MENU
Горячая линия по поиску пропавших без вести в Украине
Документирование военных преступлений в Украине.
Глобальная инициатива T4P (Трибунал для Путина) была создана в ответ на полномасштабную агрессию России против Украины в феврале 2022 года. Участники инициативы документируют события, имеющие признаки преступлений согласно Римскому уставу Международного уголовного суда (геноцид, преступления против человечности, военные преступления) во всех регионах Украины

‘Русские солдаты останавливали машину с хлебом — хлеб выбрасывали и машиной переезжали. Чтобы людям нечего было есть’

02.06.2023    доступно: Українською | in English
Тарас Зозулинский
Житель Херсона рассказывает, как город жил в первые дни российской оккупации.

Меня зовут Батко Ахтын Владимирович. Я родился в городе Херсон, жил там. До 2014 года у меня были родители, все было. Но в 2014 году, за месяц, было четверо похорон: жена, ребенок, мать и бабушка умерли. Остался один. Проживал до этих событий в городе Херсоне, работал.

Каким был в Херсоне первый день полномасштабной войны?

24 февраля в Херсоне еще ничего не было. Почти никто ничего не знал. Только по телевизору передали, что в Одессу прилетели две ракеты. То есть, все спокойны были.

Но началось... У нас вот аэропорт в Чернобаевке. Начались бои. И когда начали стрелять, вот тогда люди поняли, что это действительно война. Потому что до тех событий никто не хотел верить в то, что Россия напала на нас.

Вот именно когда начались бои под Чернобаевкой, все люди почувствовали, и я лично. Я жил в частном секторе. Рядом жили пожилые бабушка и дедушка, за которыми я ухаживал. В первый день войны, когда это вторжение началось, я первым делом побежал к ним и предупредил их, чтобы они собирали продукты и по возможности переходили в погреб, потому что действительно война началась. Они не верили в это, она говорит: “Ну как, внучек, ну что ты говоришь?” А когда уже начали стрелять, тогда они сами поверили.

Днем было несколько таких моментов: ракеты начали прилетать, бомбили. Но более-менее спокойно было. А начиная с 9-ти вечера, когда они в город вошли... Они там начали мародерствовать, вламываться в дома, — вот тогда как раз люди и поняли.

Какой была жизнь мирных жителей в оккупации?

Когда российские солдаты зашли в город, они были одеты как бомжи реально. То есть, у них там обувь была перемотана скотчем! Вот эти шинели большие на них! Но с автоматами и все какие-то пьяные были сильно. Можно сказать — абсолютно пьяные.

Они вот так заходили, затвор передергивали: “Ну что, все, мы вас сейчас “кончать” будем, отдавайте золото!” Машины забирали. Это я лично — собственными глазами видел.

Мародерствовали ужас как. Над стариками тоже издевались. Бабушка через пару домов говорит: “Внучки, что вы делаете?” А они: “Какие мы тебе, с*ка, внучки? Мы тебя сейчас “кончим” здесь и все”. Вот такое было...

Улица Демьяна Бедного 47А, там дом был, жили люди. И ворота кованые были. Так они эти ворота сняли. И гараж был, из гаража выносили все, что видели, потому что там “Джип” стоял у мужчины. А у мужчины первые действия были какие: “Кто вы такие?” Они его прикладом ударили, вывели, поставили на колени и сказали: “Вам сейчас здесь придет “конец””. И начали выносить плазмы [телевизоры], из гаража инструменты.

А больше всего они воровали одежду: кроссовки, спортивные костюмы. Они прямо там переодевались, потому что еще раз говорю, у них форма была ужасная, рукава такие длинные. Грязные, вонючие, небритые. И все пьяные были.

На вторую, на третью неделю оккупации магазины не работали. Были такие люди, которые где-то доставали хлеб. И пытались развозить людям. Так российские солдаты останавливали машину с хлебом и хлеб брали из машины, выбрасывали. И машиной переезжали этот хлеб. Ну, чтобы людям нечего было есть.

С женщинами они так же... Я лично не видел своими глазами, но женщин насиловали.

Были ли вы свидетелем других событий, в которых вы наблюдали преступные действия против таких мирных жителей, как вы?

У меня ситуация была: я вот утром вышел, чтобы поесть. Прихожу — у меня дома нет, потому что ракета попала в дом. Это было 18 марта, адрес: улица Ладычука 22а, частная усадьба. Домик старый был, от родителей. Из глины, но все же — все жилое было. Вот я пришел, а вместо дома одни руины...

Подъезжает машина, тонированное стекло опускается. Там же все практически русскоязычные. И спрашивает: “Вы за кого? За Украину или за Россию?” Конечно, большинство людей говорит: “За Украину”. — “Ах, вы, бандеры”, — и в багажник! Открывают багажник и забрасывают людей. И вывозили в неизвестном направлении. Били тоже, по улице страшно ходить было. Машины жгли точно через одну.

Военный район есть, это частный сектор. Там мало домов осталось уцелевшими. Поскольку дома выглядели богато, они заходили, могли сесть среди комнаты нагадить, извините за выражение. Страх, что они творили, эти русские, ну реально.

А еще случай: магазины не работали, рынки не работали. Есть бар такой — “Черный кот”. Владелец организовал бесплатные обеды для пожилых людей. Один день нормально, а на второй день, когда собралось больше людей и начали выдавать обеды, подъезжает машина, “Джип”. Выходят эти зеленые человечки  — взяли, все погромили, автоматные очереди в воздух пустили. “Есть хотите? Х... вам, а не есть! Идите к бандерам и у них просите есть!”

Что рассказывают ваши знакомые, которые остались в Херсоне?

Многие знакомые до сих пор там остались. Они иногда выходят на связь. Они говорят: ужас. Поэтому люди выходят к Городскому совету, на площадь. Ни один магазин не работает, а есть люди хотят.

Они взяли украинские флаги и вышли туда на митинг. Россияне приехали на площадь и начали стрелять в толпу.

Даже сейчас вот, буквально 2 недели назад, я звонил знакомому, Максим его зовут. У него жена, двое детей. Он говорит — ужас, что творится. Продукты: одна буханка хлеба — 150 гривен стоит...

Как вам удалось выехать из оккупации?

Сосед у меня... Мы едва нашли бензин. Он работал на овощной базе водителем. У нас овощная база есть на улице Перекопской. Ему как-то удалось достать там пару литров бензина. Мы сначала до Николаева полтора дня ехали, а из Николаева до Одессы.

Блокпосты стоят и на блокпостах они ужас, что творят: машины выворачивают, продукты забирают, деньги, телефоны. Все забирают.

Возможно, мы проскочили из-за того, что у соседа родственники в России были. И у него был вид на жительство — они более-менее лояльно отнеслись. А вот из Одессы я уже эвакуационным поездом приехал сюда.

Перевод: Международное общество прав человека (Немецкая секция)

 Поделиться