‘Нас бомбили каждый день’
В нашу группу магазина пришло смс, что началась война. Вышли на работу, а тут и орки к нам подъехали спустя несколько дней. Точно даты не помню, но в 23:00 сказали, что они в селе. Я позвонила руководству, начали по камерам смотреть, как они зашли в магазин и разграбили его. Сначала один раз, через несколько дней — второй. Спиртное забрали, а нам бардак оставили. Потом голова нашего села привел их руководство. Мы показали, что их люди натворили, и я начала общаться с этим руководством. Он говорит: “Я бы и сам их убил, этих людей, которые такой бардак натворили”.
Паника, конечно, была в селе. Я работала в магазине, хлеб привозили, приходилось разносить по домам людям, потому что обстрелы были. Парни меня забирали с работы, сопровождали домой, потому что опасно было ходить. Так я разносила людям по соседству [хлеб]. Сначала люди паниковали, не уезжали. Потом, когда начали нас обстреливать, многие уехали. Я одна из последних, кажется, уезжала. В начале июня не выдержала. Очень сильно нас обстреливали, 300-400 прилетов в день было. И психика уже не выдерживала. Жили мы в подвалах. Была связь с волонтерами, потому что у нас в подвале сидел больной мужчина — диабетик. Мы связывались с волонтерами, они нам привозили все необходимые лекарства. Спасибо им большое!
Первый прилет был перед домом девятого мая. Спереди все окна вылетели. Потом в июне четыре прилета в дом. Находиться здесь, конечно же, было невозможно из-за бомбежек. Здесь никого не было, вся улица опустела. Россияне каждый двор обстреливали. Это я вам со 100% гарантией скажу, потому что была здесь и видела, что никаких военных не было в округе. А со двора во двор каждый квадрат они обстреливали. Где из танка, где — с вертолета. Потом я смотрела их репортеров: когда у меня горел сарай с дровами, они сказали, что взорвали склад боеприпасов. Мы долго смеялись всей деревней. Не смешно было, конечно, но все же. Склад боеприпасов у меня дома и биотуалет, наверное.
Здесь не было ни окон, ни дверей. Ничего. Ущерб они знатный нанесли, у меня ни одного окна не осталось. У детей в доме крышу пробило и у меня вся крыша изувечена. Баночки, стаканчики подставляем. Течет вода. У меня в доме есть подвал, прятались там, но очень страшно было. Я всегда думала, что я — смелая. Но моя психика не выдержала. Помню, как они уходили. Я с чердака наблюдала, как они стояли здесь в переулке. Им некуда было деваться, они оступали и по селу — прямо по нам — били. Нашкодить хотели, будто бы это наши били. Я сама видела, как они из миномета постреляли, потом сели на свои БТРы, юркнули в переулок и дальше на Золотую Балку. Они устраивали провокации, будто это наши стреляют.
Наши зашли очень аккуратно. Правда, погибло наших ребят здесь немало. Мы видели, как парня убило там. Беда большая, конечно. Мы их встречали, но ребята были осторожны, они не хотели ни нас подвергать опасности, ни себя. Очень тактично с нами разговаривали. Вся деревня им еду носила на радостях. Мы встретили наших защитников, но россияне начали бомбить деревню так, что основная масса людей уехала.
Люди возвращаются. Все массово возвращаются, хотя россияне с того берега и сейчас по нам стреляют. Хочется жить в своем доме. Под своей крышей. Когда началась война, я ловила себя на мысли — это явь или сон? Как это могло случиться? Я ездила на заработки в Россию. Даже мысли не было, что можно так друг на друга пойти войной. Что такие они изверги. У нас село дружное, все за Украину. Не могу сказать, что кто-то поддерживает Россию. Есть одна женщина, но я считаю, что у нее просто дети в России, она скучает по ним и говорит всякие глупости. Безусловно, победа будет за нами, иначе мы, как нация, не будем существовать.
Однажды девушка пошла к священнику и попросила помолиться за наших воинов, а он отказал. Тогда мы уже стали понимать, за кого наша церковь. Пришла ко мне на работу одна женщина, послушница церкви, и начала говорить, что Зеленский виноват, что Путин здесь ни при чем. Пусть Зеленский сдохнет и войны не будет. А потом она пропала. Скандал был большой, село разуверилось в этом священнике и они все сбежали. Поначалу ходили, прятались, молились где-то в своей маленькой церкви. В общем, мы одни из первых, кто прогнал Московский Патриархат и сделал украинскую церковь. Как ни парадоксально, россияне ту церковь разбомбили до основания.