Бюлетень "Права Людини", 2015, #04
Звернення щодо ініціативи Генерального Штабу ЗСУ суттєво обмежити свободу пересування у зв’язку з мобілізацією Дела пяти украинских военных и Надежды Савченко Впровадження норм європейського права
Европейский суд вынес решение по делу «Огородник против Украины» Европейский суд вынес решение по делу «Евгений Петренко против Украины» Свобода пересування
Правозахисники: запровадження довідки з військомату для виїзду за кордон може завдати великої шкоди національним інтересам України Право власності
Правова допомога в реалізації права власності на земельну ділянку для учасників АТО Право на охорону здоров’я
З чого почати реформу охорони здоров’я? Кримінально-виконавча система
Харківська правозахисна група заявляє про порушення трудових прав засуджених Практика правозахисту
За скаргою адвоката суд зобов’язав прокурора відкрити кримінальне провадження Погляд
«Дитячі несподіванки» від російської пропаганди, або як 33 корови перетворити у 666 слонів Вісті з пострадянських країн
Украинцы и россияне: Никогда мы не будем «братьями» – результаты опроса Татарського правозахисника звинуватили у «розпалюванні ненависті» через критику дій РФ щодо України In memoriam...
Помер Микола Плахотнюк
Політика і права людини
Звернення щодо ініціативи Генерального Штабу ЗСУ суттєво обмежити свободу пересування у зв’язку з мобілізацією
З кінця січня в засобах масової інформації лунають заяви окремих членів Генштабу ЗСУ, деяких політиків та Міністра оборони України про те, що військовозобов’язані повинні мати довідку з військкомату для виїзду за кордон і навіть для виїзду за межі адміністративних районів, а також, що необхідно змінити законодавство України для введення таких обмежень. На нашу думку, такі заяви є безвідповідальними. Те, що пропонується, суперечить Конституції України і чинному законодавству, порушує права людини і може завдати великої шкоди національним інтересам України.
Відповідно до статті 33 Конституції України, кожному, хто на законних підставах перебуває на території України, гарантується свобода пересування, вільний вибір місця проживання, право вільно залишати територію України, за винятком обмежень, які встановлюються законом.
Суттєве обмеження свободи пересування у зв’язку з мобілізацією є порушенням статті 33 Конституції України, статті 2 Протоколу №4 до Європейської Конвенції з прав людини, Законів України «Про свободу пересування та вільний вибір місця проживання в Україні», «Про порядок виїзду з України і в’їзду в Україну громадян України», а також «Про мобілізаційну підготовку та мобілізацію».
Намагання обмежити свободу пересування шляхом зміни законодавства є прямим порушенням статті 22 Конституції України, відповідно до якої «При прийнятті нових законів або внесенні змін до чинних законів не допускається звуження змісту та обсягу існуючих прав і свобод».
Заступник начальника Головного управління оборонного та мобілізаційного планування Генерал-майор Володимир Талалай повідомив, що на сьогодні близько 78 тисяч військовозобов’язаних отримали повістки про мобілізацію. За словами заступника міністра оборони Івана Руснака, порушено близько 7,5 тисяч справ проти ухильників від мобілізації. Це означає, що ухильників від мобілізації менше 10%. Натомість, за словами Степана Полторака, добровольці становлять понад 20% мобілізованих. В умовах збройного конфлікту на Сході України це свідчить про високий бойовий дух населення і про успішність мобілізації.
Отже, спроба здійснення насильницької мобілізації жодним чином не зміцнить обороноздатність нашої країни і не поліпшить в наших Збройних Силах нічого, крім призовної статистики військових комісаріатів. Залишається незрозумілим, навіщо Збройним силам України мати в своїх лавах потенційних диверсантів і зрадників під час реальних бойових дій.
У той же час Україна вкрай зацікавлена у вільному пересуванні людей, товарів і капіталу. Наші бізнесмени, громадські активісти, митці і вчені подорожують світом, відвідують бізнес-форуми, конференції, мистецькі заходи тощо. Вони руйнують російські міфи про «криваву нацистську хунту», протидіють російській пропаганді і сприяють євроінтеграції України. Значне обмеження свободи пересування створить суттєві перешкоди для таких поїздок і завдадуть шкоди національним інтересам України в усіх сферах.
Також варто відзначити, що панічні настрої щодо зриву мобілізації є швидше продуктом інформаційної війни, ніж результатом реальних процесів у суспільстві. За аналізом хронології інформаційних повідомлень можна зробити висновок, що першим про насильницьку мобілізацію в Україні заявив президент РФ Володимир Путін. Ці заяви, на жаль, знайшли благодатний ґрунт в умах деяких наших військових і політиків. Їм варто пам’ятати про те, що опір нав’язаним ззовні деструктивним ментальним установкам не менш важливий, ніж опір збройній агресії на полі бою.
Ми вимагаємо припинити політику порушення свободи пересування, яка фактично спровокована російською пропагандою і вочевидь шкодить національним інтересам України.
Євген Захаров, директор Харківської правозахисної групи
УВАГА! Поставити свій підпис під зверненням можна тут
Дела пяти украинских военных и Надежды Савченко
Задержание и освобождение украинских офицеров
1 механизированный батальон, 72 механизированной бригады ВС Украины с июня 2014 года по 03 августа 2014 года, получив приказ от руководства антитеррористической операции, которая проводится на территории Донецкой и Луганской областях (Украина), прибыл в район г. Краснопартизанск для прикрытия участка государственной границы.
В результате ежедневных обстрелов из артиллерийского вооружения со стороны сепаратистов и Российской Федерации, ввиду отсутствия поставок продовольствия, боеприпасов и средств связи со стороны командования, которые прекратились после 12 июля 2014 года, уничтожения около 80-90% боевой техники, было принято решение на офицерских сборах командования подразделения о выводе личного состава через границу с Российской Федерацией.
Около 22-00 03 августа 2014 года 1 батальон в количестве 440 человек прибыл на пропускной пункт Гуково. На пропускном пункте офицеры предъявили удостоверение личности офицера пограничнику, который отправил их на следующий пункт, где их посадили в автомобиль, и перевезли в палаточный лагерь, который находился на расстоянии около 2 километров от Гуково.
С 04 по 06 августа 2014 года личный состав 1 батальона 72 бригады находился в палаточном лагере под вооруженной охраной военнослужащих Российской Федерации.
06 августа 2014 года около 23-00 заместителя командира батальона Дубиняка В.В. и еще четырех офицеров из числа командования батальоном (командир батальона Войтенко И.И, начальник штаба Охрименко А.П, командир танкового батальона Поляков А.И, командир взвода Устилко Д.И) вызвали с палатки на допрос в отдельную палатку, где находились следователи следственного комитета Российской Федерации.
Каждый следователь вызвал к себе на допрос каждого их вышеуказанных офицеров. Все это происходило в одном помещении, поэтому им было слышно, что всем предъявляют одно и то же подозрение по ч.1 ст. 356 УК РФ ("Жестокое обращение с военнопленными или гражданским населением, депортация гражданского населения, разграбление национального имущества на оккупированной территории, применение в вооруженном конфликте средств и методов, запрещенных международным договором Российской Федерации, — наказываются лишением свободы на срок до двадцати лет").
Согласно предъявленному подозрению по уголовному делу № 201/837072-14, возбужденному ГСУ Следственного комитета Российской Федерации 30.05.2014 года, все офицеры ВСУ подозреваются в том, что они, как военнослужащие вооруженных сил Украины, применили запрещенные методы ведения войны на территории Донецкой и Луганской народных республик, а также на покушение на не участвовавших в вооруженном конфликте граждан Российской Федерации – журналистов телеканала «Лайф Ньюс» Сидякина О.В. и Сайденко М.Я.
Кроме вышеуказанных действий, к уголовному делу, возбужденному в отношении 5 офицеров ВСУ, были соединены иные дела:
- уголовное дело № 201/837077-14, возбужденное 11.06.2014 года по факту похищения, не участвовавших в военном конфликте граждан Российской Федерации – журналистов телерадиокомпании Вооруженных Сил Российской Федерации «Звезда» (далее телерадиокомпания «Звезда») Сушенкова А.А. и Малышева А.А. по ч. 1 ст. 356 УК РФ;
- уголовное дело № 201/837080-14, возбужденное 17.06.2014 года по факту похищения, не участвовавших в военном конфликте граждан Российской Федерации – журналистов телерадиокомпании «Звезда» Давыдова Е.А. и Конашенкова Н.Ю. по п. «а» ч. 3 ст. 126, ч. 1 ст. 356 УК РФ по п. «а» ч. 3 ст. 126, ч. 1 ст. 356 УК РФ;
- уголовное дело № 201/837081-14, возбужденное 17.06.2014 года по факту убийства, не участвовавших в военном конфликте граждан Российской Федерации – звукооператора ВГТРК Волошина А.Д. и корреспондента ВГТРК Корнелюка И.В. по ч. 1 ст. 356, п.п. «а», «б», «е», «ж», «л» ч.2 ст. 105 УК РФ;
- уголовное дело № 201/837082-14, возбужденное 18.06.2014 года в отношении Коломойского И.В и Авакова А.В. по признакам преступлений, предусмотренных п.п. «а», «б», «е», «ж», «л» ч.2 ст. 105, ч.3 ст. 33 ч.1 ст. 356, ч.3 ст. 33 ч.3 ст. 144, ч.3 ст. 33 п. «а» ч.3 ст. 126 УК РФ;
- уголовное дело № 201/837088-14, возбужденное 30.06.2014 года по факту убийства, не участвовавших в военном конфликте граждан Российской Федерации – оператора канала российского телевидения Кляна А.С. по ч.1 ст. 356, п.п. «а», «б», «е», «ж», «л» ч.2 ст. 105 УК РФ.
08 августа 2014 года в районном суде г. Красный Сулин Ростовской области, вышеуказанным 5 офицерам ВСУ была избрана мера пресечения в виде содержания под стражей. Постановления об избрании меры пресечения судьи Красносулинского районного суда Ростовской области (аналогичные по своему содержанию) мотивируют тем, что «Находясь на свободе, может скрыться от органов следствия и суда, что подтверждается тем, что он является иностранным гражданином, не имеющим постоянного места жительства на территории Российской Федерации, самостоятельно пересек границу Российской Федерации. Оценивая представленные материалы суд также приходит к выводу что [ФИО задержанного] может продолжить заниматься преступной деятельностью, что подтверждается общественной опасным характером преступления, в совершении которого он подозревается, сопряженного с применением насилия мирному гражданскому населению, что дает суду основания полагать, что он склонен к агрессии и насилию, и свидетельствует о реальности угрозы его ненадлежащего поведения в ходе дальнейшего расследования. То обстоятельство, что [ФИО задержанного] занимает командирскую должность, свидетельствует о возможности оказания им воздействия на подчиненных ему лиц, то есть воспрепятствовать установлению истины по делу. Документов, свидетельствующих о наличии у [ФИО задержанного] медицинских заболеваний, препятствующих его содержанию под стражей, сторонами не представлено».
09 августа 2014 года около 20-00 в изолятор временного содержания к указанным офицерам прибыли следователи и предоставили для ознакомления документ, в котором было указано, что их вина не доказана, поэтому они освобождаются из-под стражи. Их под вооруженной охраной доставили в пограничную часть в Ростовской области и переместили на территорию Украины, после чего они самостоятельно прибыли в расположение своей части.
В официальном сообщении руководитель следственного комитета Владимир Маркин относительно освобождения указанных лиц заявил: «Учитывая, что в рамках расследования уголовного дела о применении запрещенных средств и методов ведения войны, выяснилось, что военнослужащие 72-й механизированной бригады Вооруженных сил Украины - Иван Войтенко и четверо его подчиненных - выполняли приказ вышестоящих командиров и не совершили прямых преступлений против личности, а также руководствовались гуманными соображениями, принято решение не предъявлять им обвинение, а представить возможность вернуться в Украину».
Тем не менее, в список главных военных преступников Украины, опубликованном Life News, офицеры 72 бригады значатся под номерами 43-47, а «представители СК РФ подтвердили, что украинские политики и военные, попавшие в список, находятся под пристальным вниманием следствия. Фамилии военных преступников Украины известны следователям».
Задержание Надежды Савченко и обвинения в совершении преступления
Во время боёв у посёлка Металлист под Луганском, Надежда Савченко попала в плен к повстанцам из батальона «Заря» 18 или 19 июня 2014 года. 22 июня сестра Надежды Савченко, Вера Савченко, сообщила, что сепаратисты вышли с ней на связь, желая обменять Надежду на четырёх своих пленных соратников. Сообщалось также, что они перевезли Надежду из Луганска в Донецк.
