Проти катувань. Електронне видання ХПГ (2003-2005) , 2004, #11

Про жорстоке вбивство у власній квартирі 35-річного викладача географії Рівненської української гімназії Тараса Приведенця, що сталося 17 червня цього року на вул. Соборній 275, вже неодноразово писалося на шпальтах місцевих видань. Саме тоді через нашу газету працівники міліції зверталися до громадян, які щось знають про подробиці цього випадку, з проханням допомогти слідству. Та, як виявилося згодом, така допомога їм була непотрібна. Вже за тиждень міліцейські зведення розповсюдили інформацію про те, що правоохоронцям вдалося затримати кількох підозрюваних. Підозри міліціонерів підтвердилися зізнаннями двох затриманих, і справу було передано до прокуратури. Таким чином, двоє молодих рівнян Володимир Г. та Андрій П. опинилися під слідством.

Батьки затриманих не погоджуються з обвинуваченням і говорять про зізнання своїх дітей як результат тортур, що були до них застосовані правоохоронцями в ході слідства. Зокрема, пані Світлана, мати затриманого Андрія, стверджує, що справа проти її сина була з самого початку сфабрикованою. Вона переконана, що син немає відношення до цього вбивства, оскільки тоді, як і завжди, ночував вдома.

За кілька днів після вбивства викладача Світлана разом із сином на прохання правоохоронців прийшли дати свідчення, бо Андрій був другом одного з сусідів загиблого. З того моменту все і почалося. Замість обіцяного «нетривалого спілкування», Андрія протримали в міськвідділі з 11-ї години аж до пізнього вечора. Лише після цього сповістили матері, що змушені його затримати до ранку, щоб з’ясувати подробиці. Наступного дня до обіду Андрія і ще трьох підозрюваних відвезли до прокуратури, щоб отримати дозвіл на тримання під вартою їх на сім діб за… вчинений при затриманні опір працівникам міліції. Пізніше, за словами матері, у справі написали, що Андрій не сам прийшов до міліції, а його в цей час разом з іншими хлопцями затримали в центрі міста.

— Я навіть уявити собі не могла, каже пані Світлана, витираючи сльози, — чим може закінчитися той наш візит до міліції. Коли мені сповістили про затримання сина, стало очевидно, що без допомоги адвоката не обійтися. Тому за порадою знайомих я найняла захисника для сина.

Того ж вечора мати принесла своєму сину передачу, та черговий міліціонер сказав їй, що через брак місць у Рівному її сина перевезли до Костопільського ізолятору тимчасового утримання.

Пізніше, зі слів свого сина, Світлана дізналася, що один із затриманих товаришів Андрія розповів правоохоронцям, ніби випадково бачив його тієї ночі разом із Володимиром і потерпілим біля під’їзду будинку на вул. Соборній, 275, де сталося вбивство.

— Андрій мені розповів, — каже мати, знову дістаючи носову хустинку, — як його три доби поспіль катували, вибиваючи свідчення. Розповів, як через кожні півгодини витягали з камери і били ногами, як підключали електрострум до пальців, що ледь серце не зупинялося. Коли ж клеми з рук спадали, то один з полковників з обласного управління міліції, який був присутній при цих тортурах, змушував мого сина зчепити руки. В іншому випадку він погрожував під’єднати клеми до його геніталій. (Прізвище цього полковника п. Світлана назвала у скаргах, які надіслала в Генеральну прокуратуру України та у міжнародні правозахисні організації — ред.) Не витримавши таких знущань, мій син погодився розповісти те, що від нього вимагалося.

Світлана каже, що про тортури, які застосовували до його сина, вона дізналася не лише зі слів Андрія, а й від одного з костопільських адвокатів, який на той час провадив захист затриманого. Перетелефонувавши до неї додому, адвокат сказав, що її сина зламали — він визнав себе винним і погодився на відтворенні подій вбивства перед відеокамерою підтвердити це. Після цих слів адвокат попросив вибачення, що не зможе взятися за цю справу через велику завантаженість і порадив найняти когось з рівенських колег.

— За його порадою, — каже мати Андрія, — я уклала договір з іншим адвокатом, але навіть це не допомогло. Коли ми разом із ним приїхали до Костополя, слідчі не допустили його на відтворення вбивства, порадивши прийти наступного дня. А тим часом відвезли сина до Рівного на місце злочину. Після цього мого Андрія протримали ще приблизно два тижні, поки зійдуть синці, після чого 10 липня випустили на підписку про невиїзд.

Ввесь цей час, каже мати, намагалися звернутися по допомогу до лікарів, та марно. Всі вони тільки розводили руками, мовляв, це кримінальна справа, тому лізти в неї ми не хочемо. Так нічого і не добилися. Майже через півроку Андрію частину статті, яку попередньо інкримінували, перекваліфікували на більш тяжку і знову взяли під варту. Нині хлопець очікує вироку суду в слідчому ізоляторі.

Ми спробували з’ясувати подробиці цієї справи у представників правоохоронних органів. Та жоден з них, посилаючись на таємницю слідства, не був багатослівним.

Коментуючи звинувачення пані Світлани у тортурах її сина, начальник карного розшуку області Михайло Гаврильчик сказав:

— Він живий, здоровий, не вбили? То які ще можуть бути претензії! Треба було матері думати тоді, коли вона виховувала свого сина, а не шукати тепер крайніх.

Якщо хлопець сидить у СІЗО, значить, він винен, а вам раджу не сунути свого носа туди, куди не треба.

Більш толерантно пояснив ситуацію прокурор Рівного Леонід Ореховський, який переконаний, що такі, як Андрій повинні зустрічати Новий рік не біля ялинки, а за гратами.

Іншого обвинуваченого у цій справі — Володимира — захищає адвокат Олександр Бражніков. Але спроби представника захисту довести, що до його клієнта застосовувались тортури, були також безуспішними. Пан адвокат отримав офіційні відповіді, що таких фактів встановлено не було. Залишається лише сподіватись, що суд об’єктивно розгляне цю справу (зі звіту МТПЛ-УС).

(“Рівне вечірнє”, №93, 16 грудня 2004 р.)

Активістка “ПОРИ” Юля йшла по місту у помаранчевому шарфику. До неї причепилось двоє нетверезих молодиків і почали ображати дівчину за те, що вона носить помаранчевий колір, що на Донеччині нібито цього робити не можна.

Дівчина не дала себе ображати і сміливо відповіла, що має право носити речі якого завгодно кольору і що підтримує Ющенка і що це її особиста справа, що носити і за кого голосувати.

У відповідь на це один із молодиків дістав ножа і хотів порізати шарфик на шиї у дівчини. У останній момент дівчина ухилилась, а молодик зачепив свого собутильника, який стояв поруч. Дівчина втекла.

Проте на цьому історія не завершилась. Ввечері того ж дня до неї додому завітала міліція. Юлю заарештували та доправили до відділку, де вона і провела ніч. Вранці дівчину випустили під підписку про невиїзд.

Дівчину звинуватили у тому, що вона напала з ножем на двох хлопців, проти неї було порушено кримінальну справу.

У понеділок 10 грудня Юлю викликають до міліції давати свідчення.

Є підстави підозрювати, що цей похід до міліції загрожуватиме їй новим арештом.

Причиною такого брутального беззаконня, на переконання активіста “ПОРИ” Остапа є той факт, що Дружківка належить до 60-го виборчого мажоритарного округу, депутатом по якому є пан Зубанов, який нещодавно заявив, що відмовляється від депутатства. Подейкують, що цей округ звільняють для Януковича. Тому тут і відбувається використання найбрудніших методів.

(09-01-2005 21:30 Майдан-ІНФОРМ, Дружківка
http://maidan.org.ua/static/news/1105299036.html)

Битие определяет признание. Так считают некоторые украинские милиционеры.

К чему скрывать: полицию недолюбливают везде. Тем не менее результаты опросов общественного мнения, регулярно проводимых в США Институтом Гэллапа, свидетельствуют о том, что среди американских граждан наибольшим авторитетом пользуются армия, церковь и полиция. К сожалению, в Украине, несмотря на все попытки руководства Министерства внутренних дел максимально сблизить человека в милицейском мундире с рядовым обывателем, пропасть недоверия между стражами правопорядка и добропорядочными гражданами все еще очень и очень глубока.

И такие, мягко говоря, неприязненные, а нередко и враждебные отношения мы будем наблюдать в обществе до тех пор, пока так называемые блюстители законности будут безнаказанно практиковать противозаконные, гестаповские методы в своей деятельности, ущемляя и грубо попирая права граждан, например, сажая невинных людей за решетку и подвергая их нечеловеческим пыткам, оставаясь при этом, по сути, безнаказанными...

