Американский волонтер в морге Бучи

Я — Деррел Патрик Лавлесс, из Арканзаса, США. В прошлом году я был здесь, в Буче, в апреле, сразу после того, как россияне покинули город. Я работал в морге с украинской полицией и отделом уголовных расследований французской жандармерии и собственными глазами видел зверства, которые совершили россияне. Это было очень тяжело. Моя работа заключалась в том, чтобы забирать неопознанные тела из грузовиков, когда их привозили. Мы их переносили в палатку, где французские и украинские врачи проводили аутопсию. Я собственными глазами видел ущерб, нанесенный российскими солдатами, которые оккупировали город. Разнообразие способов, которыми они убивали и пытали людей. Следы веревок на связанных руках. Огнестрельные, осколочные ранения. Россияне заложили много мин повсюду: в детских парках, церквях, на улицах — везде, где ходили люди, везде, где они могли причинить кому-то вред.

Тела сотен людей попадали в морг. Это было действительно тяжело. Там были семьи.

Многих людей не удалось идентифицировать: они так долго пробыли под открытым небом, что мы не могли их опознать. Французская команда привезла своих специалистов по ДНК. У людей брали образцы ДНК, чтобы узнать, кем они были. Мы получали около 14 тел в день, плюс 200-300 тел, которые уже были в грузовиках и грузовиках-холодильниках.

Людей убивали и хоронили в их огородах. Мы видели эти места захоронений. Я общался с несколькими членами семьи. Мужа Людмилы застрелил российский снайпер просто за то, что он вышел на улицу. Это было ужасно. Это было, пожалуй, самое сложное, что мне когда-нибудь приходилось делать. Я был ветераном в США, видел жертв войны, ее последствия, все, что происходит на войне. Но это было непохоже на все, что я когда-либо видел. Огромное количество убитых. Это было убийство.

Я пробыл здесь больше месяца. Мы работали 12-14 часов в день, чтобы определить, как эти люди были убиты, какой тип боеприпасов был использован и т.д. Большинство жертв, которых я видел, были женщинами, пожилыми людьми и детьми. Мы видели очень мало мужчин призывного возраста. Это было ужасно. Не было никаких причин для убийства этих людей. Большинство ранений — огнестрельные в голову. Ранения свидетельствовали о том, что их казнили. Это были не те случаи, когда люди случайно получили ранения, находясь на улице среди воюющих солдат. Это были казни, убийства и пытки. Очень много телесных повреждений. Людей сжигали заживо. Людей просто уничтожали. Так, как если бы их облили бензином и подожгли.

Из разговоров с некоторыми техниками, работавшими в жандармерии, я знаю, что они брали образцы на остатки взрывчатых веществ, чтобы определить, что это была за взрывчатка и где ее изготовили. Чтобы попытаться установить, были ли большинство боеприпасов, изъятых из тел погибших, произведены в России. Российские боеприпасы российских солдат.

Прошел год. Я все еще вижу этих людей во сне. Это меня изменило навсегда. Наверное, самое трудное, что мне когда-либо приходилось делать в своей жизни, — это помогать членам семьи забираться в грузовик-холодильник, чтобы они могли осмотреть мешки с телами и определить, где находится их любимый человек.

Братские могилы. Это было невыносимо. Прошел год, но я все еще чувствую боль.

Мы с моей женой Сарой переехали в Украину несколько недель назад: хотим получить статус постоянных жителей, остаться в стране и всячески поддерживать Украину. Сейчас я преподаю английский в лицее МАУП в Киеве. Я работаю с учениками 4, 6, 10 и 11 классов, преподаю английский язык. Моя жена — психолог, учится в магистратуре. Сейчас он работает онлайн с одной фирмой в Америке. Мы решили жить в Украине. Я чувствую связь с Бучей и местными людьми. Это прекрасный город. У нас есть квартира здесь, в Буче.

Я был во многих местах и до сих пор чувствую запах смерти в воздухе. Я все еще чувствую запах гари, хотя прошел уже год. Я знаю, что его больше нет, но он все еще в моих мыслях. То, что я увидел в Буче в прошлом году, навсегда осталось в моей памяти. Я никогда не видел ничего подобного. Люди, совершившие эти преступления, находившиеся здесь российские солдаты, должны быть привлечены к ответственности. Владимир Путин должен быть привлечен к ответственности. Потому что все зависит от него. Он — Главнокомандующий Вооруженными силами России, он несет такую же ответственность за случившееся, как и любой другой находившийся здесь человек.

Как я уже сказал, мы переехали в Бучу. Я люблю Бучу.

Украинцы — самые сильные люди, которых я когда-либо встречал в своей жизни. Их сила дает мне силы.

Они фантастически работают на поле боя, и я почувствовал, что меня тянет сюда. Я просто хочу поддержать Украину и поддержать Бучу всеми возможными способами. Преподаванием английского языка, участием в военных действиях, помощью в восстановлении, доставкой медикаментов на передовую — все, чем я могу помочь Украине. Вот почему я здесь. Я счастлив, что могу быть здесь, пустить корни вместе со своей женой и сделать Украину своим домом. Слава Украине!

Не многим людям в своей жизни приходится работать по 14 часов в день, идентифицируя неопознанных жертв убийств. Этого никогда не должно было произойти. Но все, что я видел, на 100% говорит о том, что российская армия убила очень много мирных жителей. Как я уже сказал, это были старики, женщины, девушки 14 лет. Однажды пришлось достать из мешка для трупов 14-летнюю девушку. Ее лицо сложно было опознать. Зная, что она так молода, сложно было положить ее на стол и смотреть, как ее тело вскрывают. Такое никогда не забудется. Ее жизнь оборвалась слишком рано, но это был лишь один случай среди множества других детей и взрослых, которых я видел на том столе. С явными следами жестокого обращения, пыток, огнестрельных ранений и хаотичного минирования, которое россияне оставляют повсюду, в том числе и на детских площадках.

Люди гибнут, наступив на мину на детской площадке. Такое никогда не должно происходить.

Многие новостные каналы и россияне говорят, что это фейк. Это не фейк. Я видел это своими глазами. Я не могу сказать, сколько трупов увидел, потому что потерял счет. Мы получали их каждый день. Обычных людей. Люди в возрасте от 65 до 85 лет, очевидно, не представляли угрозы, но они были убиты в собственных домах российской армией. Доказательства были задокументированы Национальной жандармерией [Франции] и Национальной полицией Украины. Они задокументировали все. Это — убийство.