медленно летит мимо нашего дома, огоньки мигают. Я на четвертом этаже, а друг — на пятом. Схватила я эту куртку, чтобы искра не попала и пожар не случился.

Когда начали стрелять, мы поехали на дачу. А там блокпосты. Где-то боевики стояли, где-то — наши. Ничего не понятно. Снова внезапный обстрел, бомбежки. Говорят, бомбили завод “Энергомашспецсталь”. Потом мы в Славянск поехали. Едем по трассе: с одной стороны обычные частные дома, а с другой — огромные дома для слуг народа. Вы знаете, как в фильме, ни одного целого дома не было. Все разбито. Где-то только фундамент остался, где-то обломки валяются. Ни одного целого дома. Это была ужасная сцена.

Утром ехал автобус, вез на работу людей, возле крытого рынка его подорвали, все люди погибли. Одна женщина только оформила пенсию, работала в больнице. В 2014 году из-за этих события я пережила инсульт.

Как война 2022 года ворвалась в вашу жизнь?

На улицу вышли, а там люди возле подъезда собрались, обговаривают происходящее. Мы даже не думали уезжать. Нам с мужем некуда уезжать из Краматорска. Начали оборудовать подвал неподалеку. Парни прибрали мусор, стеллажи нам принесли. И мы на этих стеллажах спали, ноги согнуть не могли. Только представьте себе весь этот ужас. И толстенный слой пыли. Но мы туда бегали. Как завоет сирена, бегом с четвертого этажа туда. Каждый день. По несколько раз в день. Потом обустроили убежище в соседнем доме на первом этаже. Только представьте: воет сирена, мы выбегаем с четвертого этажа, быстро бежим мимо дома в подвал. Муж спереди, я за ним. Отбой — возвращаемся назад. Вот так мы все время бегали. Муж сказал как-то: “Я больше никуда не пойду”.

Возникали ли у вас трудности с доступом к продуктам питания?

Нигде ничего не было. Магазины были закрыты. В Доме торговли только один отдел работал: хлеб, сахар были. Мы запаслись бедрышками, мясом. Все там и оставили.

Что сподвигло вас эвакуироваться из Краматорска?

Вышла я на улицу, такое ощущение, что вокруг безвоздушное пространство. Людей нет, никого нет. Я говорю мужу: “Слушай, я уезжаю, поехали”. — “Я не поеду”. — “Я поеду сама”. Побросали вещи, какую-то одежду, галоши, выскочили на улицу. Смотрим, вдалеке машина возле подвала. Я кричу: “Остановитесь, подождите!” — “Что вы хотели?” — “Отвезите нас на вокзал!” — “Вы что, не слышите сирену? Нет!” Но с Божьей помощью он нас отвез.

Приехали на вокзал, а там огромная очередь, чтобы зайти на территорию. Какая-то никому не нужная регистрация, которая тормозить процесс. Идем, идем — останавливаемся. Видим, едут наши военные машины в сторону аэродрома. Это мне так подумалось: у нас рядом аэродром, россияне его потом взорвали. Там очень много жертв было. Смеркалось, завыла сирена, люди как ринулись, чтобы зайти в здание вокзала. Поезда были, кажется, на Хмельницкий. Точно не помню. Нам было все равно, лишь бы уехать. И эта толпа нас как придавила! Я уже сумки бросила, думала, что не выживу…

Потом нас волонтер к поезду на посадку провел. Сплошная темень, рельсы, ступаешь и не видишь — куда. Люди зашли в вагоны и включили фонарики: там огонек, там огонек. Меня последнюю затолкали. Мы едва нашли себе место. Ехали все время в темноте, свет включать не разрешали. Мы штору отодвинем, выглянем — темно. Очень медленно ехали, останавливались, долго стояли. Даже не знаю — сколько.

Остановились в Лозовой. Вдруг, в двери поезда начали стучать люди: “Впустите нас, мы с детьми, откройте двери!”

Потом рассказывали, что они от бомбежек прятались под мостом, а когда шел наш поезд, увидели и побежали. Их тоже забрали.

Вы были свидетелем разрушения гражданских объектов?

Заводы наши разбомбили. У нас их восемь: НКМЗ, Завод лития и упаковки, машиностроительный, судостроительный, “Кондиционер”, ламповый, цементно-шиферный, металлургический. Их каждый день обстреливали, как и город. То школу, то интернат, то две школы, то больницу. Чаще всего инфраструктуру. Думаю, всю уничтожили. Мне кажется, так уже некуда стрелять. А сейчас они начали вокруг города по селам бить. Я вот сижу с вами, а сама думаю…

Вы были свидетелем жертв среди гражданского населения?

Наша знакомая была. Она говорит: шла женщина с дочерью, девочке голову оторвало на глазах у матери. В 2014 тоже было подобное. Шли двое друзей из гаража. Одному голову снесло. Можете себе такое представить?

Вы планируете после окончания войны вернуться домой?

Сейчас звонят и говорят, что бомбили возле нашего дома. Говорят, на дороге яма огромная. Я не знаю, куда нам возвращаться. Некуда.