Обыкновенный садизм

Эта невероятная по своему цинизму история произошла всего год назад в одном из областных центров западного региона страны. Неделю без еды и сна провел 24-летний Алексей Захаркин, которого палачи в милицейских мундирах подвергали жесточайшим пыткам, дабы получить нужные им показания. Лишь после того, как Алексей... перегрыз себе вены (!), "правоохранители" оставили его в покое...

Как видим, такое бесчеловечное отношение к людям со стороны милиции, нагло попирающей Конституцию, обманывающей и мытарящей своих сограждан, отнюдь не способствует взаимной любви. А ведь в соответствии со ст. 29 Основного Закона Украины "Об аресте или задержании человека должно быть немедленно сообщено родственникам арестованного или задержанного". Впрочем, некоторым правоохранителям глубоко наплевать и на Конституцию, и на людей. Для них мы - не более чем подопытные кролики, мучения которых доставляют садистам истинное наслаждение...

Резюме. Без каких-либо оснований средь бела дня был задержан ни в чем не повинный человек, который провел в милицейских застенках семь дней (!), в течение которых на него пытались "повесить" нераскрытые преступления. Под жесточайшими пытками он подписывал какие-то бумаги, а затем, не выдержав издевательств, решил покончить жизнь самоубийством, перекусив себе вену. Лишь по счастливому стечению обстоятельств он остался жив. И только после попытки самоубийства Алексея "отпустили" домой. Вернее, как рассказала мне мать Алексея, Ольга Александровна, трое охранников-милиционеров, находившихся вместе с "подозреваемым" в больничной палате, под утро тихо и незаметно "исчезли", после чего Алексей Захаркин, которому так и не было предъявлено никаких обвинений, стал свободным человеком...

Но какой ценой? Три месяца после этого он вообще не выходил на улицу, ибо боялся всех и вся. Только к концу прошлого года Алексей Захаркин устроился на работу. Лишь в ноябре 2003 года, по заявлению потерпевшего от милицейского беспредела, областная прокуратура возбудила уголовное дело по факту применения к нему пыток. По этому делу сейчас проходит семь сотрудников милиции, опознанных Алексеем, хотя на самом деле негодяев в погонах было куда больше. "Дело Захаркина" "стоит на контроле" не только в прокуратуре, но и в ряде общественных правозащитных организаций. Еще в конце сентября 2003 года председатель парламентского комитета по вопросам прав человека, национальных меньшинств и межнациональных отношений Геннадий Удовенко отправил министру внутренних дел Николаю Билоконю запрос с требованием установить всех лиц, виновных в незаконном задержании Захаркина, применении к нему пыток, не допускавших к своей жертве адвоката и прятавших его в различных райотделах внутренних дел. Увы, дело это движется и не движется, ибо его расследование идет почему-то ни шатко ни валко. Как сообщила мне мать потерпевшего, на их семью оказывается непрерывное давление со стороны неизвестных лиц, которые непрерывно угрожают, ведь никто из палачей из органов так и не уволен и по сей день. Показательно, что перед Алексеем Захаркиным даже никто не извинился. В советские времена за подобное ЧП уже давным-давно полетели бы звезды с десятков правоохранителей. Но, по всей видимости, сегодня к бесчеловечным милиционерам их руководство относится по-другому, с пониманием...

Чего же тогда стоит наша милиция?..

Спору нет, преступники должны сидеть в тюрьме. Это аксиома. Но грош цена таким работникам милиции, которые "раскрывают" преступления не иначе, как грубейшим образом попирая законные права своих сограждан и тем самым совершая новые злодеяния.

Нужны ли стране, обществу такие правоохранители, которые в погоне за победной цифирью преступают закон, действуя по принципу: битье и пытки определяют признание? Вопрос, конечно же, риторический, хотя руководство МВД и Генеральной прокуратуры Украины непрерывно заверяет всех нас в том, что ни один случай нарушения закона со стороны милиции не останется безнаказанным.

Хотелось бы верить, что история, о которой я сегодня рассказал вам – позорное исключение. Увы, это не так. Тем не менее будем надеяться, что после "разбора полетов" действия палачей, их пособников и, естественно, прямых и непосредственных начальников, будут решительно осуждены. А об этом читатели "Правды Украины" обязательно узнают со страниц газеты.

P.S. У некоторых читателей, прочитавших эту публикацию, наверняка возникнет вопрос, а почему в ней не названа область, в которой происходили эти кошмарные события? Почему, - да потому, что такое может произойти везде, в любой момент и с любым из нас. Так, Уполномоченный Верховной Рады по правам человека Нина Карпачева во время встречи со своим коллегой, Уполномоченным по правам человека Российской Федерации Олегом Мироновым сообщила, что не менее 30 процентов граждан Украины, задержанных за разные правонарушения, подвергаются пыткам в милиции. "Защищать людей от издевательств в органах правопорядка я считаю приоритетом своей деятельности", - заявила она, добавив, что срок предварительного задержания человека в нашем государстве нужно сократить с трех до двух суток. "Тогда масштабы издевательства уменьшатся", - считает правозащитница. Кстати, на сегодняшний день с момента создания в Украине института омбудсмена, к Уполномоченному уже поступило около 13000 тысяч (!) жалоб и заявлений об издевательствах и пытках в органах внутренних дел и поток таких обращений не иссякает. Страшно, не правда ли?

От редакции. Мы просим всех наших читателей, которые когда-либо пострадали от милицейского беспредела или бездушия, подвергались пыткам или были незаконно задержаны, рассказать нам об этом в своих письмах. Мы опубликуем эти истории с тем, чтобы они стали достоянием гласности и передадим ваши письма руководству МВД Украины и Генеральной прокуратуры для соответствующего реагирования. Ведь зло должно быть непременно наказано.

("Правда Украины", №135, 7 октября 2004 г.)

Вечером 5 ноября, два друга Евгений Зуйко (25 лет) и Евгений Пестов (24 года) зашли в «Ветерок», бар магазина №35. Здесь же развлекались оперуполномоченные Перевальского РОВД Игорь Демченко, Роман Богаченко и Дмитрий Лисицын (последний не был милиционером, но постоянно проводил время в обществе сотрудников правоохранительных органов). Как сообщили жители Артемовска, бар «Ветерок» был своеобразной штаб-квартирой УМВД. Две компании сидели в полупустой комнате. С баром, где стояли игровые автоматы, их соединяла дверь.

По словам Пестова, один из милиционеров задел столик, за которым сидели парни. Евгений Зуйко сказал: «Нельзя ли поаккуратней?» Эти слова стоили ему жизни.

Говорит Евгений Пестов: «Через некоторое время посетители начали расходиться, остались две девушки за соседним столом. Демченко поднялся, что-то им сказал, и они сразу ушли. После их ухода кто-то из ментов закрыл дверь, и эта компания начала нас бить. Лисицын ударил первым. Кто-то крикнул: «Вы все здесь поляжите!» На шум пришла барменша, но Демченко сказал: «Не ссы, за все заплачено!» Потом нас выволокли через зал с игровыми автоматами за угол магазина и продолжили бить. Я потерял сознание. Помню, как менты отходили, и кто-то крикнул: «Будете знать, как на ментов прыгать!» Когда очнулся – подполз к Жене. Он не подавал признаков жизни.

Подумал – может он без сознания, потрепал его, он вообще не реагировал.

Я пошел в магазин, попросить телефон. Ребята, что играли у автоматов (мимо, которых правоохранители тащили избитых парней – прим. авт.), отморозились. На площадке стоял Лисицын и звонил. Я попросил телефон, но он меня послал…

Я вернулся к Жене, тут мимо проходил хлопец, я спросил: «Есть телефон?», он дал, но мы не смогли дозвониться. Оттащили тело Жени в сторону от дороги и пошли в «скорую» пешком. Из больницы вызвали милицию, вернулись к магазину на «скорой», врачи осмотрели Женю, и сказали, что он уже мертв. Милиция приехала минут через пятьдесят, с ними был Демченко. Меня отвезли в райотдел, где я просидел всю ночь. Допрашивать стали только в 9 утра…

- Как получилось так, что Зуйко забили до смерти, а ты остался цел?

Пестов: Он поздоровее, поэтому ему и попало больше. На улице я сознание потерял, и меня, наверное, уже оставили. Его вообще били втроем, а ко мне так, только подбегали время от времени».

Мы нашли семью погибшего. Услышали следующее:

Валентина Викторовна Зуйко, мать Жени: «Мне вообще ничего не сообщили. Женя Пестов пришел только в два часа дня 6 ноября, говорит: «Тетя Валя, Жени уже нет!» Я подумала: что-то случилось, спрашиваю, как нет? Думала: может, в милицию попал, может, подрался, ребята молодые! Пестов говорит: «Присядьте. Жени уже нет. Его менты убили!»

Марина Вахтина, соседка: «Нам его тело даже обмыть не дали. Мы не знаем, что они сделали с телом! Кисти рук у него были все запекшиеся от крови, в ноздрях земля.