По версии СК РФ Надежда Савченко «23.06.2014 года около 23 часов 30 минут была задержана сотрудниками полиции на въезде в р.п. Кантемировка Воронежской области» (обстоятельства указаны на постановлении от 17 октября 2014 года).
На официальном сайте СК РФ 09 июля 2014 года опубликовано следующее сообщение: «Управлением по расследованию преступлений, связанных с применением запрещенных средств и методов ведения войны, СК России гражданке Украины Надежде Савченко предъявлено обвинение в совершении преступления, предусмотренного ч.5 ст.33, п.п. «а,б,е,ж,л» ч.2 ст.105 УК РФ (пособничество в убийстве двух и более лиц в связи с осуществлением служебной деятельности, общеопасным способом, по мотивам политической ненависти, совершенное группой лиц). По ходатайству следствия судом в отношении Савченко избрана мера пресечения в виде заключения под стражу. Установлено, что Савченко является военнослужащей вооруженных сил Украины по воинской специальности "оператор-наводчик вертолета Ми-24". По данным следствия, во время военных действий в районе Луганска в июне этого года Савченко вступила в батальон «Айдар». Узнав координаты расположения группы российских журналистов ВГТРК и других гражданских лиц под Луганском, она передала эти координаты боевикам. После этого именно по этим координатам был произведен минометный выстрел, в результате которого погибли сотрудники ВГТРК Игорь Корнелюк и Антон Волошин. Что касается задержания Савченко, то, как выяснилось, она без документов, под видом беженки, пересекла границу России. И вот при проверке документов в одном из населенных пунктов она была задержана для установления личности. После этого и выяснилось, что Савченко проходит как подозреваемая по уголовному делу об убийстве российских журналистов. При этом очень важно заметить, что это задержание проведено в строгом соответствии с российским законодательством. Обвинение Савченко предъявлялось в присутствии адвоката и переводчика, а о самом факте задержания сразу же было уведомлено посольство Украины в РФ. В данный момент Савченко содержится в одном из следственных изоляторов. И в рамках уголовного дела следователи будут выяснять, с какой целью она прибыла в Российскую Федерацию. Мы неоднократно говорили, что за военные преступления, которые совершаются на территории Украины, обязательно придется ответить всем - и исполнителям, и заказчикам. И, кстати, сегодня российским судом был заочно арестован Арсен Аваков, который, как и его соратник Игорь Коломойский, обвиняется в организации убийств, применении запрещенных средств и методов ведения войны, воспрепятствовании профессиональной деятельности журналистов и похищении людей. И, как полагает следствие, помимо прочих преступлений они имеют отношение и к гибели российских журналистов на территории юго-востока Украины». Уголовное дело № 201/837088-14, возбужденное 30.06.2014 года.
28 октября 2014 года против Савченко было выдвинуто новое обвинение — в незаконном пересечении государственной границы Российской федерации
Согласно предъявленному обвинению Надежде Савченко и подозрения 5 офицерам 72 бригады, им инкриминируется практически один и тот же состав преступления, а именно: уголовное дело № 201/837088-14, возбужденное 30.06.2014 года по факту убийства, не участвовавших в военном конфликте граждан Российской Федерации – оператора канала российского телевидения Кляна А.С. по ч.1 ст. 356, п.п. «а», «б», «е», «ж», «л» ч.2 ст. 105 УК РФ.
На парламентской ассамблее Парламентская ассамблея Совета Европы 28.01.2015 года руководитель ПАСЕ Брассер заявила: «Мы изучили и обсудили вопрос о том, что Надежда Савченко не смогла прибыть в Страсбург… иммунитет распространяется на всех членов ассамблеи и поэтому Россия должна освободить украинскую летчицу. Мы сказали нашим российским коллегам, что они должны освободить Савченко, если хотят действовать в соответствии с нашими правилами». Согласно поправке к резолюции, Россия должна в течение 24 часов освободить Савченко и вернуть ее в Украину или передать третьей стороне.
Спикер Государственной думы РФ Сергей Нарышкин относительно освобождения заявил: «Савченко подозревают в соучастии в убийстве российских граждан, российских журналистов. Это преступление случилось за несколько месяцев до ее избрания в Верховную Раду. Поэтому лишь в случае, если суд признает ее невиновность, Савченко выйдет на свободу».
Идентичность обвинений
Заметьте, и Надежде Савченко, и задержанным 03 августа 2014 года 5 офицерам 72 бригады, было предъявлено подозрение по одной и той же статье УК РФ, а именно по факту убийства, однако, 5 офицеров освободили на следующий день после решения суда о взятии под стражу, т.е. без проведения какого-либо разбирательства по данному уголовному делу, без предъявления обвинения и решения суда!
Согласно ч.1 ст. 46 УПК РФ подозреваемым (5 офицеров ВСУ) является лицо,
1) либо в отношении которого возбуждено уголовное дело по основаниям и в порядке, которые установлены главой 20 настоящего Кодекса;
2) либо которое задержано в соответствии со статьями 91 и 92 настоящего Кодекса;
3) либо к которому применена мера пресечения до предъявления обвинения в соответствии со статьей 100 настоящего Кодекса;
4) либо которое уведомлено о подозрении в совершении преступления в порядке, установленном статьей 223.1 настоящего Кодекса.
Согласно ч.1 ст. 47 УПК РФ обвиняемым (Надежда Савченко) признается лицо, в отношении которого:
1) вынесено постановление о привлечении его в качестве обвиняемого;
2) вынесен обвинительный акт;
3) составлено обвинительное постановление.
Порядок отмены или изменения меры пресечения регламентируется ст. 110 УПК РФ, согласно которой:
1. Мера пресечения отменяется, когда в ней отпадает необходимость, или изменяется на более строгую или более мягкую, когда изменяются основания для избрания меры пресечения, предусмотренные статьями 97 и 99 настоящего Кодекса.
1.1. Мера пресечения в виде заключения под стражу также изменяется на более мягкую при выявлении у подозреваемого или обвиняемого в совершении преступления тяжелого заболевания, препятствующего его содержанию под стражей и удостоверенного медицинским заключением, вынесенным по результатам медицинского освидетельствования. Перечень тяжелых заболеваний, препятствующих содержанию под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений, порядок их медицинского освидетельствования и форма медицинского заключения утверждаются Правительством Российской Федерации.
2. Отмена или изменение меры пресечения производится по постановлению дознавателя, следователя или судьи либо по определению суда.
3. Мера пресечения, избранная в ходе досудебного производства следователем с согласия руководителя следственного органа либо дознавателем с согласия прокурора, может быть отменена или изменена только с согласия этих лиц.
Исходя из анализа вышеуказанных статей уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, порядок отмены или изменения меры пресечения (в случае с 5 офицерами 72 бригады), аналогичный как по лицам подозреваемым, так и обвиняемым в совершении преступления.
Следовательно, при освобождении пяти офицеров ВСУ, норма ст. 110 УПК РФ не распространялась, а в случае с освобождением Савченко по резолюции ПАСЕ, руководство РФ вспомнило о нормах действующего на территории Российской Федерации законодательства, и сослалось на обязательное решение суда для освобождения ее из-под стражи.
Надежда Савченко должна быть освобождена!
Впровадження норм європейського права
Европейский суд вынес решение по делу «Огородник против Украины»
5 февраля 2015 года Европейский Суд по правам человека вынес решение по делу «Огородник против Украины», которое поддерживалось Фондом Стратегических дел Харьковской правозащитной группы. Интересы заявителя представляли юрист Харьковской правозащитной группы Яна Заикина и стажер Харьковской правозащитной группы Леван Гулуа.
Заявитель изначально был задержан за совершение административного правонарушения, однако в тот же день сознался в совершении ряда краж и грабежей на территории Винницкой и Киевской областей. Признания были сделаны без участия адвоката, Заявитель указал, что отказывается от присутствия защитника. Фактически было нарушено право Заявителя не свидетельствовать против самого себя, что привело к его несправедливому осуждению.
Заявитель также жаловался на жестокое обращение со стороны сотрудников милиции с целью заставить его признаться в совершении ряда краж и грабежей, и что в связи с этим органами прокуратуры не было проведено эффективное расследование. Заявитель также утверждал, что достоверность его жалобы была подтверждена медицинскими доказательствами. Заявитель утверждал, что национальные власти не сделали никаких целенаправленных усилий, чтобы установить истину относительно его жестокого обращения со стороны милиционеров, или наказать соответствующих должностных лиц. Он отметил, что следственные органы никогда не допрашивали его в качестве жертвы предполагаемого жестокого обращения, в то время как милиционеры были допрошены, и их заявления были приняты за чистую монету.
В данном деле Суд нашел нарушение статей 3, 6 §§ 1 и 3 (с) Конвенции в отношении господина Огородника и назначил справедливую сатисфакцию в сумме 12 000 евро, присужденных Заявителю.
Европейский суд вынес решение по делу «Евгений Петренко против Украины»
29 января 2015 года Европейский Суд по правам человека вынес решение по делу «Евгений Петренко против Украины», которое поддерживалось Фондом Стратегических дел Харьковской правозащитной группы. Интересы заявителя представляла юрист Харьковской правозащитной группы Яна Васильевна Заикина.
Ссылаясь на статью 3 Конвенции, заявитель утверждал, в частности, что он подвергся жестокому обращению со стороны сотрудников милиции с целью заставить его признаться в убийстве, и что в связи с этим не было проведено эффективное расследование. Европейский Суд по правам человека пришел к выводу, что в свете обстоятельств дела и в соответствии с его предыдущей прецедентной практикой, в настоящем деле национальные власти не выполнили свое процессуальное обязательство провести эффективное расследование утверждений заявления о жестоком обращении, поэтому в данном деле была нарушена статья 3 Конвенции в ее процессуальном аспекте.
Заявитель также жаловался на нарушение статьи 6 §§ 1 и 3 (с) Конвенции в связи с тем, что ему не был предоставлен доступ к адвокату на начальном этапе уголовного производства, что было нарушено его право не свидетельствовать против самого себя, и что это привело к его несправедливому осуждению.
Суд обратил особое внимание на то, что статья 6 § 1 предусматривает, что, как правило, доступ к адвокату должен быть обеспечен с первого допроса подозреваемого полицией, если не будет доказано, в свете конкретных обстоятельств дела, что имеются веские основания для ограничения этого права. Даже если императивные соображения могут, в исключительных случаях, оправдать отказ в доступе к адвокату, такие ограничения – независимо от их обоснования – не должны чрезмерно ущемлять права обвиняемого в соответствии со статьей 6. Если суд использует для осуждения признательные показания, данные во время допроса полицией в отсутствие адвоката, праву на защиту будет, в принципе, нанесен непоправимый ущерб.
В данном деле Суд нашел нарушение статьи 6 §§ 1 и 3 (с) Конвенции в отношении господина Петренко и назначил справедливую сатисфакцию в сумме 8 000 евро, присужденных Заявителю.
Харьковская правозащитная группа поздравляет Яну Васильевну с успешным делом и желает дальнейших профессиональных успехов.
РЕШЕНИЕ ПО ДЕЛУ ЕВГЕНИЯ ПЕТРЕНКО ПРОТИВ УКРАИНЫ
РЕШЕНИЕ ПО ДЕЛУ ЕВГЕНИЯ ПЕТРЕНКО ПРОТИВ УКРАИНЫ
ПЯТАЯ СЕКЦИЯ
ДЕЛО ЕВГЕНИЯ ПЕТРЕНКО ПРОТИВ УКРАИНЫ
(Заявление № 55749/08)
РЕШЕНИЕ
СТРАСБУРГ
29 января 2015
Это решение станет окончательным при условиях, изложенных в Статье 44 § 2 Конвенции. Оно может быть отредактировано.
По делу Евгения Петренко против Украины,
Европейский Суд по правам человека (Пятая секция), заседая Палатой в составе:
Mark Villiger, Председатель,
Angelika Nußberger,
Boštjan M. Zupančič,
Ganna Yudkivska,
Vincent A. De Gaetano,
André Potocki,
Aleš Pejchal, судьи,
и Claudia Westerdiek, секретарь секции,
Рассмотрев дело в закрытом заседании 16 декабря 2014 года,
Провозглашает следующее решение, принятое в этот день:
ПРОЦЕДУРА
1. Данное дело основано на заявлении (№ 55749/08) против Украины, поданном в Суд в соответствии со статьей 34 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее – «Конвенция») гражданином Украины, г-ном Евгением Витальевичем Петренко (далее – «заявитель») 3 ноября 2008 года.
