MENU
Гаряча лінія з пошуку зниклих безвісти в Україні
Документування воєнних злочинів в Україні.
Глобальна ініціатива T4P (Трибунал для Путіна) була створена у відповідь на повномасштабну агресію Росії проти України у лютому 2022 року. Учасники ініціативи документують події, у яких є ознаки злочинів згідно з Римським статутом Міжнародного кримінального суду (геноцид, злочини проти людяності, воєнні злочини) в усіх регіонах України

Очередная история беглеца

27.12.1999   
(Заявление Зезекало Л.А., поданное в ХПГ. Мы публикуем его с сохранением стиля)

В начале апреля 1995 года, мой сын, Дадашьянц Сергей Гервандович (украинец, родился в городе Чернигове в 1974 г, с 2-х летнего возраста рос без отца), приехал  домой в отпуск, в не очень нормальном состоянии: подбит глаз, набиты брови (шрамы остались до сих пор), искривлен и разбит нос. Кроме этого, явно очень простужен. Как увидела — испугалась, хотя синяки были уже несвежими. Стала расспрашивать, он сначала отмалчивался, потом оказал, что это один солдат себе вены резал, а Сережа его останавливал, вот он его и задел. Я не поверила и хотела ехать в часть разбираться, но он очень меня просил этого не делать и стал рассказывать, какие хорошие люди нач.штаба Горошкин, и командир дивизии Делидов, и что он их очень уважает и не хочет им неприятностей. Все уладится и так, и, если я хочу, чтобы он дослужил нормально, никуда ехать не надо, а то будет еще хуже. Вообще, он меня уговорил и успокоил, хотя я все равно повела его в больницу, чтобы сделать снимок носа и провести курс лечения, поскольку у него было очень затруднено дыхание носом и стали мучить головные боли. В больнице поставили диагноз: острый гайморит и ОРЗ. Пройдя курс лечения, он, тем не менее, стал очень нервничать, и было по всему видно, что в часть ему возвращаться не хочется. До этого случая он мечтал поступить в военный университет им. Говорова на факультет «Автоматика систем управления», и ему в части обещали содействие после первого года службы. 25 апреля 1995года он вышел из дома, чтобы вернуться в часть и пропал. Больше я его не видела до 31 марта 1999 г. Через несколько дней ко мне приехал его друг Антон Митухин и рассказал, что Сережа  все это время жил у них в общежитии ХПИ. Потом он попросил кое-какие вещи и паспорт у одного из них и сказал, что ему надо уехать, а вещи и документы он потом перешлет. Но прошла неделя, а от Сережи никаких вестей. Я очень испугалась за сына и мы с ребятами решили, что его надо побыстрей вернуть. И они по моей просьбе написали заявление в Киевский райотдел о пропаже сумки с вещами и паспорта. Я думала, милиция его быстро разыщет, а остальное мы уже уладим. Заявление было написано как-будто он сумку с вещами и паспорт украл.

Где-то через неделю сумка нашлась и паспорт тоже. Как выяснилось, с сумкой он и до вокзала не доехал. Он очень похож на «нерусского» — отсюда и все неприятности, его задержали, забрали военный билет и сумку и вели в райотдел, но он потихоньку отстал и убежал. За сумку не переживал — решил, что, если есть документы, то хозяев найдут. Так и вышло. Но дело о якобы краже сумки до сих пор не закрыто. Да я и не хотела этого, ведь Сережу не нашли, и я думала, что его в милиции убили.

Я несколько раз ездила в Киевский райотдел, писала заявление о всесоюзном розыске, но надо мной все смеялись, хотя заявление и фотографию взяли. В военкомат боялась обращаться, думала, найдется, а потом уже и с военкоматом уладим. Теперь получается, что я собственного сына посадила в тюрьму, поскольку следователь мне объяснил его задержание именно этим уголовным делом.

А Сережа, оказывается, поехал куда глаза глядят и доехал аж до города Волгограда, в котором и жил все это время под фамилией Зезекало Сергей Гервандович. Не хотел называть свою, чтобы думали что он «нерусский». В октябре месяце он впервые был задержан, как проживающий без паспорта, и УВД г. Волгограда послало запрос на Украину по его месту жительства (он дал настоящий адрес) — ответа они не получили. После этого такие же запросы посылались в 1996 г., 1998 г., и только в 1999 г. такой запрос попал ко мне в руки 29 марта, совершенно случайно. Сережа не совершил за эти 4 года никакого преступления ни в России, ни на Украине. Его задерживали без документов, проверяли и отпускали. Все это мне рассказала следователь УВД г. Волгограда. А задерживали его потому, что он несколько раз пытался выехать на Украину без документов. Он писал письма домой, писал друзьям, но письма без обратного адреса на границе выбрасывают, а он думал, что он уже никому не нужен. Все эти годы ко мне приезжали не раз представители части и военкомата и все в один голос уговаривали рассказать — где Сережа! Но что я могла ответить, я была в отчаянии и только плакала, Все говорили, что если Сережа сам добровольно вернется в армию, он просто будет дослуживать и разберутся, почему он убежал. Показывали мне приказы, амнистии и постановления.