Шейные позвонки поломаны, я все время поправляла голову в гробу. На лбу вмятина, на щеке – рубцы от сапог, левого глаза совсем не видно»...

Когда же семья покойного попыталась узнать причину смерти, им выдали «Свидетельство о смерти». Причина смерти: «ОСТРОЕ ОТРАВЛЕНИЕ ЭТИЛОВЫМ АЛКОГОЛЕМ»!

Городской голова Артемовска Сергей Карташов, похоже, ничего в этой истории скрывать не хотел: «Этот случай дает возможность спекулировать на бездействии власти, будто мы ничего не делали. Как будто бы власть была причастна к этой смерти или, наоборот, инертна».

Мы решили узнать, нормально ли это, если офицеры УМВД сидят и пьянствуют в забегаловке? Власть в этом не виновата?

Сергей Карташев: «Дело в том, что я уже сам этих людей два раза из бара вытаскивал. Неоднократно я об этом докладывал начальнику перевальской милиции Кунице и нужно сказать, он сразу же жестко реагировал, виновных лишали премий.

Опера говорят, что они просто ездят туда обедать… Но эти обеды затягиваются до ночи. Я уже сам устал: так ведь бывает, я ищу участкового, а люди говорят: «А они у себя в баре, что там их искать?»

Мы спросили, что мэр Артемовска думает о свидетельстве, выданном исполкомом горсовета, где причиной смерти обозначено: «Гостре отруєння етиловим алкоголем»?

Сергей Карташев: «Если бы он шел из бара, упал и умер - это было бы алкогольное отравление, если же он умер от побоев... (На похоронах Зуйко плакали даже парни – на лицо покойного нельзя было смотреть спокойно – прим. авт.).

Вообще, в этой истории отвратительно сработали все:

1) работники магазина не дали вовремя позвонить этому парню, Пестову;

2) «скорая помощь» не сообщила о ЧП городскому голове, я об этом инциденте узнал только 7 ноября, на митинге, посвященном годовщине революции. Подошли два молодых человека и попросили слова. Спросили: «А разрешено ли милиции убивать людей?» И рассказали, что молодежь ко мне придет в горисполком - с транспарантами, плакатами.

В два часа дня они пришли, я их всех еле вместил в городском совете.

Евгений Пестов был морально и физически подавлен, по-моему, у него что-то с ребрами было. Он постоянно держался за бока. Люди просили защитить их. Пестов сказал: «Я специально хочу сделать заявление в присутствии всех. Если на меня потом будет давление, я могу не выдержать и отказаться от показаний. А так, я пишу на имя головы заявление, и все вы будете свидетелями…»

Мы спросили: обращался ли Карташов лично в милицию, и как там прокомментировали убийство?

Сергей Карташев: «Я получил такой ответ: «А ничего не произошло. А что такое?». То есть, они стали выяснять, насколько глубоко я знаю этот вопрос. Я понял, что они пытаются замолчать этот случай».

По имеющимся у автора данным, главный милиционер Перевальского района В.Куница из города пропал. Два участковых, отвечающие за город, Юрий Каряка и Николай Савин уехали в Киев – «на учебу».

А вот майор Демченко никуда не скрывается, 11 ноября он отдыхал в ресторане «Восток» в том же окружении, был весел и вел себя вызывающе.

Жители Артемовска, похоже, не согласны терпеть ментов-палачей. Они боятся, что жизнь главного свидетеля в опасности. В обращении жителей к городскому голове есть строчки: «Если с Пестовым что-то случится, мы будем винить в этом правоохранительные органы».

Пока дело замалчивается, матери покойного в милиции говорят: «А, может, ваш сын сам первый полез драться? Мы еще разберемся». Эксперты выдвигают версию, что Зуйко страдал эпилепсией, и лицо себе изуродовал во время припадка – бился головой о стену!

Естественно, в наше тревожное время, дело получило политическую окраску.

«Не надо связывать политику и то, что произошло, - считает мэр Артемовска Сергей Карташов. - Это просто преступление - в семье, ведь, не без урода. Но молодежь Артемовска пытается преподнести это следующим образом: «Мы не пойдем на выборы. Если здесь существуют такие порядки, то мы не пойдем на выборы!»

После убийства парня начались такие высказывания: «Мы, наоборот, придем на выборы, и будем голосовать за Ющенко, потому что Ющенко сказал: «Преступники будут сидеть в тюрьме!», а у нас они сидят в баре!»

Здесь мы не совсем согласны. Иногда менты покидают бары – когда нужно провести спецоперацию против оппозиции. Мы понимаем, как не хочется в Луганской облгосадминистрации, чтобы это дело вышло наружу. Но что делать – видимо, ресурсы все же не позволяют обезмолвить всех, кто знает страшные факты этой истории.

В Перевальской райгосадминистрации вчера прошла внеочередная сессия, где также поднимался этот вопрос. Решили, что если заявление Карташова к прокурору Перевальского района Шарому (копия - начальнику УМВД Украины в Луганской области Крижановскому) не сработает, не сдаваться, очистить город от оборотней в погонах. Было видно, что большинство государственных чиновников, повидавших в жизни много, угнетены этим случаем. В тесно связанных городах Алчевск, Перевальск, Артемовск только об этом сейчас и говорят.

Мы не успели спросить у самой милиции, что они думают о палаческих наклонностях офицерского состава УМВД. Факты собирались всю пятницу, но в понедельник мы, соблюдая объективность, восполним этот пробел и наверняка услышим: «Ведется следствие, виновные будут наказаны, не все в этом деле однозначно».

 «Меня привезли в какое-то помещение, поставили на колени, надели на голову мешок. Затем уложили на пол лицом вниз, сняли наручники, и сзади затянули мои руки ремнем на локтях…

После этого они начали ходить по доске, которая лежала у меня на ногах. Я испытывал жуткую боль». Прочитав эти откровения, можно подумать, что речь идет о пытках в фашистских концлагерях или тюрьмах сталинских времен. Однако это происходило всего год назад, и не где-нибудь за границей, а в Мелитопольском отделе по борьбе с организованной преступностью, утверждает Василий (фамилию молодой человек, прошедший через кабинеты местного подразделения УБОПа, так называемого 6-го отдела, пока просил не оглашать). Вот его история.

День рождения под дулом пистолета

Утром 29 декабря 2003 года Василий отправился на работу в хорошем настроении. Причин для этого было несколько. Во-первых, в тот день ему исполнялось 19 лет. Во-вторых, он успешно сдал экзамены очередной сессии в Таврической агротехакадемии и спешил поделиться этой новостью с первым в своей жизни трудовым коллективом – сотрудниками ООО «Кронос-Инвест», мелитопольского филиала Запорожской оптовой базы, куда Василий устроился оператором ЭВМ. На работе в тот день у всех было хорошее настроение. Вася узнал, что не он один был именинником. Шеф фирмы, как оказалось, родился с ним в один день. Однако запомнилось девятнадцатилетие Васе отнюдь не праздником.

К концу рабочего дня, когда директор уже уехал домой отмечать собственный день рождения, а у охранника закончилась смена, и он покинул свой пост, Василий вышел на крыльцо офиса покурить и захватил с собой переносную радиотелефонную трубку, чтобы созвониться с друзьями и договориться насчет встречи Нового года. Не знал он, что как раз в тот момент окажется, как говорят, «не в то время и не в том месте», а телефонные разговоры позднее «пришьют» ему в качестве бандитской наводки. Позднее беседы по телефону проверят правоохранители и допросят всех друзей, с которыми Василий общался, и убедятся, что это… друзья. Но это будет потом. А в тот день перед глазами парня внезапно вырисовались фигуры людей в масках. В следующую секунду голова Василия оказалась под прицелом пистолета. В тот момент он впервые взглянул смерти в лицо. День его рожденья мог стать и последним днем его жизни.

Испугавшись, парень бросился в офис и спрятался под стол. А налетчики подошли к кассиру и потребовали деньги. Женщина, с дрожащими руками тут же протянула пакет с выручкой, накопившейся за день. Он хранился в коробке под столом, потому как сейфа на фирме не было. Получив деньги, преступники тут же скрылись. Они опередили инкассаторов буквально на 10 минут. Фирма понесла существенные убытки, и жизнь Василия с этого дня превратилась в кошмар, который длится уже больше года.