2. Заявителя, которому была предоставлена оплата правовой помощи, представляла г-жа Я. Заикина, адвокат, практикующий в Харькове. Украинское правительство (далее – «Правительство») представлял его уполномоченный г-н Н. Кульчицкий.
3. Ссылаясь на статью 3 Конвенции, заявитель утверждал, в частности, что он подвергся жестокому обращению со стороны сотрудников милиции с целью заставить его признаться в убийстве, и что в этой связи не было проведено эффективное расследование. Он также жаловался на нарушение статьи 6 §§ 1 и 3 (с) Конвенции в связи с тем, что ему не был предоставлен доступ к адвокату на начальном этапе уголовного производства, что было нарушено его право не свидетельствовать против самого себя, и что это привело к его несправедливому осуждению.
4. 13 ноября 2012 года Правительство было уведомлено о данном заявлении.
ФАКТЫ
I. ОБСТОЯТЕЛЬСТВА ДЕЛА
5. Заявитель родился в 1988 году и в настоящее время отбывает тюремное заключение.
6. 28 февраля 2004 года пропал Р., подросток 1987 года рождения. 18 марта 2004 года он был найден мертвым в садовом массиве в городе Черкассы. На теле имелось множество ножевых ранений, в том числе в области шеи и груди.
A. События между 18 и 20 марта 2004 года
7. 18 марта 2004 года прокуратура Соснивського района города Черкассы (далее – «районная прокуратура») возбудила уголовное дело по факту убийства.
8. Вечером того же дня сотрудники милиции обыскали жилище заявителя и изъяли семь ножей, одежду и другие предметы. Предположительно, в ту же ночь заявитель был доставлен в отделение милиции.
9. В период между 11:00 и 13:40 19 марта 2004 года заявитель был допрошен в качестве свидетеля по делу об убийстве. В ходе допроса, который проводился в отсутствие адвоката, заявитель сообщил, что в начале февраля 2004 года они с Р. совершили мошенничество с целью хищения мобильного телефона у одного из знакомых заявителя. Заявитель утверждал, что он не знает, кто убил Р.
10. В тот день отделом милиции Соснивського района города Черкассы было возбуждено еще одно уголовное дело в отношении мошеннической кражи мобильного телефона. Заявитель был допрошен по этому делу в качестве свидетеля. Заявитель рассказал сотрудникам милиции, как они с Р. украли мобильный телефон. Допрос проводился без участия адвоката, но в присутствии отца заявителя.
11. В 18:20 следователь постановил арестовать заявителя по подозрению в мошеннической краже мобильного телефона. По просьбе заявителя, следователь разрешил адвокату Г. выступать в качестве защитника заявителя в этом уголовном производстве. Адвокат подписал протокол задержания. Затем, в присутствии адвоката, заявитель отказался давать какие-либо дальнейшие показания, утверждая, что он устал, и попросил отложить допрос до следующего дня.
12. Между 18:40 и 19:50 заявитель, в отсутствие его адвоката, был допрошен в качестве свидетеля по делу об убийстве. В ходе допроса заявитель дал более подробные показания, касающиеся кражи мобильного телефона. Он также сказал, что 28 февраля 2004 года он видел Р. только в школе.
13. Между 21:00 и 23:00 сотрудники милиции обыскали дом Д., другого знакомого заявителя. Они изъяли ножи, одежду и другие предметы.
14. В 23:15 следователь приказал арестовать Д. по подозрению в убийстве, отметив в протоколе, что на куртке Д. были обнаружены коричневые пятна.
15. Позднее, вечером того же дня, Д. признался, что он присутствовал на месте преступления. Он пояснил, что 28 февраля 2004 года заявитель попросил его присутствовать на встрече с Р. в тот день, и принести с собой нож. Во время встречи между заявителем и Р. завязалась драка. Д. помог заявителю сбить с ног Р., который в какой-то момент пытался убежать. После этого заявитель ударил Р. ножом и перерезал ему горло. Д. помог заявителю спрятать тело.
16. В тот же вечер заявитель признался в убийстве. При этом он не пользовался услугами адвоката. Заявитель показал, что 28 февраля 2004 года он встретился с Р., чтобы обсудить вопросы, связанные с украденным мобильным телефоном, который Р. якобы продал. Заявитель попросил Д. присутствовать на этой встрече и принести с собой нож. Когда Р. начал драку, заявитель взял нож, зарезал Р. и нанес ему другие телесные повреждения.
17. По словам заявителя, он дал эти признательные показания в результате психологического давления и физического жестокого обращения, которые применялись к нему с момента его доставки в отделение милиции.
18. Между 10 и 10:40 20 марта 2004 года заявитель был допрошен в присутствии своего адвоката Г. в связи с кражей мобильного телефона. Заявитель повторил свои прежние показания, касающиеся этого эпизода.
19. Между 11:28 и 11:53 в тот же день заявитель был допрошен, в присутствии того же адвоката, по делу об убийстве. В начале этого допроса следователь заявил, что заявитель написал явку с повинной, и попросил заявителя дать более подробную информацию относительно обстоятельств, описанных в его признательных показаниях. Тогда заявитель описал убийство более подробно.
20. Во второй половине дня 20 марта 2004 года заявитель участвовал в следственном эксперименте, в ходе которого он показал, как он убил Р. По возвращении со следственного эксперимента, заявитель вновь был допрошен и повторил свои признательные показания. Адвокат Г. принимала участие в этих следственных мероприятиях.
21. В 18:20 в тот же день заявитель был переведен в изолятор временного содержания Приднепровского РОВД города Черкассы (далее – «ИВС»).
B. Дальнейшие события
22. 21 марта 2004 года судмедэксперт осмотрел заявителя и указал в своем заключении, что у заявителя нет никаких телесных повреждений. Эксперт уточнил, что медицинское освидетельствование проводилось в Черкасском следственном изоляторе (далее – «СИЗО»).
23. 22 марта 2004 года следователь объединил уголовные дела в отношении мошеннической кражи телефона и убийства в одно уголовное дело. В тот же день суд вынес постановление о досудебном содержании заявителя под стражей.
24. В тот же день заявитель отказался от услуг адвоката Г. и нанял адвокатов К. и Др. В ходе допроса в присутствии этих адвокатов заявитель повторил свои прежние признательные показания.
25. 26 марта 2004 года заявитель был переведен из ИВС в СИЗО.
26. В мае 2004 года, в ходе очередного допроса, заявитель указал, что при встрече с Р. нож был нужен ему для самообороны.
27. 8 июня 2004 года судебно-медицинский эксперт выдал заключение о том, что заявитель не получил никаких телесных повреждений во время предварительного заключения. Эксперт основывал свое заключение на результатах медицинского обследования заявителя 21 марта 2004 года.
28. 9 июня 2004 года к делу был допущен еще один адвокат, П., в дополнение к адвокатам К. и Др.
29. 16 июня 2004 заявитель был допрошен в присутствии этих трех адвокатов. Он изменил свои прежние показания и утверждал, что многочисленные ножевые ранения, включая смертельное, были нанесены Р. не им, а Д.
30. В тот же день была проведена очная ставка между заявителем и Д. Было установлено, что на месте убийства также присутствовал Т., знакомый заявителя и Д.
31. 17 июня 2004 года заявитель отказался от услуг адвокатов К. и Др., доверив свое представительство адвокату П.
32. 19 июня 2004 года следователь допросил Т., который заявил, что именно заявитель зарезал Р. В тот же день Т. принял участие в следственном эксперименте, в ходе которого он подтвердил свои показания.
33. 21 июня 2004 года были проведены очные ставки между Т. и заявителем, а также между Т. и Д., в ходе которых Т. повторил свои прежние показания.
34. 17 июля 2004 года, во время очередного допроса, заявитель показал, что убийцей Р. был Д.
35. 22 июля 2004 года расследование было завершено. Заявитель был обвинен в убийстве при отягчающих обстоятельствах и мошеннической краже мобильного телефона; Д. был обвинен в соучастии в убийстве. Заявителю и его адвокату были предоставлены материалы уголовного дела для ознакомления.
36. 27 июля 2004 года адвокат заявителя, изучив материалы дела, ходатайствовал о том, чтобы Д. было предъявлено обвинение в убийстве, утверждая, что в материалах дела имеются доказательства, указывающие на его виновность. Адвокат утверждал, что признание заявителя было результатом давления со стороны сотрудников милиции и тайного соглашения, заключенного между ним и Д. Следователь отклонил это ходатайство как необоснованное.
37. 10 августа 2004 года дело Д. и заявителя было передано на рассмотрение в Черкасский областной апелляционный суд (далее – «Апелляционный суд»).
38. 21 сентября 2004 года Апелляционный суд направил дело на дополнительное расследование, указав, среди прочего, что действия подсудимых и роль каждого ответчика не были должным образом классифицированы в соответствии с уголовным законодательством.
39. 14 декабря 2004 года Верховный Суд отменил решение от 21 сентября 2004 года как необоснованное и вернул дело в Апелляционный суд.
40. 26 августа 2005 года заявитель был обследован врачом-нефрологом, который выдал медицинскую справку, в которой, в частности, говорилось, что у заявителя имеются зажившие переломы трех ребер с правой стороны, и было рекомендовано, чтобы его осмотрел травматолог.
41. 7 ноября 2005 года Апелляционный суд признал заявителя виновным в убийстве и мошеннической краже мобильного телефона и приговорил его к лишению свободы на четырнадцать лет. Суд также признал Д. виновным в сокрытии убийства и назначил ему условное наказание.
42. Прокурор и родственники жертвы обжаловали приговор, утверждая, в частности, что приговор был излишне мягким. Заявитель также подал апелляцию, утверждая, что его признание было получено путем жестокого обращения и в отсутствие адвоката. Он утверждал, что вечером 19 марта 2004 года, когда он находился в отделе милиции, сотрудники милиции избили его до такой степени, что он потерял сознание, а когда он пришел в себя, они продолжили его избивать. Будучи ранее запуганным Д., заявитель в конечном итоге сдался и согласился свидетельствовать против самого себя.
43. 8 ноября 2005 года, в ответ на жалобу заявителя на жестокое обращение и нарушение его процессуальных прав в ходе расследования, районная прокуратура сообщила ему, что эти вопросы были рассмотрены в ходе досудебного расследования и судебного разбирательства, и были отклонены как необоснованные. 25 ноября 2005 года районная прокуратура дополнительно сообщила заявителю, что его жалобы будут изучены Верховным Судом в ходе рассмотрения уголовного дела.
44. 17 ноября 2005 года заявитель нанял адвоката Б. в качестве своего защитника.
45. В письме от 21 ноября 2005 года начальник ИВС предоставил адвокату заявителя список процессуальных мер, принятых в отношении заявителя во время его содержания под стражей в ИВС между 20 и 26 марта 2004 года. В соответствии с этим списком, 21 марта 2004 (см. пункт 22 выше) заявитель не покидал ИВС и не участвовал ни в каких процессуальных мероприятиях.
46. 14 февраля 2006 года Черкасская областная прокуратура поручила районной прокуратуре провести предварительное расследование в отношении жалоб заявителя на жестокое обращение.
47. 5 марта 2006 года помощник прокурора районной прокуратуры отказал в возбуждении расследования в связи с жалобами заявителя на жестокое обращение, отметив, что нет никаких признаков того, что сотрудники милиции совершили преступление. Решение опиралось на показания сотрудников милиции и медицинское заключение от 21 марта 2004 года. Заявитель обжаловал это решение в Приднепровский районный суд города Черкассы (далее – «районный суд»).
48. 16 мая 2006 года Верховный Суд отменил решение от 7 ноября 2005 года, касающееся осуждения заявителя за убийство и осуждения Д. за сокрытие убийства, и направил дело в Апелляционный суд для повторного рассмотрения в этой части. Верховный Суд отметил, что роль Д. в инциденте не была надлежащим образом рассмотрена апелляционным судом. Кроме того, он приказал тщательно изучить утверждения заявителя о нарушении его прав. Верховный Суд оставил в силе осуждение заявителя за мошенническую кражу мобильного телефона.
