‘Хочется радоваться жизни в родном Херсоне’

Никто из нас не ожидал, что такое может произойти

23 февраля у моего мужа был день рождения, накрыли стол, все как надо. Утром просыпаемся и тут объявляют — война. Мы не поверили и не знали, что делать. Сначала думали, что это затянется на пару недель. Поехали в “АТБ”, купили продукты наперед, думали, куда-то выедем на это время, а потом — назад. Но вернулись домой, а там трое собачек, трое котиков, целое хозяйство. Поэтому решили никуда не ехать и переждать дома.

Брат мой жил на севере России, в Сургуте. Он еще за несколько дней предупредил: “Валя, будет война”. К знакомому приезжала дочь из Москвы и тоже говорила: “Папа, у вас будет война”. За три дня до начала она собрала вещи и вернулась в Москву. Но мы подумали, что это какая-то шутка, и никто всерьез это не воспринял.

В первый день вторжения россияне заезжали со стороны Новотроицкого. По телевидению показывали, как их солдаты в сельские советы заходили: все они были закрыты, ни единой живой души не было. Так они прямо на Херсон двинулись. Мы и не видели, куда они уехали. В аэропорту только что-то взорвалось, какая-то бочка с топливом.

Россияне поселились в нашем поселке

Наш дом расположен на западной окраине Херсона, неподалеку — аэродром Чернобаевка. Теперь от аэродрома осталась одна стена и две буквы. Все те перестрелки, о которых писали в интернете, это как раз у нас над головами было.

Россияне приехали на Уралах, в которые помещается 20 солдат. Ходили по улицам, проверяли каждый двор и к нам пришли. Зашли, спросили, сколько нас здесь проживает, чем живем, какое хозяйство у нас. По поселку ездили на броневиках с пулеметами спереди, заходили скупаться в “АТБ” и “Эпицентр”. Жителям выдавали гуманитарку. За ней по 300 человек собиралось в очереди. Но нам давали без очереди, потому что у нас трое детей.

Если узнавали, что у кого-то есть деньги или собственное дело, заставляли переписывать свои фирмы. Был у нас сосед — бизнесмен, по фамилии Ярош. У него было предприятие, они что-то с бумагой делали. Его отец рассказал, что тот отказался им деньги давать, а они ему глаз выкололи. К счастью, среди наших близких никто не пострадал.

Во время оккупации весь Крым привозил к нам продукты на рынки. Можно было купить все, что хочешь. Позже открыли три супермаркета. Но мы держали собственное хозяйство, поэтому не очень зависели от магазинов.

Работало российское телевидение, но мы не любители смотреть новости и не вдавались в детали событий. К тому же, мало было доверия. Когда взорвали Антоновский мост, в интернете нам рассказывали, что он цел, но я видела, что там двух пролетов не стало.

11 ноября

Осенью были разговоры, что украинские войска подходят с Чернобаевской стороны. Народ боялся. Говорили, если будут заходить в город, начнут сильно стрелять. Некоторые даже в церковь не ходили с перепуга. Но когда они вошли, все произошло так тихо, что никто даже не заметил. 11 ноября мы уехали на базар. Возвращаем из поселка в город, стоят воины — где-то 20-30 человек. Мы и не поняли, кто они. Оказалось, это были ВСУ.

Потом другие заезжали со стороны Таврического микрорайона, дети цеплялись на их танки. В тот день мы поехали в центр города посмотреть, правда ли это все или нет. Заехали, а там все обнимаются, возле “Белого дома” развеваются украинские флаги, радости сколько было! Большая толпа собралась. Люди неизвестно откуда появились, до этого казалось, что никого нет, потому что все прятались. Большая радость была. Мы только того и ждали. Везде хорошо, а дома — лучше.

Подрыв Каховской ГЭС

Муж проснулся в 6 утра, говорит: “А вы слышали, что дамбу взорвали?” Мы не поверили. Как можно такое было сделать? 70 лет стояла и теперь ее разрушили? Это был для нас шок. Мы знали, что наш правый берег выше левого. Так и случилось: вода пошла в основном на левый берег. Местные не поняли, что это за взрыв и что случилось. Наверное, они подумали, что их бомбят, поэтому с перепуга залезли в подвалы. Многие там и утонули. Вода дошла до самого нашего дома, но его не затопило. А вот у соседа, в низине, вода подошла под самую крышу. Хорошо, что мы были на высоте. Рядом шел приток Ингульца, он давно пересох, все переходили через него пешком. После подрыва дамбы там образовалось море полкилометра в ширину, через него на лодке плавали.

Неподалеку от нас стоит нефтеперерабатывающий завод, на нем производили солярку. Чтобы он не достался врагу, солярку спустили в землю. Когда произошло подтопление, все это поднялось. До сих пор мы умываемся этой водой с примесью солярки: запах неприятный, пить ее нельзя. Бедные животные все это пьют, потому что другой воды нет. Цыплятам немного хорошей воды нальешь, да и все, потому что нужно экономить. Воду завозят, но всем не хватает.

Дома сейчас страшно, где оно летает и куда упадет — неизвестно. Во Львове нам понравилось. Хочется, чтобы и у нас так ходили люди по Херсону, радовались улицам и жизни. Хочется приехать домой, а там — мирное небо над головой.