Преследование

В расследовании преступления участвовали не только местные правоохранители, но и сотрудники собственной службы безопасности Запорожской фирмы. Василия, всех его членов семьи, знакомых, соседей вызывали на многочисленные допросы. В квартире, гараже, машине брата проводились обыски, правоохранители в некоторых случаях даже не утруждали себя предъявлением ордеров. Позже Вася стал замечать за собой слежку. По дороге на работу и обратно его сопровождала одна и та же машина синего цвета с государственным номером 234-08 НА. Мать Василия вспоминает, что даже, когда сын заходил к ней на обед, его настойчиво поджидал один и тот же человек, чтобы потом проследовать за Василием на работу или домой. При этом официально, по расследуемому ограблению Василий проходил как свидетель. Слежка прекратилась только после того, как родители Васи пожаловались на произвол правоохранителей помощнику прокурора, назвав марку и номер машины, в которой производилось наблюдение за их сыном.

После ограбления не заладились у Васи и отношения в коллективе. По его словам, сотрудники службы безопасности (СБ) фирмы ООО «Кронос-Инвест» подозревали его в сговоре с преступниками именно потому, что когда он убегал от грабителей, не закрыл за собой входную дверь в офис. Хороша логика: «Сам помирай, а деньги фирмы спасай!». Парень же пытался объяснить, что в момент, когда увидел перед глазами пистолет, ему было не до мыслей о том, как закрыть за собой дверь, страх просто затмил разум. Однако представители службы безопасности продолжали отрабатывать свою версию и перешли от разговоров к более активным действиям.

Допрос с пристрастием

Вот выдержка из письма Василия, в котором он описывает события, случившиеся с ним 17 февраля, когда сотрудники службы безопасности фирмы «Кронос-Инвест» в рабочее время предложили ему проехать с ними.

 «Я подошел к машине, возле которой стояли неизвестные 3 человека в гражданской одежде, не представляясь, один из них надел на меня наручники и затолкнул в машину. В машине у меня изъяли мобильный телефон, натянули мою шапку на глаза, чтобы я ничего не видел и опустил меня так, что моя голова оказалась у одного из них на коленях. Я спросил: “Куда мы едем?”. Он ответил: “Потом узнаешь!”.

Меня привезли в какое-то помещение (как потом выяснилось в 6-ой отдел милиции), завели в комнату, поставили на колени, надели на голову мешок. Затем уложили на пол лицом вниз, сняли наручники, и сзади затянули мои руки ремнем на локтях. Положили мне на ноги доску, которая покрывала ноги от колен до пяток. Начали утверждать, что я был наводчиком в ограблении оптовых складов, что якобы у них есть доказательства. Сказали, признайся. Я им ответил, что я ни в чем не виноват. После этого они начали ходить по доске, которая лежала у меня на ногах. Я испытывал жуткую боль. Потом зашел неизвестный, меня поставили на ноги, он начал кричать, обзывать матом, и ударил в левое ухо, я склонился, и он ударил меня в область левого глаза. Затем меня опять положили на пол, снова положили доску на ноги и начали ходить по доске, припрыгивать, делать вращательные движения на ней. Все время кричали, обзывались матом, угрожали, что посадят меня в тюрьму. Потом прекратили издеваться и примерно около часа рассказывали, что меня посадят, как в тюрьме плохо, что у них есть связи с заключенными, и что я мог бы этого избежать, если бы признался. При этом я находился по-прежнему на полу, лежа лицом вниз. После этого всего они вышли из кабинета. Через несколько минут зашел один из них и приказал мне встать, развязал руки, снял с головы мешок. Положил на стол объяснение и сказал, - подписывай. Я начал читать объяснение, он засуетился и сказал: “Давай быстрей, там написано все как было”.

Я прочитал. Там было написано, что я убегал, обзывался, вырывался. Я ответил: “Тут написана неправда, я не буду его подписывать. Он говорит:”Ах, так ты не будешь подписывать! А ты знаешь, что если подпишишь, дадут тебе трое суток, а если не подпишешь, мы можем сейчас отрезать кусок твоего внутреннего кармана, подсыпать туда конопли, отправить на экспертизу и тебя за это на 15 суток осудят. Или проведем обыск в твоей квартире и подкинем пару патронов”. Я ему говорю: “Давайте я напишу, как было на самом деле”.

После этого я выслушал, какой я слабоумный, что не хочу подписывать это объяснение, и они дали мне лист бумаги, чтоб я сам написал объяснение. Я написал, и ожидал, пока они заполняли какие-то бумаги. Около 16.30  меня посадили в машину “Газель” и повезли в суд. Возле суда мы простояли около часа в ожидании судьи. Потом меня завели к судье, которая, просмотрев бумаги и объяснения, спросила: “А как было на самом деле?”.

Я ответил: “Я вышел из офиса без всякого сопротивления, без всяких матерных слов, подошел к автомобилю ВАЗ-2107, не представившись, незнакомые мне люди надели на меня наручники и затолкнули в машину.

Судья выслушала и сказала, чтобы мы вышли. То есть я и работники 6-го отдела. Меня отвели в «Газель», а работники 6-го отдела остались в коридоре здания суда. Примерно через 15-20 минут из здания суда вышел работник 6-го отдела и позвал меня в суд. Я зашел в кабинет к судье, где уже находился работник 6-го отдела, и судья огласила, что по административному нарушению суд приговорил меня к 5 суткам. После этого меня повезли в 6-ой отдел, там пересадили в ВАЗ-2107 и отвезли в спецприемник.»

В поисках правды

По словам матери Василия, о задержании сына семье не сообщили. Уже ночью после неоднократных звонков и походов в милицию и на работу ей удалось выяснить, где находится сын. Пройти судмедэкспертизу Вася смог лишь по истечении пяти суток ареста. Медики установили, что у него закрытая черепно-мозговая травма, сотрясение головного мозга, многочисленные ссадины на ногах и руках, ушиб грудной клетки. После пребывания в приемнике Василий отправился к родному отцу в Днепропетровск, где он проходил лечение в больнице и еще раз документально зафиксировал телесные повреждения. Его мать и отец – подполковник запаса, участник боевых действий в Афганистане — решили призвать к ответственности мелитопольских правоохранителей. Они принялись писать письма с жалобами в городскую прокуратуру, Администрацию Президента. В ходе проверки применения незаконных методов физического и психологического воздействия на Василия со стороны работников Мелитопольского ОБОПа никто не установил. И в возбуждении уголовного дела жалобщикам отказали. А вот апелляционный суд Запорожской области все-таки отменил постановление Мелитопольского городского судьи от 17 февраля 2004 года, по которому Василий был привлечен к административному аресту на 5 суток. Правда, постановление это было вынесено 14 июня, спустя четыре месяца после того, как парень вышел из спецприемника и пролечился в больнице. В решении апелляционного суда, в частности, сказано: «В материалах дела отсутствуют сведения о том, что оперуполномоченные Мелитопольского УБОП передали В. повестку и, что он вызывался в отдел по возбужденному уголовному делу.

Более того, в материалах дела имеется протокол от 17 февраля 2004 года об административном задержании, составленный оперуполномоченным ОБОП, из которого следует, что на самом деле В. задержан работниками милиции в связи с необходимостью прекращения правонарушения. Однако в материалах дела отсутствуют материалы о том, что В. нарушал общественный порядок, и работники милиции были вызваны для прекращения его противоправных действий, и он при этом оказал неповиновение работникам милиции. При таких обстоятельствах суд при вынесении постановления нарушил требования ст. 280 Кодекса Украины об Административных правонарушениях и не полностью выяснил все обстоятельства совершенного правонарушения».

Безысходность

После перенесенных потрясений Василий уволился с работы. На несколько месяцев сотрудники службы безопасности фирмы «Кронос-Инвест» и городские правоохранители оставили парня и его семью в покое. Но уже в октябре прошлого года Васю, его мать, брата и знакомых, вновь пригласили в гортодел для встречи уже с запорожским следователем. На этот раз беседа проходила без применения силы. Однако парень и его родные потеряли доверие к правоохранителям и морально устали от милицейских дознаний, продолжающихся уже больше года. А день своего девятнадцатилетия, и допрос в 6-ом отделе Вася будет помнить всю свою жизнь.

(13-01-2005 12:26

http://vlasti.net/index.php?Screen=news&id=89322)

Следующую информацию мы получили от нашего внештатного корреспондента С. Таранушича, который был убит в Мелитополе вскоре после того, как начал сотрудничать с газетой "Курьер".

По факту умышленного убийства прокуратурой Мелитополя возбуждено уголовное дело. Досудебное следствие продолжается и в настоящий момент.

Однако редакция мелитопольской газеты имеет неосторожность предвидеть резолюцию следствия, вполне вероятно, что она будет сформулирована — "самоубийство". Возможно, материал, принесенный в редакцию перед убийством, и послужил поводом к физическому устранению неугодного.

"Творческий" тандем прокурор - начмил, Кривоножко-Коломиец, начал свою работу еще в Акимовском районе, продолжая в Мелитополе оттачивать свое мастерство.

Интересует всего один вопрос: может ли подполковник Коломиец быть начальником милиции?