49. 2 августа 2006 года районный суд отменил решение помощника прокурора от 5 марта 2006 года, и распорядился провести дальнейшее предварительное расследование. Он отметил, что медицинское заключение от 21 марта 2004 года не является достоверным, поскольку другие данные свидетельствуют о том, что в этот день заявитель не доставлялся в СИЗО для проведения медицинского обследования. Кроме того, прокуратура должным образом не исследовала вопрос, действительно ли у заявителя имелись переломы ребер, отмеченные нефрологом в его справке от 26 августа 2005 года.
50. 13 августа и 25 декабря 2006 года, а также 28 февраля и 25 июня 2007 года помощники прокурора отказались возбудить уголовное дело в связи с жалобами заявителя на жестокое обращение по той причине, что дополнительное расследование не выявило признаков совершения преступления сотрудниками милиции. Все эти решения были отменены как необоснованные вышестоящими органами, которые распорядились провести дальнейшее расследование.
51. В ходе судебного разбирательства заявитель обратился с просьбой провести медицинское обследование его состояния здоровья, чтобы выяснить, страдает ли он какими-либо заболеваниями. 18 октября 2006 года группа судебно-медицинских экспертов обнаружила у заявителя хронический пиелонефрит, хроническую язву двенадцатиперстной кишки, хронический холецистит и доброкачественную гипербилирубинемию.
52. 10 августа 2007 года помощник прокурора районной прокуратуры снова отказался возбудить уголовное дело в связи с жалобами заявителя на жестокое обращение, посчитав, что в действиях сотрудников милиции отсутствуют признаки преступления.
53. 19 ноября 2007 года районный суд отменил решение помощника прокурора от 10 августа 2007 года как необоснованное и распорядился провести дальнейшее предварительное расследование. Суд отметил, что районная прокуратура не устранила противоречия между медицинским заключением от 21 марта 2004 года и медицинской справкой от 26 августа 2005 года, несмотря на то, что надзорные органы, при отмене принятых ранее подобных решений, подчеркнули этот момент. Районная прокуратура обжаловала это решение.
54. 28 ноября 2007 года Апелляционный суд признал заявителя виновным в убийстве и приговорил его к четырнадцати годам лишению свободы. Кроме того, суд признал Д. соучастником убийства и приговорил его к шести годам лишения свободы. Суд отметил, что, хотя заявитель обвинил Д. в убийстве, в материалах дела было достаточно доказательств, чтобы установить, что Р. был убит заявителем. Суд опирался на показания Т. и другие устные, документальные и вещественные доказательства. Суд также обратил внимание на признательные показания заявителя, данные в присутствии адвокатов во время предварительного расследования.
55. Апелляционный суд отклонил утверждения заявителя о жестоком обращении, отметив, что в ходе судебного разбирательства сотрудники милиции отрицали факт жестокого обращения. Кроме того, эти утверждения опровергаются медицинскими заключениями от 21 марта и 8 июня 2004.
56. Заявитель обжаловал это решение, утверждая, в частности, что его право на защиту было нарушено на начальном этапе расследования, ему не был предоставлен доступ к адвокату сразу же после ареста, и его признательные показания были получены в результате жестокого обращения.
57. 18 декабря 2007 года Апелляционный суд частично удовлетворил жалобу прокуратуры на решение районного суда от 19 ноября 2007 года. Апелляционный суд отметил, что жалобы заявителя на жестокое обращение касались приемлемости и достоверности доказательств по его уголовному делу. Поэтому эти вопросы должны были рассматриваться Апелляционным судом в ходе судебного разбирательства по делу заявителя, а не в рамках отдельного производства. Кроме того, суд пришел к выводу, что соответствующие вопросы были рассмотрены в решении, принятом по уголовному делу заявителя. Соответственно, производство по этому вопросу было прекращено. Заявитель подал апелляцию по вопросам права.
58. 6 мая 2008 года Верховный Суд оставил в силе решение от 28 ноября 2007 года, отметив, что вина заявителя была несомненно установлена на основании ряда доказательств, имеющихся в материалах дела, в том числе признательных показаний, данных им в ходе предварительного расследования. Суд отклонил как необоснованные утверждения заявителя о жестоком обращении и нарушении его процессуальных прав.
59. 10 июня 2008 года Верховный Суд оставил в силе решение Апелляционного суда от 18 декабря 2007 года, отметив, что соответствующие вопросы не могут быть рассмотрены в рамках судебного разбирательства по уголовному делу заявителя.
II. СООТВЕТСТВУЮЩЕЕ НАЦИОНАЛЬНОЕ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВО
60. Соответствующие положения Уголовно-процессуального кодекса от 28 декабря 1960 года (действовавшего в то время) можно найти в решении по делу Kaverzin v. Ukraine (no. 23893/03, § 45, 15 May 2012).
ПРАВО
I. ЗАЯВЛЕННОЕ НАРУШЕНИЕ СТАТЬИ 3 КОНВЕНЦИИ
61. Заявитель жаловался, что сотрудники милиции жестоко обращались с ним, чтобы заставить его сознаться в убийстве. Он также жаловался на то, что национальные власти не провели эффективного расследования его утверждений. Заявитель ссылался на статью 3 Конвенции, которая гласит:
«Никто не должен подвергаться ни пыткам, ни бесчеловечному или унижающему достоинство обращению или наказанию».
A. Процессуальное обязательство в соответствии со статьей 3 Конвенции
1. Приемлемость
62. Суд считает, что эта жалоба не является явно необоснованной по смыслу статьи 35 § 3 (а) Конвенции. Суд также отмечает, что она не является неприемлемой по любым другим основаниям. Поэтому она должна быть признана приемлемой.
2. Существо дела
63. Правительство утверждало, что национальные власти приняли все разумные меры для того, чтобы выполнить свои процессуальные обязательства в соответствии со статьей 3 Конвенции. Правительство указало, что жалоба заявителя была рассмотрена с надлежащим вниманием и тщательностью. В то же время эффективность внутреннего расследования была значительно подорвана тем, что заявитель подал жалобу на жестокое обращение слишком поздно.
64. Заявитель не согласился и утверждал, что государство не провело эффективное расследование его утверждений о жестоком обращении.
65. Суд повторяет, что если лицо подает обоснованную жалобу, что оно подверглось жестокому обращению со стороны государственных органов в нарушение статьи 3, это положение, в сочетании с общим обязательством государства по статье 1 Конвенции, по умолчанию требует проведения эффективного официального расследования. Для того чтобы расследование было признано «эффективным», оно должно быть в принципе способно привести к установлению фактов дела, а также установлению и наказанию виновных. Это не обязательство результата, но обязательство действия. Власти должны принять необходимые доступные им меры для сбора доказательств, касающихся инцидента, включая показания свидетелей, заключения экспертов и так далее. Любой недостаток расследования, который подрывает его способность установить причину телесных повреждений или личность виновных, может привести к нарушению этого стандарта; в данном контексте также подразумевается требование о своевременности и разумной скорости расследования (см., в частности, Mikheyev v. Russia, no. 77617/01, § 107 и далее, 26 January 2006, и Assenov and Others v. Bulgaria, 28 October 1998, §§ 102 и далее, Reports of Judgments and Decisions 1998-VIII).
66. Что касается настоящего дела, Суд отмечает, что заявитель и его адвокаты подали жалобу на жестокое обращение с опозданием, что уменьшило шансы достигнуть положительного результата при расследовании предполагаемого жестокого обращения. Тем не менее, настоящая жалоба касается процессуального аспекта статьи 3, которая, как отмечалось в предыдущем пункте, предусматривает обязательство действия, а не обязательство результата. Суд считает, что заявитель подал обоснованную жалобу на жестокое обращение в органы государственной власти и, соответственно, они обязаны были принять все необходимые меры для проведения эффективного расследования в соответствии со статьей 3 Конвенции.
67. Суд отмечает, что районная прокуратура расследовала утверждения заявителя в рамках предварительного следствия, без возбуждения полномасштабного расследования. Тем не менее, Суд уже устанавливал, в различных контекстах, что такая следственная процедура несовместима с принципом эффективного средства правовой защиты по следующим причинам: в рамках этой процедуры следователь может принять только ограниченное количество процедурных мер; жертвы не имеют официального статуса, в результате чего исключается их эффективное участие в процессуальных действиях; и любые другие средства правовой защиты, доступные жертвам, в том числе возможность требовать возмещения вреда, имеют ограниченные шансы на успех и могут рассматриваться как теоретические и иллюзорные (см. Davydov and Others, упомянутое выше, §§ 310-12; Golovan v. Ukraine, no. 41716/06, § 75, 5 July 2012; и Savitskyy v. Ukraine, no. 38773/05, § 105, 26 July 2012).
68. Надзорные органы неоднократно поручали следственным органам устранить противоречия между медицинскими свидетельствами, а именно между заключением судебно-медицинской экспертизы от 21 марта 2004 года, которое гласило, что заявитель не получил никаких телесных повреждений (см. пункт 22 выше), и справкой, выданной нефрологом 26 августа 2005 года, в которой говорилось, что у заявителя имеются зажившие переломы ребер (см. пункт 40 выше). В этой связи надзорные органы сомневались, было ли вообще проведено медицинское обследование, учитывая свидетельства о том, что в течение всего дня 21 марта 2004 года заявитель оставался в ИВС, и с ним не проводились никакие процессуальные мероприятия (см. пункты 45, 49, 50 и 53 выше). Тем не менее, местные власти не приняли меры для устранения этих противоречий. Они не смогли установить с достаточной точностью, были ли у заявителя переломы ребер, и если да, то когда эти травмы были получены и при каких обстоятельствах. Судебные пересмотры этого предварительного расследования были, в конечном итоге, прекращены, так как суды посчитали, что эти вопросы были рассмотрены в ходе судебного разбирательства по уголовному делу заявителя.
69. Следует отметить, что суд первой инстанции действительно принял некоторые меры для изучения утверждений о жестоком обращении в ходе правового спора о допустимости соответствующих доказательств (признательных показаний заявителя). Тем не менее, эти меры носили ограниченный характер и не обеспечили эффективность внутренней процедуры. Следует отметить, что суд первой инстанции опирался на результаты медицинского обследования от 21 марта 2004 года, хотя обстоятельства обследования заявителя в тот день, а именно то, проводилось ли вообще это обследование, остались спорными.
70. Суд отмечает, что в деле Kaverzin v. Ukraine (no. 23893/03, §§ 173-180, 15 May 2012) было установлено, что нежелание властей провести оперативное и тщательное расследование жалоб подозреваемых на жестокое обращение представляет собой системную проблему по смыслу статьи 46 Конвенции. Суд пришел к выводу, что в свете обстоятельств дела и в соответствии с его предыдущей прецедентной практикой, в настоящем деле национальные власти также не выполнили свое процессуальное обязательство провести эффективное расследование утверждений заявления о жестоком обращении.
71. Таким образом, была нарушена статья 3 Конвенции в ее процессуальном аспекте.
B. Основной аспект статьи 3 Конвенции
1. Приемлемость
72. Правительство утверждало, что жалоба заявителя на жестокое обращение со стороны сотрудников милиции была явно необоснованной. Они отметили, что в соответствии с медицинскими заключениями от 21 марта и 8 июня 2004 года, подготовленными после предполагаемого жестокого обращения, у заявителя не было никаких телесных повреждений. Что касается справки от 26 августа 2005 года, нефролог всего лишь отметил, что у заявителя имеются зажившие переломы ребер, что не является достаточным доказательством утверждений заявителя.
73. Заявитель не согласился.
74. Суд считает, что эта жалоба не является явно необоснованной по смыслу статьи 35 § 3 (а) Конвенции. Суд также отмечает, что она не является неприемлемой по любым другим основаниям. Поэтому она должна быть признана приемлемой.
2. Существо дела
75. Правительство повторило, что жалоба является явно необоснованной.
76. Заявитель утверждал, что медицинских свидетельств достаточно для того, чтобы признать, что он подвергся жестокому обращению со стороны сотрудников милиции.
77. Суд повторяет, что статья 3 Конвенции запрещает в абсолютных терминах пытки и бесчеловечное или унижающее достоинство обращение. Для того чтобы подпадать под действие статьи 3, жестокое обращение должно достигнуть минимального уровня жестокости. Оценка этого минимума относительна: она зависит от всех обстоятельств конкретного дела, таких как продолжительность обращения, его физические и психические последствия и, в некоторых случаях, пол, возраст и состояние здоровья жертвы. В отношении лица, лишенного свободы, применение физической силы, которое не было строго необходимым по причине его собственного поведения, унижает человеческое достоинство и, в принципе, является нарушением права, закрепленного в статье 3 (см. Labita v. Italy [GC], no. 26772/95, §§ 119-20, ECHR 2000-IV).