Я верила и обещала, что как только Сережа появится я его сама приведу в военкомат!

25 марта мне позвонил знакомый из нашего линейного отдела милиции, что пришла телетайпограмма о Сереже из г. Волгограда. 31 марта я уже была в Волгограде. 1 апреля мы уехали домой на Украину, и сразу же по приезде Сережа явился в облвоенкомат с явкой с повинной. Там сказали, чтобы он находился дома до решения всех вопросов и позвонить в свой райвоенкомат. Он так и сделал. Райвоенком попросил его приехать в военкомат г. Лозовой для допроса. Сережа поехал и его оттуда отвезли в г. Харьков и посадили на «губу». Как мне объяснили, дело дали очень молодому следователю (23 года), а он его сразу арестовал, а мне сказал что Сереже грозит от З до 5 лет, не просто дисбата, а даже тюрьмы. Он, мол дезертир и изменник Родины. Вы, если у Вас есть дети, понимаете мое состояние, тем более, что Сережа мне до этого говорил, что если его вернут в армию, он будет проситься в военный университет, если разрешат, представляете, его наивность.

Неужели у нашего государства такие бездушные чиновники! Они же только вред наносят, делают все чтобы молодежь не верила  Вам, людям в погонах, блюстителям власти, должно же быть какое-то снисхождение таким молодым и глупым парням, которые кроме, как себе, никому ни капельки вреда и не сделали. И если Украине нужны умные хорошие солдаты, то пусть Сережа опять отслужит 1,5 года, но какая от него польза в  тюрьме, уже не говоря об исковерканной судьбе. Сережа повзрослел, теперь он был бы хорошим солдатом. Тем более, что он хорошо учился в школе, специально занимался английским языком, закончил почти с красным дипломом спецучилище по монтажу электрорадиооборудования, отлично знает компьютеры, поступил в институт, но пришлось оставить. Не смогла я его учить на свои 80 грн., заболела, совсем не было денег, вот он и пошел работать. Говорил — пойду в армию, там и выучусь. Мечтал ракеты в космос запускать. Да, он смалодушничал, струсил, но разве, живя в Волгограде, без документов, без родителей он себя не наказал?! На целых 4 года.

И тем не менее, он не стал вором или наркоманом, не спился! Он работал с утра до вечера, чтобы с голоду не пропасть. Думал, что не нужен уже никому, ни маме, ни папе, ни Украине. Он так обрадовался, что может вернуться домой, а тут ему сразу — уголовник, преступник, изменник! Как же так, а как же приказы, постановления, амнистии?

Мне говорят — надо выкупать, а за что? Я всего лишь пожарный инструктор и моя зарплата 80 грн, и ту не получаю уже 4 месяца, а отца у него, считай, нет. Одноклассники собрались писать прошение президенту, а я просто — в отчаянии.

Ради всего святого, помогите ! Мой сын никакой угрозы для общества не представляет, из него мог бы получиться хороший военный инженер. О нем очень хорошо отзывались в части, за что же его сажать в тюрьму!?

С уважением Зезекало Л. А.

Коментар «ПЛ»: До Харківської правозахисної групи та до Харківської обласної спілки солдатських матерів часто звертаються батьки військовослужбовців або самі юнаки, які залишили свої частини із-за нестатутних відносин у різні роки. У квітні-червні 1998 року Генеральна прокуратура разом з Міністерством оборони зробили гуманну і корисну справу, звернувшись до дезертирів з пропозицією зробити явку з повинною, звільнивши їх від кримінальної відповідальності, якщо до втечі солдат підштовхнули несприятливі умови служби (нестатутні відносини, хвороби та ін.). Ця акція мала успіх: тільки у Харкові і області з’явились з повинною 17 осіб, які зараз повернулись у суспільство. У Харкові батьки часто звертаються саме до ХОССМ з запитаннями, що буде, якщо їх син явиться з повинною. До останнього часу ми впевнено казали, що хлопець, який залишив частину із-за нестатутних відносин і з’явився сам, відповідати не буде, але останнім часом Харківська військова прокуратура, порушивши справу проти юнака, який з’явився з повинною, повідомила нас, що акція щодо звернення дезертирів тривала два місяці і була припинена у серпні. Але ж Міністерство оборони продовжує через військкомати закликати дезертирів до явки з повинною.

Ми впевнені, що акція повинна продовжуватись, бо значна частина дезертирів переховувалась у різних країнах СНД і про акцію нічого не знала. Акція сприяє декриміналізації суспільства, бо юнаки, які не мають документів, — це легка здобич криміналітету. Але після декількох карних справ, що були порушені проти харків’ян, які з’явилися з повинною у різних регіонах, ми не будемо мати морального права разом з військкоматами радити іншим юнакам так вчиняти, і ця робота буде зведена нанівець.

Ми просимо Генеральну прокуратуру надати нам офіційну відповідь: що буде з юнаками, які покинули частину через нестатутні відношення, не робили кримінальних злочинів і з’явились з повинною у свій військкомат. Нам здається, що дії Міністерства оборони, Генеральної прокуратури та Спілок солдатських матерів мали б бути узгоджені, бо ніхто не зацікавлений в тому, щоб дезертири переховувались.

 Поділитися