"... Также там находился и начальник Мелитопольского городского отдела Коломиец Сергей Владимирович, который начал на нас кричать, когда он успокоился, мы объяснили ему, каким образом у нас нашли при обыске коноплю…";

"… там же мы узнали, что нас обвинили в том, что мы выражались нецензурной бранью в адрес прохожих…

… Я обращался в прокуратуру г. Мелитополя и никаких положительных результатов и ответа я не получил, а только, ознакомившись с материалами своего дела, я прочитал результаты служебной проверки и заключение судмедэксперта…";

"… и после этого начали избивать меня в различные части тела, руками и ногами, при этом я испытывал острую физическую боль. Били меня в основном двое не знакомых мне милиционера…";

"… дежурного я попросил вызвать скорую, так как мне было очень плохо, но мою просьбу он игнорировал…";

"… между локтями правой и левой руки вставили ножки стула, и один сел на стул лицом к моему затылку, кто-то из них достал из пакета противогаз и одел мне на голову. Еще один сел мне на ноги, а третий начал сгибать шланг противогаза и закрывать пальцем руки отверстие в шланге, тем самым перекрывая доступ кислорода, и я начал задыхаться, изредка, ненадолго, открывали подачу воздуха, и все это сопровождалось побоями в область грудной клетки и корпуса, и постоянно задавался один и тот же вопрос: буду ли я что-нибудь подписывать. После этого в отверстие шланга противогаза начали вставлять сигареты и прикуривать их, и тогда я вместо воздуха вдыхал сигаретный дым…";

"… после того, как я пришел в себя и немного отошел, с моей правой ноги сняли ботинок и носок, и к среднему пальцу и мизинцу привязали провода, и один из них взял в руки прямоугольную коробочку с ручкой и начал крутить ручку, и меня начало бить током, я начал кричать, а тот, кто сидел сзади меня на стуле, закрывал мне рот тряпкой. Эти все действия также сопровождались побоями…";

"… я не буду дальше описывать свое состояние, это очень жутко, больно и страшно. Я пришел в себя, когда налили воду из кружки…";

«… сразу после осмотра лор. врача мне была сделана операция в области шеи. В больницу ко мне приходила Шереметьева, помощник прокурора, где взяла с меня объяснение и заявление, но о результатах проведения служебного расследования меня так никто и не уведомил…";

"… за период времени, находясь в Приазовском ИВС, меня посещали сотрудники Мелитопольского РО, Кондратенко А. и Клюс Г.Т. и сотрудники Мелитопольского ГО, Букач О., Бабич А., и также применялось физическое насилие (избиение) и моральное воздействие…";

"… жалобу я отдал лично в руки прокурору, когда он делал обход по ИВС, но никаких мер не было принято со стороны Приазовской прокуратуры по предотвращению преступных действий…";

"… Карпук начал спрашивать меня в последний раз, в противном случае он обещал посадить меня в камеру к обиженным или в прескамеру…";

"… меня опять привели в кабинет к Карпуку, где опять были Букач и Бабич, которые сказали мне, что сейчас меня повезут на ИВС спец этапом, Когда мы ехали по дороге перед поворотом на Пришиб, навстречу ехал автомобиль начальника ГО и моргал светом фар. Мы остановились, к нам подошел Коломиец, начальник Мелитопольского ГО, и исполняющий обязанности начальника Мелитопольского РО Михайлов. Они начали мне говорить, чтобы я не упирался, т.к. сидеть все равно придется, а если я возьму на себя несколько эпизодов нераскрытых краж по ст. 185, тогда я получу три года, и ко мне больше не будет применяться физическая сила, и никуда в другие ИВС меня вывозить не будут, будут содержать в Мелитопольском ИВС, и когда я приеду в ИВС, ко мне приедет новый следователь Демочкин В.В. До этого у меня был следователь Прокопеня…";

"… Демочкин позвал Букача и Бабича и сказал, что я ничего не подписываю, тогда они сказали, что опять я поеду на Приазовье, и там они будут добиваться, чтобы я все подписал, что им нужно, и меня завели в камеру. 25.04.03г. меня на частном автомобиле Букача привезли в Акимовский РО. Дежурный не хотел меня принимать, и тогда Букач позвонил Коломийцу и сказал, что меня не хотят принимать, через время дежурному кто-то позвонил, и поговорив по телефону, он сказал, что хочет посмотреть мое личное дело. Когда он посмотрел, он сказал, что в деле нет справки, что я могу содержаться в ИВС. Меня привезли в Акимовское ЦРБ. Бабич зашел в здание ЦРБ и через некоторое время вышел и вынес справку, что я могу содержаться в ИВС. Когда меня привезли в ИВС Акимовского РО, меня завели в следственную комнату, туда же вошел и Бабич с Букачем и начали избивать меня, говоря при этом, что я отнял у них полдня времени, и опять заставляли что-то подписывать…";

"… в вечернее время по ИВС делал обход прокурор Акимовки, я лично ему в руки отдал жалобу, и он сказал, что сейчас разберется, и все-таки разобрался. После принятия мер прокурором Акимовки меня в этот же день перевезли в Мелитопольский ИВС…";

"… эти указанные бандиты в погонах лишили меня свободы, разрушили мою семью и принимают все меры, чтобы лишить меня свободы на длительный срок…".

P.S. Мы переслали прокурору Кривоножко текст обращения в полном объеме с подписью главного редактора газеты "Курьер". Запрос был зарегистрирован по форме, однако прокурорский вердикт был сух и лаконичен: "Возвращаю жалобу на 7 листах…, так как она не подписана заявителем и на ней не поставлена дата".

В официальном запросе есть дата и моя, Игоря Енина, личная подпись. Видимо, для общения с прокурором понадобится еще и помощь окулиста.

(http://mlt.vlasti.net/index.php?Screen=news&region=mlt&id=78075

01-10-2004 )

16-летний Андрей Т. пожаловался в милицию. Тут-то и начались странности. Для проверки звонка о ЧП начальник дежурной части милиции направил оперативника, лейтенанта по званию.

В ночном клубе опер отказался принять заявление от потерпевшего, послав подростка в... прокуратуру. Ни о каком задержании подозреваемого речи не было. На пару с оскандалившимся сослуживцем опер быстро сочинил версию о том, что избитый подросток показался Анатолию П. похожим на уличного грабителя. При задержании он якобы оказал сопротивление и получил от офицера кулаком в лицо «в целях самозащиты».

Виновник драки поехал домой (его даже не освидетельствовали на наличие алкоголя в крови). А второй лейтенант вернулся в дежурную часть милиции. Так преступление и скрыли бы, если бы семья подростка не проявила настойчивость. Из Новой Каховки срочно приехала мать Андрея (подросток гостил в Херсоне у бабушки). При виде покрытого синяками и кровоподтеками сына мать чуть не потеряла сознание.

Выступая от имени несовершеннолетнего сына, она подняла на ноги и управление МВД в Херсонской области, и прокуратуру. По ее настоянию, заместитель начальника УМВДУ, полковник Михаил Ясельский распорядился провести служебную проверку. Проверяющие установили, что жалоба семьи Андрея Т. — правда. Никакой жертвы уличного ограбления, на устное заявление которой ссылался лейтенант Анатолий П., в природе не существовало.

Приказом начальника областного УМВДУ Сергея Семкива оперуполномоченного уголовного розыска уволили из органов. Прокуратура Суворовского района Херсона в рамках расследования уголовного дела готовится предъявить Анатолию П. официальное обвинение в хулиганстве и сопротивлении представителям власти. Зато второму оперу всего лишь указали на неполное служебное соответствие. И это далеко не единичный случай круговой поруки херсонских правоохранителей (із звіту Херсонського обласного фонду милосердя та здоров’я).

(“Гривна-СВ”, г. Херсон, №35, 28 августа 2004 г.)

Бухгалтер кинотеатра Ирина Рябошапка во время задержания милицией была на последних месяцах беременности. Из-за стресса, который она тогда перенесла, ее сын родился 8-месячным. 16 июля 2004 года суд Суворовского района Херсона принял решение: взыскать в пользу Рябошапки Ирины Николаевны из государственного бюджета 636,93 гривны в счет компенсации за причиненный материальный ущерб и 5 тысяч гривен в счет компенсации за причинение ей морального ущерба действиями работников УМВД Украины в Херсонской области.

В суде присутствовали три стороны: истец — Ирина Рябошапка — и ответчики — представители УМВД в Херсонской области и госказначейства. Представители УМВД не оспаривали свою вину. Спор шел по поводу того, кто и сколько должен выплатить.

Госказначейство настаивало, чтобы ущерб был погашен тем работником, чьи действия признаны неправомерными.

Ирина Николаевна:

“Я настаивала, чтобы ущерб был погашен именно государством... Я хотела, чтобы в милиции поняли — людям, представляющим государственную власть, нельзя вести себя беззаконно”...