78. При оценке доказательств Суд обычно применяет стандарт доказывания «вне разумного сомнения» (см. Ireland v. the United Kingdom, 18 January 1978, § 161, Series A no. 25). Тем не менее, доказательство может следовать из сосуществования достаточно сильных, ясных и согласованных выводов или аналогичных неопровержимых презумпций факта. Когда события в деле полностью или по большей части находятся в сфере исключительной компетенции властей, как в случае с лицами, находящимися под их контролем в заключении, сильные презумпции факта будут возникать в отношении травм, полученных во время содержания под стражей. В таких случаях бремя доказывания возлагается на власти, которые должны обеспечить удовлетворительные и правдоподобные объяснения (см. Ribitsch v. Austria, 4 December 1995, § 34, Series A no. 336, и Salman v. Turkey [GC], no. 21986/93, § 100, ECHR 2000-VII).
79. Что касается настоящего дела, заключение первоначального медицинского обследования от 21 марта 2004 года гласило, что у заявитель не получил никаких телесных повреждений в результате предполагаемого жестокого обращения. Этот вывод был повторен в медицинском заключении от 8 июня 2004 года. Тем не менее, достоверность заключения от 21 марта 2004 года была поставлена под сомнение на национальном уровне, с учетом свидетельств о том, что заявитель не был доставлен туда, где якобы проводилось медицинское обследование.
80. Впоследствии, 26 августа 2005 года, нефролог выдал медицинскую справку, указывающую, что у заявителя имеются зажившие переломы трех ребер с правой стороны (см. пункт 40 выше). Заявителю был рекомендован дополнительный осмотр травматологом, но это специализированное обследование, как представляется, проведено не было. Тем не менее, ничто не говорит о том, что доступ заявителя к врачам во время его содержания под стражей был ограничен, и нет никаких сведений, что он когда-либо жаловался медицинскому персоналу по поводу ребер.
81. Оценивая имеющиеся медицинские свидетельства, Суд считает их противоречивыми и недостаточными для поддержки утверждений заявителя о жестоком обращении. Суд отмечает, что медицинская справка от 26 августа 2005 года – единственный документ, поддерживающий утверждения заявителя – была выдана более чем через год и пять месяцев после предполагаемого жестокого обращения. Справка была выдана нефрологом, компетенция которого не распространяется на переломы костей. Этот врач не сделал каких-либо убедительных выводов о сломанных ребрах, а рекомендовал дальнейшее обследование у травматолога. Он также не высказал никакого мнения относительно времени, когда и как могли быть получены эти телесные повреждения. Поскольку эти вопросы так и остались без ответа из-за бездействия национальных властей, Суд рассмотрел их в соответствии с процессуальным аспектом статьи 3 и признал процессуальное нарушение этого положения Конвенции. Что касается основного аспекта статьи 3, Суд считает, что имеющиеся материалы не позволяют окончательно установить, что заявитель получил переломы ребер или какие-либо другие телесные повреждения во время пребывания под контролем властей.
82. В этих обстоятельствах, Суд не находит нарушения статьи 3 Конвенции в ее основном аспекте.
II. ЗАЯВЛЕННОЕ НАРУШЕНИЕ СТАТЬИ 6 §§ 1 И 3 (С) КОНВЕНЦИИ
83. Заявитель жаловался, что ему не был предоставлен доступ к адвокату на начальном этапе производства по уголовному делу. Заявитель сослался на статью 6 §§ 1 и 3 (с) Конвенции, которая, в частности, гласит:
«1. Каждый… при предъявлении ему любого уголовного обвинения имеет право на справедливое… разбирательство… судом…»
«3. Каждый обвиняемый в совершении уголовного преступления имеет как минимум следующие права:
...
(c) защищать себя лично или через посредство выбранного им самим защитника или, при недостатке у него средств для оплаты услуг защитника, пользоваться услугами назначенного ему защитника бесплатно, когда того требуют интересы правосудия;...»
A. Приемлемость
84. Правительство утверждало, что, начиная с 19 марта 2004 года, заявитель пользовался услугами адвоката Г., и что он имел соответствующий доступ к правовой помощи на протяжении всего уголовного производства. Национальные суды признали заявителя виновным, не обращаясь к его первоначальным признательным показаниям или его заявлениям во время допроса в качестве свидетеля. Напротив, они опирались на признательные показания заявителя, которые он сделал в присутствии адвокатов, а также на другие доказательства, в том числе показания Д. и Т., которые прямо указали на заявителя как на лицо, совершившее убийство. По этим причинам, Правительство утверждало, что эта жалоба является явно необоснованной.
85. Заявитель не согласился и настаивал на том, что жалоба является приемлемой.
86. Суд считает, что эта часть жалобы не является явно необоснованной по смыслу статьи 35 § 3 (а) Конвенции. Суд также отмечает, что она не является неприемлемой по любым другим основаниям. Поэтому она должна быть признана приемлемой.
B. Существо дела
1. Аргументы сторон
87. Заявитель утверждал, что у него не было необходимого доступа к адвокату на начальном этапе производства. Кроме того, было нарушено его право не свидетельствовать против себя.
88. Правительство утверждало, что жалоба является явно необоснованной.
2. Оценка Суда
89. Суд повторяет, что статья 6 § 1 предусматривает, что, как правило, доступ к адвокату должен быть обеспечен с первого допроса подозреваемого полицией, если не будет доказано, в свете конкретных обстоятельств дела, что имеются веские основания для ограничения этого права. Даже если императивные соображения могут, в исключительных случаях, оправдать отказ в доступе к адвокату, такие ограничения – независимо от их обоснования – не должны чрезмерно ущемлять права обвиняемого в соответствии со статьей 6. Если суд использует для осуждения признательные показания, данные во время допроса полицией в отсутствие адвоката, праву на защиту будет, в принципе, нанесен непоправимый ущерб (см. Salduz v. Turkey [GC], no. 36391/02, § 55, 27 November 2008).
(a) Было ли ограничено право заявителя на доступ к адвокату
90. Суд отмечает, что 19 марта 2004 года правоохранительные органы допрашивали заявителя в различных качествах: в качестве свидетеля по делу об убийстве; в качестве свидетеля по делу о мошеннической краже мобильного телефона; и в качестве подозреваемого по последнему делу. Тем не менее, в предыдущий день сотрудники милиции провели обыск в жилище заявителя и изъяли там, среди прочего, семь ножей и одежду. Этот факт свидетельствует о том, что 18 марта 2004 года власти уже работали над версией, что заявитель был причастен к убийству. Соответственно, выходя за рамки различных утверждений и официальной отечественной классификации процессуального статуса заявителя, Суд считает, что по крайней мере с 18 марта 2004 года заявитель фактически рассматривался как подозреваемый по делу об убийстве (см. Sergey Afanasyev v. Ukraine, no. 48057/06, § 58, 15 November 2012, и напротив, Smolik v. Ukraine, no. 11778/05, § 54, 19 January 2012).
91. Далее Суд отмечает, что в первой половине дня, во второй половине дня и поздним вечером 19 марта 2004 года заявитель давал показания в связи с убийством (см. пункты 9, 12 и 16 выше). В частности, поздним вечером 19 марта 2004 года заявитель признался в убийстве (см. пункт 16 выше).
92. Соответственно, в силу вышеуказанных принципов прецедентного права Европейского Суда, заявитель имел право на доступ к адвокату с первого допроса 19 марта 2004 года по поводу убийства. Здесь уместно отметить, что внутреннее законодательство предусматривает для несовершеннолетних подозреваемых обязательное юридическое представительство (см. Smolik, упомянутое выше, §§ 32 и 56). Похоже, что в некоторый момент 19 марта 2004 года адвокат Г. связалась с заявителем в связи с делом о мошеннической краже мобильного телефона. Однако ничто не указывает на то, что в этот день адвокат была официально допущена к участию в деле об убийстве, или что она оказывала помощь заявителю в связи с этим делом. Нет никаких признаков того, что в тот день заявителю был предоставлен какой-либо другой адвокат. Факты свидетельствуют, в частности, что заявитель, в то время несовершеннолетний, сделал свое признание 19 марта 2004 года в отсутствие адвоката.
(b) Было ли ограничение оправданным
93. Таким образом, вопрос состоит в том, было ли отсутствие адвоката оправданным. Рассмотрев имеющиеся факты, Суд не усматривает каких-либо веских оснований для ограничения права заявителя на адвоката на этом этапе.
94. Кроме того, Суд считает, что данное ограничение нанесло ущерб праву заявителя на защиту. Обосновывая виновность заявителя в убийстве, национальные суды действительно (как утверждает Правительство) не ссылались непосредственно на признание заявителя, сделанное 19 марта 2004 года, не говоря уже о других данных в тот день показаниях, который не имеют никакого отношения к данному вопросу. Тем не менее, национальные суды не исключили признание от 19 марта 2004 года из материалов уголовного дела, а также не сделали никаких заявлений относительно его роли в осуждении заявителя (см. Khayrov v. Ukraine, no. 19157/06, § 78, 15 November 2012). Напротив, они ссылались на признательные показания заявителя, которые он дал 20 марта 2004 года в присутствии адвоката. В этой связи следует отметить, что допрос заявителя утром 20 марта 2004 начался с просьбы следователя дать более подробную информацию, которую заявитель не представил в своем признании от 19 марта 2004 года. Таким образом, этот допрос был на самом деле прямым развитием его признания от 19 марта 2004 года. В этих условиях отсутствие каких-либо ссылок на признание от 19 марта 2004 года не исключает его влияние на осуждение заявителя.
95. В свете вышеизложенных соображений Суд приходит к выводу, что имело место нарушение статьи 6 §§ 1 и 3 (с) Конвенции.
III. ЗАЯВЛЕННОЕ НАРУШЕНИЕ СТАТЬИ 6 § 1 КОНВЕНЦИИ
96. Кроме того, заявитель жаловался, на основании статьи 6 § 1 Конвенции, что его право на справедливое судебное разбирательство было нарушено, поскольку суды признали его виновным на основании признательных показаний, полученных в результате жестокого обращения.
97. Суд отклонил утверждения заявителя о жестоком обращении в соответствии со статьей 3 Конвенции. Соответственно, не возникает никаких вопросов по статье 6 Конвенции в связи с его утверждением, что он был осужден на основании доказательств, полученных с помощью жестокого обращения (см. Yerokhina v. Ukraine, no. 12167/04, § 77, 15 November 2012, и Nikolayenko v. Ukraine, no. 39994/06, § 71, 15 November 2012).
98. Поэтому эта жалоба является явно необоснованной и должна быть отклонена как неприемлемая в соответствии со статьей 35 §§ 3 (а) и 4 Конвенции.
IV. ДРУГИЕ ЗАЯВЛЕННЫЕ НАРУШЕНИЯ КОНВЕНЦИИ
99. Заявитель жаловался на другие нарушения его прав, предусмотренных Конвенцией.
100. Суд рассмотрел эти жалобы и считает, в свете всех имеющихся в его распоряжении материалов и в той мере, в какой эти вопросы находятся в пределах его компетенции, что они не содержат никаких признаков нарушения прав и свобод, изложенных в Конвенции или протоколах к ней. Соответственно, Суд отклоняет их как явно необоснованные, в соответствии со статьей 35 §§ 3 (а) и 4 Конвенции.
V. ПРИМЕНЕНИЕ СТАТЬИ 41 КОНВЕНЦИИ
101. Статья 41 Конвенции гласит:
«Если Суд решает, что имело место нарушение Конвенции или Протоколов к ней, а внутреннее право Высокой Договаривающейся Стороны допускает возможность лишь частичного устранения последствий этого нарушения, Суд, в случае необходимости, присуждает справедливую компенсацию потерпевшей стороне».
A. Компенсация вреда
102. Заявитель потребовал выплатить ему 60000 евро (EUR) в качестве компенсации нематериального вреда.
103. Правительство оспорило это требование и назвало его необоснованным.
104. Суд считает, что заявитель перенес стресс и страдания в связи с фактами, послужившими основанием для признания нарушений в настоящем деле. Принимая решение на справедливой основе, Суд присуждает заявителю 8000 евро в качестве компенсации нематериального вреда.
B. Компенсация расходов и издержек
105. Заявитель не предъявил никаких требований о компенсации расходов и издержек. Поэтому Суд не присуждает никакой суммы в этом отношении.
C. Пеня
106. Суд считает разумным, что пеня должна быть основана на предельной кредитной ставке Европейского центрального банка с добавлением трех процентных пунктов.
ПО ЭТИМ ОСНОВАНИЯМ СУД ЕДИНОГЛАСНО
1. Объявляет жалобы, касающиеся жестокого обращения и эффективности расследования (статья 3 Конвенции), и жалобу в отношении доступа к адвокату (статья 6 §§ 1 и 3 (с) Конвенции) приемлемыми, а остальную часть заявления неприемлемой;
2. Постановляет, что была нарушена статья 3 Конвенции в ее процессуальном аспекте;
3. Постановляет, что не была нарушена статья 3 Конвенции в ее основном аспекте;
4. Постановляет, что была нарушена статья 6 §§ 1 и 3 (c) Конвенции;
5. Постановляет,
(a) государство-ответчик должно выплатить заявителю, в течение трех месяцев с даты, когда это решение станет окончательным в соответствии со статьей 44 § 2 Конвенции, EUR 8000 (восемь тысяч евро), в переводе в валюту государства-ответчика по курсу, действующему на день выплаты, в качестве компенсации нематериального вреда;
(b) с момента истечения вышеупомянутых трех месяцев до выплаты, на вышеуказанную сумму начисляется пеня, равная предельной кредитной ставке Европейского центрального банка в этот период с добавлением трех процентных пунктов;
6. Отклоняет оставшуюся часть требований заявителя относительно компенсации.
Составлено на английском языке и провозглашено в письменном виде 29 января 2015 года в соответствии с Правилом 77 §§ 2 и 3 Регламента Суда.
Клаудиа Вестердийк Марк Виллиджер
Секретарь Председатель
Перевод Харьковской правозащитной групы
С оригиналом решения можно ознакомится http://hudoc.echr.coe.int/sites/eng/pages/search.aspx?i=001-150650
Свобода пересування
Правозахисники: запровадження довідки з військомату для виїзду за кордон може завдати великої шкоди національним інтересам України
Представники Української гельсінської спілки заявили: "Здійснення примусової мобілізації жодним чином не зміцнить обороноздатність нашої країни і не поліпшить в наших Збройних Силах нічого, крім призовної статистики військових комісаріатів. У той же час, Україна вкрай зацікавлена у вільному пересуванні людей, товарів і капіталу. Панічні настрої щодо зриву мобілізації є швидше продуктом інформаційної війни, ніж результатом реальних процесів у суспільстві. Першим про примусову мобілізацію в Україні заявив президент РФ Володимир Путін. Треба негайно припинити політику порушення свободи пересування, яка фактично спровокована російською пропагандою і вочевидь шкодить національним інтересам України".
Нагадаємо, трохи раніше директор Харківської правозахисної групи Євген Захаров у своєму зверненні відзначив наступне: "З кінця січня в засобах масової інформації лунають заяви окремих членів Генштабу ЗСУ, деяких політиків та Міністра оборони України про те, що військовозобов’язані повинні мати довідку з військкомату для виїзду за кордон і навіть для виїзду за межі адміністративних районів, а також, що необхідно змінити законодавство України для введення таких обмежень. На нашу думку, такі заяви є безвідповідальними. Те, що пропонується, суперечить Конституції України і чинному законодавству, порушує права людини і може завдати великої шкоди національним інтересам України.
Відповідно до статті 33 Конституції України, кожному, хто на законних підставах перебуває на території України, гарантується свобода пересування, вільний вибір місця проживання, право вільно залишати територію України, за винятком обмежень, які встановлюються законом.
Суттєве обмеження свободи пересування у зв’язку з мобілізацією є порушенням статті 33 Конституції України, статті 2 Протоколу №4 до Європейської Конвенції з прав людини, Законів України «Про свободу пересування та вільний вибір місця проживання в Україні», «Про порядок виїзду з України і в’їзду в Україну громадян України», а також «Про мобілізаційну підготовку та мобілізацію».
Намагання обмежити свободу пересування шляхом зміни законодавства є прямим порушенням статті 22 Конституції України, відповідно до якої «При прийнятті нових законів або внесенні змін до чинних законів не допускається звуження змісту та обсягу існуючих прав і свобод».
Заступник начальника Головного управління оборонного та мобілізаційного планування Генерал-майор Володимир Талалай повідомив, що на сьогодні близько 78 тисяч військовозобов’язаних отримали повістки про мобілізацію. За словами заступника міністра оборони Івана Руснака, порушено близько 7,5 тисяч справ проти ухильників від мобілізації. Це означає, що ухильників від мобілізації менше 10%. Натомість, за словами Степана Полторака, добровольці становлять понад 20% мобілізованих. В умовах збройного конфлікту на Сході України це свідчить про високий бойовий дух населення і про успішність мобілізації.
Отже, спроба здійснення насильницької мобілізації жодним чином не зміцнить обороноздатність нашої країни і не поліпшить в наших Збройних Силах нічого, крім призовної статистики військових комісаріатів. Залишається незрозумілим, навіщо Збройним силам України мати в своїх лавах потенційних диверсантів і зрадників під час реальних бойових дій.
У той же час Україна вкрай зацікавлена у вільному пересуванні людей, товарів і капіталу. Наші бізнесмени, громадські активісти, митці і вчені подорожують світом, відвідують бізнес-форуми, конференції, мистецькі заходи тощо. Вони руйнують російські міфи про «криваву нацистську хунту», протидіють російській пропаганді і сприяють євроінтеграції України. Значне обмеження свободи пересування створить суттєві перешкоди для таких поїздок і завдадуть шкоди національним інтересам України в усіх сферах.
Також варто відзначити, що панічні настрої щодо зриву мобілізації є швидше продуктом інформаційної війни, ніж результатом реальних процесів у суспільстві. За аналізом хронології інформаційних повідомлень можна зробити висновок, що першим про насильницьку мобілізацію в Україні заявив президент РФ Володимир Путін. Ці заяви, на жаль, знайшли благодатний ґрунт в умах деяких наших військових і політиків. Їм варто пам’ятати про те, що опір нав’язаним ззовні деструктивним ментальним установкам не менш важливий, ніж опір збройній агресії на полі бою.
Ми вимагаємо припинити політику порушення свободи пересування, яка фактично спровокована російською пропагандою і вочевидь шкодить національним інтересам України".
Право власності
Правова допомога в реалізації права власності на земельну ділянку для учасників АТО
Право на безоплатне отримання у власність земельних ділянок учасниками АТО регулюється земельним законодавством, а саме ч. 6 ст. 118 та статтями 121-122 Земельного кодексу України. Також варто зазначити, що, згідно зі ст. 12 Закону України «Про статус ветеранів війни, гарантії їх соціального захисту», учасникам бойових дій надаються, зокрема такі пільги: першочергове відведення земельних ділянок для індивідуального житлового будівництва, садівництва і городництва.
Ще влітку минулого року Уряд пообіцяв, що для зазначених цілей можуть бути використані 2521 земельний масив загальною площею 18380,2 гектара.
Відповідно до засад земельного законодавства, земельні ділянки можуть бути надані у межах норм безоплатної приватизації. Статтею 121 Земельного кодексу України передбачені такі розміри цих ділянок:
а) для ведення фермерського господарства – в розмірі земельної частки (паю), визначеної для членів сільськогосподарських підприємств, розташованих на території сільської, селищної, міської ради, де знаходиться фермерське господарство. Якщо на території сільської, селищної, міської ради розташовано декілька сільськогосподарських підприємств, розмір земельної частки (паю) визначається як середній по цих підприємствах. У разі відсутності сільськогосподарських підприємств на території відповідної ради розмір земельної частки (паю) визначається як середній по району;
б) для ведення особистого селянського господарства – не більше 2,0 гектара;
в) для ведення садівництва – не більше 0,12 гектара;
г) для будівництва і обслуговування жилого будинку, господарських будівель і споруд (присадибна ділянка) у селах – не більше 0,25 гектара, в селищах – не більше 0,15 гектара, в містах – не більше 0,10 гектара;
ґ) для індивідуального дачного будівництва – не більше 0,10 гектара;
д) для будівництва індивідуальних гаражів – не більше 0,01 гектара.
Учаснику АТО потрібно подати документи до органу виконавчої влади або місцевого самоврядування за місцезнаходженням земельної ділянки такі документи:
- паспорт громадянина України;
- письмова заява з зазначеними бажаними розмірами земельної ділянки;
- графічні матеріали, в яких зазначається бажане місце розташування ділянки;
- довідка про те, що особа бере (брала) участь в АТО.
Якщо особа бажає отримати земельну ділянку для ведення фермерського господарства – крім згаданих вище документів необхідно також подати документи, що підтверджують досвід роботи у сільському господарстві або наявність освіти, здобутої у аграрному навчальному закладі.
В разі, якщо учасник АТО не може особисто подати ці документи, цю процедуру замість нього можуть здійснити його родичі чи представники за довіреністю (нотаріально посвідченою).
Після отримання необхідного пакету документів відповідний орган протягом строку не більше одного місяця розглядає клопотання і надає дозвіл на розробку проекту землеустрою.
Зазначимо, що землі комунальної власності, які переважно розташовані в межах населених пунктів, належать до компетенції сільських, селищних, міських рад, а землі державної власності, які, як правило, розташовані за межами населених пунктів, – Головного управління Держземагентства в області (ділянки для ведення садівництва чи особистого селянського господарства) або районної держадміністрації (ділянки іншого призначення).
Розробка проекту землеустрою щодо відведення земельної ділянки здійснюється за замовленням громадян суб’єктами господарювання, що є виконавцями робіт із землеустрою згідно із законом, у строки, що обумовлюються угодою сторін.
Після розробки проект землеустрою узгоджується з місцевим управлінням земельних ресурсів (за місцезнаходженням ділянки).
Погоджений проект землеустрою надається відповідному органу виконавчої влади або місцевого самоврядування (якому до цього направлявся пакет документів для отримання ділянки). Відповідний орган влади або місцевого самоврядування протягом строку не більше ніж 2 тижні з дня отримання проекту (а якщо необхідно провести обов’язкову землевпорядну експертизу – після отримання позитивного висновку такої експертизи) приймає рішення щодо затвердження проекту землеустрою і передання земельної ділянки у власність.
Згідно зі статтями 125, 126 Земельного кодексу, право власності на земельну ділянку виникає з моменту державної реєстрації цього права та оформлюється відповідно до Закону України «Про державну реєстрацію речових прав на нерухоме майно та їх обтяжень».
Тому учаснику АТО ще буде необхідно звернутися до державного кадастрового реєстратора за місцем розташування земельної ділянки із заявою про проведення державної реєстрації земельної ділянки та надання витягу про земельну ділянку з Державного земельного кадастру.
Для отримання правової допомоги чи консультації з даних питань у Харківській області можна звертатись за телефоном «гарячої лінії» «Центру правової інформації та консультацій» Чугуївської правозахисної групи:
097-179-38-22
Безоплатна правова допомога надається в рамках реалізації проекту «Підвищення спроможності у реалізації права на земельні ділянки учасників АТО та захист прав селян-власників землі та майнових паїв у Хмельницькій, Харківській та Чернігівській областях» за фінансової підтримки МФ «Відродження».
Право на охорону здоров’я
З чого почати реформу охорони здоров’я?
Інтерв’ю з міністром охорони здоров’я Олександром Квіташвілі, опубліковане на Українській правді (http://epravda.com.ua/publications/2015/01/30/525533/), викликало розчарування. Схоже, чіткої концепції реформування галузі у міністра немає. А час спливає, і від того наскільки швидко буде реформована медична галузь залежить життя мільйонів українців. Україна на сьогодні займає одне з перших місць за рівнем смертності в світі. Отже, зволікати з реформою охорони здоров’я ми не маємо права.
В своєму інтерв’ю Квіташвілі каже про неминучість реформ, але чітко не описує, як вони будуть відбуватися. Особливо незрозумілим є його меседж, що запровадження страхової медицини не є панацеєю в реформуванні галузі. І одночасно, він посилається на досвід Ізраїлю, де за його словами, одна з найкращих медичних систем в світі. То що нам заважає взяти до уваги досвід Ізраїлю?
Коли мова йде про реформу правоохоронних органів, то ми бачимо, що у керівництва МВС є чітка концепція реформування, а також політична воля для її втілення. При МВС створена робоча група, до якої входять і спеціалісти, і представники громадськості. Що заважає створити таку групу при МОЗ?