Пока Ирина лежала на сохранении беременности, потом выхаживала ребенка, в кинотеатр постоянно приходили работники милиции. Представители разных структур говорили, что конфликта не было бы, если бы Ирина Николаевна не вела себя так, что все случилось из-за нее. Скорее всего, они имели ввиду, что бухгалтер должна была сразу отдать документы, и не важно, было ли это требование законным. Устав что-то объяснять, Ирина Рябошапка подала в суд иск на работников правоохранительных органов о том, что они не имели права задерживать ее, опечатывать кабинет, ограничивать ее права и свободы...

Сначала долго не назначали судью, потом судья долго изучал заявление. 25 ноября прошлого года она услышала, что суд еще не назначен, а когда на следующий день пришла в суд, то услышала, что судебное разбирательство прошло... 25 ноября. И поскольку никто не пришел, дело закрыли.

Ирина Николаевна снова подала заявление, и, наконец, 16 июля этого года суд состоялся...

(Із звіту Херсонського обласного фонду милосердя та здоров’я).

(“Вгору”, г. Херсон, №39, 23 сентября 2004 г.)

Об этом интернет-газете Донбасса «Донецкие новости» сообщили в Главном государственном управлении исполнения наказаний в Донецкой области.

Из них 12 тыс. - это неоднократно судимые. Около 32 человек отбывают наказание в виде ареста, более 276 человек отбывают наказание в виде ограничения свободы в исправительном центре.

93 осужденных освобождены условно-досрочно в Донецкой области с начала месяца.

С начала месяца 375 человек досрочно погасили иск по исполнительным листам на сумму 4 тыс. грн.

С января по ноябрь 2004 года помиловано 81 осужденных, из них 37 женщин.

С начала года по состоянию здоровья освобождено 146 человек.

В исправительных учреждениях Донецкой области функционируют 16 промышленных предприятий.

С начала месяца предприятиями выпущено продукции на сумму 231,9 тыс. грн., получено доходов от трудоиспользования осужденных в сумме 24,3 тыс. грн.

Сейчас в Донецкой области функционирует 61 уголовно-исполнительная инспекция, на учете в которых находится 20 тыс. человек, среди них более 1 тыс. несовершеннолетних.

(8 ноября 2004 г., http://news.region.dn.ua/details/7352/)

***

Донецкая область — единственая в Украине, в которой имеется три следственных изолятора (СИЗО): в Артемовске, Донецке, Мариуполе. Каждый вмещает от 3-х до 5 тысяч человек.

В поселке Каменск близ Мариуполя существует воспитательно-трудовая колония на 750 мест.

Несколько тысяч заключенных работают “на химии” или в спецкомендатурах — 2 в Донецке, 2 — в Авдеевке, 2 — в Горловке, по пять — в Славянске и Мариуполе.

Лечебно-трудовые профилактории принимают около 3 тысяч в Донецке, Горловке, Еленовке, Снежном (женский).

Поселок Гранитное (среди сидевших “Карань”) характерен общим режимом, город Дзержинск — принудительным лечением от алкоголизма, поселок Стежково (Шахтерский район) — для больных туберкулезом. Лимит наполнения – по 2 тысячи человек.

В Макеевке существует усиленный режим с лимитом 1800 человек.

Строгий режим — Макеевка, Марьинский район, пос. Острый, Горловка — 2 зоны, Торез, г. Кировское — лимит 1600 человек.

Шахтерск — особый режим (особо опасные рецидивисты). Лимит — 1 тыс. человек.

Тюрьма в Донецке. Лимит — 2 тыс. человек.

Общая больница для осужденных в Донецке (до 300 человек).

(Из отчета Центра “Бахмат”, г. Донецк).

(“Панорама”, г. Донецк, 6 октября 2004 г.)

Количество лиц, отбывающих наказание в украинских колониях, неоправданно высоко, потому что «не соответствует уровню криминогенной обстановки в обществе». Об этом недавно сообщил в интервью еженедельнику «2000» председатель Государственного департамента Украины по вопросам исполнения наказаний Владимир Левочкин. По его мнению, заключенных в стране может и должно быть меньше. С этой целью нужно, прежде всего, применять меры наказания, не связанные с лишением свободы.

Как сообщило информагентство «Эксперт центр» со ссылкой на В.Левочкина, сегодня в украинских местах лишения свободы находятся 194 тысячи осужденных (из них 3189 несовершеннолетних), что составляет 416 человек на 100 тысяч всего населения. За последние три года количество осужденных, отбывающих наказание в исправительных колониях, уменьшилось на 16%, а заключенных в СИЗО — на 16,5%. Комментируя эти данные, Владимир Левочкин отметил, что около 2 тысяч отбывающих наказание осуждены на срок до года; еще около 11 тыс. — до двух лет, «то есть за преступления, не представляющие большой общественной опасности». Большинство из них вполне могли бы искупать свою вину вне стен исправительных колоний — именно для этого и существуют альтернативные виды наказания.

В деле распространения альтернативных видов наказания (или, по-европейски, пробации) Украина берет пример, прежде всего, со Швеции, наиболее передовой в этом отношении страны. Там на 5 тысяч заключенных приходится 11-12 тысяч осужденных, отбывающих наказание на свободе, у нас же ситуация пока почти прямо противоположная. Но подвижки уже есть. По данным отдела местной уголовно-исполнительной инспекции (именно она занимается в Украине альтернативными видами наказания), с начала этого года суды Харьковской области вынесли 7894 приговора относительно лиц, осужденных к наказанию, но не лишенных свободы. По состоянию на 1 октября на учете областной уголовно-исполнительной инспекции состояло 12258 человек, что почти на 17% больше аналогичного периода прошлого года.

Среди основных альтернативных заключению мер — применение наказаний, связанных с общественными работами и освобождение с испытательным сроком. Уже давно обсуждается возможность внедрения такой меры, как домашний арест, в процессе которого осужденный должен носить электронный браслет, контролирующий его перемещения. Ожидалось, что соответствующий эксперимент будет проведен в Харьковской и Киевской областях уже в этом году, однако финансовые проблемы заставили отложить его реализацию.

Комментируя достоинства пробации, сторонники этого метода обычно отмечают два несомненных плюса: во-первых, человек не отрывается от семьи и привычной среды обитания, а значит, не выпадает из социума; во-вторых, разгружаются тюрьмы, а значит, уменьшаются и расходы на них. К слову, по данным «Эксперт-центра», содержание одного заключенного обходится Украине в среднем в 120 грн в месяц, но, учитывая, что пенитенциарная система включает в себя около 180 учреждений (33 СИЗО, 2 лечебно-трудовых профилактория, 134 колонии и 11 детских учреждений), то расходы на одного человека не везде одинаковы.

Укреплению практики пробации в Харьковской области должен помочь грант в 5 тысяч долларов, недавно полученный местной уголовно-исправительной системой от Международного фонда «Відродження». Он будет потрачен в первую очередь на методические разработки по альтернативным видам наказания. Еще два пятитысячных гранта, полученных харьковской пенитенциарной системой, пойдут на развитие народного творчества в исправительной колонии №100 и детской колонии в Куряже. В последней даже предполагается создание кукольного театра. Одновременно фонд «Відродження» выдал 14 тысяч долларов харьковским судам для обучения судей доследственной практике в течение года. По сведениям пресс-службы областного управления исполнения наказаний, еще примерно 5 тысяч долларов пойдут на эксперимент, проводящийся в Киевском райотделе милиции. Здесь до сентября 2005 года будет дежурить адвокат, бесплатно оказывающий правовую помощь всем задержанным.

И еще одна новость из пенитенциарной сферы. На днях Куряжская колония для несовершеннолетних стала первым исправительным учреждением в стране, где открылось футбольное поле с искусственным покрытием. Создание его полностью профинансировала Федерация футбола Украины (всего в Харьковской области 24 таких футбольных поля). Воспитанники колонии принимали активное участие в строительстве поля, а в день его торжественного открытия, 25 октября, провели показательный матч. Надо отметить, что куряжская сборная стоит в первых рядах детского футбола Дергачесвского района. Вскоре ей предстоит встретиться в финальном матче с одной из местных школ, и сейчас решается вопрос о месте проведения этого матча.

СПРАВКА:

Состав осужденных к альтернативным видам наказания в Харьковской области (по данным на 1 октября 2004 г.):

— освобожденные от исполнения наказания с испытательным сроком — 11723;

— осужденные к наказанию в виде лишения права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью — 239;

— осужденные к наказанию в виде исправительных работ — 131;

— осужденные условно с испытательным сроком — 108;

— осужденные к наказанию в виде общественных работ — 32;

—  осужденные с отсрочкой исполнения приговора — 25.

(«Объектив-Но», г. Харьков, № 43, 28 октября 2004 г.)