Щодо страхової медицини, то в більшості розвинутих країн світу страхова система є засадою галузі.
В тому ж Ізраїлі діє система обов’язкового медичного страхування. Ця система передбачає, що всі громадяни сплачують медичну страховку відповідно до своїх статків.
Чим більше людина заробляє – тим більше її внесок. Пенсіонери і незахищені верстви населення (інваліди, тощо) сплачують символічну суму, яка не є принциповою для їх бюджету. Обов’язкове медичне страхування в Ізраїлі передбачає захищеність населення і рівний доступ до медичної допомоги всіх громадян.
Реалізується цей принцип через систему приватних лікарняних компаній – «лікарняних кас» - як там це називається. Кожна така компанія має розгалужену мережу поліклінік і лікарень в кожному населеному пункті. Людина сама обирає ту лікарняну касу, яка їй здається кращою.
В будь-яку мить ізраїльтянин може перейти з однієї каси до іншої. На рівні поліклінік є сімейні лікарі, які виписують рецепти, призначають аналізи і дослідження, спостерігають за станом здоров’я пацієнтів.
Пенсіонери, інваліди і ті, хто отримує соціальну допомогу, мають право на 50% знижку на ліки, які їм виписує сімейний лікар. Медична допомога в лікарняних закладах всіх рівнів надається безкоштовно. Це стосується як звичайного відвідування сімейного лікаря, так і надскладних хірургічних втручань.
Як приклад, можна навести ситуацію в кардіохірургії в Ізраїлі і в Україні. За свідченням кардіохірургів, тільки 20% хворих в Україні отримують необхідну допомогу: заміну клапанів серця, коронарне шунтування, тощо. В Ізраїлі ці операції робляться досить часто і для хворого абсолютно безкоштовно.
Зараз в Україні немає безкоштовної медицини. За аналізи, за ліки зазвичай платять пацієнти. Виключення мають декілька державних програм для хворих на ВІЧ, туберкульоз та психічні захворювання та хворих, яким необхідний гемодіаліз. За хірургічні операції теж, як правило, платить пацієнт. Винятком може бути тільки ургентна патологія. І то пацієнт, зазвичай, оплачує ліки та хірургічні матеріали. В Ізраїлі навіть заміна суглобів для пацієнта безоплатна. І це при тому, що рівень платоспроможності у нашого населення є вкрай низьким.
Отже, на мою думку, нам треба подивитись на те, як працюють медичні системи в розвинутих країнах і взяти з них приклад.
Реформування медичної галузі не менш важливо ніж, припустимо, реформа МВС, бо йдеться про життя мільйонів українців.
І перше, що треба зробити – це створити чітку концепцію реформування галузі. І чим скоріше це буде зроблено – тим більше шансів на успіх реформи.
Кримінально-виконавча система
Харківська правозахисна група заявляє про порушення трудових прав засуджених
Шкідливі для здоров’я робочі умови, відсутність засобів захисту, заниження, а подекуди й не виплата зарплат – реалії робочого процесу в’язнів у низці виправних закладів на Харківщині, Житомирщині і Хмельниччині. За даними Харківської правозахисної групи, яка здійснювала моніторинг у колоніях №№ 25, 58, 70 та 100, непоодинокою для виправних закладів є практика, коли та чи інша майстерня взагалі офіційно не зареєстрована. У Державній пенітенціарній службі обіцяють розібратися.
200 гривень – приблизно стільки на місяць отримують ув’язнені у виправних закладах України. Про це кажуть у Харківській правозахисній групі. Директор Центру стратегічних справ групи Геннадій Токарев наводить приклад однієї з колоній. Усього на місяць на виплату зарплати ув’язненим припадає сума у 180 тисяч гривень. Таких робітників – 449. Отже, людина мала б отримувати близько 400 гривень.
«Це в середньому. Якщо зважити на те, що є прихильні до адміністрації особи, які отримують вдвічі-втричі більше, то буде те, що ми реально бачили у відомостях щодо зарплат, які отримують уже на руки: 150-200 гривень, у багатьох випадках це і 30, і 50 гривень, або взагалі нічого», – пояснює Геннадій Токарев.
Право на оплачувану працю, як і низка інших невід’ємних прав засуджених, прописані у Кримінально-виконавчому кодексі України. Робота у виправних закладах не є елементом покарання, а умови праці засудженого лише в деяких питаннях відрізняються від умов роботи людей за межами пенітенціарних закладів. Але реальність інакша, і починається вона з договору про залучення до праці, розповідає Геннадій Токарев.
«Предметом цього договору є те, що виконавець, тобто колонія, згідно з договором, направляє засудженого, який утримується в колонії, для залучення до праці та виробничої діяльності. Тобто навіть «неюрист» розуміє, що в даному випадку люди, які працюють, і є, по суті, найманими працівниками, вони є не суб’єктом права, а об’єктом, тобто як річ», – зазначає Токарев.
«З цього випливає все інше: немає нормальних трудових відносин, немає трудових книжок, немає трудового стажу, немає пенсій за ці роки», – додає правозахисник.
Адвокат Харківської правозахисної групи Анна Литвин розповідає, як разом із колегами подекуди випадково натрапляли у колоніях на цехи чи майстерні, офіційно не зареєстровані у документації виправного закладу, тобто фактично підпільні. Крім того, за її словами, у більшості промислових зон колоній порушуються правила безпеки праці.
У Харківській правозахисній групі також повідомляють про факти фізичного тиску на засуджених у колоніях, у яких тривав моніторинг. У січні аналогічні висновки щодо 25-ї і 100-ї колоній Харківщини оприлюднили у Європейському комітеті проти катувань.
За даними Державної пенітенціарної служби, обставини цього з’ясовуватиме спеціальна комісія, яка працюватиме у колоніях. Водночас, як розповіли у Харківській правозахисній групі, під час їхнього моніторингу (що тривав уже після роботи у цих виправних закладах Європейського комітету проти катувань) ув’язнені 25-ї колонії взагалі не йшли на контакт.
Олена Ремовська, Радіо Свобода
Практика правозахисту
За скаргою адвоката суд зобов’язав прокурора відкрити кримінальне провадження
Впродовж декількох місяців адвокат, яка активно співпрацює з ХПГ, – Анна Литвин із Києва, в ході захисту у кримінальному провадженні свого клієнта – військовослужбовця, який брав участь в АТО, внаслідок чого отримав психічний розлад, безрезультатно оскаржувала незаконні рішення, дії та бездіяльність військової прокуратури Тернопільського гарнізону. Прокуратура вдавалась навіть до таких форм нехтування виконанням своїх службових обов’язків, як неприйняття кореспонденції від адвоката.
Вичерпавши інші засоби реагування на протиправні дії прокуратури, А. Литвин підготувала до військової прокуратури Західного регіону заяву про кримінальне правопорушення, зокрема, про службове підроблення, вчинене слідчим та прокурором військової прокуратури Тернопільського гарнізону, яка була подана її клієнтом. На цю заяву прокуратура Західного регіону відповіла стандартною відпискою про те, що в заяві відсутні достатні та об’єктивні дані про вчинення службовими особами прокуратури кримінальних правопорушень, і відмовила у відкритті кримінального провадження.
Оскільки факт вчинення службових підроблень посадовими особами прокуратури підтверджувався документально і відмова у відкритті кримінального провадження була абсолютно безпідставною, адвокат А. Литвин оскаржила цю відмову до суду, щоправда для участі в розгляді скарги їй доводилось їхати із Києва до Львова.
Але й у суді адвоката не чекали з розпростертими обіймами. Коли вона приїхала для участі в судовому засіданні, суд не визнав її повноважень представляти клієнта, якого вона захищає у кримінальному провадженні, з яким безпосередньо пов’язана його скарга на невнесення його заяви до Єдиного реєстру досудових розслідувань. Відтак, адвокат марно витратила день на мандрівку з Києва до Львова та в зворотному напрямку.
Цю естафету підхопила інший адвокат, який вже декілька років співпрацює з ХПГ, – Марія Камінська із Львова, яка вступила у справу, щоб не загубити справу своєї колеги.
Проте представники прокуратури знов не з’явились в судове засідання за викликом суду, оскільки не забирали поштову кореспонденцію у відділенні зв’язку (!!!), аж доти суддя не забезпечив вручення цієї повістки про виклик нарочним.
Кінець кінцем, 04.02.2015 р., більше ніж місяць після надходження справи до суду, слідчий суддя Шевченківського районного суду виніс ухвалу, якою зобов’язав військового прокурора Західного регіону України внести до Єдиного реєстру досудових розслідувань відомості про вчинення кримінальних правопорушень за заявою скаржника.
Відкриття кримінального провадження проти прокуратури в зв’язку з вчиненням її співробітниками кримінального правопорушення в ході досудового розслідування, яке само по собі є значним досягненням, надає гарні перспективи для здійснення захисту людини, яка зазнала психічної травми під час виконання військових обов’язків, від кримінального обвинувачення. Ця справа – чудовий приклад ефективної співпраці адвокатів, які використовують весь арсенал засобів захисту прав людини.
Погляд
«Дитячі несподіванки» від російської пропаганди, або як 33 корови перетворити у 666 слонів
Є така дитяча пісенька зі словами:
Тридцать три коровы,
тридцать три коровы,
тридцать три коровы,
свежая строка.
Тридцать три коровы,
стих родился новый,
как стакан парного молока…
Під цей нехитрий мотив з радянського мультфільму виростали мільйони дітей. Правда, цілком вірогідно, що разом з дітьми росли й корови. Скажімо, до розміру слонів. Не тільки виросли, а ще й в процесі росту поділилися. Знаємо ж біології, що клітини діляться. От, приміром, з тридцяти трьох корів й вийшло 666 слонів.
А слони - нічим не гірший об’єкт для того, щоб про них теж скласти яку-небудь пісеньку.
Про те, наприклад, що живуть ці велетенські тварини в країні - Україні, де луки зелені, де трави по пояс, де кріп запашний. Де, взагалі, їжі достатньо як для слонів, так і для людей, бо санкцій на неї, слава тобі, Господи, ніхто не запроваджує.
А ще можна в тій пісеньці проспівати, що ці слони, вигодувані зеленим українським кропом (рос. укропом), стали солдатами і йдуть воювати проти Росії.
Скажете: «Та це – маячня, жарт!».
Справді ніби маячня, ніби жарт. Та саме такий собі невинний жартик про те, що в українській армії нібито будуть використовувати слонів, був запущений в ефірі російського пропагандистського телеканалу Life News. http://censor.net.ua
Правда, той, хто не розбирається у інформаційних технологіях, цілком може сприйняти цей фейк за правду. Та й почати поширювати його де-небудь на ярмарку, чи на посиденьках на українських колодках чи на російській «завалинке». Але, можливо, якраз на те й розрахунок?
Відомо ж, бо, що «словно мухи, тут и там ходять слухи по домам…».
Та, врешті, «армія» зі слонів це не єдина «дитяча несподіванка» від російській пропаганди за ці дні.
Ще ж бо не затих скандал з відеозверненням-відповіддю російських студентів українським ровесникам.
Нагадаю: українські студенти столичних вузів НАУ, НТУУ «КПІ», КНУ імені Шевченка та Національного економічного університету звернулися до російських ровесників з відеозверненням протистояти інформаційній війні Російської Федерації та перевіряти фейки російських ЗМІ. http://tsn.ua
Відповідь з російського боку не забарилася. У мережі зявилося відео звернення, тепер вже російських студентів до української молоді. Практично відразу поширилася й інформація, що деякі з так званих російських студенів жодного стосунку до названих ними російських вузів не мають.
Не треба багато говорити про те, що режисований той російський відеоролик у старих комуно-тоталітарних традиціях. Цілком за тим сценарієм, про який ще півстоліття тому писав Володимир Висоцький:
И не интересуйтесь нашим бытом –
Мы сами знаем, где у нас чего,
Так наш ЦК писал в письме закрытом, -
Мы одобряем линию его.
Якщо ж говорити серйозно, то російські відеозвернення як від імені нібито студентів, так і від якихось «офіцерських доньок» з повною підтримкою «лінії Кремля» й не могли бути іншими. Адже записані вони з учасниками російського провладного молодіжного руху «Сеть». Це й не приховується.
Того самого молодіжного прокремлівського руху, члени якого Революцію Гідності в Україні називають «геноцидом». Того руху, який веде антиукраїнську політику, і яким у період українського Майдану була розроблена ота, так звана, азбука, у якій літера «А» - антимайдан, «Б» - беркут, і так далі… http://q99.it/JBTY83p, http://echo.msk.ru , http://newtimes.ru
А й, справді, що далі? Куди далі?
Які ще дивні й дикі пропагандистські вигадки долетять до нас з сусідньої Росії?
З тієї самої Росії, яка останнім часом все більше асоціюється з країною, зображеною у романі-антиутопії російської письменниці Тетяни Толстої «Кысь», де цілий народ залежить від страшної Кисі, яка…
«сидит… на темных ветвях и кричит так дико и жалобно: кы-ысь! кы-ысь! — а видеть ее никто не может. Пойдет человек так вот в лес, а она ему на шею-то сзади: хоп! и хребтину зубами: хрусь! — а когтем главную-то жилочку нащупает и перервёт, и весь разум из человека и выйдет».
От по всьому й виходить, що, мабуть, все-таки краще мати в своїй країні 666 бойових слонів, ніж одну страшну Кись…
Вісті з пострадянських країн
Украинцы и россияне: Никогда мы не будем «братьями» – результаты опроса
Украинцы стали хуже относиться к россиянам, а россияне – к украинцам. Таковы данные опросов, проведенных украинской и российской социологическими службами – Киевским международным институтом социологии и «Левада-Центр», сообщает Голос Америки.
По данным социологов, доля украинцев, которые хорошо относятся к России, резко сократилась: накануне аннексии Крыма, в феврале 2014 года, таких было 78%. Сейчас количество русофилов в Украине достигло исторического минимума в 36,5%, а о своей неприязни к северному соседу заявляет 47,5% населения.
Опрошенные украинцы на вопрос «Что вы сейчас чувствуете к России? отвечали так: «Я думаю, что слово ненависть подойдет. – Почему? Очевидно, почему – из-за войны».
Не только украинцы разлюбили россиян, но и россияне изменили к худшему свое мнение об украинцах.
«Сейчас только 24% россиян положительно относятся к Украине. Это в определенной мере странно, потому что в России есть некоторая демонстрационная установка, украинцы – это братский народ, Украина – это братская страна, мы положительно к ней относимся и ей помогаем преодолеть свои трудности. Но, как мы видим, это остается на уровне демонстрации, а реальная пропаганда работает на создание негативного отношения к Украине и украинцам», – сказал гендиректор Киевского международного института социологии Владимир Паниотто.
Татарського правозахисника звинуватили у «розпалюванні ненависті» через критику дій РФ щодо України
In memoriam...
Помер Микола Плахотнюк
Микола Григорович Плахотнюк – лікар, активіст Клубу творчої молоді, політв’язень, видатний громадський діяч, творець і директор «Музею шістдесятництва» – полишив нас 5 лютого р. Б. 2015-го.
Микола мав би народитися на Тихому Хуторі поблизу Жашкова на Київщині. Та вперше він побачив світ Божий 8 травня 1936 року в селі Фосфорит Щигровського району Курської області, в Росії. Там від голоду і репресій рятувалася розкуркулена сім’я Плахотнюків. Ще в ранньому дитинстві мама сказала хлопчику: «Ми українці, дитино!».
Під час війни сім’я повернулася у рідний Тихий Хутір. Виховувався й навчався Микола в природньому українському середовищі. 1955 р. закінчив школу. Тоді ж захворів на туберкульоз, лікувався 2 роки. Загострення хвороби траплялися й пізніше.
Закінчивши Київське медичне училище 1959 року, працював фельдшером у селі. 1960-го вступив до Київського медінституту на лікувальний факультет. Був комсоргом групи і відповідальним за сектор культури у факультетському профбюро.
1963-го, прочитавши в газеті про Клуб творчої молоді (КТМ) "Сучасник", Микола Плахотнюк втягнувся в його роботу. КТМ організовував літературні та музичні вечори, художні виставки, створив студентський міжвузівський фольклорно-етноґрафічний гурток і виїзний хор "Жайворонок", заклав традицію Шевченківських читань 22 травня біля пам’ятника Т. Шевченку. У Клубі часто бували Іван Світличний, Євген Сверстюк, В’ячеслав Чорновіл, Алла Горська та інші шістдесятники.
Улітку 1963 М. Плахотнюк написав листа до Міністерства вищої освіти УРСР, у якому запропонував, щоб викладання велося українською мовою, бо в інституті навчаються переважно українці або ті, хто вивчав українську мову в школі. Листа було переслано ректорові медінституту проф. Братусю, який сказав Плахотнюкові, що викладати українською мовою не можна, бо в інституті навчаються іноземці, яких треба навчати російською мовою.
23 березня 1963 М. Плахотнюк організував вечір у клубі медінституту з участю Василя Симоненка, Миколи Вінграновського, Віталія Коротича та інших поетів, а вже 14 грудня того ж року він був на похороні Симоненка у Черкасах. Відтак 22 грудня, на дев’ятий день по смерті поета, організував у медінституті вечір його пам’яти. Вечір намагалися заборонити чи зірвати. Миколу викликали в партійні й комсомольські інстанції, але обмежилися доганою. Сам Плахотнюк вважав цей вечір першим випробування його громадянської зрілости.
У серпні 1965 р. Україною прокотилася хвиля арештів української інтеліґенції. Під неї потрапив і студент п’ятого курсу стоматологічного факультету Київського медінституту Ярослав Геврич, який жив в одному з Плахотнюком гуртожитку. Вони разом ходили на репетиції хору "Жайворонок", разом організовували в інституті ватагу колядників, а Геврич зібрав інститутську капелу бандуристів. Подзвонивши родичам Геврича, Плахотнюк відніс йому передачу в тюрму, знайшов йому адвоката, домігся, щоб свідчити на його захист у суді. Але в березні 1966 р., зайшовши до зали суду над Гевричем, Плахотнюк побачив тільки суддю, засідателів, прокурора, адвоката, підсудного і охорону. Він відмовився давати покази в незаконно закритому суді і звернувся зі словами підтримки тільки до підсудного. Згодом саме це сміливе заступництво за Геврича було потрактоване як початок психічної хвороби.
1966 р. Плахотнюк закінчив медінститут. Працював у туберкульозному шпиталі в Пущі-Водиці, у тубсанаторії в Димері під Києвом.
22 травня 1967 року, у річницю перепоховання Т. Шевченка, біля його пам’ятника в Києві зібралося кількасот людей – покладали квіти, читали вірші. Після 21 год. з’явилися машини з міліціонерами, які кинулися на чергового промовця, але він заховався в натовпі. Тоді схопили 4-5 осіб із натовпу. Учасники вечора оточили міліціонерів, скандували "Ганьба!" і вимусили їх від’їхати геть, щоправда, забравши затриманих. Плахотнюк, який теж був тут, запропонував піти до ЦК КПУ, що на нинішній вулиці Банковій, і домогтися звільнення заарештованих. 200-300 осіб вирушили до ЦК. Ішли щільною колоною — не співали, не кричали, щоб не дати приводу для звинувачень у порушенні громадського порядку. Дорогою їх облили водою пожежні машини. О пів на другу ночі прибув міністр охорони громадського порядку І. Головченко (у вишиванці) зі “свитою”, в якій був і заступник голови КГБ УРСР ґенерал Калаш, і запропонував демонстрантам викласти свої претензії. З натовпу вийшла Оксана Мешко і завимагала звільнити заарештованих. Міністр пообіцяв, що до ранку їх відпустять, просив уранці прислати до ЦК делеґацію демонстрантів, а зараз розійтися. Більшість послухалась, а до 40 осіб таки залишилися чекати звільнення заарештованих. Годині о 3-й ночі їх привезли і випустили на виду очікуючих. Через декілька днів після демонстрації Плахотнюк був звільнений з роботи.
У червні 1969 р. в Дніпропетровську був заарештований поет Іван Сокульський, з яким Плахотнюк познайомився в листопаді 1968-го. Плахотнюка допитували у справі заарештованого, та нічого не домоглися. Після допиту запропонували звільнитися з кафедри "за власним бажанням" (він почав працювати на кафедрі невропатології Київського медінституту з 01.09.1969.), хоча парторг кафедри сказав, що стараннішого співробітника вони не мали принаймні останні 10 років. Плахотнюк відмовився, і його звільнили "за скороченням штатів".
13 січня 1970 р. в Дніпропетровську відбувся суд над Іваном Сокульським. Плахотнюк надіслав у дніпропетровські газети, які опублікували "викриття" І. Сокульського, свого відкритого листа на його захист. Надіслав він цього листа і матері в’язня, що пізніше було розцінене як "розповсюдження матеріалів антирадянського змісту".
12 січня 1972 року, під час масових репресій проти української інтелігенції, був заарештований і М. Плахотнюк. Звинувачений за ч. І ст. 62 КК УРСР «антирадянська агітація і пропаганда». У вересні експертиза Інституту ім. Сербського в Москві поставила Плахотнюкові діагноз "шизофренія з манією переслідування, періодично неосудний". Київський обласний суд постановив направити Плахотнюка на примусове лікування в спецпсихлікарню.
З 24 листопада перебував у Дніпропетровській СПЛ, з вересня 1976 – в Казанській. Неодноразові висновки медичних комісій про припинення примусового лікування (1974, 1976, 1977) Київський обласний суд відхиляв. Нарешті, в лютому 1978 на чергове клопотання медичної комісії суд переводить Плахотнюка в лікарню загального типу. Тільки в серпні 1978 р. перевели його Черкаську ПЛ (м. Сміла). 1979 медична комісія представила Плахотнюка на виписку з лікарні, але Київський обласний суд знову відмовив. У листопаді 1980 повезли його в Москву в Інститут ім. Сербского, де сказали, що йому давно пора бути вдома. 5 березня 1981 р. його нарешті виписали з Черкаської лікарні.
8 квітня 1981 року невідомі тяжко побили Плахотнюка в Києві – зламали ребра і поперечні відростки тазових хребців. Близько місяця провів у лікарні. Його попередили, що наслідки побоїв можуть виявитися в будь-який час сильними болями і ревматичними ускладненнями.
Плахотнюк не зміг улаштуватися на роботу в Києві чи області. Зрештою його направили на курси підвищення кваліфікації в стаціонар обласного протитуберкульозного диспансеру в Черкасах. Оселився в гуртожитку на околиці міста. 6 вересня 1981 Плахотнюк заарештований за сфабрикованим звинуваченням. 30 вересня його доставили в Черкаську психлікарню. Експертиза визнала його осудним. 30 грудня 1981 привезли його в Інститут ім. Сербського, де його також визнали осудним. У квітні 1982-го засуджений на 4 р. позбавлення волі. Карався у Луганській області. З квітня 1984 – на так званій “хімії”, працював бетонувальником, муляром і стропольщиком на будівництві лікарні в м. Луганську. У червні 1984 звільнений умовно-достроково, 2 р. працював у Луганському тубдиспансері фтизіатром.
З травня 1989 Плахотнюк працював у Києві лікарем міської туберкульозної лікарні.
З 1991 — член Українського комітету “Гельсінкі-90”, член Проводу Всеукраїнського товариства політичних в’язнів і репресованих. З 1994 – голова правління громадської організації „Музей шістдесятництва”, створеної за ініціативою Надії Світличної. Подвижницькою працею М. Плахотнюка Києві створено «Музей шістдесятництва». Музей відкрито 24 серпня 2012 на вул. Олеся Гончара, 33. Головна ідея Музею — екскурс в історію, боротьба за національне відродження, феномен самвидаву, репресії, яким піддавалися шістдесятники, відродження народних традицій. В експозиції – тисячі експонатів: рукописи, старі фотографії, особисті речі шістдесятників.
М. Плахотнюк до останнього часу організовував історико-культурні заходи, виступав у пресі зі спогадами та розповідями про шістдесятників.
2001 р. нагороджений орденом „За заслуги” ІІІ ступеня, 2005 – ІІ ступеня, 2008 р. – Орденом Свободи. Лауреат премії ім. В Стуса 2013 р. за книжку «Колóворот: Статті, спогади, документи» та створення «Музею шістдесятнитва».
Дружина М. Плахотнюка – Валентина Чорновіл, син Богдан 1990 р. н., яким ми щиро співчуваємо. Україна втратила в особі Миколи Плахотнюка великого трудівника і подвижника національного духа. Вічна пам’ять йому і слава.
Ірина Рапп, Василь Овсієнко. Харківська правозахисна група.