Так случилось, что в этом году Управление Госдепартамента Украины по вопросам исполнения наказаний (УИН) в Харьковской области выиграло пять грантов международного фонда «Возрождение». Точнее — это были гранты программы «Верховенство права».

Один из грантов ($5 тысяч) предназначается для разработки рекомендаций по внедрению альтернативных заключению наказаний. Еще в $5 тысяч обойдется фонду эксперимент по защите прав задержанных. В рамках этого эксперимента в Киевском райотделе милиции начнет дежурить адвокат, который будет оказывать в течение 72 часов правовую помощь задержанным. Речь идет о сборе информации об этих людях, которая может позволить предложить судье применить «меру пресечения, не связанную с лишением свободы». Поддержал фонд (еще $5 тысяч) и проект создания сети кружков по интересам в Темновской исправительной колонии (Харьковский р-н). На эти деньги там закупят музыкальные инструменты, краски и холсты, а также книги. И приглашенные преподаватели начнут обучать заключенных ремеслам, рисованию и игре на музыкальных инструментах… Странно все это звучит? Как для кого. Во всяком случае, не для участников прошедшего в Харькове межрегионального семинара-практикума со сложнейшим названием: «Стратегия партнерства уголовно-исполнительных инспекций с государственными и общественными организациями во внедрении элементов пробации, ювенальной юстиции и восстановительного правосудия относительно несовершеннолетних». Впрочем, поднятые на семинаре проблемы были еще сложнее.

По словам директора правовых программ фонда «Возрождение» Александра Бецы, в Украине за годы независимости было осуждено почти три миллиона наших сограждан. Они потеряли свободу, а государство — деньги. Не только те, что не заработали зэки (есть основания полагать, что особой пользы от них державе все равно не было бы). Но заключенных необходимо содержать и охранять. Подсчитано, что за пять лет (средний срок лишения свободы за не тяжкие преступления), даже если осужденный будет досрочно освобожден, такие расходы составят 4,5 тысячи гривен. Зарубежный опыт показывает, что намного выгоднее осудить преступника к одному из альтернативных видов наказания. Например, к принудительным работам или штрафу. С другой стороны, какие работы могут выполнять люди, которые не имеют специальности, а зачастую — даже среднего образования? О каком штрафе может идти речь?

Тем не менее, за девять месяцев этого года работники криминально-исполнительной инспекции областного УИН получили для выполнения почти восемь тысяч приговоров относительно лиц, осужденных к наказанию, не связанному с лишением свободы. И сегодня на учете инспекции состоит 12258 таких осужденных. 32 из них осуждены к наказанию в виде общественных работ, 131 — к исправительным работам, 11723 — освобождены от отбывания наказания с испытанием…

У шведов (и не только) наш не слишком длинный перечень подобных наказаний дополняется, в частности, домашним арестом. (Судя по всему, примерно в таком режиме сейчас живет в США экс-премьер Украины Павел Лазаренко). В этом варианте на ноге осужденного закрепляется электронный манжет. Инспектор по надзору составляет план разрешенных перемещений своего подопечного. Контроль за пребыванием осужденного осуществляется специальной диспетчерской службой. Инспектор в любой момент может проверить, не употребляет ли осужденный спиртное или наркотики. Если правила домашнего ареста нарушаются, осужденного отправляют в тюрьму. Между прочим, многие шведы не выдерживают такого режима и предпочитают ему более жесткий… Но нашим зэкам пока что такая жизнь не грозит.

(«Время», г. Харьков, №122, 28 октября 2004 года,)

Міжнародна громадська організація “Міжнародна ліга захисту прав громадян України” повідомляє, що сьогодні, 23 вересня, 130 ув’язнених Кагарлицької виправної колонії №115 Держдепартаменту України з питань виконання покарань в Київській області оголосили безстрокове голодування.

Ув’язнені вимагають спинити репресії проти керівництва колонії, яке завадило планам генпрокурора України Г.Васильєва відібрати у колонії територію господарського призначення, що може призвести до розформування виправного закладу.

За словами голови правління “Міжнародної ліги захисту прав громадян України” Едуарда Багірова, сьогодні на територію колонії прибули представники Кагарлицької райпрокуратури із намаганням взяти під варту начальника колонії П. Варенка по кримінальній справі, сфабрикованій за особистою вказівкою генпрокурора Г. Васильєва.

Історія почалася влітку цього року, коли до голови правління міжнародної громадської організації “Міжнародна ліга захисту прав громадян України” Едуарда Багірова з колективним листом звернулося 130 увязнених та 60 співробітників виправної колонії №115 з приводу розформування цієї установи.

20 серпня 2004 року делегація Ліги відвідала колонію №115 та виявила, що загроза ліквідації виникла через наміри Генеральної прокуратури України відібрати закріплену за колонією землю загальною площею 1197,5 га, яка була виділена колонії в постійне користування з виконанням вимог українського законодавства і знаходиться у власності держави.

Стало відомо, що генеральний прокурор Геннадій Васильєв надіслав листа № 13-358 від 16.07.04 голові Київської обласної державної адміністрації Анатолію Засусі з пропозицією передачі землі Генеральній прокуратурі для ведення сільської, лісової та водяної господарської діяльності (чим же, як не саме цим, а ще виробництвом памперсів, повинна займатися Генеральна прокуратура, - прим. Майдан-Інформ).

“Міжнародна ліга захисту прав громадян України” стверджує, що “цей лист генпрокурора порушує статті 154, 84 пункт "Г" частини третьої, пункт "Е" части четвертої Земельного кодексу України та ст.13 Конституції України”, і “якщо Київська облдержадміністрація виконає протизаконні вимоги Генерального прокурора, в Україні буде створений прецедент злочинного посягання вищого наглядового органу на закони і Конституцію України”.

Едуард Багіров надіслав листи президенту України Л. Кучмі, прем’єр-міністру В. Януковичу, омбудсману Н. Карпачовій, керівникам фракцій Верховної Ради України “Регіони України" Р. Богатирьовій та "Наша Україна" В. Ющенку з проханням застосувати невідкладні заходи впливу на рішення Генеральної прокуратури, яка зазіхає на законність та конституційний порядок в Україні.

(23-09-2004 15:32 Майдан-ІНФОРМ

http://maidan.org.ua/static/news/1095942728.html)

Несколько лет сотрудничает наша редакция с одной из самых читаемых газет на Донбассе «Тюрьма и воля».

Наши журналисты общались с коллективом донецкого издания до тех пор, пока газету не закрыли, а сотрудников этого приложения к «Донецким новостям» не отправили в «творческий отпуск» до 1 января 2005 года. Видимо, кому-то не очень понравились смелые публикации Евгения Широкова, Игоря Гончаренко, Владимира Прозоровского, Дмитрия Любченко. Очень жаль, что с этими ребятами мы не смогли довести до конца большую работу: опубликовать ряд материалов о судьбах купянчан, отбывающих нак5азания в Донецкой, Луганской и Запорожской областях.

Огорчает одно: «Тюрьма и воля», возможно, никогда уже не станет на защиту осужденных и оставшихся на воле. Публикация открытого письма заключенного купянчанина Олега Боровикова (фамилия изменена) Уполномоченному по правам человека Верховной Рады Украины Нине Ивановне Карпачевой говорит о гражданской позиции наших коллег из «Тюрьмы и воли».

Открытое письмо Уполномоченному по правм человека Верховной Рады украины Н.И. Карпачевой

Уважаемая Нина Ивановна!

В Ореховской колонии №88 (Запорожская обл.) пытки и издевательства, произвол администрации стали нормой. Обращения и жалобы осужденных на незаконные действия должностных лиц из колонии практически не уходят, больше того — за попытку отстоять свои права законным образом следуют жесточайшие преследования и расправа, вплоть до водворения в дисциплинарный изолятор и помещения камерного типа по специально сфальсифицированным нарушениям, а также и увеличение срока лишения свободы!

Известные правозащитники из числа осужденных, такие как Писарев, Козлов и другие, пытавшиеся защитить человеческие и конституционные права заключенных, не раз претерпевали моральную и физическую расправу за один только факт обращения к омбудсману или к Генеральному прокурору. Беда в том, что беспредел прикрывается вышестоящими должностными лицами управления Департамента исполнений наказаний и отделом областной прокуратуры по надзору в местах лишения свободы, в адрес которых спускаются те немногие жалобы, которые чудом доходят до Киева.

Верхняя структура руководства в Малой Токмачке, пользуясь закрытостью объекта, давно забыла, что они государственные служащие и работают в государственном учреждении, созданном, прежде всего, для содержания осужденных, а не аппарата. Администрация твердо считает, что Ореховская колония — собственная вотчина, осужденные же если не рабы, то крепостные точно, обязаны выполнять любые требования…

Общее качество питания в столовой снижается, а ежемесячные отчеты за него увеличиваются, при этом заболеваемость туберкулезом неуклонно повышается до рекордной в Украине. Однако общежития при фактической эпидемии туберкулеза отапливались за прошедший отопительный сезон один раз, и то во время работы комплексной комиссии из Киевского департамента, кстати, абсолютно безрезультатной…

Сейчас в учреждении искусственно создается такая ситуация. Когда рабский малооплачиваемый труд для осужденного становится вожделенным, а достигается это изощренным способом: в жилой зоне колонии проживание неработающих (не по своей воле) осужденных делается настолько трудным, что пребывание на работе они считают счастьем, пусть даже почти даром работая при этом. И, соответственно, те немногие, которые трудятся, из-за боязни остаться без работы смиряются с ежемесячным понижением зарплаты, невозможностью даже за эти копейки приобрести что-то достойное в магазине…

В общежитиях на день отключаются вода и свет, жилые помещения закрываются на замок, осужденные выгоняются в жару и дождь во дворик закрытого локального сектора на целый день, малейший же протест тут же пресекается угрозами и преследованиями.

Вместе с тем надежды осужденных на новый Уголовно-исполнительный кодекс не оправдались из-за введения подзаконного акта Правил внутреннего распорядка, напрочь перечеркнувших правовые гарантии статей 7, 96, 102, 107, 129 и других, обещанных новым исполнительным кодексом. Так, локальные сектора в участке ресоциализации остались под замком, участок усиленного контроля превращен в участок тюремного режима, бесконечные проверки в течение дня переросли буквально в пытку, добровольные массовые мероприятия (посещение столовой) сделаны обязательными и также превращены в издевательство, отправление жалоб на администрацию — удел самой администрации, обращение в суд с просьбой о защите конституционных прав осужденного — фантастическая мечта. И это тогда, когда Конституция Украины гарантирует осужденному все права человека и гражданина, за исключением ограничений, определенных судом и законом. С каких это пор подзаконные акты Департамента приобрели силу закона, резко сужающего права заключенных?

Этот вопрос обращен непосредственно к Вам, уважаемый омбудсман Украины. Почему более полутора тысяч человек, содержащихся в Ореховской колонии, обречены на пытки и издевательства при существовании в стране учреждения, возглавляемого вами, уважаемая Нина Ивановна?

Осужденный О.А. Боровиков

(«Франт», г. Купянск-Узловой», №35, 26 августа 2004 г.)

Лист від в’язнів був анонімним. І можна було б на цю скаргу не звертати уваги, та принесла його в редакцію мати одного із засуджених. Зважаючи на специфічність становища авторів листа, ми вирішили обговорити його й з іншими матерями засуджених, які відбувають покарання у Городоцькому виправному закладі. Всі вони підтвердили факти, викладені у листі. Матері вважають умови утримання та ставлення до їхніх дітей з боку персоналу далекими від ідеального. Однією з основних проблем є низький рівень медичного обслуговування, як наслідок — непоодинокі випадки захворювання в’язнів на туберкульоз та інші хвороби. Результатом цього є зростання кількості засуджених, які після виходу на свободу за станом здоров’я отримують групу інвалідності. Не задовольняє в’язнів і харчування. Щоправда, на території зони є магазин — товари тут, кажуть, здебільшого з простроченим терміном і дорожчі відсотків на 30%, та й їх купити в’язні неспроможні — зароблені ними гроші дуже складно отримати готівкою. Тому і доводиться розраховувати на ті копійки, що рідні передадуть, якщо вдасться домовитися про це з працівниками виправної установи. Хоча, як стверджують деякі матері ув’язнених, це майже неможливо через високі відсотки, які в них вимагають за таку послугу.

Звичайно, що перед приїздом чергової перевірки всі ці факти порушень керівництво колонії різними способами намагається приховати. А найзатятіших борців за свої права, стверджують матері, кидають на кілька діб у так звану яму, що знаходиться на території виправної установи. Подейкують, що після таких «виховних заходів» навіть найпроблемніші в’язні стають більш зговірливими.

Керівництво колонії спростовує всі ці звинувачення, пояснюючи їх нічим іншим, як відвертим намаганням деяких рідних або самих засуджених спаплюжити честь працівника колонії через власне упереджене ставлення до них. За словами начальника Городоцької виправної колонії Олександра Адамця, вже були випадки, коли рідні, намагаючись вигородити свою дитину за необдумані вчинки, спихали всю провину недостатнього виховання на персонал виправної установи, що згодом описували у скаргах до різних судових інстанцій, в тому числі й міжнародних. Тому подібні листи для них не новина.

Втім, як зазначив пан Адамець, вони не намагаються перешкоджати цьому, адже таке право гарантовано нашим чинним законодавством. До того ж, у Городоцької виправної колонії, так само як і в решти установ подібного призначення, є достатня кількість контролюючих інстанцій, для яких не було б ніякої проблеми виявити подібні порушення і покарати в цьому винних.

(“Рівне вечірнє”, №71, 30 вересня 2004 р.)

«Отбирать, а не набирать» — под таким девизом проходит уже не первая в Украине призывная кампания. Военные чиновники утверждают, что нынешнему призывнику надо очень постараться, чтобы стать солдатом: в армию, по их словам, теперь отбирают только самых здоровых граждан, имеющих, к тому же, как минимум среднее образование.

Тенденция к сокращению численности армии в рамках реформирования Вооруженных Сил Украины сохраняется. Если осенью 2003 года количество призванных на срочную воинскую службу составляло 41290 человек, то весной 2004 года служило 35810 человек, а нынешней осенью будут призваны 28816 человек. Только в Харькове и области последний призыв на триста человек меньше, чем предыдущий. По словам областного военного комиссара Алексея Середы, военкоматы компенсируют количество качеством, отбирая в армию лучших из лучших. Однако, по мнению правозащитников, в действительности все выглядит не так оптимистично: «лучшие» призывники, отобранные военкоматами, по прибытии в воинскую часть нередко оказываются совершенно непригодными для службы в армии — здоровье не позволяет. К примеру, из двух тысяч харьковчан предыдущего, весеннего призыва медкомиссии воинских частей признали таковыми 14 человек, пятеро из них комиссованы.

—  Существует целый комплекс причин, по которым в армию попадают призывники, абсолютно непригодные для прохождения службы, — говорит Майя Крюкова, член правления Харьковского областного союза солдатских матерей. — Мы считаем, что в этом виноваты, прежде всего, родители. По закону они имеют полное право присутствовать на медкомиссии в военкомате и сообщить врачу об имеющихся у сына проблемах со здоровьем, предоставить соответствующие справки, результаты альтернативных обследований. У нас родители часто сами не подозревают о существовании у ребенка серьезных хронических заболеваний. Кроме того, врачи призывных комиссий далеко не всегда добросовестно и квалифицированно обследуют этих ребят. По закону через призывную медкомиссию в течение одного дня должно проходить не более пятидесяти человек. На самом деле их проходит и сто, и двести человек. Естественно, врач не в состоянии достаточно серьезно обследовать каждого призывника. Кроме того, у нас еще есть недобросовестные врачи, для которых значительно важнее выполнить план. Вот данные весеннего призыва по Харькову: каким образом в армию могли попасть призывники с такими диагнозами, как язва двенадцатиперстной кишки, энурез, сердечные, психические заболевания? Не заметить таких заболеваний врач не мог. Скорее всего, их вообще не обследовали. Посмотрите, как у нас проходят медкомиссии в военкоматах. Врач должен осматривать каждого призывника индивидуально, в отдельном кабинете. У нас получаются исключительно коллективные осмотры, ребята идут потоком: кто при посторонних скажет, что у него, например, энурез? Естественно, многие ребята просто скрывают свои заболевания и с этой проблемой уходят служить. Очень часто бывает так, что по-настоящему ребят обследуют не на призывной комиссии, а уже в воинской части. Мы отправляли запросы в воинские части, где служат харьковчане, призванные весной этого года, и получили ответы, в которых говорится о недостаточно квалифицированных выводах медкомиссий. Из учебной роты Чернигова нам ответили, что из двухсот пятидесяти харьковских призывников сорок девять оказались «проблемными»: кто-то употреблял наркотики, у кого-то были суицидальные попытки, психические отклонения — и все это обнаружилось только в воинской части, об этом не было сведений ни в характеристиках из школ, ни в медицинских справках. Что командир части должен с этим делать? Конечно, по сравнению, например, с 2000 годом ситуация улучшилась: если тогда из призванных в армию абсолютно непригодными к службе были признаны 16 человек — 7,2 %, то в этом году из весеннего призыва комиссовали 5 человек — 2,49 %. Нельзя сказать, что проблема качества призыва игнорируется военкоматами. Но мы еще очень далеки от того, чтобы говорить, что в армию набираем лучших из лучших.